Интеллигенция в казахстане в начале 20 века

7. Народное образование

В конце XIX- начале XX вв. в народном образовании и школьной системе Российской империи были свои особенности, которые в большой степени оказывали свое влияние на народное образование и на всю систему просвещения в Казахстане. Характерной чертой просвещения была явно выраженная сословность, преломление ее в Казахстане проходило по национальному признаку. Принятый в 1870 году закон о национальных школах -- "О мерах к образованию населяющих Россию инородцев" всю систему просвещения в национальных школах и на национальных окраинах делил на 3 категории: 1) для весьма мало обрусевших, 2) для живущих в местностях, где много русских и 3) для достаточно обрусевших. При этом для 1-й категории предписывалось устраивать школы, где обучение должно было осуществляться на родном языке по учебникам, написанным русскими буквами. Для второй категории должны были создаваться русские школы, в них предусматривалось обучение и русских, и "инородческих" детей совместно, родной язык должны были применять только при устных объяснениях. Для третьей категории создавались русские школы, обучение в которых велось только на русском языке.

В результате осуществления закона в Казахстане в различных областях стали создаваться школы разного типа. Так, в Акмолинской и Семипалатинской областях были созданы школы-интернаты и сельскохозяйственные начальные училища, в Тургайской и Уральской - аульные школы, волостные (одноклассные), двухклассные училища, в Семиреченской и Сырда-рьинской - "русско-туземные" школы, во Внутренней (Букеевской) Орде -- старшинские и участковые училища. Все они подчинялись Министерству народного просвещения. Цели и задачи народного образования в Казахстане к началу XX века были высказаны в одной из статей А. Алекто-рова, одного из ведущих деятелей образования: "Школа в киргизской степи, кроме своих образовательных задач, играет еще роль политическую: она связывает киргизский народ с коренным русским народом, прививая киргизам государственный язык. Она знакомит с обычаями и взглядами русского народа, хотя медленно, но систематически вводит киргизов в семью русских, противоборствуя началам мусульманской исключительности и ослабляя мусульманский фанатизм, привитый киргизам выходцами из Бухары и других мест процветания ислама". А. Алекторов высказывался прямо о русификации казахского населения, более может быть, тонкими методами. Вместе с тем, и правительство, и местные власти эту политику проводили с большим усердием и настойчивостью, уделяя большое внимание только русским школам. Так, в июне 1905 года было проведено особое совещание по вопросу образования "восточных инородцев", где за основу народного образования в крае была взята система И. Ильминского. Итогом совещания стала организация системы национальных школ, которая должна была быть внедрена в национальных районах, в том числе и в Казахстане. Предусматривалось: 1) первоначальное училище с 2-годичным сроком обучения, причем второй год соответствовал первому классу русской школы; 2) одно-классное училище с 4-летним курсом обучения; 3) двухклассное училище с 6-летним курсом обучения, а преподавание на родном языке разрешалось вести только первые два года обучения. Таким образом, в начале XX века наметилась широкая программа по русификации национальных окраин империи на основе внедрения в среду народа русского языка. На это были направлены деятельность правительства и местных кадров, которые постоянно проводили политику закрепления полученных результатов, чему способствовали законы, отдельные акты, принятые 31 марта 1906 года Правила "О начальных училищах для инородцев, живущих в восточной и юго-восточной России", 1 ноября 1907 года "Правила о начальных училищах для инородцев", 14 июля 1913 года "О начальных училищах для инородцев". Каждый из этих актов предусматривал дальнейшую русификацию народного образования. Как отметил один из деятелей образования Туркестанского края Н. Остроумов: "...в Туркестанском крае были намерены держаться обрусительной политики при посредстве русской школы". Основные цели этой политики были определены следующим образом: "Русско-государственные задачи и стремления нашего отечества по отношению к инородцам состоят в обрусении... еще другая задача -- способствовать слиянию киргиз с русскими в один целый политическо-государственный организм". Народное образование в Казахстане, несмотря на огромный пресс имперской политики, направленной на обрусение казахов, имело и свои положительные стороны - несмотря на проводимую официальную политику, казахи знакомились с европейской культурой, с достижениями европейской цивилизации. И потому формировавшаяся казахская интеллигенция многое переняла из русской среды, даже получила образование на европейской основе, в основном на русской почве. Вместе с тем, в ее среде появляются представители, обучавшиеся уже за рубежом. Совокупность развития интеллектуальной среды в казахском народе ставит на повестку дня проблему формирования политической культуры в этой среде, и в начале XX века она проявляется в некоторых политических течениях, где принимали участие казахские интеллектуалы. В связи с возросшими связями между Казахстаном и Российской империей народное образование в крае в начале XX века получает свое дальнейшее развитие, при этом надо отметить, что получали развитие начальное и профессионально-техническое образование в виде сельскохозяйственных школ, школ с подготовкой ремесленного обучения. Если в 1901 г. в Казахстане насчитывалось 283 русских и 207 русско-казахских школ по Министерству просвещения, то в 1916 г. их было в Семипалатинской области - 323, Семиреченской-181,Сырдарьинской - 231,Тургайской - 517, Уральской области - 455, Внутренней Орде - 74, всего - 2448, из них 562 русско-казахские школы, при этом в Акмолинской, Семипалатинской, Уральской областях Министерству просвещения были переданы войсковые казачьи школы. Количество учащихся было в 1916 г. -- 134 245, а казахских и татарских детей -- 19 372. К 1917 году действовало 47 высше-начальных училищ, 17 средних школ, 4 реальных училища, 4 мужских гимназии и 9 женских. Кроме того, функционировали низшие сельскохозяйственные школы и ремесленные училища, в 1917 г. их насчитывалось соответственно 13 и 2. Правительственная политика по разделению школ для русского населения, в большинстве своем более привилегированных и для казахского населения, приводит к тому, что казахское население остается безграмотным или полуграмотным, и поэтому огромная часть казахского населения пыталась получить хоть какое-то образование в мектебах или медресе.

