Социальная и правовая эволюция российской монархии в XVII – начале XX вв.

На мой взгляд, именно эти аспекты жизни Российского  Государства наиболее полно могут отразить суть и значение процесса эволюции  монархии не только в российской истории, но и в мировой, а так же показать существенные отличия от предыдущей эпохи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

НАРОДНАЯ МОНАРХИЯ 17В.

         Со времени возникновения в Русском государстве при Иване Грозном в

1547 г. института царства  и до начала XVIII в. в основе официальной концепции власти лежали четыре идеи: 1) богоустановленность власти, 2) отцовский, или патерналистский, характер власти, 3) царь — непосредственный наместник Бога на Земле (в отличие от западноевропейских королей, которые считались лишь Божьими помазанниками) и 4) православное царство — гармоничный мир (так как основано в отличие от других государств на истинной вере, правде и справедливости), управляемый Богом и царем. Легитимность всякой власти обосновывалась божественным происхождением царской власти от отцовской власти. В Русском государстве царская власть обосновывалась родством Рюриковичей с императорами древнего Рима и Византии (считалось, что Рюриковичи вели свое происхождение от Пруса — брата римского императора Августа и были в родстве с византийским императором Константином) и тем, что права Рюриковичей на власть были санкционированы византийскими императорами и восточной православной церковью (считалось, что император Константин передал своему внуку, киевскому князю XI в. Владимиру Мономаху, царский венец, так называемую шапку Мономаха, и прочие царские регалии, а греческий митрополит Неофит венчал его на царство). Именно два последних обоснования приводились иностранным дипломатам в качестве доказательств прав русских государей на царский титул.¹

После смерти Ивана Грозного в 1584 г. монархия из наследственной фактически превратилась в избирательную и в такой форме существовала до XVIII в. Все 7 царей либо избирались, либо утверждались на престоле земскими соборами, включая самого Петра I, избранного на царство 27 апреля 1682.²  Избрание каждый раз санкционировалось «утвердительною грамотою», т. е. актом избрания, за подписью избирателей, что считалось необходимым условием легитимности нового царя.³ Обязанность населения повиноваться новому государю подтверждалась присягой, или крестным целованием, которую приносили все мужчины независимо от социального положения. Легитимность нового царя в 17 в. по-прежнему объяснялось его кровным родством с прежним правителем и сакральным ритуалом коронования — венчанием на царство», освящаемым православной церковью и участием народа в коронационных торжествах. Все это давало государю известную свободу рук или свободу воли, но это не считалось опасным, поскольку власть государя была легитимна и все, что он делал, диктовалось Богом и шло на пользу народу.

Политические представления людей 17в. сформировались под влиянием официальной  идеологии. Ядром политического  менталитета стали три идеи: а) законность и священность издревле  существующих  порядков  и  властей  вследствие  своей" древности и божественного происхождения; б) всеобщая обязанность служить государю; в) воля государя есть воля Божия.⁴ В «Домострое» в качеств главной нормы поведения была установлена взятая из Послания апостола Павла к римлянам евангельская формула: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится божию установлению»⁵. Суть идеи государевой службы заключалась в том, что «земной царь» поставлен «царем небесным» и призван исполнять его волю. Значит, народ служит царю как Божьему слуге и посредством государевой службы служит Богу. Отсюда вытекала и обязанность царских слуг и вообще всех подданных «промышлять делом Божиим и  царским», служить «государеву делу». Власть царя рассматривалась как обязанность, возлагаемая Богом, от которой он не может уклониться. Отсюда проистекало общее наименование подданных — «сирота.» т. е, беспомощный, бесприютный, одинокий, бедняк, а находившихся   на службе — «холоп»,'т. е. "'слуга, покорный, безответный.⁶

       В XVII в. в государственном управлении вместе с государем соучаствовали Боярская дума. Земский собор, Освященный собор во главе с патриархом и народ.

В Судебнике 1550 г. статья 98 закрепила порядок принятия законов и государственных решений, который включал инициативу царя, коллективное решение бояр и последующее утверждение царя.⁷ Ни Уложение 1649 г., ни другие законодательные акты не определили формально законом права думы, как, впрочем, и права государя. Боярская дума наряду с царем к под его эгидой являлась прежде всего законодательным органом, но при этом была судебной и апелляционной инстанцией, ряд судебных дел находился в полной ее компетенции.⁸ Дума фактически ограничивала власть царя даже тогда, когда она опускалась до выполнения чисто совещательной роли. А при благоприятных для боярства обстоятельствах она приобретала и четко сформулированные политические права.⁹

В 16 – 17 вв. государь и дума, в понимании  людей, были неразделимы. Это отразилось и в общей законодательной формуле «царь указал и бояре приговорили».¹⁰

