Полководцы и развитие военного искусства в годы ВОВ

       В первый период войны (июнь 1941 — ноябрь 1942) перед советскими военачальниками  возникла необходимость решать сложные  проблемы стратегического развёртывания  вооружённых сил и ведения  стратегической обороны в крайне неблагоприятной обстановке, сложившейся  в начале войны. Стратегическая оборона  осуществлялась одновременно на всём фронте и на ряде важнейших направлений  и проводилась в форме оборонительных операций нескольких фронтов или  отдельными фронтами в тесном взаимодействии с авиацией и войсками ПВО, а на приморских направлениях и с ВМФ. Важнейшими положениями, которые на основе опыта первых месяцев войны  были разработаны советским В. и. в области стратегической обороны, явились: умелое определение направлений  главных ударов противника; правильный выбор способов ведения обороны; глубокое построение группировок сил  и средств; решительный маневр силами и средствами из глубины и по фронту с целью восстановления прорванного  стратегического фронта и наращивания  сил на главном направлении. Основной способ ведения стратегической обороны  заключался в изматывании противника упорным сопротивлением на последовательно  занимаемых, заранее подготовленных рубежах и в проведении контратак  и контрударов, наносимых с целью  ослабления или разгрома главных  сил противника, срыва его замыслов и создания условий для перехода в контрнаступление.

                Переход Советской Армии к  стратегической обороне в начале  войны вызвал необходимость разработки  форм и способов ведения оборонительных  операций и боёв, наиболее полно  отвечающих сложившимся условиям. Вместо равномерного распределения  сил и средств по фронту, вызванного  стремлением надёжно прикрыть  все направления ограниченными  силами, они стали сосредоточиваться  в районах и полосах, от удержания  которых зависела устойчивость  всей обороны. Развитие оперативной  обороны шло по линии увеличения  её глубины, повышения плотности  сил и средств, особенно противотанковых,  на главных направлениях, а также  по пути дальнейшего совершенствования  инженерного оборудования оборонительных  полос. Крупным вкладом в теорию  и практику подготовки и ведения  наступления явилось обобщение  опыта боевых действий советских  войск в зимнем контрнаступлении 1941—42 (под Ростовом, Тихвином и  особенно под Москвой). На основе  боевого опыта, полученного в  Московской битве 1941—42, нашла  применение новая форма стратегического  наступления — операция группы  фронтов. Опыт операций помог  выработать способы создания  ударных группировок, повышения  тактических плотностей на направлениях  главных ударов, целесообразные  формы построения боевых порядков, использования танков, артиллерии  и авиации. Всё это было направлено  на достижение прорыва обороны  противника и непрерывного наращивания  ударов в ходе операции. Выработанные  теоретические положения и практические  рекомендации использовались на  протяжении войны.⁴⁰

                Перестройка экономики СССР на  военный лад позволила обеспечить  Вооружённые Силы более совершенной  боевой техникой во всё возрастающих  масштабах. Это, в свою очередь,  вызвало изменение организационной структуры. Уже весной 1942 начали формироваться крупные танковые, механизированные, артиллерийские и авиационные соединения, сыгравшие важную роль в дальнейшем ходе войны.

                Во втором периоде войны (ноябрь 1942 — декабрь 1943) дальнейшее развитие советского военного искусства наиболее ярко проявилось в Сталинградской битве 1942—43, в которой при общем равенстве в силах была окружена и уничтожена крупная группировка вражеских войск. Успеху операции способствовали правильный выбор направлений главных ударов и момента перехода в контрнаступление, точное определение слабых мест в обороне противника, умелое сосредоточение превосходящих сил на решающих направлениях, искусное сохранение резервов до момента, наиболее благоприятного для нанесения удара, достижение внезапности удара, стремительность действий войск и чёткое их взаимодействие, активное развитие оперативного прорыва с целью завершения окружения главной группировки вражеских войск. Переход немецко-фашистских войск в начале лета 1943 к глубоко эшелонированной обороне потребовал увеличения глубины построения боевых порядков в наступлении и сосредоточения необходимых сил и средств для нанесения мощного первоначального удара по противнику. В Курской битве 1943 советское В. и. обогатилось опытом преднамеренного перехода к обороне, с тем чтобы измотать противника и создать благоприятные условия для наступления; опытом заблаговременной организации контрнаступления как ответного удара по наступающему противнику; способами прорыва хорошо подготовленной позиционной обороны. Оборонительные операции характеризовались большой активностью, которая проявлялась в проведении мощной контрподготовки, нанесении по наступающему противнику массированных ударов артиллерией, авиацией, танковыми соединениями, в применении широкого маневра вторыми эшелонами и резервами из глубины и по фронту.⁴¹

