Роль Москвы в завоевании русских земель

Приток населения  в Московское княжество описывает  «Житие Сергея Радонежского». Отец Сергея, богатый ростовский боярин Кирилл, «отъехал» в Московское княжество, в глухой городок Радонеж, спасаясь от набегов и поборов татар. Одновременно переселилось в Московское княжество из ростовских городов и сел много посадских людей и крестьян. Сам Сергей стал пустынником и с несколькими иноками удалился в лес, в «пустынь». В такой московской лесной глуши прожил он пятнадцать лет, как вдруг откуда-то понашло множество крестьян, которые начали рубить лес и распахивать землю, всюду ставить села, починки и дворы.

Быстрый теми роста  городского и сельского населения, освоения земель, некогда покрытых лесами и недоступных для земледелия, превратил Московский, ранее бедный, захолустный край в богатое и  людное княжение. Многочисленное крестьянство и горожане платили налоги князю Московскому, поставляли ему рати. Процветали сельское хозяйство, ремесло и торговля. Вслед за народными массами сюда же в Москву, в этот спокойный и безопасный уголок  древней Руси,   в   центр междуречья Оки И Волги, съезжались бояре «служить» Московскому князю. Родословные большинства старинных московских боярских фамилий говорят о том,  что их основатели  «выехали на Москву» из  Ростова,  Мурома,  Чернигова,  Киева,  Волыни в татарские времена. Вместе с боярином переезжала его семья, челядь, дворовые, слуги, дружинники и т. Д. Так,   например,   еще в начале XIV века приехал на службу к Московскому князю знатный черниговский боярин  Родион Нестерович, родоначальник бояр Квашниных, и привел с собой целый двор в 1700 человек. Так росло население   Московского княжества — один из  важнейших факторов его возвышения, росли города,  крепло и   усиливалось московское боярство, игравшее большую роль в возвышении Москвы, а с ним вместе, естественно, усиливался и князь. Но земля московская не была столь обильной, чтобы прокормить свое непрерывно и быстро растущее население. Вследствие массового переселения в Московское княжество земля здесь была истощена ранее, чем где-либо в  другом   месте   северо-восточной   Руси.   Не могло удовлетворить сельский люд и охотничье-промысловое хозяйство. Вполне понятно стремление населения к дальнейшей колонизации и освоению новых земель, что совпадало   со стремлениями  князя к расширению границ  своего  княжества,   к   усилению   политического властвования и экономической эксплуатации.

Говоря  о  возвышении  Москвы,  нельзя  забывать  и того, что, выросши в XII—XIII веках  как пограничная крепость Владимиро-Суздальской  земли, она в XIV веке теряет свое стратегическое военно-пограничное положение и  превращается в географический и политический центр северо-восточной Руси, центр великорусской народности. В течение всей первой половины   XIV   века Москва ни  разу  не   подвергается  нападениям   врагов. Удары извне, падающие на русскую землю, принимают на себя другие княжества  Рязань, Муром, Ярославль, Владимир, Нижний Новгород разоряют татары; Новгород и Псков воюют с немецкими рыцарями и шведами; Смоленск — с Литвой. Москва не знает ни войн с внешним врагом, ни усобиц. Отсюда и стремление населения окрестных княжеств переселиться в Москву.

Географическое  положение Москвы, стоящей в центре северо-восточной Руси (южную и  западную в расчет  принимать  не приходится), защищенной со всех сторон окраинными русскими княжествами, относительно далеко расположенной от татарских, литовских, немецких и шведских рубежей, делало ее для населения наиболее привлекательным краем во всей Руси. «Тишина» и мир в Московском княжестве, возможность относительно безопасной жизни приводили к интенсивному росту населения Московского княжества, численность которого исключительно быстро увеличивалась за счет пришлых крестьян и посадских и в результате естественного прироста. Укрепившись, Московские князья начинают попытки расширить свои владения и при этом наталкиваются на сопротивление со стороны соседних удельных княжеств. Покорив их, Московский князь выступает уже в роли защитника от «ворогов» границ всей русской земли, что обеспечивает ему поддержку со стороны народных масс, а следовательно, политический успех.

Такова  была вторая причина возвышения  Москвы.

