Кореные народы Камчатского полуострова

Музыка представлена пением, речитативами, горлохрипением на вдохе и выдохе. К лирическим относят "именную песню" и "родовую песню", воспроизводящие местные и семейные напевы.

Общее корякское название музыкальных инструментов — г’эйнэчг’ын. Это же слово обозначает и духовой инструмент, похожий на гобой, с пищиком из пера и раструбом из бересты, а также флейту из растения борщевика с наружной щелью без игровых отверстий, и пищалку из пера птицы, и трубу из бересты. Характерны также пластинчатый варган и круглый бубен с плоской обечайкой и внутренней крестовидной рукояткой с позвонками на скобе с внутренней стороны обечайки.

Современная культурная жизнь. В школах дети изучают родной язык. В поселке Палана открыта школа  искусств. При Доме культуры работают фольклорный коллектив, кружок корякского языка и национальный танцевальный коллектив "Вэем" ("Река"). На местном телевидении и радио ведутся передачи на корякском языке.

Для защиты интересов коренных жителей округа образована общественная организация "Коренные народы Севера Корякского автономного округа", во всех национальных селах, а также  в Тигильском и Карагинском районах имеются ее первичные ячейки. В Корякском автономном округе принимают законы, которые должны помочь сохранить и возродить национальный уклад жизни, традиционные формы хозяйствования.

 

Об  алюторцах.

Как особая этнографическая  группа коряков долгое время рассматривались  алюторцы, олюторцы, алюторы (по-корякски и по-чукотски — алутальу, элутальу). В русских источниках они впервые упоминаются с начала XVIII века как особый народ. Переписью 1989 года выделены в качестве самостоятельного народа.

Названы по селу Алют, по другой версии — от эскимосского алутора — "заколдованное место". Самоназвание — нымыльу, то же, что и у различных групп береговых коряков.

Численность 3500 человек. Живут  в основном в восточной части  Корякского автономного округа —  в селениях по побережью Берингова  моря, от залива Корфа на севере до села Тымлат на юге, и по среднему течению реки Вивник, а также на западном побережье Камчатки, в селе Реккинники. Говорят на алюторском диалекте, близком к южной ветви диалектов береговых коряков. Некоторые лингвисты рассматривают алюторский диалект как самостоятельный язык. По типу хозяйствования и традиционной культуре алюторцы весьма близки береговым корякам: также занимались морским зверобойным промыслом, в том числе охотились на китообразных и моржей, рыболовством, собирательством, охотой, с XIX века — оленеводством. Оленей обменивали на продукты морского промысла и товары первой необходимости, олений транспорт использовали при перекочевках (собачьи упряжки — для повседневных хозяйственных нужд, при осмотре капканов и ловушек в период охоты).

Алюторцы имели аналогичные  корякским жилища и одежду, одной  из особенностей последней были непромокаемые  камлейки из кишок моржа; отличало алюторцев также обыкновение пришивать штаны из оленьих камусов к зимним торбасам.

Верования и обряды алюторцев  мало чем отличались от корякских. Христианство, распространявшееся среди них с начала XVIII века, не было ими воспринято. Алюторцы и поныне продолжают сохранять ряд локальных этнографических особенностей.

В марте 2000 года постановлением Правительства РФ они включены в  Единый перечень коренных малочисленных  народов Российской Федерации.

 

Чукчи

 

Место проживания — Республика Саха (Якутия), Чукотский и Корякский  автономные округа.

 

Язык, диалекты.

Язык — чукотско-камчатская семья языков. В чукотском языке  различают восточный, или уэленский (легший в основу литературного языка), западный (певекский), энмыленский, нунлингранский и хатырский диалекты.

 

 

 

Происхождение, расселение.

Чукчи — древнейшие обитатели  континентальных областей крайнего северо-востока Сибири, носители внутриматериковой  культуры охотников на диких оленей и рыбаков. Неолитические находки  на реках Экытикывээм и Энмывээм и озере Эльгытг относятся ко второму тысячелетию до н. э.

К первому тысячелетию  н. э., имея прирученных оленей и частично перейдя к оседлому образу жизни  на морском побережье, чукчи установили контакты с эскимосами. Переход к  оседлости наиболее интенсивно происходил в XIV–XVI веках после проникновения  в долины Колымы и Анадыря юкагиров, захвативших места сезонной охоты  на диких оленей. Эскимосское население  побережий Тихого и Ледовитого океанов  континентальные охотники-чукчи  частично вытеснили в другие прибрежные районы, частично ассимилировали. В XIV–XV веках в результате проникновения  юкагиров в долину Анадыря произошло  территориальное отделение чукчей от коряков, связанных с последними общностью происхождения.