В некоторые годы существовала точка зрения о полной непригодности получения образования в мектебах и, в особенности, в медресе. В какой-то мере эти учебные заведения не могли сравниться с обучением в привилегированных учебных заведениях и некоторых других, однако они серьезно влияли на общий уровень грамотности казахского населения и вместе с тем способствовали формированию традиционной культуры казахского общества. Многие интеллектуальные слои казахского общества этого периода формировались в этой среде. Так мы можем привести в качестве примера депутата I Государственной Думы, полномочия которого затем были аннулированы, -- Шахмардана Кощегулова. Отношение правительства и местных властей к мектебам и медресе было резко отрицательным. Так, еще в 1870 году особая комиссия по обсуждению вопроса о народном образовании в Туркестанском крае констатировала: "...будучи религиозного и конфессионального, а вместе с тем и политического (ибо эти две стороны в понятиях мусульманина неразрывны) туземная школа не должна рассчитывать на сочувствие русской власти". Однако материальными средствами и иными возможностями для полного вытеснения этого типа школ местные власти не располагали, и поэтому было отмечено: "Упраздненную туземную школу мы не нашли чем заменить, так как русская школа останется надолго, быть может, навсегда несочувственною здешнему населению". Эти мысли получили свое развитие в последующие годы. Так распоряжением министра народного просвещения при согласовании с министром внутренних дел должны были употребляться в магометанских школах только печатные издания, одобренные русской цензурой, и обучение должны были проводить только преподаватели, получившие образование в России, правда, спустя некоторое время это распоряжение было отменено. В начале XX века число инородческих школ только в трех областях Туркестанского края было около 6000. Такие дискриминационные меры наблюдались повсеместно. В итоге журнал I и II совещания по народному образованию при Оренбургской губернии в 1915 году констатировал "слабое стремление среди населения к русской грамоте". В то же самое время только в одной Сыр-дарьинской области было в 1910 году - 32 медресе, из них 23 городских и 9 сельских. Наиболее крупные из них располагались в Ташкенте. В этих медресе была своя стройная система обучения, где наряду с религией изучались светские предметы. Уровень грамотности среди, казахского населе-ния в определенной степени поднимали и мектебы, где велось не только преподавание Корана, но и изучались светская литература и естественные науки. Мектебы получили большое распространение в казахской среде. Так, в 1904 г. только в одном Мангышлакском уезде насчитывалось 67 мусульманских школ и 1003 учащихся. Народные традиции, народная этнопсихология, традиционная литература в мектебах получили свое развитие и стали основой для формирования традиционного народного самосознания. Так, великий казахский поэт, просветитель и мыслитель Абай получил начало своего образования в аульном мекте-бе, а продолжив образование в медресе, стал одним из выдающихся деятелей казахской культуры.

