Интеллигенция в казахстане в начале 20 века

Отголоски «Золотого века» законности и правосудия, еще были живы и XIX и ХХ веках в кочевых и полукочевых регионах громадного Степного края казахов. Они так крепко запали в сознании и памяти народа, как бесценная картина жизни, что освободиться от них пришлось с затяжным трудом, постепенно и то под направленными дубинками и «пряниками» новых хозяев-колонизаторов. В то же время, и в эти же периоды «благородный дух общностей и радения о чести», характерный для «Золотого века» законности и правосудия в древней и недавней истории Казахстана, становился идеей ориентации в умах просвещенной части населения и общественного сознания в Казахстане.

 

Почти все российские и русские чиновники, служившие в колониальной администрации края в XIX и в начале ХХ веков независимо друг от друга единодушно отмечали особую роль в прошлом независимых биев-судей в степных регионах казахов. Так, Алекторов А.Е назвал одну из своих статей «Суд биев - суд народный» и в ней писал: «Каждый бий и старик при разбирательстве дела считает священным долгом оказать тяжущимся полную беспристрастную справедливость»4. Другой чиновник Д'Андре, хорошо знавший быт и изучавший внутреннее устройство степного населения казахов, в одном из официальных донесений по инстанции отмечал, что «Природный ум, особые душевные качества с присоединением к тому опытности и примерной приветственности есть качества и вместе с тем все достояние, посредством которых бий может иметь право носить это почетное имя… Кроме всеобщего уважения, бий никакими особыми правами и привилегиями в Орде не пользуется. Хорошая молва в народе о беспристрастном суде бия по сути единственные отличия его от простолюдина»5 Баллюзек К.Л., автор ряда специальных работ, в том числе отдельных изданий, посвященных судебно-правовой организации в казахских жузах и как очевидец, заставший отдельных и редких представителей биев-судей старого типа во второй половине XIX века, писал: «Обязанность судьи лежит на так называемых биях. Это звание в сознании народном принадлежит тем немногим, которые с природным умом и даром красноречия соединяют в себе глубокие познания в коренных обычаях народа и в исторических о нем преданиях»6.

В массовом сознании народа «древний суд биев», что ассоциировался с «Золотым веком» законности и правосудия в степи казахов-кипчаков, оставался и живым воспоминанием и реальной картиной ушедших, но еще памятных, веков до недавнего времени - до начала ХХ века. Их влияние на умы народа было впечатляющим и сильным, что никакие другие формы права и правосудия, навязываемые даже силой кнута и нагайки были бессильными их стереть. Взгляды и суждения видных деятелей общественной мысли, национальной культуры и науки, как правило, расходившиеся между собою по ряду важных вопросов жизнеописания народа, были удивительным образом единодушны в оценке казахского права в его «древней форме» и в бесспорности реальности «Золотого века» законности и правосудия в истории казахов. Букейханов А., европейски образованный, один из выдающихся национальных общественных и политических деятелей, живший на рубеже XIX и ХХ веков, казахское правосудие ставил выше, чем распространенное в его время и эпоху судопроизводство. Он писал: «Б?л биді, билікті жо?алтып, ?аза?ты орыс судьясына ?арату керек деп орыс айтады, шари?ат?а ?арату крке деп бізді? молдалар айтады. Біз м?ны? екеуіне ?ол ?оймаймыз»7 - «Нам царские чиновники навязывают российскоесудопроизводство, а среди нас - религиозные деятели - муллы, наоборот, навязывают казахам шариатные мусульманские суды. Мы не поддерживает эти оба предлагаемые судебные нововведения». Известные исследователи Торекулов Н., Казыбеков М. проводят параллель между судами биев и современными культурными представлениями о правосудии: «Осы к?нгі айтып ж?рген жариялы?, демократиялы? адамгершілік пен гуманистік дегенні? ?зі осы емес пе»- «Разве не тоже самое воплотилось в бийском суде: гласность, демократичность, человечность и гуманизм, о чем часто говорят сегодня». Высокого мнения о бийском правосудии в «древней форме» придерживался и академик Сатпаев К.И., всемирно известный ученый и первый Президент Национальной академии наук. Он в своей брошюре «Ер Едіге», посвященной судебно-правовой системе у казахов и опубликованной в 1927 году в Москве, объяснил своеобразие и превосходство бийского суда тем, что судьи были народно-образованнейшими в свою эпоху и мудрыми представителями народа. По его словам, это адекватно отражено и выражено в оценочном умозрении народа: «Ханда ?ыры? кісіні? а?алы болса, биде ?ыры? кісіні? ары, білім бар» -- «Если сказать, что хан обладает умами сорока простолюдин, то бий несомненно обладает совестью и знанием сорока людей». Далее он писал: «?аза? сия?ты к?пшіл елде ?ашан да ханнан г?рі биді? ?адір-киесі басым болды» - «В сообществе кочевых казахов авторитет биев-судей всегда был намного выше и больше, чем авторитет хана - верховного правителя».

