Правовое положение населения Киевской Руси по "Русской Правде"

3.2. Закупы

Распространенным термином для  обозначения феодально-зависимого крестьянства в Киевской Руси был термин "закуп". Основным источником для изучения закупничества является Пространная редакция Русской Правды (дальше - ПП). Закуп - это человек, попавший в долговую кабалу и обязанный своей работой в хозяйстве заимодавца вернуть полученную у него "купу". Установление характера закупничества является одним из важнейших вопросов в изучении феодально зависимого крестьянства и определении форм социально-экономической активности феодалов. Мнения исследователей сводились к двум объяснениям сущности этой формы зависимости: договору о найме и договору о займе.

По мнению одних, закуп жил на дворе господина, получал от него плуг, коня, борону, работал на господской пашне, а значит, закупничество было крепостнической  формой зависимости [54, c.67], [26, c.131-137], подобием деревенской служилой кабалы [6, c.200, 207]. Оно являлось следствием выкупа холопа на свободу [10, c.127-142]. Закупы - «деклассированная часть древнерусского общества», „люмпен-пролетариат" на русской почве», «полурабы, а не феодально зависимые» [44, c.128-129, 132]. Другие, наоборот, предполагали существование у закупов собственного хозяйства, сельскохозяйственного инвентаря, коня и, возможно, земли [28, c.252-257]. Третьи занимали промежуточную позицию, соединяя наличие «собственного хозяйства» закупа с работой на господской пашне господским конем и земледельческими орудиями [39, c.281-358], что предполагало статус феодально зависимых.

Ст. 57 и 58 ПП указывают на работы закупа только в процессе сельскохозяйственного  производства на пашне («ролейный» закуп) и по обслуживанию господского скота. Анализ ст. 57-59 ПП позволяет считать, что закуп владел конем и земельным участком [33].

Ст. 56-58 ПП предусматривают платежеспособность закупов и ставят их перед законом в равные денежные отношения с господином, который должен был платить за нарушение юридических и имущественных прав закупа (ст. 59-61 ПП). Ст. 60 и 61 ПП свидетельствуют о денежной зависимости закупа от господина. Форма зависимости, характер эксплуатации, а также название закупа «наймитом» (ст. 61 ПП) указывают на отработки денежного долга с процентами (возможно, также за зерно и земледельческие орудия, плуг и борону) как на форму установления зависимости свободных земледельцев. Согласно условно называемому «Уставу о закупах», за закупами сохранялись права свободного человека, что резко отличало их от холопов, хотя устанавливаемая феодальная зависимость предусматривала право господина бить закупа «про дело» (ст. 62 ПП), т.е. насилием подчинять его своей власти, но тут же отмечается, что за битье «без вины» господин наказывается как за битье свободного.

Таким образом, закупы были категорией людей, которые  попали в зависимость через ссуду - долг под проценты - «купу», которую они должны отрабатывать в хозяйстве господина. У закупов были свои земельные наделы и тягловый скот, которые служили экономической основой частичного сохранения прав свободного человека [37, c.173], [28, c.87-101], [50, c.182-183]. Источником установления такой формы зависимости была экономическая слабость индивидуального крестьянского хозяйства, благосостояние которого разрушалось в результате неурожаев и падежа скота, нехватки рабочей силы, а также социальных явлений - войн и феодальных междоусобиц, притеснений со стороны государственного аппарата данями, вирами и продажами, а также насилий князей, бояр и их окружения над соседями. Свободные смерды разорялись, их хозяйство оказывалось в тяжелом положении, и они должны были обращаться за поддержкой деньгами, земледельческим инвентарем, зерном в экономически стабильные княжеские и боярские хозяйства при условии погашения долга и процентов отработками. Большие имущественные и денежные накопления позволяли феодалам ссужать деньги свободным смердам-земледельцам, которые за «купу» должны были работать в хозяйстве феодала. Господа старались превратить временную зависимость в постоянную, а законодательство запрещало это делать. Вместе с тем Русская Правда в духе раннефеодального законодательства предоставляла возможности для принуждения закупов: бить «про дело», превращать в обельных холопов за тайное бегство и воровство (ст.56, 62, 64 ПП).

Закупничество конца XI—начала XII в. было новым общественным явлением. По своему содержанию оно являлось институтом, воплощавшим глубинные процессы имущественной и социальной дифференциации восточнославянского общества, более сложные, чем указанные в ПП порядные отношения при ссуде денег под проценты, при передаче меда и зерна с возвращением в увеличенном количестве (ст. 50). На новизну закупов указывает происхождение обозначающего их термина, свидетельствующего об экономической форме установления зависимости в отличие от древних названий «челядин» и «холоп», восходящих к большесемейным связям в родоплеменном обществе. “Изучение закупничества, - констатирует М.Б. Свердлов, - позволяет определить один из видов внутреннего расслоения древнерусского общества под влиянием социально-экономических причин, установления экономической зависимости свободного сельского населения от господ, князей и бояр, которая в условиях раннефеодального общества вела к внеэкономическому принуждению, юридической зависимости от господина, неравноправию. На этой основе можно выявить один из путей формирования феодальных общественных отношений” [37, c.174].