В рамках имперской политики в сфере народного образования III общемусульманский съезд, состоявшийся в августе 1906 г., создал целую программу по народному образованию. В решениях съезда было определено: 1) открыть школы начального образования во всех поселениях, с обязательным образованием для мальчиков и девочек; 2) обучение должно было производиться по одной программе и на родном языке на основе арабской графики; 3) содержание школ должно было находиться в ведении земства, городского муллы, а управление и наблюдение -- в руках самих мусульман; 4) должно быть введено вероучение и литературный родной язык; 5) учителя и ученики должны были быть уравнены в правах с учителями и учениками русских школ. В решениях съезда содержались и другие требования относительно организации системы образования мусульман. Тем самым выражались настроения всего мусульманского населения империи, в том числе и казахского.

Многие исследователи того времени указывали на ту систему образования, которая внедрялась в конце XIX - начале XX веков. П. Головачев отмечает: "...придуманные раньше для киргизов закрытые учебные заведения оказались вполне неудачными, так как применялся насильственный набор детей в эти школы, то богатые киргизы помыкали у бедных джигитов детей в эти школы, выдавая за своих. Устроенные в степном крае сельскохозяйственные школы также не привлекают киргиз". Несколько ранее об этом писал А. Н. Краснов: "Все это сделано до сих пор на киргизские суммы, собираемые с народа на его образование, - это учреждение в Верном, Капале и Караколе пансионов, где обучают киргиз русскому языку и вообще дают образование такое, после которого с грехом пополам можно поступить в гимназию". И далее он свидетельствует: "В среде же степных грамотеев читающий по-русски есть величайшая редкость, пишущих нет почти вовсе. Между тем 25 проц. верненских киргизов читает по-арабски".¹⁰

В 1907 г. был опубликован проект о введении всеобщего образования в Российской империи, он предусматривал создание сети начальных школ. По проекту предусматривалось, что образованием должны были быть охвачены дети 7--11 лет, предполагалось внедрение начального образования в течение Юлет."

В эти же годы был принят закон об отпуске средств на нужды начального образования (1908 г.) и в 1909 г. - закон об образовании при Министерстве народного просвещения "школьно-строительного фонда". Эти законодательные акты расширили систему школьного образования создали в некоторой степени условия для создания широкой сетинародного образования, в том числе русско-казахских школ на всей территории Казахстана (в документах того времени -- русско-киргизские и русско-туземные).

В начале XX века Министерство народного просвещения взяло на себя и функции личного контроля над мектебами и медресе, при этом указывая в них на то, что Министерство вмешивается лишь в организационные формы деятельности, однако это было лишь прикрытием. На самом деле и правительство, и в целом господствующие группы и классы очень серьезно рассматривало всю конфессиональную политику, проводимую в России. Для этого контроля в обязанность губернаторов включались и обязанности рассмотрения всех вопросов, связанных с бытом, строительством, передвижением, выдачей зарубежных паспортов, изданием книг и периодических изданий, что однозначно вело к полному подчинению конфессиональных служб правительству. Вместе с тем, сами руководители мусульманских общин старались найти формы сотрудничества с властями. Так еще в 80-х гг. XIX в. туркестанскому генерал-губернатору Кауфману один из деятелей мусульманской общины Туркестана писал: "Новая школа должна быть прежде всего полезна. Законы, в ней поддерживаемые, должны быть в жизни полезны, из нее применимы". То есть именно полная, подконтрольная система традиционного образования дала толчок новому влиянию, новым принципам и формам, создаваемым в конце XIX -- начале XX веков. Применение на практике новометодных школ, а также посредством деятельности этих школ прошло создание новых форм организации и руководства. В конце XIX -- начале XX веков в Казахстане образование более широких масс проводилось в направлении конфессиональной школы, которая в свою очередь была, как отмечалось, реформирована, с особенностями джадидиз-ма, таким образом, более широкое внедрение в мусульманском просвещении элементов светского обучения, более либеральное отношение к культурному наследию и одновременно с этим более широкая ориентация на Османскую империю, вызвали ожесточенное противодействие со стороны официальной школы М. И. Ильминского. Он писал: "Гаспринский в Бахчисарае преследует цель: во-первых, распространить между магометанами подданными Российской империи, европейское просвещение на магометанской основе, магометанские идеалы поддержать европейским образованием; во-вторых, все многомиллионное разномастное и разноязычное население магометан в России объединить и сплотить". Именно школа Ильминского усматривала в джадидской реформе большую опасность. Она опасалась внедрения в среду инородцев идей и методов, противоположных мусульманскому образованию, общепринятому в империи.

