Инженерно-техническая мысль в России конца XIX - начала XX века

           Однако к концу 19 века под  влиянием экономической заинтересованноти отношение инженеров к предпринимательству меняется, начинается своеобразное обуржуазивание технической интеллигенции. Основная ее часть была инкорпорирована в те отрасли производства, интенсивное развитие которых началось в годы предреформенного финансово-экономического подъема (металлургию, тяжелое машиностроение, электроиндустрию, химическое производтво, частное железнодорожное строительство).      

     В  конце 19 - начале 20 веков традиционная  предпринимательская среда, представленная  купечеством и почетными гражданами, активно пополняется теми, кто ранее не был с ней организационно связан (в частности, дворянством и разночинцами с техническим образованием). Если в дореформенное время требовались долгие годы, чтобы утвердить в деловом мире, то на рубеже веков в результате утверждения финансового капитала ситуация меняется. В частную деятельность все более активно вовлекаются лица из инженерного корпуса. не связанные ранее с предпринимательской средой, но зарекомендовавшие себя как высоко профессиональные технические специалисты, занимавшие ответственные административные должности в управлении производством, так называемый слой менеджеров. Кроме того, деловые круги пополнялись служащими частных предприятий, работавшими по найму. В конце 19 века услугами российских технических специалистов, более компетентных в местных экономических и политических вопросах, нежели иностранные служащиеся, стали довольно часто пользоваться иностранные компании и фирмы со значительным участием иностранных капиталов. Уже в середине 1890-х годов должности ответственных агентов и консультантов ряда крупных французских, бельгийских и немецких обществ занимали российские инженеры, позднее сделавшиеся крыпными отечественными предпринимателями (Н. А. Авдаков, А. А. Вольский, В. Н. Кислянский, братья А. М. и Ю. М. Горяиновы и некоторые другие. В результате экономического подъема конца 19 века отдельным инженерам удавалось пройти путь от наемного управляющего, до распорядителя и совладельца компании. По данным американского исследователя У. Блэквелла, это было особенно характерно для южной региональной группы предпринимателей. По мысли другого американского историка Дж. Маккея, различное происхождение главных управляющих в тяжелой промышленности Юга свидетельствует о возникновении системы меритократии, когда при формировании кадров предпочтение отдается профессиональным качествам, а не социальному или национальному происхождению.     

     Итак, несмотря на сословную структуру Российской Империи, сохранившуюся к началу 20 века, выходцы из различных социальных слоев в деловой сфере имели практически равные возможности. Сословные, религиозные и этнические предрассудки, распространенные в сословно-иерархичском обществе, не препятствовали сотрудничеству предпринимателей, связанных общностью экономических интересов. Таким образом, в условиях модернизации происходило интенсивное разрушение прежней социальной традиции и формирование отечественной буржуазии.      

     Индустриализация  страны повлияла на социальную  мобильность инженеров. Техническая интеллигенция заняла видное местно не только в структуре отечественного предпринимательства, но и в общественной жизни России. Инженеры-предприниматели лидировали в представительных организациях буржуазии, находились на ответственных постах в органах местного самоуправления. Техническая интеллигенция принимала деятельное участие в Совете съездов горнопромышленников Юга России, игравшем ведущую роль среди торгово-промышленных организаций. Инженер-предприниматель Н. С. Авдаков, председатель совета синдиката "Продуголь в течение пяти лет (1900-1905 гг.) возглавлял Совет съездов горнопромышленников Юга России. В 1907-1915 гг. он являлся председателем постоянного органа всеросссийской организации крупной буржуазии - совета съездов представителей промышленности и торговли. Другой известный инженер-предприниматель А. Н. Ауэрбах, основавший в 1880-х гг. первый в России ртутный завод, избирался уполномоченным от съездов горнопромышленников Юга России для участия в различных правительственных совещаниях и комиссиях по делам горной промышленности. Совместно с Н. С. Авдаковым, А. Н. Ауэрбах стал инициатором создания в 1904 году Совета по горным делам при Министерстве земледелия и государственных имуществ.      

     Заметным  деятелем Совета съездов был  горный инженер, председатель съезда горнопромышленников Царства Польского, В. В. Жуковский. Он состоял членом Второй и Третьей Государственных Дум, где возглавлял группу "Польское коло". В. В. Жуковский, близкий к умеренно-либеральной оппозиции ратовал в Думе за более активную роль промышленников в экономической жизни страны. В. В. Жуковский упрекал Думу, так и все русское общество в неприязни к предпринимательству и призывал к увеличению представительства буржуазии в Думе, настаивал на том, что "классы буржуазные всегда были самыми конституционными, так как парламентаризм более всего отвечает их интересам". В. В. Жуковский принимал живейшее участие в выпуске изданий съездов "Промышленность и торговля в законодательных учреждениях".     