Большое значение в возвышении Московского княжества  играло и то обстоятельство, что  Москва лежала на очень удобных и  важных торговых путях. Москва прежде всего была центром междуречья Волги  и Оки, узлом, связывающим самые  отдаленные княжества и области друг с другом. Река Истра, приток Москвы, подходит к Ламе, притоку Шоши, впадающей в Волгу, и образует путь, соединяющий верхнюю Волгу со средней Окой через волок Ламский (или Волоколамск). Пути с запада на восток, проходящие через Москву, шли по Яузе и Клязьме. Через Кучково поле пролегала шедшая от Москвы «великая дорога володимирская». Из Лопасны на Москву шла дорога, соединявшая Черниговскую и Киевскую земли с Переяславлем, Ростовом, Владимиром. Эти старинные дороги были торговыми путями, по которым двигались купеческие караваны — где в ладьях, где волоком, где на повозках. Купцы южной Руси, черниговцы, киевляне, плыли по Десне до Брянска, оттуда волоком попадали на Оку и Окой добирались в ладьях до Москвы-реки. Здесь некоторые продолжали плыть дальше до Неглинной, откуда уже сухим путем попадали в Ростов, другие же плыли до Яузы, затем волоком шли до верховьев Клязьмы, а по ней уже до Владимира.

Новгородское  купечество торговало с  «низом»  тоже через Москву. Новгородцы везли  «немецкие» товары по Волге, Шоше, затем волоком у Ламы попадали на Истру, по ней добирались до Москвы и, наконец, перебирались на Оку и Волгу. Из Москвы и «низовских» городов в свою очередь в Новгород шел хлеб и некоторые другие товары. Через Москву проходили торговые  пути, связывающие Литву,   Польшу   и   западные русские княжества, Смоленск и Полоцк, с Востоком. Товары из Литвы, Польши, Риги, Полоцка сухопутными дорогами, Западной Двиной и Днепром шли к Смоленску и дальше  на   Можайск, крайний восточный удел Смоленского княжества, а оттуда по Москве-реке через Москву на Клязьму и далее на Оку в Рязань. По Оке добирались до Нижнего Новгорода, а из него Волгой до Сарая. В XIV веке большую роль стала играть «сурожская» торговля, т. е. торговля с Сурожем  (Судаком), генуэзской колонией в Крыму. Купцы   съезжались   в   Москву,   плыли   Москвой-рекой, Окой и Осетром до верхнего Дона и по Дону спускались до Азовского моря. Были и сухопутные пути, шедшие па юг и восток через степи.

Таковы были торговые пути, пролегавшие через Москву и превратившие ее в XIV веке в большой город с бойкой торговлей и многочисленным ремесленным и торговым людом.

Но не все  эти пути сложились одновременно. Процесс их формирования очень длительный и охватывает весь XIV век. Только лишь к началу второй четверти XIV столетия относится развитие торговых путей, шедших через  Москву и способствовавших росту московского посада, а вместе с этим и росту доходов Московского князя, собиравшего налоги с торговли. В первое время существования Московского княжества экономические   преимущества   его в   этом отношении вряд ли принимались в расчет   и  даже   более  того — они   еще слабо сказывались, так как даже Новгород торговал с «низом», используя не только московский путь, но и переяславский, шедший по реке Нерли. По выражению историка Ключевского,  «... во второй половине XIII века. Вряд ли кто-нибудь...  предчувствовал скоро обнаружившийся быстрый   экономический   рост   Московского края; если бы они [т. е.   потомки   Всеволода. — В. М.] предчувствовали это, из тогдашних князей Москва   досталась   бы   кому-нибудь   постарше князя Да-ниила Александровича».

