Крестовые походы

За кадром исследований до недавнего  времени оставался и разнообразный, противоречивый мусульманский мир, каким он был в эпоху Крестовых походов — а ведь от него напрямую зависело все, что происходило в христианских государствах Леванта. Все внимание западноевропейских авторов сосредоточено именно на крестоносцах. Перевод книги французского историка П. Виймара в известной степени позволяет исправить создавшуюся в исторической литературе ситуацию. Автор подробно рассматривает как сами Крестовые походы, так и создание всех крестоносных государств (которым посвящены отдельные главы), перемены, которые произошли в мусульманском мире, борьбу за объединение мусульманского Востока, историю исламских правителей, которые вели войну против европейских поселенцев.

Еще одним автором, чье произведение рассматривает взаимоотношения  мусульман и крестоносцев, является монография К. Хилленбранд.⁵ В предисловии к книге К. Хилленбранд профессор-арабист Ясир Сулейман (Эдинбургский университет) замечает: «Автор ставил перед собой задачу преодолеть односторонность взглядов на Крестовые походы, присущую европейской науке».

Книга К.Хилленбранд охватывает широкий круг вопросов, которые интересны и тем, кто занимается историей религии и культуры, и тем, кто изучает историю военного дела, и тем, кто пытается понять, каким образом прошлое столь серьезно и очевидно влияет на настоящее. В книге идет речь о сложившихся стереотипах сознания в отношении эпохи Крестовых походов и о преодолении этих стереотипов.

Количество отечественных исторических исследований XIX - XX вв., рассматривающих  различные аспекты, оказавшие влияние  на течение и исход Крестовых походов, достаточно велико (более сотни), однако каких-либо обобщающих историографических работ на эту тему не было создано.

Рассмотрение истории Крестовых походов в русской исторической литературе берет свое начало в XIX в. Обусловлено это было, прежде всего, появлением исторических трудов по истории Крестовых походов на Западе. Отметим некоторые общие черты, характерные для российской и зарубежной исторической науки начала XIX в. В этот период в отечественной историографии только начинали предприниматься первые серьёзные попытки осмысления и изучения истории Византии и её места в русской и мировой истории, и при этом до конца 1830-х гг. в России не существовало медиевистики как специальной отрасли исторического знания.

Первый труд по Крестовым походам, принадлежавший собственно отечественной историографии, появился в 1835 г. Это была книга известного автора исторических компиляций, литератора и учёного-самоучки И. Д. Ертова (1777-1842) «История Крестовых походов для освобождения Иерусалима и Святой земли из рук неверных, выбранная из всеобщей истории». В 1837 г. И. Д. Ертов издал ещё один труд: «Историю Восточно-Римской или Константинопольской империи», который, как и предыдущий, представлял собой компилятивный свод из произведений Ж. Мишо, Э. Гиббона и др.

Таким образом, мы видим, что в начале XIX в. влияние идей западноевропейского романтизма на оценку Крестовых походов в России, равно как и влияние идей Просвещения, было достаточно сильным. При этом собственная концепция у русских историков в то время отсутствовала.

Вновь история крестоносного движения оказалась в поле зрения отечественных исследователей только со второй трети XIX в. Обусловлено это было стойкой популярностью данной темы в Европе, в первую очередь во Франции, с которой у России были тесные научные и культурные связи. На протяжении первой половины XIX в. в России обнаруживается постепенное нарастание интереса к истории Крестовых походов, выражавшееся, главным образом, в подготовке переводов трудов зарубежных авторов.

Исследования Ф.И. Успенского были опубликованы в начале 20 века. Одно из опубликованных исследований - «История Крестовых походов» очень четко отражает причины и истинную суть походов.⁶ Его работы отличаются научностью и объективностью. Например, он пытается выявить истинные причины завоевания Константинополя.

А.А. Васильева «История Византийской империи» было издано в 1923г., а второе полное издание было написано уже в эмиграции.⁷ Вполне может быть, что именно это повлияло на его объективность. Например, он рассматривает 4 Крестовый поход и как духовный порыв крестоносцев, и как погоню за наживой. Но все - же автор отмечает преобладание материальных интересов над духовно-религиозными мотивами. Васильев очень красочно описывает Крестовый поход, но в то же время весьма скрупулезно отражает факты и события.

Если говорить об СССР, пальма первенства, разумеется, принадлежала крупнейшей отечественной ученой, автору замечательных работ по истории и культуре Средневековья О. А. Добиаш-Рождественской.⁸ Ее небольшая книга «Эпоха Крестовых походов. Общий очерк», конечно, не может расцениваться как полноценная монография по истории Крестовых походов, но будет интересна всем, изучающим данную тему. Перу этой ученой принадлежат и другие труды, посвященные истории паломнических путешествий в Иерусалим эпохи Крестовых походов, а также Ричарду Львиное Сердце.