                В третий период войны (1944—45) советское военное искусство развивалось в благоприятных условиях, сложившихся в результате ещё более возросшего военно-экономического потенциала страны и предшествующих побед Советской Армии. Основным видом военных действий было стратегическое наступление, осуществлённое в трёх наступательных кампаниях. В этот период войны Советской Армией проводились крупные и сложные операции на окружение и уничтожение вражеских группировок. Успешно была решена проблема прорыва обороны противника на большую глубину и высокими темпами. Прорыв достигался нанесением по обороне противника мощного огневого удара артиллерией, авиацией и наступающими войсками первого эшелона, в результате чего в его обороне образовывались бреши, которые использовались для ввода в прорыв танковых и механизированных войск, развивавших успех на большую глубину, что приводило к прорыву стратегического фронта противника на огромном участке. Особо характерными в третьем периоде Великой Отечественной войны были Белорусская (июль — августа 1944), Ясско-Кишинёвская (август — сентябрь 1944), Висло-Одерская (январь — февраль 1945) и Берлинская (апрель — май 1945) операции.⁴²

        Успешное проведение операций армиями и фронтами стало возможным благодаря высокому уровню тактики наших войск, ее постоянному развитию в годы войны.

Известно, что тактическим действиям всех армий присущи общие черты, обусловленные объективными закономерностями боя, однотипностью многих средств вооружения, сходством организации войск.

  Под влиянием накапливаемого боевого опыта  изменялся также и характер инженерного  оборудования обороны. Предвоенные уставы, считая траншеи элементом только позиционной обороны, рекомендовали пользоваться индивидуальными или групповыми окопами, не связанными между собой. В ходе борьбы на подступах к Одессе, Севастополю и Ленинграду по инициативе бойцов и командиров стали отрываться сплошные траншеи на переднем крае с ходами сообщения в тыл. Это усилило оборону, повысило ее сопротивляемость.

  Войска  Красной Армии в первый период войны приобрели богатый опыт борьбы на ближних подступах к крупным населенным пунктам и ведения оборонительного боя внутри больших городов. Стремись во что бы то ни стало овладеть такими городами, как Москва, Ленинград, Сталинград, Севастополь, Одесса, немецко-фашистское командование стягивало к ним массу войск, добиваясь, таким образом, значительного перевеса в силах. И, тем не менее, гитлеровцам так и не удалось ворваться в Москву и Ленинград. Свыше двух месяцев советские войска успешно отражали атаки врага на ближних подступах к Одессе. 200-тысячной группировке немецко-фашистских войск, наступавшей на Севастополь, потребовалось 250 суток, чтобы преодолеть 16-километровый оборонительный пояс, прикрывавший город. Около 20 полнокровных немецких дивизий, имевших в своем составе свыше 600 танков. почти два месяца вели бои непосредственно в районе Сталинграда. Вражеские дивизии атаковали наши войска на очень узких участках (1—1,5 километра на дивизию). Ценой колоссальных потерь противник ворвался в город, расколол оборонявшуюся группировку на части, прижал ее к Волге и лишил возможности всякого маневра. Однако овладеть городом гитлеровцы все-таки не смогли.

      В оборонительных боях первого периода  войны советские войска, их командные кадры многому научились. Но полная реализация выводов, извлеченных из этого опыта, стала возможной только тогда, когда боевая мощь частей и соединений значительно возросла.

      В сражении под Курском тактическая  оборона уже была многопозиционной с глубоким эшелонированием сил, а средств, что позволяло оказывать нарастающее сопротивление противнику не только в борьбе за главную (первую) полосу, но и в глубине обороны в случае прорыва им этой полосы. Система обороны утратила очаговый характер и состояла теперь из батальонных узлов обороны и ротных опорных пунктов, связанных между собой развитой системой траншей и ходов сообщения. Это позволяло свободнее маневрировать силами и огневыми средствами, более надежно укрывать войска от артиллерийского огня и бомбовых ударов авиации и маскировать боевые порядки.⁴³

      Таким образом, формы и методы организации  обороны и ведения оборонного боя непрерывно совершенствовались. Солдаты и офицеры Красной Армии, овладевая своим оружием и боевой техникой, осваивая приобретаемый опыт, учили создавать прочную оборону и успешно отражать любые, даже самые сильные удара врага. Ведь именно в неистовых попытках прорвать тактическую зону обороны советских войск на узких участках фронта под Курском истощили свои силы обе ударные группировки противника (50 дивизий), в состав которых входило свыше 2700 танков и штурмовых орудий, новейших образцов. Особенность развернувшихся здесь оборонительных боев состояла не только в том, что советские войска проявили непреодолимую стойкость и активность. Они показали также умение использовать все возможности своего вооружения и боевой техники для того, чтобы отразить мощный натиск врага и уничтожить его основные силы в пределах тактической зоны обороны.