В наиболее важные моменты жизни  государства деятельность Боярской думы дополнялась земскими соборами, имевшими столь же важное значение, как и дума, только временно, на момент их работы. Земский собор не противостоял ни царю, ни Боярской думе, ни Освященному собору, он включал в себя все эти субъекты государственного управления и дополнялся «выборными». Термин выборные означал не только избранных населением, но также «лучших людей», назначаемых воеводами.¹¹ На соборе выборные представляли служебные разряды населения и местности. Права земских соборов определялись обычаем и традицией, как и права царя и Боярской думы. Соборы созывались по инициативе царя или самими «чинами» в междуцарствие. Их компетенция была очень широка: они избирали или утверждали государей на царство, санкционировали проведение крупных судебных, административных, финансовых и военных реформ, рассматривали вопросы внешней политики и налогов. Земские соборы не были непосредственными преемниками древнего веча, однако они вели свое начало примерно с той поры, когда вече прекратило свое существование.

Важная роль земских  соборов и выборных, в государственном управлении позволяет считать, что по крайней мере служилые люди и городское население являлись субъектами государственного управления в XVI—XVI! вв. Сам факт, что народное одобрение являлось обязательным условием легитимности важнейших государственных событий, показывает, что народ считался субъектом государственного управления. Об этом же говорит и принесение присяги на верность новому царю каждым мужчиной государства.¹² 

        Также субъектами государственного управления являлись московский патриарх и Освященный собор. Так как вся жизнь вся жизнь русских людей XVII в., не исключая и царского дворца, была сильно ритуализирована, Освященный собор являлся непременным участником всех важных событий в жизни царской семьи, государева двора и страны. Духовенство окружало царя ежедневно и ежечасно, без участия духовенства, отнюдь не формального, царь не начинал ни одного предприятия, не совершал ни одного действия, ни одного важного поступка. Огромную силу представляло патриаршество, об этом свидетельствует сама официальная форма обращения царя к патриарху — царь называл его отцом, что, по понятиям того времени, означало высший авторитет и признание известной зависимости и подчиненности.

Из вышесказанного вытекает идея о том, что вся полнота  власти не принадлежала государю. Хотя некоторые цари, как, например, Иван Грозный, претендовали на неограниченную власть. Как видим, в России XVII в. существовала специфическая форма государственности. Субъектами государственного управления выступали государь, Боярская дума, патриарх с Освященным собором и Земский собор. Народ принимал участие в государственном управлении через земские соборы, петиции и массовые движения, а также через присутствие на важнейших государственных мероприятиях и выражение одобрения важнейших государственных решений.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ДВОРЯНСКАЯ ПАТЕРНАЛИСТСКАЯ МОНАРХИЯ XVIII в.

Обоснование легитимности власти государя и, следовательно, государственной власти, которая персонифицировалась е царе, в XVIII в. существенно изменилось.¹³ Новый официальный взгляд на легитимность власти был ясно выражен в комментарии к «Уставу о престолонаследии» под заглавием   «Правда  воли   монаршей   во   определение   наследника  державы своей» в соответствии с теорией договорного происхождения власти, господствовавшей в то время в Западной Европе: власть возникла по договору и для пользы подданных, народ передал власть в руки монарха навсегда и безусловно. Вторым основанием признавалось церковное учение о богоустановленности власти (всякая власть от Бога, потому что народная воля управляется Божьей волей). Третье основание власти состояло в том, что она имеет целью общее благо всех подданных — их телесное и духовное благосостояние, лучшее земное устроение и общий мир. В целом новое обоснование власти стало в основном рациональным, в то время как в XVII в. оно было по преимуществу религиозным. Это имело принципиальное значение для новой государственности — снимало с государя ограничение традицией и обычаем. ¹⁴

       Из обоснования легитимности выводились три правила поведения для подданных: 1) выполнять все повеления власти без ропота и сопротивления-2) никогда не судить своего государя; 3) не указывать монарху, что делать. Но изменились также прежние традиционные и религиозные цели власти и правила поведения государя. Ему вменялось в обязанность заботиться о всенародной пользе и благе Отечества, понимаемыми теперь не в религиозном смысле, как было прежде, — как забота о спасении душ своих поданных, а в светском аспекте — как забота о материальном благополучии подданных и экономическом и политическом процветании государства.¹⁵

