Традиции и обряды народов России: Калмыки

В хотон жениха девушку  провожали ее родные. Количество провожатых иногда доходило до 20—25 человек, в числе  которых обязательно были мать невесты  и самая молодая сноха (берген) — жена брата или родственница по отцу. Если матери не было в живых, ее заменяла самая старшая сноха  — жена родственника или старшего брата. После прибытия свадебного поезда начинались взаимные приветствия и  угощения, а затем отдых.

Во второй половине дня  исполнялся обряд приема невесты  в род мужа (бере мергюлгн) — поклонение молодой очагу и роду родных, т. е. предкам мужа. Все его родные готовились к исполнению этого обряда. Молодая садилась у порога, с наружной стороны, перед ней держали занавеску, закрывая ее лицо от сидящих в кибитке. Мужчина, который первым коснулся девушки  накануне вывода ее из родительской кибитки, заставлял молодую трижды поклониться  бурханам и с криком «бурханд мергмю», трижды отдать поклон желтому солнцу (шара нарандан мергмю) —источнику света, тепла, жизни. Трижды кланялась молодая  и в сторону большой берцовой кости овцы (шага чимгенде мергмю), положенной внутри кибитки; эти поклоны символизировали  моление о даровании ей сына, который  будет играть в альчнки. Затем  молодую заставляли поклониться  очагу (гал гулматан мергмю) — символу  семьи и семейного очага, счастья, без которого существование семьи  не мыслилось. То же самое повторялось  в честь духов предков (эки-эцкин  сякуснд мергмю) и, наконец, следовали  поклоны отцу и матери мужа, при  этом сопровождавшие девушку мужчины  бросали в них кусочки сала из полной чаши, заблаговременно поставленной у порога. После всех обрядовых  поклонов находившиеся около молодой  громко спрашивали, желают ли родители жениха принять свою невесту.

Переступив порог своего нового дома, молодая брала кусочки  сала и кизяк, бросала их в огонь. Все присутствующие говорили молодым  благопожелания: желали счастья, много  детей, долгих лет жизни, высказывали  различные поучения. Здесь же девичье  имя молодой заменяли по желанию  родных жениха (нэр сольх) каким-нибудь другим именем. Ее родные дарили родителям  жениха дорогостоящие платья и широкие  штаны из простого материала —  матери, этот символический подарок  делали в знак — благодарности  чреву матери, родившей сына. Этот обряд  исполнялся в кибитках дядей по отцу, старших братьев и других близких  родственников жениха.

В день прибытия свадебного кортежа поздно вечером специальные  выделенные замужние женщины расплетали девичью косу молодой, делили волосы на две половины, заплетали их в  две женские косы и укладывали в шиверлиги (чехлы для кос). Молодую  одевали в полный костюм замужней женщины.

Молодая женщина навсегда расставалась с девичьей свободой, какой она пользовалась в доме родителей. Она по закону и традиции порывала со своими родителями, полностью  лишалась права переступать порог  родных как по отцу, так и по матери, вступала в родню мужа, в его  анги, анмак и улус (если она из другого аймака или улуса).

все родственники и родственницы матери по отношению к ее детям, считаются  старшими, независимо от возраста, пола и степени родства. Жены сыновей  не имеют права произносить имена  родных мужа по линии его матери, снимать при них головные уборы, появляться необутыми. Это правило  невесткой соблюдалось не только по отношению к взрослым, но и  к детям — родственникам матери мужа. Вольности и грубости в обращении  со старшими не допускались, даже если невестка достигала почтенного возраста. В  тяжелые моменты жизни родственники матери первыми приходили на помощь своим племянникам (зээнер), были первыми  их советчиками. Племянникам и племянницам  родные их матери оказывали большое  внимание. При любых торжествах и  праздничных трапезах они наделялись почетной долей мяса — ножками  овцы (хеня шире), а если они жили далеко и не приехали, то им даже посылали это мясо. Известно много случаев, когда вдова уезжала со своими детьми к обоим родным, при поддержке  и повседневной помощи которых она  жила и воспитывала детей.

Свадебная церемония.

Для двух роднившихся семей, для их близких, для хотонов (сел), где они проживали свадьба  являлась самым ярким событием. Прежде чем засватать девушку из чужого дальнего хотона, родители жениха посылали туда «разведчика».