По роду занятий чукчи  подразделялись на оленных (кочевых, но продолжающих охотиться), сидячих (оседлых, имеющих небольшое количество прирученных оленей, охотников на диких оленей и морских животных) и пеших (оседлых охотников на морского зверя и диких оленей, не имеющих оленей).

К XIX веку сформировались основные территориальные группы. Среди оленных (тундровых) — индигирско-алазейская, западноколымская и другие; среди морских (береговых) — группы Тихоокеанского, Берингоморского побережий и побережья Ледовитого океана.

 

Самоназвание.

Название народа, принятое в административных документах XIX–XX веков, происходит от самоназвания тундровых  чукчей чаучу, чавчавыт — "богатый оленями". Береговые чукчи называли себя анк’альыт — "морской народ" или  рам’аглыт — "прибрежные жители". Выделяя себя из числа других племен, употребляют самоназвание лыо’равэтлян — "настоящие люди". (В конце 1920-х годов название "луораветланы" бытовало в качестве официального.)

 

Письменность с 1931 года существует на латинской, а с 1936 года — на русской  графической основе.

 

Промыслы, орудия промыслов и орудия труда, средства передвижения.

Издавна сложилось два  типа хозяйства. Основу одного составляло оленеводство, другого — морской  зверобойный промысел. Рыболовство, охота и собирательство носили вспомогательный  характер.

Крупнотабунное пастушеское оленеводство развилось лишь к концу XVIII века. В XIX веке стадо насчитывало, как правило, от 3–5 до 10–12 тысяч голов. Оленеводство тундровой группы имело в основном мясное и транспортное направление. Оленей выпасали без пастушеской собаки, в летнее время — на побережье океана или в горах, а с наступлением осени продвигались в глубь материка к границам леса на зимние пастбища, где по мере надобности совершали перекочевки на 5–10 километров.

Во второй половине XIX века хозяйство абсолютного большинства  чукчей сохраняло в основном натуральный  характер. К концу XIX века увеличился спрос на продукты оленеводства, особенно у оседлых чукчей и азиатских  эскимосов. Расширение торговли с русскими и иностранцами со второй половины XIX века постепенно разрушало натуральное  оленеводческое хозяйство.

С конца XIX — начала ХХ века в чукотском оленеводстве отмечалось имущественное расслоение: обедневшие оленеводы становились батраками, у богатых владельцев росло поголовье; обзаводилась оленями и зажиточная часть оседлых чукчей и эскимосов.

 

Береговые (оседлые) традиционно  занимались морским зверобойным  промыслом, достигшим к середине XVIII века высокого уровня развития. Охота  на тюленей, нерп, лахтаков, моржей и китов давала основные продукты питания, прочный материал для изготовления байдар, охотничьих орудий, некоторых видов одежды и обуви, предметов быта, жир для освещения и отопления жилища. На моржей и китов охотились в основном в летне-осенний, на тюленей — в зимне-весенний период. Китов и моржей добывали коллективно, с байдары, а тюленей — индивидуально.

 

Орудия охоты состояли из разных по размерам и назначению гарпунов, копий, ножей и пр.

С конца XIX века на внешнем  рынке бурно рос спрос на шкуры  морских животных, что в начале ХХ века привело к хищническому истреблению  китов и моржей и существенно  подорвало экономику оседлого населения  Чукотки.

 

И оленные, и береговые чукчи рыбу ловили сетями, сплетенными из китовых и оленьих сухожилий или из кожаных ремней, а также сачками и удилами, летом — с берега или с байдар, зимой — в проруби.

 

Горных баранов, лосей, белых  и бурых медведей, росомах, волков, лисиц и песцов вплоть до начала XIX века добывали луком со стрелами, копьем и ловушками; водоплавающую  дичь — с помощью метательного орудия (бола) и дротиков с метательной  дощечкой; гаг били палками; на зайцев и куропаток ставили петли-ловушки.

 

В XVIII веке каменные топоры, наконечники копий и стрел, костяные ножи были почти полностью заменены на металлические. Со второй половины XIX века покупали или выменивали ружья, капканы и пасти. В морском зверобойном промысле к началу ХХ века стали широко применять огнестрельное китобойное оружие и гарпуны с бомбами.