Казахское правосудие в «древней форме», вошедшее в историю как его «Золотой век», строилось и основывалось на следующих фундаментальных принципах, составлявших его незыблемые основы: а знание и постижение бием-судьей основных и трансфертных норм и логику обычно-правовой системы кочевого общества казахов, б неподкупность суда и судьи, в справедливость как суть и моральная ориентация судебных решений, г гласность, доступность и публичность суда, д владение судьей ораторским искусством как средством доказывания и обоснования судебного решения, е направленность и ориентированность суда на установление гражданского мира и достижение мирового соглашения между сторонами.

 

II

 

ХХ век в истории многих народов, входивших в состав Союза ССР, в том числе Казахстана, был глубоко противоречивым и символичным. С одной стороны, у них активировалась познавательная, научно-поисковая деятельность. А с другой стороны, развитие историко-познавательной деятельности было поставлено в жесткие и узкие идеологические рамки, имевшие императивное значение. Историю народов было принято делить на два периода: досоветский и советский, или на дореволюционный и послереволюционный, что было одно и тоже. Главным водоразделом между ними считали большевистскую революцию в октябре 1917 года. Она действительно проложила новый путь в исторических судьбах народов, но только в стороне от столбовой дороги общечеловеческого прогресса. С нее действительно начиналась новая эпоха, полная пота и крови, нечеловеческих усилий против самого человека, не относившегося к государствующей расе. Так говорим и пишем сейчас, когда «послереволюционный период» «советский» распался, оставив на месте одни воспоминания, да и настальгию у его ревнителей. Тогда за такое откровение непременно надо было расплачиваться положением и жизнью.

 

Согласно советской идеологической концепции дореволюционная история народов, тем более тех из них, которые не имели фундаментальных исторических памятников, рисовалась отсталой и мрачной, вечным противостоянием бедных и богатых, борьбой между ними из-за жизненного пространства. Еще в большей степени «не повезло» Центрально-азиатским регионам и их народам, досоветскую историю которых считали архиотсталой и патриархально-феодальной. Не допускалась мысль о наличии каких-то социальных и культурных ценностей, тем более общечеловеческих, которые могли иметь место в истории этих народов. Так закрылась дверь в тайники «Золотого века» правосудия на древней казахской земле. У каждого народа, в его истории и современном развитии и всегда имеются примечательные устойчивые явления, составляющие его достояние и в тоже время его гордость. Такое представление может иметь место в национальных рамках или в отношениях с соседними странами и этносами ближнего зарубежья. Они, во многих случаях, носят локальный, рамочный характер. Они могут касаться областей искусства и литературы, музыки и песнопения, живописи и архитектуры, технологии и науки, особенностей народного и национального менталитета и др. В редких случаях может быть такое, когда локально-национальное по значимости перерастает национальное, становится общечеловеческой ценностью. Нечто такое было и в Казахии и оно вошло в историю как «Золотой век» законности и правосудия как наследие кочевой цивилизации, простиравшейся на огромном пространстве Центральной Азии.