Проверка  невесты на хозяйственность

Он должен был познакомиться  с родителями девушки, разузнать  исподволь, в каком состоянии  их хозяйство, каков авторитет этой семьи в хотоне. А самое главное  — он, во что бы то ни стало, должен был, увидев девушку, постараться в  результате собственных наблюдений определить ее характер: груба она  или вежлива, угрюма или жизнерадостна, трудолюбива или ленива. В кармане  у такого «разведчика» был припасен сухой «орешек» — помет козленка, который он, улучив момент, незаметно  подкладывал в наперсток, висящий  на жердочке решетки возле постели  девушки. Через несколько дней хитрец непременно находил повод снова  побывать в этой же кибитке и проверить, пользовалась ли девушка наперстком. Если в наперстке ничего не было — значит, девушка пользовалась им, что-то шила, значит, она мастерица… Впервые же «разведчик» в кибитку  родителей девушки попадает как  бы случайно, дескать, ищет он отбившегося  от табуна коня: «Не видели ли, люди добрые?»Потом такой гость просится на ночлег, а утром, проснувшись на рассвете, притворяется еще спящим и потихоньку наблюдает за девушкой. Если она встанет раньше всех и, быстро приведя себя в порядок, сбегает  за водой, а потом поможет матери подоить корову и управиться по хозяйству, значит, она трудолюбива, да к тому же уважает родителей. Хорошая хозяйка  будет! А если девушка к тому же вежлива, умеет находчиво и умно ответить на несколько вопросов, заданных ей как бы между прочим "разведчиком", то можно сказать, что вопрос о  сватовстве уже решен. Если же девушка  встает позже матери, ходит сонная и неприбранная, позевывает и ни к чему не прикладывает рук —  о сватовстве не может быть и речи.

Подготовка  к свадьбе у калмыков

Со свадьбой у калмыков, прежде всего, были связаны значительные материальные расходы. К этому событию  готовились весьма тщательно и достаточно долго — приготовление порой  тянулось до года, а то и до двух лет. За это время обе стороны обговаривали, кто и что будет готовить для  молодой семьи: родители жениха готовили остов кибитки со всеми войлочными покрытиями и различными к ней  приспособлениями, родители невесты  — всю необходимую для дома обстановку: кровати, сундуки, утюг, шкатулки, всевозможную утварь, ковры, узорные ширдыки, постельные принадлежности, красивую тесьму, которая опоясывает кибитку снаружи. Когда приготовления заканчивались, начиналась свадьба (хюрм), состоящая из трех главных торжественных церемоний.