3.3. Наймиты, рядовичи и вдачи

Применение термина «наймит» по отношению к закупу в ст. 61 ПП легло  в основу изучения И.И. Смирновым  найма в Древней Руси. По его  мнению, «наймит» восходит к слову «найм» в значении платы за труд. Но поскольку в «16 словах Григория Богослова» понятие «закуп» связано со словом «наймит», которое является эквивалентом греч. “наемник”, а в «Правосудии митрополичьем» XIV в. указаны «челядин-наймит» и «закупный наймит», то И.И. Смирнов пришел к выводу, что основным в «найме» было приобретение рабочей силы для вотчинного хозяйства. При этом между двумя сторонами складывались отношения господина и челядина, а не кредитора и должника [39, c.291-296].

В Древней  Руси понятие «наймит» употреблялось для обозначения «наемного работника» [21, c.22, 206], [51, c.140-141, 144-148]. Вместе с тем существование понятия «найм» - проценты привело к созданию аналогичной по названию формы, но с другим содержанием: «наймит» - человек, выплачивающий долг с процентами. Этим можно объяснить использование термина «наймит» как эквивалента «закупу» в ст. 61.

Исследователи предполагали существование договора-ряда при заключении закупнических отношений, определяя их как договор-найм или договор-займ. На этой основе закупы отождествлялись с рядовичами. А.А. Зимин считает и тех и других холопами-рабами, которые раньше других «приобретали черты феодальной зависимости» [10, c.132-142]. Однако экономическое и юридическое положение закупов позволяет отметить их существенные отличия от статуса холопов.

Термин «рядович» редко упоминается  в древнерусских юридических  и нарративных источниках. В КП рядович назван в группе статей, где указаны свободные и зависимые люди, связанные с княжеским хозяйством (ст. 22—27). За убийство рядовича платили 5 гривен (ст. 25), как за смерда и холопа (ст. 26). Это самая низкая плата. Но в определении сущности рядовичей мнения исследователей расходятся, сводясь к двум основным точкам зрения: рядович - «рядовой», обыкновенный зависимый или свободный; рядович - свободный или зависимый, заключивший со своим господином ряд [10, c.115-117]. Среди интерпретаторов намечалась тенденция к отождествлению понятий «рядович» и «холоп». А.А. Зимин, по которому «рядович - это человек, заключивший ряд со своим хозяином», делает вывод: «Поскольку за его убийство платилась не вира, а урок в 5 гривен, как и за холопа, то, очевидно, и сам рядович был холопом... Итак, рядович по своему правовому положению холоп» [10, c.117]. А приводя постановления, по которым рабы-пленники отрабатывали свою выкупную цену, делает вывод, что среди рядовичей-холопов были и полоняники [10, c.117-119б 129].

При понимании  термина «рядович» как «рядовой»  терминологическая четкость судебника сохраняется [50, c.186]. Однако анализ текстов ст. 22-27 КП позволяет предположить самостоятельность статьи 25 с указанием рядовича, а, следовательно, различие понятий «рядович», «смерд» и «холоп». Более того, можно утверждать, что рядович — не смерд и не холоп, хотя виру за них платили одинаковую. Об этом же свидетельствует расположение ст. 14 о рядовиче и ст. 16 о смерде и холопе в ПП (между ними находится ст. 15 о ремесленниках), что указывает на то, что законодатели не придавали значения связи статей о рядовичах, с одной стороны, и о смердах и холопах — с другой.

Постановление КП о рядовичах было включено в состав ПП (ст. 14), но сформулировано более расширительно: «А за рядовича 5 гривен. Тако же и за бояреск», что свидетельствует об актуальности в конце XI-начале XII в. вопроса о защите жизни рядовича. Хотя по тексту не следует значение социальной категории «рядович» как понятия «рядовой», «обыкновенный» по отношению к смерду или холопу в ст. 25 и 26 КП, самостоятельность этих терминов позволяет установить, что рядович - не смерд и не холоп.

Существует  традиция объяснять термин «рядович»  через понятие «ряд» как юридический термин - соглашение, - который заключался между свободным, с одной стороны, и князем или боярином - с другой. В отличие от древнейших социальных терминов, восходящих к родовому строю и происходящих от круга семейно-родовых отношений, понятие «ряд» содержит информацию об установлении формы зависимости (и в этом аналогично названию другой социальной категории - закупа). Русская Правда указывает случаи, когда в результате ряда устанавливаются отношения имущественной и социальной зависимости. Рядом-догово-ром сопровождалась ссуда денег под проценты, передача меда или зерна с условием возвращения долга в увеличенном количестве, женитьба на робе и переход в тиунство с условием сохранения личной свободы (ст. 50, 110 ПП). Судя по присутствию послухов, обязывающих обе стороны исполнять условия ряда (ст. 50), и наличию ряда, защищающего поряжающегося от холопства, обе стороны представляли свободных людей. Ст. 110 («како ся будеть рядил, на том же стоить») указывает, что при заключении ряда помимо условия о сохранении свободы поряжающегося могли быть другие, ставящие его в зависимость от господина.

