Интеллигенция в казахстане в начале 20 века

Казахская литература развивалась в тесной связи с общественно-политической жизнью России, с литературами соседних тюркских народов. В указанный период плодотворно трудились писатели Шади Жангиров, Мажтур Копеев, Макиш Калтаев, Нуржан Наушабаев. Эта группа писателей и их творчество отражали сложные противоречия своего времени.

Поэтами, журналистами, переводчиками были Мухамеджан Сералин, Султанмахмут Торайгыров, чья деятельность нашла признание среди широких слоев казахского общества. Особое место в культуре Казахстана начала ХХ века принадлежит выдающимся поэтам, писателям и общественно-политическим деятелям - Ахмету Байтурсынову, Мыржакыпу Дулатову, Шакариму Кудайбердиеву, Магжану Жумабаеву, Жусупбеку Аймаутову, открывшим новую страницу в истории национальной культуры.

В это же время начинается освоение новых для казахской культуры жанров искусства - драматургии, живописи, театра.

Таким образом, общественное сознанеие Казахстана рассматриваемого периода (конец XIX - начало XX веков), было неодназначным, представляло собой сложное явление, находившееся на перепутье истории, впрочем как и общество в целом. Непримиримая борьба шла между идеологией шовинистического колониализма и идеологией свободы и независемости.

Идеи, активно распространяемые казахской интеллигенцией, способствовали пробуждениею казахского общества, оказывали влияние на правосознание, нравственность казахского народа.

 

 

 

Список используемой литературы:

 

 

1. Асылбеков М.Х., Ал. Дажуманов К.С., Байпаков К.М., Исмагулов О.И., Козаыбаев М.К. «Казахстан в новое время».

2. Чатыбекова К.К. «Казахстан в начале ХХ века» Алматы 2001г.

3. Смирнова Н.С. «Устная поэзия казахского народа».

4. Сатпаева Ш.К. «Литература XIX века».

5. Адибаев Х.А. «Литература ХХ века» (досоветский период).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Древний мир права казахов

Газинур Гиздатов

Под таким названием стало выходить 10-томное издание, включающее в себя материалы, документы и исследования. На сегодняшний день издано два тома. Научный размах предпринятого издания впечатляет изначально: ничего подобного казахстанская история и юриспруденция до сих пор не знали. Кстати, значимость издания выходит за историко-правовые "границы".

Главный редактор продолжающейся серии академик С.З.Зиманов так сформулировал установку: "Показать и доказать уникальность казахского права в его "древней форме" как права, приверженного ценностям изначальной свободы и идеалам естественного права человека".

 

К подготовке издания были привлечены известные юристы, историки, филологи.

 

В первый том (Алматы, 2001 г.) вошли биографические материалы об известных исторических личностях, их "комментарии" и оценка права Великой Степи. Наиболее полное выражение древнее право казахов нашло в деятельности биев, последнее особо подчеркнуто и в самом издании. Сразу же позволим себе цитату из малодоступного до нынешнего издания источника - Алекторов А.Е.:"Ордынец привык у себя, дома, разбираться по всем ссорам, обидам, дракам и другим дрязгам, неизбежным в домашнем его быту, судом биев и стариков. Каждый бий и старик при разбирательстве дела считает священным долгом оказать тяжущимся полную беспристрастную справедливость; он терпеливо выслушивает все малейшие подробности - как приносимой жалобы, так и оправдания и потом уже объявляет свое решение, принимаемое всегда беспрекословно свято исполняемое".

 

В этом же томе размещены жизнеописания биев, их судебные решения и мудрые изречения. Главное достижение словесного разбора судебных дел выдающимися биями при последовательном знакомстве с первым томом становится очевидным - создание законодательства казахского народа, так как "...являясь в разных периодах жизни казахского народа, бии были наставниками или учителями его, преподавая ему правила общежития, разрешая встречавшиеся им вопросы по всевозможным случаям современной им практической жизни, научая его к различным мерам к преследованию общественных зол" (из материалов Л.Баллюзека).

 

Во втором томе (Алматы, 2003 г.) вошли исследовательские работы о древнем праве казахов. Вновь оценка древнего права казахов от С.Зиманова - "это право Степной Демократии". Действительно, при всем желании "восточный" колорит в казахской степи ни в чем не обнаруживаем: нет лишения свободы и тюрем (зинданов), разного рода "отсечений" (в современном обозначении - членовредительства), а конечная цель правосудия идеальна - примирение спорящих и даже враждующих сторон. Простота, доступность, непосредственность, состязательность судебного процесса, то, что только входит в современные реалии суверенного Казахстана, было когда-то жизнью казахской Степи.