Но в XIV веке торговое значение Москвы усиливается, и Москва становится одним из наиболее крупных торговых городов с многочисленным торговым населением. Московские купцы торгуют повсеместно, устанавливая торговые сношения с рядом других княжеств. Торговые связи позднее оформляются в соответствующих договорах, устанавливающих право московских купцов «гостить без рубежа» и «мыта (пошлины) держать прежние». Такие договоры, оформлявшие уже давно налаженные торговые отношения, были заключены Москвой с Новгородом в 1327 и 1380 годах, с Рязанью в 1381 году, с Тверью в 1399 году. Увеличение торговых оборотов, с развитием которых росли разные сборы с торговли (мыта), обогащало княжескую казну, что стало особенно ощутительным со второй половины XIV века; растущие города укрепляли княжество как государственную политическую единицу; московское купечество приобретало все большее и большее значение в русской торговле, становилось все более и более богатым и влиятельным. Но торговые пути, шедшие через Москву, были транзитными путями, конечные пункты которых были в руках других князей, зачастую враждебных Московскому. Огромной значимости транзитная торговля, имевшая своим центром своеобразный узел путей — Москву, находилась таким образом в зависимости от политической конъюнктуры, от княжеских взаимоотношений, усобиц. Естественно стремление московского купечества, непрерывно обогащавшегося и крепнувшего, захватить в свои руки все русские торговые пути на всем их протяжении. Отсюда и вытекает энергичная поддержка купечеством Московских князей, стремившихся к объединению под своей властью всей русской земли.

Рост и расширение московской торговли, увеличение ее удельного  веса во всей русской торговле вообще, рост посадского населения — купцов и ремесленников, обогащавших княжескую казну, стремившихся к укреплению власти князя, собиравшего и объединявшего русские земли, — все это было третьей причиной возвышения Московского княжества. Известное значение имело и то обстоятельство, что в Московском княжестве, как это мы увидим далее, княжеская династия не разрасталась  до  тех   размеров,  какие  мы наблюдаем в других княжествах.  Чаще всего отцу наследовал сын, причем дядей, младших братьев отца, тогда уже не было в живых; таким образом сами условия наследования княжеской власти, несмотря на тенденции к феодальному раздроблению земель, способствовали укреплению   «единодержавия»  княжеской власти в  Москве,  а  это,   несомненно, сыграло некоторую роль в ее возвышении.

Необходимо  подчеркнуть поддержку, оказываемую  Москве церковью, и, наконец, удачливую  и умелую внешнюю политику Московских князей, сплотивших силы русской земли  в борьбе с ее врагами, умевших  лавировать, выжидать удобный момент, когда нужно отступать, а когда необходимо и возможно, то переходить в решительное наступление. Первоначальное усиление Московских князей носило лишь феодально-вотчинный характер. Князья «копили» и собирали земли в свою «вотчину», не ставя перед собой первое время сколько-нибудь широких задач. Лишь постепенно изменился характер объединения русских земель Московскими князьями.

Все это в  совокупности и привело к тому, что ранее не обращавшее на себя внимания Московское княжество в  начале XIV века пробует, и не без успеха, тягаться с сильной Тверью.

Даниил Александрович, владевший Москвой, бывшей лишь «волостью»   великого  княжения   Владимирского, пытается силой расширить свои владения. В 1301 году, воспользовавшись усобицей между Рязанскими князьями и боярами. Даниил внезапно   нападает   на   Рязанского князя Константина Романовича, и несмотря на то, что последнему помогали татары, Даниил оказался победителем. Он разбил в бою под Переяславлем-Рязанским рязанцев и татар, взял в плен Константина и захватил важный  торговый  и  стратегический  пункт — Коломну, ключ к овладению Рязанской землей. Константин был привезен в Москву и заключен в темницу. В 1302 году, несколько необычным для того времени путем, в руки Даниила Александровича попадает Переяславль-Залесский. Борьба за Переяславль-Залесский длилась целые десятилетия Мы уже видели, как в свое время (в последние годы XIII века) боролись между собой с одной стороны Ростовский и Ярославский, а с другой — Московский, Тверской и Переяславский князья, причем яблоком раздора был Переяславль-Залесский, один из старейших городов северо-восточной Руси. Борьба закончилась сохранением города и княжества за  Иваном  Дмитриевичем  Переяславским. В 1302 году умирает  бездетный Иван Дмитриевич и завещает свое княжество, в обход старшего дяди, Андрея Городецкого, младшему — Даниилу Александровичу. К этому  времени князья распоряжались своими княжествами как «вотчинами», и поэтому переход Переяславля в руки Московского князя в этом отношении хотя и был новинкой, но не противозаконной с точки зрения складывающихся феодальных порядков. Другое дело, что Даниил оказался князем Переяславля, который считался выше и «старше» Москвы и был как бы своеобразным трамплином к получению великокняжеского стола.  Московский   князь  отныне   становился претендентом на великокняжеский престол. Приобретение «стольного» Переяславля сразу же возвышало Москву.

