Социальная и правовая эволюция российской монархии в XVII – начале XX вв.

Томский государственный  университет.

Исторический  факультет.

Кафедра отечественной  истории.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Социальная и  правовая эволюция российской монархии

 в XVII – начале XX вв.»

(Курсовая работа)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил: студент I – го курса

Группа 384,

Горлов И.И.

 

Научный руководитель:

Никулин П.Ф.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Томск 2009.

Оглавление

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Изучение политического, социального и правового прошлого России оказывается весьма актуальным в современный период переживания распада Советского Союза, образования новых национальных государств, попыток национализации истории и памяти о прошлом, а также осмысления роли империи и ее наследия для жизни постсоветского государства и общества. Изучение широкого контекста процессов формирования и распада империи в прошлом позволит понять и проанализировать с научной точки зрения многие конфликты и противоречия постсоветского пространства.  Тема «Социальная и правовая эволюция российской монархии в XVII – начале XX вв.» является одной из самых актуальных, так как в XX в. она лежала в сфере жесткого контроля и цензуры со стороны государства и была подвержена влиянию правящей идеологии, вследствие чего у людей складывался неверный взгляд на историю прошлого нашей страны.

После 1861 г. продолжалось развитие трех основных направлений  исторической мысли – официально-монархического, буржуазно–либерального и революционно - демократического.

Ведущее место в науке во второй половине XIX в. заняло буржуазно–либеральное направление. Дворянская историография оказалась вынужденной приспосабливаться к достижениям буржуазной историографии, брать на вооружение некоторые элементы ее методологии для обоснования своих концепций. Она продолжала проповедовать тезис о монархической власти как основе исторического прогресса страны. Правда, дворянские историки уже не могли обходиться без признания объективных факторов исторического развития. Едва ли не наиболее ярким образцом такого изображения русской истории являются труды Д.И. Иловайского (1832 – 1920). Он выдвинул идею о том, что исторический прогресс заключается в нравственном совершенствовании общества и воплощается «формах государственного быта».

К официально–монархической историографии  в пореформенное время значительно приблизились представители позднего славянофильства. Одним из них был Н.Я. Данилевский. Он вслед за Карамзиным повторял мысль о том, что монголо-татарское нашествие «спасло» Русь от окончательного расчленения, считал, что благодаря посредничеству московских князей иго завоевателей было значительно облегчено и это еще  более усилило привязанность народа к своим правителям. Близка к официально–монархической концепция К.Н. Бестужева-Рюмина. Он тоже был склонен придавать немалое значение влиянию монголо-татар на русское средневековое общество. Но происхождение власти московских государей от них Бестужев-Рюмин не признавал.

В либерально-буржуазной историографии  пореформенного периода главенствующее положение занимали последователи «государственной школы». Один из видных буржуазных историков права А.Д. Градовский, как и «государственники», считал государство произведением «органического» развития русской истории, но рассматривал его в плоскости борьбы общинного начала и княжеской власти. Российская государственная власть порождена самим общественным развитием не в том смысле, как это было на Западе, а в том, что исторический путь страны может лежать только в русле «законной» деятельности государственной власти, которая «призвана» «общинами» и которая есть высшее воплощение нации во всех аспектах ее развития в целом и деятельности личности в частности.

Одним из наиболее ярких проявлений демократического направления в  русской историографии второй половины XIX в. была деятельность А.П. Щапова (1831 – 1876). Центральная идея его научного мышления состояла в том, что историю можно понять только как историю народа, и именно последняя должна быть предметом изучения. Демократическое направление в русской историографии 60 – 70-х годов XIX в. было представлено так же в ряде трудов публицистов и историков – Г.З. Елисеева, С.С. Шашкова, Н.Я. Аристова и др. Характерной особенностью представителей этого направления было их стремление изложить историю в популярной форме, поставив ее на службу просвещения народных масс. Ярко выраженную антикрепостническую  и антисамодержавную направленность имели работы Шашкова.

Особое место в развитии исторической науки занимают работы историков народнического направления. Теоретические основы этого направления были разработаны в «Исторических письмах» П.Л. Лаврова (1823 – 1870) и в «Что такое прогресс» Н.К. Михайловского (1842 – 1904), появившихся в 1870 г.  Взгляды, изложенные в них, имели субъективистски - идеалистического характер. Нравственный принцип оценки исторических явлений приобретал в их концепции ведущее место. Революционные народники 70х годов находились под большим впечатлением этих работ. Роль государственной власти на всех этапах отвергалась, само это государство казалось им искусственно созданным.