     Свидетельством  общественного престижа инженеров-предпринимателей было их вхождение в состав Государственного Совета для избрания в который требовался образовательный ценз. Кроме того, правительство довольно часто привлекало к разработке государственных мероприятий технических специалистов, занятых практической предпринимательской деятельностью. Так, директор Николаевского общества судостроительных и механических заводов К. П. Боклевский являлся представителем председателя Совета министров П. А. Столыпина на межведомственном Совещании по судостроению. Довольно высокий социальный статус отдельных инженеров-предпринимателей к 1914 году, вне зависимости от происхождения, свидетельствовал о постепенном становлении гражданского общества в России.      

     Однако, несмотря на важные структурные сдвиги, затронувшие инженерный корпус, в российском обществе начала 20 века сохранялся "социальный нарыв". К началу первой мировой войны процессы индустриализации и урбанизации в стране оставались незавершенными. В результате обострившихся в годы войны противоречий в России произошла социальная катастрофа, повлекшая за собой прекращение инженерного бизнеса.

Инженеры-промышленники  в конце XIX-начале XX века

Промышленные  предприятия России в конце XIX - начале XX века почти целиком находились во власти иностранцев. Подчеркивая засилие иностранных специалистов, экономист прошлого века профессор П.К. Худяков писал: “До тех пор, пока промышленность будет в руках нетехников и в особенности иностранцев, самостоятельного, правильного и прочного развития у нее не может быть”.

О той же особенности  русской промышленности пишет и  М. Горький в своем очерке о  всемирной выставке 1896 г.: “ Прежде всего машинный отдел поражает отсутствием  в нем русских фамилий, факт, уже  не однажды отмеченный печатью. Производителями русских машин и работниками на поприще этой отрасли русского труда являются французы, англичане, немцы и затем поляки. Русские же фамилии совершенно не заметны в массе таких, как Лильпоп, Бромлей, Поле, Гампер, Лист, Борман, Шведе, Пфор, Реппган и так далее”.

С целью преодолеть сильную зависимость русской  промышленности от иностранных специалистов, русское правительство в конце XIX в. обратило пристальное внимание на развитие системы высшего технического образования. В разработанном “Проекте общего нор­маль­ного плана промышленного образования в России” отражена та ситуация, которая связана с засилием иностранных специалистов: “Нельзя не принять в соображение, что у нас и поныне технические руководители в больших промышленных заведениях и мастера, заведующие отдельными частями производств, большею частию суть иностранцы, которые лишь в самых редких, исключительных ситуациях благосклонно относятся к коренным русским, желающим приобрести в мастерской практические познания, могущие сделать их способными заменить иностранцев”.

Промышленность  России делилась в это время на два сектора: отечественный и  концессионный. Предприниматели-иностранцы не брали на свои заводы русских  специалистов, не доверяя их квалификации и стремясь сохранить секреты  технологии. Инженеры на такие предприятия выписывались, как правило, из-за границы.

Положение русских  инженеров, которые не пользовались ни правительственной поддержкой, ни монополией профессии (т.е. на долж­ности, которые по своему характеру требовали  научно-технической подготовки), ни особым сочувствием общества, оставалось в конце XIX - начале XX вв. сложным. Многие промышленники не осознавали необ­ходимости широкого применения квалифицированного труда, не видели его преимуществ перед практическим опытом. Поэтому на производстве часто преобладали практики, особенно из числа иностранцев. Они были основными конкурентами русских инженеров. Свое мнение откровенно высказал инженер И.П. Бардин: “Обычный мастер старого времени был самым противным существом. Это был человек, который знал дело детально, но не был способен к глубокому анализу. В лучшем случае он сообщал кое-кому секреты своего умения, обычно же он никому ничего не говорил, считая их своим капиталом. Такими мастерами был забит весь Дон и Урал”. Инженер же, при всей слабости практического умения, обычно за два месяца осваивал производство, а затем начинал двигать его вперед, активно используя свои научные знания. Не случайно столь успешно развивалась конкуренция отечественных инженеров с практиками и иностранцами в сахарной промышленности, в ситцевом производстве, паровозостроении, мостостроении и других отраслях. Примером этому может служить хотя бы такой факт. Когда граф А. Бобринский устраивал образцовые свеклосахарные заводы в Киевской губернии, для управления пригласил истинно русских инженеров, поскольку они прошли испытания успешнее иностранных специалистов. И через несколько лет русская свеклосахарная промышленность вышла на второе место в Европе, после Австрии. А по уровню использования квалифицированного труда она заняла первое место: инженеры и техники составляли 15% от числа служащих, в то время как в других отраслях их число не превышало 2-3%.

Добросовестные  иностранцы высоко ценили высокую подготовку русских технических специалистов. Инженер М.А. Павлов писал, к примеру, в своих воспоминаниях, что немецкий техник Зиммерсбах, с которым они вместе работали на одном из отечественных заводов, вернувшись в Германию, стал активно пропагандировать технические нововведения Павлова, но с их помощью сам вскоре получил ученую сте­пень. Подготовкой инженерных кадров в конце XIX в. в России занимались шесть вузов: Николаевское главное инженерное училище, Михайловское артиллерийское училище, Морской кадетский корпус, Институт корпуса инженеров путей сообщений, Институт корпуса горных инженеров, Строительное училище главного управления путей сообщений и публичных зданий.