По Б.А. Романову термин «рядович» происходит от слова  «рядиться» на работу по ряду, договору, понимая под «рядовичем» свободного [27, c.49-50]. Это мнение полностью соответствует указаниям Русской Правды, тогда как определение рядовича как холопа основывается на соседстве статей о них в КП (но не в ПП) и одинаковой вире.

Вопрос, как  соотносились между собой рядовичи и закупы (были ли они тождественын), не доказан. По мнению Б.Д. Грекова, «едва ли может быть какое-либо сомнение в том, что закуп - одна из разновидностей рядовичей» [6, c.208]. Юридически их положение достаточно близко: 1) указание рядовича отдельно от холопа (ст. 25, 26 КП и 14, 16 ПП) и противопоставление закупов холопам (ст. 56, 61 ПП) свидетельствует о последовательном отличии рядовичей и закупов от холопов; 2) закупа и «вдача» (или «за дачу») запрещалось превращать в холопы (ст. 61, 111 ПП); 3) с закупа и с заключившего ряд под проценты можно было брать только по ряду, но больше не «принимать» (ст. 50, 60 ПП). А.А. Зимин предполагает «хронологическую последовательность смены терминов», поскольку в КП есть рядович, но нет закупа, а в «новых статьях» ПП появляется закуп, но нет рядовича [10, c.119].

Рядовичи вовлекались в сферу  феодального домена, и поэтому  вира за них, как и за смердов, оценивалась  в 5 гривен, однако они в отличие  от закупов не становились его рабочей силой. Рядовичи, по словам Б.А. Романова, «выдвигались у Заточника в повседневных мелочах жизни свободного „мужа" на первый план как злейший разносчик бесправия и насильничества, питаемого феодальными привилегиями» [28, c.24], хотя по закону рядовичи и закупы в личную зависимость - холопство могли перейти только в соответствии с законодательными постановлениями. Такое потаимание социально-экономического положения рядовичей раскрывает смысл афоризма «Слова» Даниила Заточника (XII в.): «Не имей собе двора близъ царева двора и не дръжи села близъ княжа села: тивунъ бо его, аки огнь, трепетицею накладенъ, и рядовичи его, аки искры. Аще от огня устережешися, но от искоръ не можеши устеречися и сождения портъ». По Даниилу Заточнику, рядовичи наряду с княжеским тиуном, за убийство которого по ст. 12 ПП платилась высшая вира в 80 гривен, являются самой большой опасностью для соседей княжеского села. Следовательно, рядом с княжеским тиуном оказывались свободные тиуны-управители, свободные, женившиеся на робах, но сохранившие свободу по ряду, различного рода имущественно зависимые, но лично свободные, порядившиеся с князем или его администрацией. Рядовичи угрожали соседям княжеского двора или села, но их самих защищала власть князя, реальная сила княжеской вотчины.

В историографии к закупам относился  также «вдачь» статьи 111 ПП, причем в интерпретации термина большое значение приобретало толкование графики его написания. При прочтении слова слитно получался термин «вдачь» - зависимый, не потерявший свободы. При чтении слов раздельно («в даче») «дача» оказывалась самостоятельным понятием, интерпретируемым как «хлеб», «придаток», «милость», за которую запрещается похолопливать свободного, при этом термин «вдачь» оказывается «мнимым» [42, c.110], [10, c.119-120].            

Для выяснения вопроса о тождестве  «вдача» и закупа А.А. Зимин сравнивает ст. 111 ПП со ст. 27 «Правосудия митрополичья»  о закупе и приходит к выводу о «сходстве» отражаемых в них явлений [10, c.119-120]. B результате же сравнения ст. 27 «Правосудия» о челядине-наймите со ст. 56 ПП о холопах делался вывод о тождестве социально-правового положения закупа XII в. и челядина-наймита XIV в. [6, c.203-204], [39, c.325-326].

B ст. 111 ПП речь идет о свободном человеке, находящимся в определенной экономической зависимости, но с сохранением всех прав свободного. Он свободно отходит от своего господина, вернув взятую от него помощь - «милость». Полученные от господина «хлеб» и «придаток» не могут стать основанием для превращения его в холопы. Таким образом, ст. 111 ПП свидетельствует о сложении в XII в. института, близкого к прекаристам, который охватывал широкий круг зависимых смердов и купцов без утраты ими свободы в вотчинных хозяйствах. Эти люди были жертвами социальной активности князей и бояр и в хозяйственной деятельности способствовали дальнейшему укреплению вотчинного хозяйства.