Мы исследователи были неотзывчивы в течение многих десятилетий ХХ века на зов неординарного явления с человеческим лицом в канувшей истории казахов. Скорее, мы проявляли робость перед ним, хотя оно постоянно маячило в подсознании ученых, не только национальных. Существовало табу и ограничение на историческое познание. Такова была господствовавшая идеология, навязанная правящей политикой. Времена теперь изменились. «Золотой век» законности и правосудия, когда-то являвшийся достоянием поколений на древней земле казахов, становится теперь неотъемлемой частью нашей истории и допускаю, вполне возможно станет достоянием цивилизации вообще. «Изюминка», заложенная в «Золотом веке» законности и правосудия на древней земле казахов является феноменом кочевой цивилизации общечеловеческого значения. Уверен, что пройдет немного времени, когда Казахское право займет свое место в ряду общепризнанных правовых систем и учреждений прошлых веков, созвучных с современной нашей эпохой. Глава 6.

     КАЗАХСТАН В НАЧАЛЕ XX ВЕКА

     § 1. Социально-экономическое положение края в начале века

В начале XX в. основная территория Казахстана состояла из шести областей:

Сыр-Дарьинская и Семиреченская области входили в состав Туркестанского

генерал-губернаторства (центр г. Ташкент), Акмолинская, Семипалатинская,

Уральская, Тургайская -- в состав Степного (центр г. Омск). Территория

Внутренней (Букеевской) Орды входила в Астраханскую губернию, а Мангышлакская

-- в Закаспийскую область.

По данным Всероссийской переписи населения 1897 г. на территории края в

пределах нынешных границ проживало 4147,8 тыс. человек, из них3392,7 тыс.

или 81,7% казахов. К 1914 г. общая численность населения края составила

5910,0 тыс. чел., из них казахов -- 3845,2 тыс. чел., т. е. 65,1%. Рост

населения края помимо других источников происходил в основном за счет

переселенцев, которые особенно после столыпинской аграрной реформы массовым

потоком направлялись в Акмолинскую, Семиреченскую и Тургайскую области. В

начале XX в. население края становится еще более многонациональным.

Основное население Казахстана жило в сельской местности и занималось

полукочевым скотоводством, для которого характерна пастбищно-полустойловая

система содержания скота, занятие земледелием, сенокошение и др. Казахи

разводили лошадей, овец, крупный рогатый скот, верблюдов и коз.

В конце XIX -- начале XX в. в Казахстане все большее

распространение получает земледелие. Поданным 1897 г., удельный вес казахов

среди населения, занятого земледелием, составлял -- 55,4%'.

Земледелие преобладало в Шымкентском и Аулие-Атинском уездах Сырдарьинской

области, где на каждое сеющее хозяйство приходилось до 10,7 дес. посева. В

Канальском уезде Семиреченской области в 1910 г. земледелием занималось 81%

казахских хозяйств, а в Верненском -- 79,3%². В Кустанайском уезде

земледелием занималось -- 88% казахских хозяйств, которые засевали 107440 дес.,

а на одно сеющее хозяйство приходилось 22,2 дес.³.

Значительную роль в развитии земледелия сыграли переселенцы. Быстрое

распространение земледелия среди казахского населения, освоение новых

сельскохозяйственных орудий и приемов обработки почвы, спрос рынка на

зерновые и фуражные культуры содействовали тому, что все большее место в

посевах стали занимать пшеница, ячмень и овес. Расширяются посевы риса,

бахчевых и огородных культур.

В начале XX в. в крае намечается тенденция роста городского населения.

Во всех областях городское население в 1897--1914 гг. выросло более чем в

полтора раза. Крупными городами являлись Уральск (47,5 тыс. чел.) ,

Петропавловск и Верный (по 43,2 тыс.), Семипалатинск (34,4 тыс.)⁴.

Большинство городов, возникнув как административные центры, быстро превращались

в центры торговли и обрабатывающей промышленности.

Наиболее крупной социальной группой в городе являлась торговая буржуазия --

20,3%, занятые в горной, горнодобывающей и пищевой промышленности составляли --

33,1% (в основном рабочие и служащие), 20% горожан занимались сельским

хозяйством и промыслами⁵.