 

Заметим, что во второй том вошло много дореволюционных (и труднодоступных) источников, а также новейшие работы по этой тематике.

 

Безусловно, больший интерес представляет выход последующих томов. В первую очередь ими станут непосредственно документы, записи и сборники норма казахского права, составленные в разное время разными авторами.

 

Право кочевой цивилизации, собранное в 10-ти томах, пока представленное в первых двух томах, - бесценный подарок потомкам.

 

Будь в курсе трендов, подпишись на ExpertOnline.kz в социальных сетях

 

 

 

ЗИМАНОВ С.З. ЗИМАНОВ С.З.

 

«Суд биев - уникальная судебная система»

 

Был ли «Золотой век» правосудия на древней земле казахов

Одним из коренных вопросов, поставленных в ходе исследования казахского права, в его «древней форме», -- это его ценностный потенциал, выходящий за национальные рамки, точнее, был ли «Золотой век» правосудия и законности на древней земле казахов, о котором нередко упоминаются в исторических документах и описаниях. Вопрос этот вовсе не риторический, а проблемный. Он был открыт и поставлен с приходом европейских исследователей на Великую Степь кипчаков - казахов, датируемый с начала XIX века. Было странным для них на фоне патриархального быта кочевников видеть не только сохранившееся мощное народное сознание о таком периоде, но и лицезреть живые его оазисы и связывающие нити времен, ушедших и близких. Трудно было им представить, что такое могло быть в истории у казахов, теперь выглядевших больше степными кочевниками и намного отставших от Европы в своем материальном, культурно-цивилизационном и политическом развитии. Тем более европейские мерила ценностей, отягощенные господствовавшим делением планеты и народов на западные и азиатские, на нации и племена, на колонизаторские расы и подневольные территории, затрудняли адекватное восприятие того, что не вмещалось в рамки этих установившихся оценочных взглядов. Однако научная мысль проникновенна и трепетна. Она раскованна и рискованна в своем движении к новому знанию. С познанием непознанного, чем больше эти исследователи находились с познавательной целью в казахской степи, тем больше и весомее говорили о «Золотом веке» правосудия в истории казахов, как о реальном факте.

Парадоксальность исторической памяти заключается в том, что познано и открыто предыдущим поколением, в особенности в области структуры и ценностей общественных систем народов, тем более если они не зафиксированы «на камне» не всегда наследуются последующим поколением и в круговороте событий уходят в тень и выпадают из цепи преемственных отношений.

 

Систематическое изучение Казахстана началось поздно и относится к периоду его колонизации Россией. Русским ученым принадлежит приоритет использования термина и выражения о «Золотом веке» законности и правосудия применительно к средневековой политико-правовой истории казахского общества. В этой части Левшин А.И. был первым. Он был и оставался государственным деятелем России, преданный ее колониальной политике на Востоке, вырос до крупного исследователя-востоковеда, работая в азиатском архиве Петербурга и Москвы, в региональных ведомствах по управлению Казахской степью и тесно общаясь с элитарной частью ее населения. Его трехтомный труд «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей», изданный в Санкт-Петербурге в 1832 году, можно сказать вширь приоткрыл окно на громадную центрально-азиатскую территорию и принес ему мировую известность, признание российской Академии наук, избравшей его своим почетным членом. Для российского самодержавного государства труд Левшина А.И. был интересен в первую очередь в политическом плане - в плане разработки тактики активной колонизации обширной части азиатского региона. Левшин А.И., бывая среди казахов, продолжавшихся отчасти еще именоваться кочевыми кипчаками или дешт-кипчаками, изучая их общественно-политические институты обратил внимание на массовые сведения о каком-то «особом, ярком периоде» в их истории. Он писал: «Было время, говорят благоразумнейшие из киргизов казахов - С.З. меньшей орды, когда и наш народ жил в покое, было время, когда и у нас существовал порядок, были законы и правосудие. Сей золотой век, о котором вспоминают они со вздохами, есть царствование знаменитого хана Тявки Тауке, который если верить преданиям, был действительно в своем роде гений, и в летописях казачьих должен стоять наряду с Солонами и Ликургами… Киргизы казахи - С.З. Большой и Средней орд утверждают, что народные законы их гораздо древнее хана Тявки»1. Ценность этих строк Левшина А.И. состоит в том, что они являются записью у источника, а не сведениями от вторых рук, - это во-первых. Во-вторых, они принадлежат не проезжающему по степи страннику, ищущему приключения, посланнику или сопровождающему торговых караванов, интересы которых вовсе не связаны со страноведением. Они принадлежат опытному ученому, имеющему основательное познание в области народоведения Востока, исследователю и деятелю, совмещавшему выполнение государственного задания по описанию общественного и нравственного быта народа с ученостью. В-третьих, «Золотой век» в истории казахов связывается не с войнами и победами в них, или обилием и сочностью пастбищного пространства и мирного его освоения, что было первостепенно важно для кочевников. Нет. «Золотой век» в истории Казахстана связывается, без какого либо изъятия и оговорки, с авторитетами законности и правосудия. Из всех сфер общественно-управленческой жизни населения выделяется сфера законности и правосудия, которая была и оставалась во все времена и эпохи человеческого общежития и его низменным нравственным критерием. В-четвертых, «Золотой век» в области законности и правосудия выдается как общая историческая полоса в жизни всех трех пространственных регионов казахской степи - в Младшем, Среднем и Старшем жузах, относя ее к определенному периоду - то к периоду правления Тауке хана последняя четверть XVII века и начало XVIII века, то к периодам, предшествовавшим до него. Важнее то, что независимо от периода иперсоналий, тех верховных правителей, при которых был возможен и утвердился «новый порядок» автор называет их «в своем роде» гениями, по заслугам стоящими «наряду с Солонами и Ликургами», т.е. людьми, утверждавшими своими деяниями высокую нравственность и святость в общественных отношениях.