Что касается советской историографии - здесь видным авторитетом является М.А. Заборов, чьи работы отличает несколько предвзятый взгляд на походы, но, тем не менее, как отметил Е. Гуринов, они не утратили своего значения и по сей день. Научные работы М.А. Заборова проводились в 60 годы 20-го столетия.⁹ В работах М. А. Заборова главный упор делался на выявлении отношения историка к Крестовым походам как к явлению средневековой жизни, их предпосылкам и причинам. Немаловажным являлось и анализ М. А. Заборовым причин научного интереса отечественных авторов XIX - XX вв. к исследованию крестоносной экспансии на Восток. К сожалению, на исследования Заборова большое оказала марксистско-ленинская идеология, что в свою очередь отразилось недостаточной объективностью, которая просто необходима при изучении этой проблемы.

Крупнейшим современным специалистом по истории крестоносного движения в России является д.и.н. С.И. Лучицкая. Ее докторская диссертация и монография «Образ Другого» посвящены образу мусульман в хрониках крестоносцев.¹⁰ Стремясь изучить христианский воображаемый универсум изнутри, автор исходит из представлений об исламе, присущих самим хронистам, а для этого исследует взаимодействие различных традиций (исторической, литературной и визуальной) в формировании представлений о мусульманах, выявляя динамику эволюции образа ислама в эпоху крестовых походов.

Другой видный специалист по истории  Крестовых походов, особенно - позднего периода - к.и.н. С.В. Близнюк. Истории крестоносцев в Византии посвящена интересная монография д.и.н. С.П. Карпова «Латинская Романия», обобщающая опыт отечественных и зарубежных медиевистов, изучающих последствия Четвертого Крестового похода.

ГЛАВА 1. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ: ВЗГЛЯД С ЗАПАДА

1.1. Крестовые походы как завоевательные войны

В историографии Крестовых походов существует несколько точек зрения на то, чем явились для средневекового мира эти два столетия Крестовых войн. Традиционный взгляд историков на то, что происходило между 1096 и 1270 годами под названием «Croisade», расценивает происходящее как попытку распространить огнем и мечом христианскую религию на весь мир, завоевав для себя при этом новые территории. Именно поэтому в качестве причин возникновения Крестовых походов советский историк М.Заборов видит «не борьбу за «гроб Господен», а обычные грабительские потребности феодалов Западной Европы».¹¹

Непосредственные причины возникновения Крестового похода связаны с той ситуацией, в которой оказалась Византия после вторжения в конце XI в. в ее малоазийские владения турок-сельджуков. Византийский император Алексей Комнин прямо просил помощи против турок. Рассчитывающая на помощь Запада, Византия занимала важное место в программе церковной реформы, предусматривавшей создание универсальной теократии и распространение власти римских пап на византийскую церковь. Папа Урбан II пытался претворить эту идею в жизнь под видом помощи Византии против «неверных».

Другим поводом для провозглашения Крестового похода было угнетение (во многом мнимое) восточных христиан в Святой Земле, оскорблявшее христианское благочестие. Заборов так пишет об этой ситуации в своей монографии: «Много позднее, уже после того, как развернулось крестоносное движение, западные хронисты в оправдание его измыслили различные легенды о гонениях, которым сельджуки якобы подвергали христиан в восточных странах, о поругании язычниками христианских святынь и, в особенности, о преследованиях паломников, направлявшихся в Иерусалим».¹²

Между тем с противоположной стороны не было никакой религиозной нетерпимости. Согласно исламскому вероучению, христиане, наряду с иудеями, являются «людьми писания», то есть, представителями религиозных общин, которым божественное Писание было ниспослано раньше, чем мусульманам. По мнению мусульман, христиане и иудеи со временем исказили божественные тексты и заветы Аллаха, однако, в случае праведного поведения в земной жизни, любой из «людей писания» имеет шансы на спасение в день Страшного Суда.¹³

В мусульманских странах, как в  Средние Века, так и в наши дни, представители господствующей религии веротерпимо относились к христианам и иудеям, последние могли открыто отправлять свои религиозные обряды, иметь церкви и синагоги, то есть, считались находящимися под особым покровительством мусульман. Известно, в частности, что как до начала Крестовых походов, так и после их завершения, мусульманские правители не чинили практически никаких препятствий христианским паломникам к Гробу Господню.