Официальные круги считали, что в первую очередь необходимо все мусульманское образование подвести под единый учебный план и полностью унифицировать, при этом уделять внимание и светским предметам. Большое внимание уделялось в официальных кругах вопросам кадров мусульманского образования, причем должна была быть выделена часть учебных заведений для подготовки учителей со светским образованием. Кроме того, учебные округа и Министерство просвещения обращали внимание инспекторов на внедрение особых методов обучения, что также в определенной степени должно было привлечь мусульманское население на сторону правительственной политики. Очень часто рекомендовалось постепенно подчинить мусульманскую школу правительственной политике в нужном для себя русле. Благодаря джадидскому движению, встал вопрос и о материальном обеспечении школ, при этом большое внимание уделялось обеспечению материальными средствами за счет частных пожертвований или за счет мусульманских обществ. Именно джадидскос движение способствовало тому, что в мусульманских, по сути своей конфессиональных, школах постепенно должны были внедриться элементы европейского образования. В противовес этому официальная пропаганда стремилась ограничить деятельность новометодных школ и в целом образования, когда после революционных событий особенно сильно стали проявляться тенденции их внедрения в широком масштабе. Так, на межведомственном совещании, прошедшим в Петербурге, отмечалось: "Уклонение медресе в сторону усиления общеобразовательных предметов и созданию под видом конфессиональных вероучительных школ национальных мусульманских общеобразовательных учебных заведений представлены недопустимыми".

Вместе с тем, официальные органы не регламентировали мусульманское образование и деятельность джадидского направления. Такое понятие приводило к тому, что мусульманские школы начали действовать вполне самостоятельно, и быстро увеличивалось их количество. Так, в Семиречен-ской области в 1907 году отмечалось, что в 1907 г. в "русско-туземных" школах, общее количество которых 15, обучалось 222 ученика, а в мусульманских 243 мектебах -- 6076 учеников. Такое положение сильно начинало волновать Министерство внутренних дел и местные власти, именно поэтому в секретной инструкции было определено: "...о необходимости уездным начальникам, участковым приставным инспекторам народных училищ всех областей Туркестанского края по собиранию сведений, рисующих состояния умов, настроение туземного населения и религиозно-бытовой уклад его жизни, его отношение к новометодным школам".

Со всех концов Казахстана поступали сведения о негативном отношении властей к новометодным школам. Власти очень часто оказывали сильнейшее противодействие их деятельности. В той же Семиреченской области в одном из донесений прямо указывалось, что новометодные школы очень вредны для официальных властей: "Открытые в степи летучие школы-юрты для киргизского населения, далеки от интересов русской государственности. Приезжие распространяют среди киргизов указания на чисто киргизском языке, вредного направления брошюры, отпечатанные в Уфе и Казани. Из числа брошюр известны: "Оян, казак" ("Проснись, казах"), "Тур, казак" ("Встань, казах") и сборник басен "Маса" ("Комар")".'" Авторами этих брошюр были известные интеллигенты Миржакып Дулатов, Алихан Букейханов и Ахмет Байтурсынов, которые были уже подвергнуты строжайшему наказанию осуждением их в виде ссылки через суд в другие отдаленные районы Казахстана. В этом же донесении отмечалось, что "затрагивается аграрный вопрос с указанием на уменьшение количества земли, находящейся в пользовании у киргизов". "Таким образом, власти прямо связывали деятельность новометодных школ с политическим вопросом развития края.