С конца XIX столетия резче стали обозначаться черты идейно-методологического кризиса буржуазно-дворянской историографии. Одним из ученых этого периода, который принадлежал к монархическому направлению, был С.Ф. Платонов (1860 – 1933). В его «Лекциях по русской истории» история России предстает как процесс постепенного развития самодержавной государственности, имеющей внутреннюю основу. Опора власти московских правителей – их авторитет в глазах народа, перед которым эти правители представали как воплощение силы, единства и независимости государства.

Так идея либералов-«государственников»  о независимости государственной власти, организующей общественный строй в интересах общества в целом, приобрела в данной интерпретации откровенный монархический характер.

Н.П. Павлов – Сильванский (1869 – 1907) – кадет, выдвинул совершенно иную концепцию исторического развития России. Он пришел к выводу о том, что раздробление верховной власти, вассальная иерархия, и т.д., хорошо известные в странах феодальной Европы, знала и русская история.

Следом за официально-монархической, буржуазно–либеральной и революционно – демократической направлениями исторической мысли в Россию пришла марксистская концепция истории.

В советский период отечественной  истории как никогда были актуальны  отношения историка и власти, так как ни в какую другую пору производство и распространение исторических знаний не было в такой степени подчинено целям и контролю властных структур как в это время. В стране произошло слияние партии и государства, превращение партии в институт власти. Начавшееся после Октябрьской революции огосударствление культуры, централизация управления ею были важнейшими условиями воздействия партийной власти на историческую науку.

В 1920-е гг. изменения  в идейном багаже коммунистической партии были малозаметными, но существенными. В это время сдвиги в идеологии еще не были со всей полнотой осмыслены в трудах теоретиков партии и доведены до сведения её рядовых членов. Однако в практическо - политической деятельности лидеры партии явно отходили, в частности, от принципа пролетарского интернационализма в угоду национально-государственным интересам страны.

В начале 1930-х гг. изменился  общественно-политический статус исторической науки. Прежде особо ценимая большевиками философия была отодвинута на второй план, а история, как более доступная по своему содержанию широким массам, была сделана важным средством воздействия власти на общественное сознание. Для понимания исследуемой ситуации нужно подчеркнуть: интересы власти и науки совпали, пусть не во всём, но в существенном. Прежде гонимая, историческая наука получила условия для развития. При этом нужно постоянно учитывать не только то, что наука получила от власти, но и то, чего она была лишена — свободы творчества, использования значительного круга литературы, созданной «буржуазными» учёными (прежде всего эмигрантами). В это время наиболее заметно развивались связи между властью и исторической наукой, наиболее жёстко сказывался партийный диктат. Изучение ситуации в 1930-1950-х гг. даёт ключ к пониманию многих сторон в судьбе исторической науки в течение всего советского периода её существования. Тогда чётко оформились две тенденции в идеологической жизни советского общества. Это существовавшая ранее, до прихода к власти, традиционная для партии революционно-классовая и новая, родившаяся вместе с овладением властью, — национально-государственная. Первая, стержневой идеей которой была идея мировой пролетарской революции, являлась утопической. Вторая воплощала в себе политический реализм сталинской элиты, она была ориентирована на традиционные российские ценности — сильное централизованное государство, патриотизм, культ вождей (монархов) и пр., то есть была укоренена в российской почве и отвечала насущным потребностям, в частности интересам обороны страны. В 1930-е и особенно в 1940-е гг. вторая тенденция получила особенно мощное развитие по инициативе и при поддержке Сталина. Она господствовала приблизительно до 1953 г., пока не была подчинена первой в связи с изменениями внутри- и внешнеполитической ситуации.

Власть рассматривала  историков как инструменты своей  политики, объекты идеологического воздействия. Успех во всепроникающем внедрении новых взглядов в области истории был обеспечен особой системой дисциплины и контроля, которые подчиняли историков власти. В стране была разрушена старая система организации науки и создана иная, которой не было до революции.

В 1930-е гг. была создана  новая концепция отечественной  истории, запечатленная главным образом в учебнике «История СССР» для исторических факультетов высших учебных заведений страны. По сути дела она являлась продуктом сотворчества историков и партийных деятелей, давших учёным ряд конкретных указаний по отечественной истории в соответствовавших документах и требовавших учета авторами учебника высказываний Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина по вопросам истории.