Церемония первая — первый приезд жениха в  кибитку родителей невесты 

О нем заранее оповещали  родителей два верховых молодца, прибывавших с аракой и лакомствами  для детей. К этому дню обе  стороны готовились усердно: родители отправляли жениха в гости не с  пустыми руками — жарили борцоки, покупали конфеты и пряники, варили тушу барана. Оповещали заранее участников поездки. Посылали родным невесты плитку калмыцкого чая и два мускатных  ореха, а также белый платок с  завязанными в одном из его  уголков серебряными и медными  монетами (в знак единства) и немного  кумыса (в знак благодарности).Наконец  жених и его друзья (не менее  десятка мужчин) отправлялись в путь, как правило, верхом на лошадях. Их сопровождала подвода, груженная подарками. Поездку  возглавлял старший из близких родственников  жениха, хорошо знающий свадебный  обряд, а также соответствующие  пословицы, поговорки, прибаутки, свадебные  песни. Вся группа останавливалась, не доезжая хотона невесты, и высылала верхового предупредить родителей  девушки о приближении хюрм. Когда  посланец возвращался, группа продолжала путь: впереди два-три наездника  во главе со старшим, за ними подвода  с гостинцами, следом — верховые с женихом. Въезжали в хотон по ходу солнца. Встречали их мужчины  — родственники девушки: придирчиво проверив наличие всех предметов, полагающихся согласно свадебному обряду, приглашали гостей в кибитку. Следует отметить, что отсутствие какого-либо одного, полагающегося по обычаю предмета, влекло за собой отсрочку свадьбы. По правой стороне кибитки рассаживались  мужчины во главе со старшим, по левой  — женщины, возглавляемые старшей  по возрасту, на почетном месте садились старики. Молодежь вместе с невестой собиралась в другой кибитке. По обычаю, прибывшие сначала справлялись  о здоровье и благополучии всех членов семьи и родственников невесты, расспрашивали о хозяйстве, беседовали о погоде. Только после этого начиналось угощение. Молодые женщины набивали старшим трубки, разносили чай  в пиалах, молодые мужчины подавали привезенные мясо и араку. Старики  произносили благопожелания: "Пусть  молодые построят кибитку на возвышенности, пусть будет привязь для скота  на травянистом месте, да пусть живут  в зеленой долине без войн, без  всяческих бедствий!.." Вечером родители невесты варили в свою очередь тушу барана, да не одну, и веселье продолжалось: танцевали, пели, шутили… Жених при этом соблюдал общепринятые правила приличия: вел себя степенно и скромно, воздерживался от спиртных напитков. После долгих просьб и увещеваний гостей родители разрешали невесте показаться присутствующим. Та входила в сопровождении двух своих подруг, потупив взгляд и опустив голову, стараясь не привлекать к себе внимания. Ее приветствовали стоя, а старший высказывал невесте благопожелание. Гости просили ее подать старшему пиалу с чаем, набить трубку табаком, спеть и станцевать. Невеста исполняла пожелания гостей, которые бурно ее благодарили и одаривали деньгами, а когда она пускалась в пляс, монеты бросали ей и под ноги. Затем начиналась самая ответственная часть хюрм, от которой зависела вся судьба свадьбы.

Раздача мяса

Все вдруг упиралось в  то, насколько старший (хюрмин ахлач) знал фольклор.Подавая ему мясо, в тарелку подкладывали двадцать пятый позвонок барана.Съев мясо и  добравшись до позвонка, старший должен был рассказать все девять легенд.Если он что-либо забывал иди путал, позор  падал на его хотон. Хозяин дома мог  из-за простоволосившегося старшего отказаться выдать свою дочь замуж  иди оштрафовать родственников  жениха, обязав дополнительно ко всем обговоренным подаркам добавить еще  и оседланного коня. Но вот старший  с честью выходил из положения, и  ему подавали лопаточную кость. Теперь он по приметам лопатки должен был  определить характер хозяина да еще  сказать, какая предстоит зима, просторны  ли овечьи базы, широка ли у хозяина  тропа для скота, наварист ли шулюн  в его котле. Если старший угадывал верно, его награждали и считали, что нашли для дочери хороших  и мудрых новых родных. Так пировали до рассвета. Пир продолжался и  на следующий день: гостей со стороны  жениха по очереди приглашали к себе все родственники невесты, угощая кто  чем может. Но вот второй день истекал, и гости, произнеся прощальные тосты  и поблагодарив за гостеприимство, уезжали.

Церемония вторая —второй визит

В состав женской группы визитеров входила опытная в  таких делах женщина и одна из молодых снох жениха (чаще всего  — жена старшего брата).Они везли  с собой сладости, две туши баранов (вареную и сырую), борцоки, ситец.В  кибитке родителей невесты происходил раскрой привезенных тканей, потом там же шили свадебный подог, наволочки, одежду (эмскюл) для родителей невесты. Прием гостей происходил в том же установившемся порядке, что и при первом приезде. Вечеринка, которая устраивалась по окончании работы, сопровождалась шутливыми разговорами, играми. Когда гости собирались домой, им вручали всякие подарки: бешметы, отрезы тканей, платки, расшитые кисеты и кошельки. Состоятельные родители преподносили в подарок меховые, мерлушковые шубы.