Вслед за русским ученым Левшиным, писавшим из Петербурга, российской столицы, об этом же почти в тоже время оповестил мир выдающийся мыслитель и ученый Чокан Валиханов, вышедший из казахской степи, знание которого о казахах, об их истории было безупречно авторитетным. Он слышал и писал не только далекие отголоски «Золотого века» законности и правосудия. Он «захватил» его, его действовавшие, живые картины. Он был не только свидетелем, но и действующим лицом на оазисном поле высокой правосудной нравственности. Этому периоду он присвоил название «Суд в древней народной форме» и писал о нем как о незаурядном явлении исторического плана в жизни Великой степи казахов. Он писал: «Наконец, что всего важнее, формы нашего общественного развития находятся в том самом безыскуственном периоде, когда они представляют наибольшую аналогию с результатами высшего, культурного развития» подч. -- нами1.

 

Мы и другие исследователи не поняли в свое время и Левшина А. и Ч. Валиханова, вернее не хотели понимать, а еще вернее признавать то, что чувствовали. Наше историческое мышление до отказа было заполнено другими навязанными представлениями. С пъедистала ХХ века мы смотрели на средневековую историю Великой степи и казахов с позиции черт и критериев новейшей европейской цивилизации и культуры, не допускали мысли, что кочевые номады, к категории которых колониальные страны относили казахов, были способны и могли жить в прошлом в условиях правопорядка и законности. К тому в эпоху царско-российской и советской империй, определявших бытие и судьбу Степного края казахов в течении более трех веков, навязывалась и культивировалась политика отрицания какого-либо культурного этапа в их истории. Именно эти обстоятельства служили неприступным барьером на пути к осознанию и осмыслению первостепенно-важной реальности казахской истории.

 

Мысли Чокана Валиханова были глубокими и нестандартными, но адекватными реальности. Он подтверждал, что «Золотой век» законности и правосудия на самом деле был реальностью на казахской земле и его остаточные явления, как наследие, достаточно рельефно и наглядно проявлялись и в годы жизни самого автора, т.е. и в XIX веке. Он, хорошо знавший особенности и тонкости истории и вехи культурологической и политической мысли Запада и России, казахскую действительность «Золотого века» ставил в один ряд, даже вровень «с результатами высшего, культурного развития», под которыми понимал нравственно лучшее, достигнутое человечеством в правосудии в соответствии с его естеством, как это было свойственно его «безыскусственному периоду».