В Казахстане в основном получили развитие горнодобывающие и горнозаводские, а

также обрабатывающие предприятия. Горная промышленность развивалась на Алтае и

в Центральном Казахстане, где разрабатывались богатые месторождения цветных

металлов и угля. В начале XX в. предприятия горной промышленности,

производившие медь, золото, уголь и др., перешли в руки иностранных акционерных

обществ. Так, англо-французское акционерное общество Спасских медных руд,

возникшее в 1904 г. в Лондоне, приобрело Спасско-Успенский медный рудник и

завод, Саранско-Карагандинские каменноугольные копи, железные рудники.

Держателями акций общества были американцы, немцы, шведы, австрийцы. В 1914 г.

началось строительство Риддерского рудника, Экибастузского свинцово-цин-козого

завода, строилась железная дорога.

Одной из главных отраслей горной промышленности края в начале XX в.

была добыча золота. В Экибастузе, Караганде, Саранске разрабатывались угольные

месторождения, добытый уголь железной дорогой и водным путем доставлялся в

Пермскую губернию, Омск и Барнаул, а также в Павлодар, Петропавловск и другие

города края.

В начале XX в. в экономической жизни Казахстана важную роль приобретают

соледобывающие промыслы, находившиеся в основном в западном и северо-восточном

регионах края. Соль добывалась как для местных нужд, так и для вывоза. Наиболее

крупными были Баскунчакские промыслы во Внутренней Орде, где работали до 5 тыс.

казахов, Коряковские, Карабашские в Павлодарском уезде Семипалатинской

области. Соляные промыслы сдавались в аренду артелям, товариществам и

обществам.

В Западном Казахстане, Урало-Эмбинском районе добывалась нефть. Разработкой

нефтяных месторождений в 1912--1914 гг. занимались «Западно-Уральское

нефтяное общество», «Урало-Эмбинс-кое общество» и «Северо-Каспийская нефтяная

компания», владельцами которых были английские капиталисты. Дешевая рабочая

сила, отсутствие конкуренции, богатые месторождения нефти при хищнической

эксплуатации приносили огромные прибыли хозяевам.

В целом же, в промышленности края преобладали предприятия по переработке

сельскохозяйственного сырья: кожевенные, салотопенные, мыловарные,

винокуренные, маслобойные и др.

В Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской областях получили развитие

шерстяно-суконные фабрики, мясоконсервные заводы, в которых особую

заинтересованность проявляло военное ведомство, а также мукомольно-крупяная

промышленность.

В Южном Казахстане кроме мелких предприятий по обработке сырья развивалась и

хлопкоочистительная промышленность. В начале XX в. в Шымкенте было

построено четыре хлопкоочистительных завода, в Туркестане -- два.

Рыбные промыслы развивались в Волжско-Каспийском бассейне, Урало-Эмбинском

крае, на Аральском море, на Иртыше, Балхашском и Зайсанском озерах.

В превращении Казахстана в источник сырья и рынок сбыта капиталистической

промышленности важную роль сыграло строительство железных дорог. В начале

XX в. в Казахстане развернулось строительство железных дорог -- Оренбург --

Ташкент, Троицкой, Алтайской и Семиреченской железных дорог. Основной

железнодорожной магистралью дореволюционного Казахстана была

Орен-бургско-Ташкентская, построенная в 1901--1905 гг.

Строительство железных дорог имело огромное значение в экономической жизни

края, так как железные дороги связывали край с промышленными центрами России и

втягивали в общероссийский экономический рынок. Из Казахстана вывозились

различное промышленное сырье, продукты скотоводства, скот, зерно, а в край

ввозились фабрично-заводские изделия, галантерейные, бакалейные товары.

Железные дороги также имели военно-стратегическое значение для перебрасывания

войск и подавления народных выступлений и волнений. К 1917 г. в Казахстане

было проложено всего 2793 версты железных дорог, из них 2557 верст были

дорогами общего пользования и лишь 236 верст местного значения⁶.

В Семипалатинской области из-за отсутствия железных дорог пользовались водным