Фальшивая энциклика, приписанная  папе Сергию IV, была призвана напомнить христианам о профанации христианских святынь халифом Аль-Хакимом в 1009 г.¹⁴ А раз «братья и сестры во Христе понесли множественные обиды и унижения, принимая подчас мученическую смерть», то не изжитый у европейских народов языческий обычай кровной мести, органично перешедший в христианскую концепцию справедливых войн, требовал скорого и сурового возмездия обидчикам, которые, к тому же, «незаконно» владеют главной христианской святыней – Гробом Господним – Иерусалимом.

На Клермонском соборе (ноябрь 1095 г.) два этих мотива - необходимость помочь Византии и оскорбление христианских святынь, а тем самым необходимость освобождения Иерусалима - приводились Урбаном II в пользу Крестового похода.

Однако помимо этих явных мотивов  существовали еще мотивы скрытые: экономические (захват новых земель) и политические (борьба за власть).

Наличие экономических мотивов  следует напрямую из речи папы Урбана II, который утверждал, что земля на Западе «богатствами необильна и едва дает хлеб своим обрабатывателям»,¹⁵ намекая на захват восточных земель. Подобным образом тогда мыслили многие, например, аббат Эккехард Аурийский, согласно высказыванию которого «западных франков было легко склонить оставить свои поля, поскольку Франция была страшно поглощена в течение нескольких лет междоусобицей, голодом и болезнями».¹⁶

«Для всех классов средневекового общества Крестовые походы казались весьма привлекательными и с мирских точек зрения, – писал русский историк А.А.Васильев, -  Бароны и рыцари, помимо религиозных побуждений, надеялись на славные подвиги, на наживу, на удовлетворение своего честолюбия; купцы рассчитывали увеличить свою прибыль расширением торговли с Востоком; угнетенные крестьяне освобождались за участие в Крестовом походе от крепостной зависимости и знали, что во время их отсутствия церковь и государство будут заботиться об оставленных ими на родине семьях; должники и подсудимые знали, что во время их участия в Крестовом походе они не будут преследоваться кредитором или судом».¹⁷

Его поддерживает М.Заборнов: «Рыцарям и баронам давно уже не хватало тех доходов, которые удавалось извлекать, угнетая полунищего крестьянина. А с тех пор как в Европе появились товары из далеких восточных стран — яркие и прочные, неслыханной расцветки ткани, тонкие ароматные вина, стальные клинки несравненной твердости и гибкости — аппетиты землевладельцев еще более возросли. Нередко рыцари, объединяясь в разбойничьи шайки, нападали на беззащитные деревни, а то и на монастырские дворы. Война за пределами Европы была бы для рыцарей весьма кстати. Измученные бедствиями недавних лет — неурожаями, бескормицей и падежом скота, растущими требованиями сеньоров, крестьяне втайне надеялись на то, что прибытие папы во Францию улучшит их положение». ¹⁸

Чтобы увлечь население идеями Крестовых походов, всем, кто давал свое согласие освободить восточную церковь от власти неверных и встать под сень креста, церковь обещала предоставить некоторые поощрения и «льготы». Кроме стоящего на первом месте обязательства даровать потенциальным крестоносцам отпущение грехов, «церковь, вдохновившая рыцаря на Крестовый поход, брала на себя решение многих проблем, связанных с существованием его семьи».¹⁹ Папа повелел, «дабы их [крестоносцев] жены и сыновья, а также их собственность и владения оставались под защитою нашей, архиепископов, епископов и прочих прелатов Церкви Божьей».²⁰ Апостольской властью, - как явствует из источника, - он запретил ратникам Христовым «предъявлять иски в делах относительно чего-либо, чем они владели во дни мира, когда приняли крест, до тех пор, пока не будет получено надежное известие об их возвращении или гибели».²¹ Еще одна немаловажная привилегия заключалась в отмене выплаты процентов за время отсутствия воина. «Те же, кто угнетен долгом и с чистым сердцем начинает столь святое путешествие, не должны уплачивать проценты за прошедшее время»²² – указано в булле, объявившей второй Крестовый поход в 1145 г.

Еще одной предпосылкой Крестовых походов была необходимость чем-то занять рыцарский класс. В то же время утихла опасность непосредственных набегов на Западную Европу со стороны «диких» народов, таких как венгры. Здесь языческая опасность миновала. Но в Европе остался огромный общественный пласт профессиональных воинов, которые, при отсутствии общего противника, обычно обращали свое агрессивное внимание друг на друга. Утверждение феодального строя создавало в рыцарском классе значительный контингент лиц, не находивших на родине приложения своим силам и готовых идти туда, где была надежда найти что-нибудь лучшее. Обращение же их на Восток было в этом случае делом весьма полезным для хозяйственной и культурной жизни Запада.