Такого характера донесения были не редкостью по всему Казахстану. Вследствие этого губернатор Семиреченской области Фольбаум запретил открывать магометанские конфессиональные школы без разрешения учебного начальства. Однако новометодные школы пробивали себе дорогу, таккак очень широкие круги населения, в том числе и малоимущие массы, видели в них действенный инструмент утверждения своих национальных интересов. В связи с этим губернатор Семиреченской области говорил об этом так: "...я понимаю вполне возможным открытие и новометодных школ для туземцев, с включением в курс этих школ общеобразовательных предметов, но с тем непременным условием, чтобы эти школы, находясь в полном подчинении инспекторов, организовались по определенным правилам, с вполне определенными планами и программами, и с обучением в них по крайней мере, в первый год на природном (материнском) языке". Данная постановка была лишь лавированием правительства. Архивные документы свидетельствуют, что администраторы на местах не были согласны с такой постановкой вопроса, так видный деятель народного образования в г. Верном Шабельников в 1911 году писал: "Что касается Верненского мек-теба, то это язва на цельном русском организме. Школа эта воспитывает не будущих граждан России, а напротив. Из-под ее крова выйдут не только бесполезные, но и вредные элементы, так как трудно предположить, чтобы юношество, воспитываемое на изучении истории Турции, могло пополнить русское государство. Дети совершенно не знакомы с прошлым России, не изучают русскую историю. Из нее берется лишь нужный им период - период владычества татар. Ученики мектеба ничего не знают о русских государях, зато много знают о турецких султанах. Все это -- не случайное совпадение, а нечто продуманное, направленное на достижение определенных целей". Новометодные школы были как раз направлены на пробуждение национального сознания, но в их работе было много и недостатков. Одним из них было подчинение многих деятелей этого направления официальным властям, когда применение данного направления шло в узком плане, полностью подчиненном задачам правительства, об этом свидетельствует издание учебников для новометодных школ. В 1909 г. учитель Ташкентского русско-туземного училища С. Азизов выпустил учебник "Начальный учитель" тиражом в 2000 экз., а в 1904 г. второе издание в 2200 экз., в том же году Гали Калинин выпустил хрестоматию к этому учебнику, они широко применялись в новометодных школах. Несколько ранее один из энтузиастов народного образования А. Курманбаев в Зайсане писал в "Киргизской степной газете": "...идти по стопам Алтынсарина и продолжать начатое им дело -- обработку и приведение в порядок правил киргизского языка". Для русификаторской политики архаичное состояние казахского языка, в котором было много малоупотребительных слов арабско-персидского происхождения, являлось чрезвычайно важным, а внедрение русского языка в полном объеметоже могло оказывать негативное действие. Н. Ильминский кратко писал о скрытом желании царских властей, чтобы "...инородец в русском разговоре путался и краснел, писал бы по-русски с порядочным количеством ошибок, трусил бы не только губернатора, но и всякого столоначальника" Таким образом, в казахском обществе в начале XX века встала одна из главных проблем - реформа казахской письменности, пригодной для широких народных масс и для получения образования на европейском уровне. Этому способствовали новометодные школы и, в целом, движение джадидизма. Другим моментом взаимовлияния в народном образовании оказались школы технического и сельскохозяйственного профиля. Еще в 1888 г. Министерством просвещения были утверждены "Основные правила и положения о промышленных училищах". Создание различных училищ в центральных районах империи приходится на конец 80-х -- нач. 90-х годов. Однако эта сеть росла медленно и в начале XX века (21 апреля 1903 и 16 марта 1904 гг.) Министерство просвещения принимает постановления об открытии классов с ручным трудом в начальных училищах. Такие классы начали открываться и в Казахстане, однако их было мало. По Тургайскоп области в 1903 году в школах было всего 4 ремесленных отделения и один класс ручного труда, в 3 открытых И. Алтынсариным женских школах преподавалось рукоделие. В школах Семиреченской области действовали 3 класса ручного труда, 2 ремесленных отделения и 7 классов, где обучали рукоделию. Все эти отделения открывались за счет казны и поэтому уездный начальник Капальского уезда писал: "Уезд настолько беден всякого рода ремесленниками, что введение в школах ремесленного оборудования, безусловно необходимо, ремесленные классы желательно иметь при каждой школе, но ввиду чрезвычайной бедности населения и неполных классов на этот год открытие ремесленных отделений не предусмотрено".