 

Женщины и дети собирали и заготавливали съедобные растения, ягоды и коренья, а также семена из мышиных нор. Для выкапывания  корней пользовались особым орудием  с наконечником из рога оленя, который  позже был сменен на железный.

 

У кочевых и оседлых  чукчей развились кустарные ремесла. Женщины выделывали мех, шили одежду и обувь, плели сумки из волокон  кипрея и дикой ржи, делали мозаику  из меха и тюленьей кожи, вышивали подшейным  волосом оленя, бисером. Мужчины  обрабатывали и художественно резали кость и моржовый клык. В XIX веке возникли косторезные объединения, которые  продавали свои изделия.

 

Оленьи кости, моржовое мясо, рыбу, китовый жир дробили каменным молотком на каменной плите. Кожу выделывали каменными скребками; съедобные  корни выкапывали костяными лопатами и мотыгами.

 

Непременной принадлежностью  каждой семьи был снаряд для добывания  огня в виде доски грубой антропоморфной формы с углублениями, в которых  вращалось лучковое сверло (огнивная доска). Огонь, добытый таким способом, считался священным и мог передаваться родственникам только по мужской линии. В настоящее время лучковые сверла хранят как культовую принадлежность семьи.

 

Домашняя утварь кочевых  и оседлых чукчей скромна и  содержит лишь самые необходимые  предметы: различного вида чашки собственного изготовления для бульона, большие  деревянные блюда с низкими бортами  для отварного мяса, сахара, печенья  и пр. Ели в пологе, сидя вокруг столика на низких ножках или непосредственно вокруг блюда. Мочалкой из тонких древесных стружек вытирали руки после еды, сметали остатки пищи с блюда. Посуду хранили в ящичке.

 

Основным средством передвижения по санному пути были олени, запряженные  в нарты нескольких видов: для  перевозки груза, посуды, детей (кибитка), жердей остова яранги. По снегу и  льду ходили на лыжах-"ракетках"; по морю — на одноместных и многоместных байдарах и вельботах. Гребли короткими однолопастными веслами. Оленные, в случае необходимости, строили плоты или выходили в море на байдарах зверобоев, а те использовали их ездовых оленей.

 

Способ передвижения на собачьих упряжках, запряженных "веером", чукчи  позаимствовали у эскимосов, цугом  — у русских. "Веером" обычно запрягали 5–6 собак, цугом — 8–12. Запрягали  собак и в оленьи нарты.

 

Жилища.

Стойбища кочевых чукчей насчитывали до 10 яранг и были вытянуты с запада на восток. Первой с запада ставили ярангу главы  стойбища.

Яранга — шатер в виде усеченного конуса высотой в центре от 3,5 до 4,7 метра и диаметром от 5,7 до 7–8 метров, похожий на корякский. Деревянный остов покрывали шкурами оленей, сшитыми обычно в два полотнища. Края шкур накладывали один на другой и скрепляли пришитыми к ним ремнями. Свободные концы ремней в нижней части привязывали к нартам или тяжелым камням, что обеспечивало покрытию неподвижность. В ярангу входили между двумя половинами покрытия, откидывая их в стороны. Для зимы шили покрытия из новых шкур, для лета использовали прошлогодние.

Очаг находился в центре яранги, под дымовым отверстием.

 

Напротив входа, у задней стенки яранги, устанавливали спальное помещение (полог) из шкур в виде параллелепипеда.

Форма полога поддерживалась благодаря шестам, пропущенным через  множество петель, пришитых к шкурам. Концы шестов опирались на стойки с развилками, а задний шест крепился к каркасу яранги. Средний размер полога — 1,5 метра в высоту, 2,5 метра  в ширину и около 4 метров в длину. Пол застилали циновками, поверх них — толстыми шкурами. Постельное изголовье — два продолговатых  мешка, набитых обрезками шкур, —  находилось у выхода.

Зимой, в периоды частых перекочевок, полог делали из самых  толстых шкур мехом внутрь. Укрывались одеялом, сшитым из нескольких оленьих  шкур. Для изготовления полога требовалось 12–15, для постелей — около 10 больших  оленьих шкур.

Каждый полог принадлежал  одной семье. Иногда в яранге бывало два полога. Каждое утро женщины  снимали полог, раскладывали на снегу  и выбивали колотушками из рога оленя.

Изнутри полог освещался  и отапливался жирником. Для освещения  жилищ береговые чукчи применяли  китовый и тюлений жир, тундровые  — вытопленный из раздробленных  оленьих костей жир, горевший без  запаха и копоти в каменных лампах-жирниках.