  При  Петре I власть монарха приобрела самодержавный характер. Законодательное определение самодержавия дано в ряде указов, и в частности в 1716 г. а Воинском уставе: «Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах отчет дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомыслию управлять».¹⁶ В манифесте Анны Иоанновны  о вступлении на престол в 1730 г. подтверждается «самодержавство» императорской власти.¹⁷ Екатерина II, следуя духу просвещенного абсолютизма, в своем Наказе рационально обосновывала необходимость самодержавия для России двумя обстоятельствами: огромным пространством российского государства, чтобы быстрота решений монарха могла компенсировать дальность расстояний (аргумент Монтескье), и выгодой для подданных повиноваться одному господину, а не многим (намекая на аристократический и демократический образ правления).¹⁸

        В титуле государя произошли перемены. С 1721 г. царь принял титул императора. Смысл императорского титула состоял в том, что он указывал    на стремление России следовать западноевропейским традициям, в то время как царский титул говорил о преемственности русских государей с византийскими. После утверждения самодержавного характера власти государь для получения прав на престол более не нуждался в чьем-либо одобрении. В силу этого основанием законности передачи престола в XVIII в. стала воля прежнего монарха, выраженная в завещании, ритуал коронования, который сильно секуляризировался, и присяга подданных. В 1797 г. Павел I изменил закон о престолонаследии Петра I от 1722 г. По новому закону вместо произвольного назначения царствующим лицом наследника престол переходил по праву первородства по мужской линии царствующего дома. Этот закон действовал до конца империи. Участие народа в коронационных торжествах было ограниченным и потеряло прежнее значение: оно перестало служить средством придания церемонии легитимности с помощью публичности, способом получения народного одобрения нового монарха.

        Сама верховная власть в течение всего императорского периода поддерживала патерналистскую точку зрения на власть государя. В ряде своих пи-сем, т. е. неофициально и, следовательно, по убеждению, и в указах, т. е. вполне официально, Петр I откровенно высказывал свое отношение к под-данным, как к детям: «Наш народ яко дети»¹⁹. Поэтому титул «Отца Отечества», который Петр I принял в 1721 г. адекватно отражал взгляды государя, его окружения и подданных, на характер его власти. Елизавета и Екатерина II также носили титул «Матери Отечества».

        Новым моментом в народном политическом сознании XVIII в. стало отделение государя от государства в смысле административного аппарата, понимание их как двух разных субъектов.  Примерно до конца XVII в. в массовом народном сознании эти понятия не разделялись. В XVIII в. по мере развития государственного аппарата и отделения государя от народа, по мере усиления крепостного права и выделения дворянства в привилегированное сословие в народном сознании государь мало-помалу стал отделяться от государства как аппарата принуждения, как совокупности чиновников, стоящих между народом и государем.

       Еще  один новый момент в политическом  сознании состоял в том, что  народ из субъекта был разжалован в объект управления. В XVI—XVII вв. фактически и согласно официальной доктрине подданные и государь, общество и государство не противопоставлялись. Хотя и считалось, что государь — ведущий, а народ — ведомый, тем не менее государь без усилий со стороны самих подданных не мог обеспечить им вечного спасения — наиболее высоко ценимого пункта в системе ценностей людей того времени. Народ был также субъектом, хотя и менее важным, чем царь.²⁰

        В течение сравнительно короткого времени Петр I устранил из государственного управления Боярскую думу, Освященный собор с патриархом и Земский собор. Церковь была взята под контроль государства.²¹ В административном отношении она стала управляться Синодом, хотя и состоявшим из церковных иерархов, но под общим руководством светского обер-прокурора, назначаемого императором. Синод являлся высшим законосовещательным, административным и судебным правительственным учреждением по делам Русской православной церкви, обладавшим значительной автономией. Несмотря на ослабление роли духовенства в государственном управлении, оно по-прежнему выполняло свои идеологические функции в обществе.

        Упразднив Боярскую думу как учреждена в 1700 г., Петр I до некоторой степени нашел применение боярам сначала Ближней канцелярии его царского величества, а с 1711 г. — в Сенате, который не имел прежнего значения Боярской думы, и в других новых учреждениях. Таким образом, царь не уничтожил старую аристократию как таковую, а превратил боярство в новую элиту, которая продолжала доминировать в высшем эшелоне власти, но на новых условиях, продиктованных Петром: обязательность государственной службы — военной или гражданской; независимо от происхождения службу надо было начинать с низших чинов; при продвижении по службе наряду с происхождением стали учитываться компетенция, образование и служебная годность; аристократия лишилась своей организации в форме Боярской думы и стала всецело подчиняться монарху; хотя аристократия как социальная группа сохранила свою замкнутость, в нее все-таки по воле императора стали понемногу проникать представители из других социальных групп. Не желая расстаться с преимуществами, которые давала государственная служба, аристократия приняла эти условия и благодаря этому сохранила свои позиции правящей группы в высшем управлении в течение XVIII и первой половины XIX в.²²