Эта концепция содержала  в себе революционно-классовую и  национально-государственную, в чём-то даже великодержавную стороны. При освещении разных аспектов исторической жизни и разных эпох на первый план выступала то одна, то другая сторона, определяя осмысление и оценки событий, явлений и процессов. По мере приближения к современности (с XVIII в.) нарастало революционно-классовая, критическая оценка событий отечественной истории.

В концепции при объяснении исторического процесса в стране был сделан акцент на социально-экономической сфере общественной жизни. Оказались недооценёнными и почти забытыми такие сферы как природно-географическая, демографическая, юридическая, духовно-религиозная, бытовая.

Всё же общая концепция  отечественной истории и методологические требования, искажавшие правильное восприятие и истолкование фундаментальных явлений и процессов, не закрывали пути к решению множества частных вопросов и разработке тех или иных тем. Трудным путём, соблюдая установленные властью границы и «правила поведения», историческое познание тем не менее двигалось вперёд. Марксистский метод исторического исследования — подход к истории — принёс свою пользу. Он раскрыл «свои» стороны истории, расставил новые акценты, заложил «свои» односторонние традиции изучения отечественного прошлого. Ориентируясь на него в большей или меньшей степени, историки развивали свою науку. История не сводилась к идеологии, чего хотела бы власть. Этого не получилось, в чём и заключается урок, вынесенный из изученного материала.

В 60-80-е гг., как правило, успешная расправа с неугодными историками прикрывалась лозунгами борьбы "за чистоту марксизма-ленинизма". Под запретом находилось большое число как исторических, так и историографических проблем, которые обходились молчанием, либо освещались в такой "мягкой" форме, с намеками и недоговоренностью, что приводило к еще более опасной для науки и ее развития фальсификации истории XX в. К числу таких проблем следует отнести историю духовной, интеллектуальной оппозиции, в которой принимали участие и историки, различные формы воздействия на ученых, механизм их применения, организацию контроля и принуждения, использование различных мер наказания за "отход" от марксизма-ленинизма, критику партийного аппарата и действий советской бюрократии, стремление к объективному освещению истории. Все эти меры преследовали одну единственную цель: подчинение господствующему режиму и официальной идеологии всего творческого процесса ученых, их запугивание и принуждение работать в строго ограниченных рамках, созданных правящей элитой и партийной бюрократией во имя ее собственных интересов и благополучия.

Современная историческая наука нуждается во всестороннем и объективном изучении ее собственной истории, в создании таких условий в науке и обществе, которые позволят избежать искажений и фальсификации, догматизма и идеализации, апологетики и примитивизма, зависимости от политики правящих верхов и сиюминутной конъюнктуры. Учитывая, что главным действующим лицом, главным фактором, определяющим изменения в науке, является ученый, его подвижничество и успехи, его просчеты, недостатки, ошибки, на которые он тоже имеет право, а его творчество реализуется в определенном социально-политическом режиме, так как иного выбора у него не может быть, приходится обращаться к трагическим страницам науки. Советские историки вынуждены были заниматься наукой в условиях авторитарного режима, крайней идеологизированности науки, как впрочем, и большинство ученых других стран мира в XX веке, преодолевая пресс официальной идеологии, политической конъюнктуры, влияющих на творчество ученых и престиж науки в обществе.

Цель данной работы заключается  в том, чтобы показать эволюцию российской монархии от начала её зарождения в 16 – 17 веках и до полного уничтожения в 1917 г. и роль этого процесса в жизни государства и общества. С крушением СССР и, следовательно, жесткой цензуры во всех сферах общественной жизни, включая и науку, мы можем, не взирая на указания правительства и доктрины правящей идеологии, объективно взглянуть на путь развития монархического института власти в нашей стране.

В своей работе я использовал  хронологию и периодизацию истории  российской монархии, которую создал Б.Н. Миронов, так как, на мой взгляд, именно она в наибольшей степени отражает все стороны развития российской государственности.

1. Народная монархия 17 века
2. Дворянская патерналистская монархия 18 века
3. Правомерная монархия первой половины 19 века
4. Всесословная правомерная монархия пореформенного периода (вторая половина 19 века)
5. Дуалистическая правовая монархия 1906 – 1917 гг.

Все стадии в развитии российской государственности были необходимы и полезны для общества в свое время, и соответствовала политическим представлениям своей эпохи. Поэтому каждый этап развития я буду анализировать по следующим критериям: 

1. Легитимность власти и ее идеология
2. Изменение  права, традиции и закона в государстве
3. Органы управления и их роль в истории страны
4. Изменение в правящем сословии и в статусе его представителей.