Церемония третья - увоз невесты 

Этот день назначался заранее. Оговаривались предварительно и  срок пребывания родственников жениха в хотоне родителей невесты, и  время дня, когда невесту предполагалось вывезти из родительского дома, и  цвет ее одежды, и год рождения мужчины, который первым прикоснется к  ней рукой, и масть лошади, на которой  увезут девушку из родного дома. Обо всех этих тонкостях родителей  невесты оповещали верховые, которые, возвращаясь с ответом, увозили  с собой принадлежности, приготовленные для кибитки молодых. Родители жениха ставили для молодой семьи  белую кибитку, а родственники, близкие  и знакомые дарили все, что могли. Готовились подарки и для родных невесты. Родители невесты собирали на семейный совет родных и близких, чтобы решить вопрос о приготовлении  приданого и подарков для родных жениха. Количество и качество приданого  зависело от материального положения  семьи. Следует отметить, что обычно родители готовили приданое для дочери еще с ее раннего возраста. В  период предсвадебной подготовки в  хотоне невесты проводились вечеринки  для юношей и девушек. На этих вечеринках исполнялись различные танцы  и обрядовые песни, которых у  калмыцкого народа множество. Такие  вечеринки тянулись вплоть до самой  свадьбы, так как почти каждый день невесту приглашали поочередно и родственники, и близкие, одаривая ее и угощая подруг и родных. Девушка, в свою очередь, одаривала своих  друзей: девушкам дарила платки, юношам — расшитые кисеты и кошельки. В  день свадьбы в обоих хотонах  все без исключения — от детей  до стариков — надевали лучшие свои одежды для участия в празднестве. Приглашались лучшие домбристки, за которыми порою специально посылали коней  в соседние хотоны. На свадьбу шли  все — и приглашенные, и не приглашенные, как говорится: "На свадьбу даже череп катится". И  каждый, кто приходил, должен был  остаться довольным угощением. И  вот в хотон невесты отправлялись гости (не менее двадцати человек, в  основном — мужчины).Они везли  условленное количество мяса, араки, лакомств. Родители невесты уже были готовы к приему гостей. Празднество  проводилось в том же порядке, что и предыдущие. Только на этот раз гости приезжали днем, до заката солнца, и оставались на всю ночь, стараясь не заснуть, чтобы не проспать то время на заре, когда еще чуть видны кожные узоры на ладони и когда надо будет увозить невесту в дом жениха. За невестой посылали самых ловких, хорошо поющих, прекрасно танцующих и сметливых парней. И это потому, что в хотоне невесты они могли в любой момент подвергнуться всяческим испытаниям: как они танцуют, и как поют, и как разгадывают всевозможные загадки, головоломки... Короче говоря, было двустороннее состязание в искусстве умного диалога, в ловкости, памяти. Молодые люди и с той и с другой стороны одевались нарядно, их кони тоже были украшены. Естественно, что девушки исподтишка наблюдали за парнями. Веселье продолжалось всю ночь, а на заре гости пытались побыстрее увезти невесту, что у них зачастую не сразу получалось: подруги невесты и молодые парни из ее хотона старались как можно дольше задержать их, пряча вещи невесты. Гости выносили приданое, укладывали на подводу, а в это время их осыпали ударами плетей и ташмаков (бичей) сгрудившиеся вокруг женщины и молодежь. Затем заходил в кибитку тот из мужчин, который должен был первым прикоснуться рукой к невесте .Собравшиеся мешали ему это сделать, нанося порою совсем нешуточные удары.

Прощание  матери с дочерью

Тут же происходило прощание матери с дочерью. Мать подавала дочери чашку с молоком или кумысом (чигяном) и, целуя, напутствовала грустною песней: «Ты пей свой красный чай, сны детства — до зари. Взгрустнется невзначай — ты трубку закури. Не нежиться теперь — ты не у мамы, дочь: Земля чужая, верь, глуха, как будто  ночь. Где кабанов стада — тихонечко  шагай. Чужому никогда души не раскрывай!»  Через некоторое время дочь споет  матери в ответ: «Иссиня-черный конь легко обуздан мной. Как ласточка, к тебе я прилечу домой. Уж с  гривой золотой, пахучей, как эрвенг, Стоит, оседлан, конь, готов покинуть плен. Ах, иноходец мой, лети за край села! Я на твоей спине наездницей росла. К родному очагу неси, мой вороной,- Я к маме прилечу, как бабочка, весной. Объятий, чем ее, на свете  нет милей! Я стала так скучать  по маме по своей…».