Свою высокую оценку казахского правосудия Ч. Валиханов связывает, с одной стороны, с личностью и статусом судьи-бия, а с другой стороны процессуальной простотой, публичностью и народностью правосудия. Роль и место судей-биев того времени он отождествляет с именами Шекспира и Гете, слава и известность которых основаны и установлены не декретами и не формальными выборами, а приобретены ими личными заслугами. Ч. Валиханов перчисляет основные составляющие компоненты авторитета судей-биев, игравших ведущую роль во времена «Золотого века» законности и правосудия в древней степи кипчаков-казахов. Главные из них следующие: а судебность судьи-бия основана «на частном авторитете», б «глубокие познания в судебных обычаях, соединенные с ораторским искусством, давали казахам это почетное звание бия», в «когда не было против обвиняемого явных улик, но имелось только сильное подозрение, то бии прибегали к посредничеству местных родовичей, которые присягой обвиняли или оправдывали подсудимого», г «суд биев производился словесно, публично и во всех случаях допускал адвокатуру», д «главное достоинство суда биев…. заключается в отсутствии формальностей и всякой официальной рутины», ж «существует у нас издавна и заключает в себе начало мирового суда».

 

I

 

Существенно важно отметить, что указанные Ч. Валихановым основные черты бийского суда не являются сугубо мыслительными построениями, выведенными из анализа сведений и источников, ставших историческими и принадлежавших прошлому, хотя и этот познавательный метод лежит в основе описания. Они были обыкновениями и еще достаточно распространенными будничными чертами казахского правосудия и в период жизни Валиханова. Он, как ученый с проницательным умом, мог брать их из самой жизни и описать.

Законность и правосудие в Казахии «в древней форме», под которой всегда имели ввиду их естественность и достоинство, а главное их нравственную прозрачность и чистоту, служили и интересам сохранения целостности и обеспечению единства народа, объединенного и сложившегося в истории под общим именем казахов-кипчаков. Эта реальность завладела умами кочевого населения настолько, что, хотя времена и эпохи менялись, ее идеи и институты оставались природной и неизменной установкой массового сознания казахов на протяжении многих веков. В то же время они были той невидимой, духовной, могущественной силой, с трудом поддающейся к их искоренению заинтересованными в этом силами, повелителями и державами.

 

Правдивое и глубокое описание казахского правосудия оставил и Абай Кунанбаев, мыслитель и поэт, крупнейший знаток казахского

древнего права и правосудия, живший во второй половине XIX века. По его словам, казахи-кочевники по уровню быта, культуры и просвещения стоят намного ниже, чем современные ему народы, они намного отстали от них, но по двум достоинствам они стоят, наоборот, намного выше этих народов, живущих ныне в эпоху цивилизации. Вот его высказывание и утверждение: «Рас б?рын?ы бізді? ата-бабаларымызды? б?л заманда?ылардан білім, к?тімі, сыпайылы?ы, тазалы?ы т?мен бол?ан, біра? б?л заманда?ылардан арты? екі мінез бар екен… Ол екі мінезі ?айсы десек, ?уелі- ол заманда ел басы, топ басы деген кісілер болады екен. К?ш ?онды болса, дуа-жанжалды болса, билік соларда болады екен. ?зге ?ара ж?рт жа?сы-жаман ?здеріні? шаруасымен ж?ре береді екен. Ол ел басы, топ баслары ?алай ?ыла, ?алай бітірсе, халы?та оны сынама?, бірден бірге ж?гірмен болмайды екен… Екіншісі-намыс?ор келеді екен… Б?ларда арлылы?, намыстылы?, табандылы?тан келеді. Б?лардан айырылды?. Ендігілерді? досты?ы-бейіл емес, алдау д?шпанды?ы-кейіс емес, не к?ндестік, не тыныш отыра алма?анды?»3 - «Да, безусловно, наши предки уступали теперешним людям в образованности, учтивости, ухоженности и опрятности. Но обладали они двумя достоинствами, которых у нас теперь нет… О каких двух достоинствах мы говорим Первое - в стародавние времена были люди, которые звались «ел басы», «топ басы». Они решали споры, управляли жизнью общества. Простой народ, худо бедно, занимался своими делами. Не принято было оспаривать решения «ел басы», «топ басы» или бегать от одного к другому… И второе, люди были честолюбивые и дорожили достоинством. Стоило кому-то обратиться с просьбой помощи или сделать ему снисхождение во имя традиций предков, то предавались забвению обиды и раздоры на ближних и неближних, все охотно шли на уступки и жертвы… Для них важнее были совестливость, честолюбие и доблесть. Где теперь тот благородный дух общности и радение о чести Мы лишились их, у теперешних дружба - не дружелюбие, а вероломное коварство. Вражда - не отстаивание истины, а просто неумение жить в согласии».1