Положение инженеров в обществе

Характеризуя  положение инженеров в обществе России накануне октября 1917 г., когда  престиж инженерной деятельности постоянно рос, необходимо остановиться и на материальном их положении.

Наиболее высокооплачиваемыми  среди инженеров были инженеры-путейцы. Средняя зарплата на строительстве  железных дорог составляла 2.4 - 3.6 тыс. рублей в год. Они пользовались экипажем и получали про­цен­ты с прибыли. На частных дорогах, как правило, оплата была еще выше.

Высоко оплачивался  и труд горных инженеров. Если начальс­т­вующий состав получал 4 - 8 тыс. рублей в год, то средние чины - 1.4 - 2.8 тыс. рублей. Горные инженеры тоже пользовались экипажем, казенной квартирой и процентной прибавкой за выслугу лет.

Значительно более  низкой была заработная плата инженеров, занятых в промышленности. Положение  работавших там специалистов зависело от степени конкуренции с практиками и иностранными специалис­тами. Средний заработок инженера в 1915 г. составлял 1.5 - 2 тыс. рублей в год. Несколько выше была заработная плата в Юго-Западном крае.

Если сравнивать материальное положение инженера и  рабочего средней квалификации, то можно отметить, что инженер зарабатывал примерно в 5-6 раз больше рабочего. Подтверждением этого может служить герой романа Н.Г. Гарина-Михайловского “Инженеры”, который в первый же год своей работы после окончания института зарабатывает 200-300 рублей в месяц, т.е. примерно в 10 раз больше рабочего. Нижние инженерные должности (например, мастер) оплачивались в 2-2.5 раза больше рабочего.

Таким образом, мы видим, что материальное положение  инженеров дореволюционной России было таково, что приближало их по уровню доходов к наиболее обеспеченным слоям общества.

Конец XIX - начало XX вв. в России ознаменовались бурным ростом промышленного производства, внедрением в производство новых  техноло­гий, машин и механизмов, а также созданием системы  высших учебных заведений, породившей отечественные школы русской инженерной мысли. На арену общественной деятельности выходят профессиональные группы инженеров, объединенные общей идеей дальнейшего технического развития промышленного производства, культурного развития отечества, освобож­дения России от полуграмотных и не всегда заинтересованных в техни­чес­ком прогрессе иностранных специалистов.

К 1917 г. профессиональные организации инженеров становятся особенно сплоченными и приобретают  значительный вес в социальной структуре.

Инженеры все  в большей мере проникались осознанием своей мораль­ной миссии - технического и социального развития страны, у них появилось чувство самоуважения - “профессиональная честь”. Инженеры готовы были возглавить производство, управление экономическими процессами. В 1915-1916 гг. авторитет инженеров возрастал в глазах правительства, предста­вителей промышленности, в народе.

Престиж инженеров  в обществе постоянно рос. Это  было вызвано целым рядом причин:

• профессия заводского инженера была новой и достаточно редкой. Д. Гранин в романе “Зубр” приводит воспоминания старого инженера-путейца о том, что его профессия воспринималась как диковинка, что-то вроде теперешнего космонавта;
• капиталистическое развитие экономики властно требовало постоян­ного притока технических специалистов. А система технического образо­вания отличалась консервативностью и не обеспечивала нужного стране количества инженеров. Таким образом, профессия “инженер” была не толь­ко уникальной, но и дефицитной;
• в многомиллионной массе безграмотного населения инженеры явля­ли собой группу, по своему общему культурному уровню намного превос­ходившую тех, с кем ей приходилось интенсивно общаться, т.е. круг своего ближайшего общения. Дипломированные инженеры относились к интел­лектуальной элите общества. Это были “сливки” интеллигенции. Такому положению способствовал характер технического образования тех лет, которое отличалось универсализмом и отличной общеобразовательной подготовкой;
• в то же время постоянно нарастающий дефицит инженеров демок­ра­тизировал состав студенчества и делал профессию не просто блестящей, но и доступной перспективой практически для всех слоев городского населения;
• доходы инженеров, ставившие их подчас в один уровень со власть имущими, также привлекали взоры простых людей, рабочих, повышая престиж инженера в массовом сознании.

Были и другие факторы высокого авторитета инженеров, связанные с развитием профессиональных союзов, клубов, сообществ, атрибутики и символики. Все это породило образ инженера “золотого века”  как бога­того, много знающего человека, от которого зависит будут или не будут работать машина, завод, вся индустрия.

Выстраданный  инженерами процесс консолидации, к  сожалению, был надолго прерван  после октября 1917 года.