Но вот назначенный  заранее мужчина все же касался  руки девушки, выскакивал из кибитки, прыгал на коня и ждал, усевшись позади седла, приготовленного для невесты. После  этого в кибитку заходили друзья жениха и, преодолевая сопротивление  окружающих, брали невесту и усаживали в седло. Они вывозили ее за хотон, где была приготовлена оседланная лошадь и ожидали запряженные верблюды и конные подводы, и передавали невесту родным жениха, которые сопровождали ее к новому дому. В числе сопровождающих непременно присутствовала молодая сноха иди родственница отца жениха. Завершив этот обряд, представители стороны жениха радостные и удовлетворенные выезжали вместе с невестой домой. Их сопровождали несколько парней на празднично украшенных верховых лошадях — представители со стороны невесты.

Встреча молодых у дома жениха

Когда до дома жениха оставалось 5-6 километров, обе стороны пришпоривали коней и пускались вскачь. И  своих, и гостей встречал весь хотон: в нарядных одеждах выходили и  старые, и молодые. Одна из самых  красивых девушек хотона выступала  вперед и махала над головой платком, в одном из уголков которого были завязаны серебряные и медные монеты. Каждый из скачущих старался прийти первым и изо всех сил торопил коня. Встречающие непрерывно подбадривали всадников, крича и улюлюкая. И  тот, кто долетал на своем коне первым, на скаку выхватывал платок из рук красивой девушки — это  был приз за победу в скачках в  честь невесты. Потом молодые  женщины и девушки со стороны  жениха встречали невесту — снимали  ее с коня (или телеги) и вели по ходу солнца в специально поставленную для молодых кибитку. Двое верховых везли впереди них голубой  полог — ценкр кешг. В кибитку  вносили приданое невесты, вводили  и усаживали будущую хозяйку  за полог, где ее окружали девушки. Справа от двери садились женщины, слева  — мужчины, все в порядке старшинства. Начинался свадебный пир в  хотоне жениха. Во второй половине дня  исполнялись обряды по приему невесты  в родительский дом мужа: поклонение молодой снохи очагу его родных, бурханам, золотому солнцу — источнику  света и тепла, духу предков. Большая  берцовая кость с альчиком, положенная перед девушкой, символизировала  пожелание ей сына, который будет  играть в альчики. И, наконец, новобрачная  отдавала поклон отцу и матери, во время  которого сопровождавшие невесту мужчины  забрасывали их кусочками курдючного сада из полной чаши. После обрядовых  поклонов сопровождавшие невесту гости  спрашивали, согласны ли родители принять  невесту. Едва молодая переступала  порог кибитки, начинался шуточный обряд перетягивания бараньей шкуры: гости тянули за один конец, из кибитки, родные жениха — за другой, вовнутрь кибитки. Когда шкура разрывалась (не без помощи ножа, конечно) на две  части, наружную ее половину перебрасывали  через кибитку в направлении  севера, а ту половину, которая оставалась внутри кибитки, клали с правой стороны кибитки. Переступив порог своего нового дома, молодая хозяйка бросала в огонь очага кусочек сала и кизяк. Все присутствующие при этом желали молодым счастья, здоровья, наследников и т.п.Молодую снова сажали за полог с молодыми девушками — ведь она до сих пор еще в девичьей одежде. После захода солнца молодежь продолжала веселиться, перейдя в другую кибитку. А в кибитке родителей оставались одни старшие. Они продолжали пировать, звучали шутки, народные песни, не затихали словесные состязания, в которых каждый старался проявить свою находчивость и мудрость. Две пожилые женщины шли к невесте в кибитку новобрачных. Здесь они расплетали ее девичью косу (отныне она будет носить две косы с шивердыками), надевали на молодую женскую одежду. Затем женщины приводили невесту в кибитку жениха. Молодые оставались наедине. Утром невесту приглашали в кибитку свекра и свекрови. Здесь она варила чай и первую пиалу подносила свекру. Тот произносил благопожелание и давал невестке новое имя, а пиалу возвращал ей, но уже с деньгами. Родные невесты одаривали родителей жениха привезенными подарками. Несколько дней длился свадебный пир. Прощаясь, родители жениха преподносили, в свою очередь, подарки всем гостям, сопровождавшим невесту, ни для кого не делая исключения. На этом свадебная церемония у калмыков заканчивалась.