      Для боевого опыта советских войск  было характерно быстрое и всестороннее развитие тактики наступательного боя. Это развитие обусловливалось не только количественным и качественным ростом вооружения наших войск. Решающее влияние на формы и методы ведения боя, на построение боевых порядков оказывало и изменение характера вражеской обороны. Если в первые два года войны немецко-фашистские войска имели слабо развитую и чаще всего поспешно организованную оборону очагового характера, то в дальнейшем они начали создавать все более прочную многополосную оборону, оснащенную большим количеством фортификационных сооружений долговременного типа. По мере приближения фронта вооруженной борьбе к границам Германии на пути советских войск стали все чаще попадаться заблаговременно созданные мощные укрепленные полосы и районы. Различный характер вражеской обороны обусловливал и различные тактические приемы ее преодоления.

      В условиях первой половины войны для  прорыва обороны не требовалось  максимального массирования сил и средств на узких участках фронта, применения многоэшелонных боевых порядков. Боевая практика показала, что для прорыва неглубокой очаговой обороны самым эффективным является одноэшелонное построение частей и соединений, позволяющее использовать для нанесения первоначального удара наибольшее количество огневых средств наступающих войск.

      В наступательных боях под Москвой  наши войска при таком построении боевых порядков добились значительных успехов. На основании этого опыта был сделан вывод, что в современном наступательном бою целесообразнее иметь одноэшелонный боевой порядок. Этот взгляд нашел отражение в Боевом уставе пехоты 1942 г. В нем рекомендовалось одноэшелонное построение боевых порядков от взвода до дивизии. В проекте Полевого устава 1943 г. это положение было распространено и на стрелковый корпус.

      Рост  боевого состава войск, усиление их вооружения и технического оснащения, массированное применение сил и средств на направлениях главных ударов позволили создавать высокие тактические плотности на участках прорыва и таким обеспечивать необходимое для успеха наступления превосходство. Опыт войны показал, что прорыв сильно укрепленной позиционной обороны требует значительного превосходства в артиллерии и танках. В третий период войны оно обычно было четырех - шестикратным на участках прорыва при полном господстве в воздухе авиации.

      Основной  задачей войск в первый день наступления  являлся прорыв тактической обороны. Только после этого можно было полностью разгромить оборонявшуюся группировку противника до подхода его резервов. Для достижения этой цели   массировались силы и средства, совершенствовались формы и способы применения артиллерии, танков и авиации в наступательном бою, улучшалось их взаимодействие с пехотой.⁴⁴

      В первый период войны большая часть  орудий, закончив огневую подготовку атаки, переносила огонь в глубину обороны и прекращала непосредственную поддержку атаки пехоты и танков. Во второй период войны, когда улучшилось снабжение   снарядами,   артиллерия  стала   более   активно    обеспечивать наступление.

      Новый принцип применения артиллерии потребовал внести изменения в организацию управления огнем. В операциях 1941—1942 гг. в дивизиях создавались артиллерийские группы поддержки пехоты по числу полков первого эшелона. Однако полкам они не придавались. В 1943—1944 гг. начали создаваться дивизионные и корпусные артиллерийские группы, которые поддерживали части и соединения эшелонов. Кроме того, полковая, дивизионная и корпусная артиллерия была усилена и количественно, и качественно. Тогда же всю дивизионную и значительную чаду полковой артиллерии перевели на механическую тягу. Эти изменения способствовали росту огневой и ударной мощи общевойсковых соединений. Артиллерия, поддерживая наступающие войска, создавала впереди атакующих пехоты и танков огневой вал на глубину до 1,5 километра. В 1944—1945 гг. советские войска часто наступали уже за двойным огневым валом, имевшим глубину 2—2,5 километра. Одновременно артиллерия подавляла наиболее мощные опорные пункты врага методом последовательного сосредоточения огня.

      Значительные  изменения произошли и в способах боевого применения авиаций. Она, так же как и артиллерия, перешла от эпизодической поддержки наступающих войск к непрерывному содействию им в преодолении тактической зоны обороны. Ведя борьбу за господство в воздухе в районе прорыва, авиация основные свои усилия сосредоточивала на уничтожении живой силы и техники врага на поле боя, его ближайших резервов, разрушении и подавлении узлов сопротивления, командных и наблюдательных пунктов. До лета 1944 г., когда штурмовой авиации еще не хватало, авиационная поддержка осуществлялась последовательным переносом усилий авиасоединений с одной оборонительной позиции на другую. Рост сил воздушных армия позволил авиации перейти к одновременному воздействию на всю глубину тактической зоны обороны. Особое значение в этих условиях приобрела организация взаимодействия с наступающими войсками. Решению этой задачи способствовало выделение представителей от поддерживающей авиации на командные пункты общевойсковых соединений.⁴⁵