Великим князем   Владимирским   в   то   время   был Андрей Городецкий. Он всячески стремился помешать Даниилу  войти в фактическое владение  Переяславлем и посылал туда своих посадников. Но Даниил, прекрасно учитывая значение Переяславля, собрал рать, выгнал наместников Андрея и посадил в новоприобретенном городе своих наместников. Андрей поспешил в Орду жаловаться на Даниила. Когда он вернулся из Орды с ханскими ярлыками,  Даниила уже не было в живых;  он умер в 1303 году. Преемником Даниила был его старший сын Юрий. У Даниила было еще несколько сыновей, получивших по небольшому уделу, и в том числе знаменитый впоследствии Иван Калита. Юрий Данилович,  ставший  Московским  князем,  продолжал  отстаивать Переяславль от притязаний Андрея. Присоединение Переяславля было не просто увеличением территории   Московского   княжения,   а   приобретением   целого княжества,  притом   «старшего»   и более  значительного в   иерархии   княжеств,   нежели   сама Москва.  Правда, Переяславль долго считался не московским городом, а владимирским, и окончательно   это   терминологическое отличие  исчезло   лишь   тогда,   когда слились воедино понятия   «великое   княжение»   и   «московское   княжество» — вотчина Московских князей, но это обстоятельство не меняло существа   дела — фактически   Переяславль стал московским  городом.  В 1304 году,  после смерти   Андрея  Городецкого,   по  старшинству великокняжеский престол должен был получить Михаил Ярославович Тверской. За этим он и поехал в Орду к хану. Но туда же поспешил «тягаться» за ярлык на великое княжение Владимирское и Юрий Данилович. В Москве он оставил брата Ивана, а другого, Бориса, послал в Кострому, где тот был схвачен тверскими боярами, пытавшимися, вместе с митрополитом Максимом, воспрепятствовать поездке Юрия в Орду. Тверские бояре решили воспользоваться  отъездом Юрия и захватить Переяславль. Эту опасность учел Иван Данилович, тайно получивший весть из Твери о готовящемся походе, и отправился в Переяславль. Ему удалось отбить тверскую рать, осаждавшую город. Тверичи были разбиты, пал в бою и глава тверского войска, боярин Акинф, ранее служивший Московскому князю и изменивший ему после того, как в Москве появился его соперник и конкурент, получивший первое место среди бояр московских, Родион Нестерович. Из Орды Юрий вернулся в 1305 году с пустыми руками. Михаил Ярославович Тверской дал   большой   «выход» (дань) хану, и Юрию пришлось уступить.

Став великим  князем, Михаил Ярославович решит  отомстить за смерть Акинфа и разгром  своей рати под Переяславлем и  пошел на Юрия, но был им отбит. Юрий продолжал  укреплять  свои  позиции.  Несмотря на то что его братья, Александр  и Борис, «отъехали» в Тверь, он с Иваном продолжает бороться за возвышение Москвы. Юрий убивает пленного рязанского князя Константина и закрепляет за Москвой Коломну. Затем он захватил у одного из смоленских удельных князей, Святослава Глебовича, его город   Можайск — важный   торговый   и стратегический   пункт.   Святослав  был увезен  в  плен в Москву, а Можайск с уделом присоединен к Москве и слился с Московской вотчиной. Тверской князь с беспокойством наблюдал эти успехи Москвы, становящейся серьезным конкурентом Твери в деле собирания русских земель. Михаил Ярославович прежде всего пытается закрепиться в Новгороде.  Это ему и удается сделать в 1307 году, причем новгородцы упорно отстаивают в договоре с князем свои права и вольности «по старине». Но Михаил Ярославович хотел не только княжить, но и управлять в Новгороде, и новгородцы уже тогда стали оглядываться на Москву, ища в ней поддержки против притязавшего на их «вольности» Тверского князя. В августе 1307 года между Москвою и Тверью было первое столкновение за «княжение новгородское»; правда, характер его выяснить не удается. В это время на сцену выступает новая сила, ставшая отныне сторонницей Московского князя. Речь идет о церкви. Если раньше, при митрополите Максиме, церковь тяготела к Твери, то теперь церковь поддерживает Москву.