Предупреждение преступности несовершеннолетних органами внутренних дел

В решении этой и других задач важная роль принадлежит мерам общей и индивидуальной профилактики, применяемым органами внутренних дел в целях устранения причин и условий, способствующих преступлениям несовершеннолетних.

Эффективность такой деятельности в значительной степени зависит от того, насколько данные меры базируются на положениях, разработанных криминологией, уголовным правом, уголовно-исполнительным правом, психологией, педагогикой.

. Исходные представления

Подростки и молодежь характеризуются  повышенной криминальной активностью (если иметь в виду “обычную” преступность, street crime, а не “беловоротничковую”). Вместе с тем, как принято считать, они — будущее любой страны, от их привычного поведения, образа жизни, личностных качеств зависит и судьба общества, государства. Неудивительно поэтому, что подростково-молодежной преступности, преступности несовершеннолетних уделяется огромное внимание в отечественной и зарубежной литературе — криминологической, социологической, психологической, педагогической и др.

Хотя и важная роль подростков и молодежи для будущего страны, и их повышенная криминальная активность являются фактом, однако и эта рассматриваемая нами проблема не столь проста и однозначна.

Во-первых, относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. “Конфликт поколений” присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью.

Во-вторых, подростково-молодежному  возрасту закономерно присуща повышенная активность, проявляющаяся как в негативных (относительно высокая криминализация, наркотизация, сексуальные девиации), так и в позитивных (художественное, техническое, научное творчество) проявлениях девиантности. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением “открыть” или сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться в инновационной деятельности. Но, повторимся, за все приходится платить. Поиск молодых приводит и к творческим достижениям, и к негативным девиациям, включая преступность. Да и гибнут дети, подростки, молодые люди чаще, чем им “положено” по возрасту (высокая виктимность).

В-третьих, взрослые, предъявляя повышенные требования к поведению подрастающего  поколения, сами нередко ведут себя не лучшим образом по отношению к нему. И если мы справедливо осуждаем тяжкие преступления, совершаемые подростками, то как оценить детскую безнадзорность, заброшенность, а то и прямое насилие над детьми и подростками со стороны взрослых, включая их родителей, родственников, учителей? (Ефремов А. Н. Жертвы жестокости — дети. М.: Педагогика, 1985; Черная книга преступлений против детей в Санкт-Петербурге: факты, документы, комментарии СПб.: Детский фонд им. Ф. М.Достоевского, 1994). Никакие заклинания не сократят преступность и иные негативные девиации подростков и молодежи без изменения отношения к ним взрослых людей — родителей, учителей, работников правоохранительных органов, населения в целом. Неслучайно специалисты утверждают: “Не бывает трудных детей, есть трудные взрослые”. Определимся с некоторыми понятиями.

Термин “подростки” нами используется инструментально, не очень строго и  определяется возрастным интервалом 14-17 лет, исходя из того, что нижний возрастной порог уголовной ответственности  в России — 14 лет, а с 18 лет наступает совершеннолетие. По другим источникам подростковый возраст ограничивается 12-16 годами (Например: Гвишиани Д. М., Лапин Н. И. (ред.) Краткий словарь по социологии. М.: Политиздат, 1989. С. 231).

Не менее условно и понятие  “молодежь”. Для нас это возрастная группа 18-29 лет, что примерно соответствует как социологическим представлениям, так и возрастным показателям уголовной статистики. Переходя к генезису подростково-молодежной преступности, заметим прежде всего, что она подчиняется общим закономерностям. Нет каких-то особых, специфических “причин” преступности подростков и молодежи. Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи.

Во-первых, во всех обществах понятия  “старший” и “младший” означают не только возрастные, но и статусные  различия. “Понятие “старшинства”  имеет не только описательное, но и  ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, асимметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие “младший” указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус” (Кон И. Ребенок и общество: (историко-этнографическая перспектива). М: Наука, 1988. С. 85.). Различия возрастные оборачиваются социальным неравенством. Это, судя по высказыванию Н. Кристи, взятому в качестве эпиграфа к этой главе, характерно для всех стран. И в российском обществе дети, подростки, молодежь страдают не только от непонятости, заброшенности, репрессивных мер “воспитания”, но и от неравенства положения, неравенства шансов — по сравнению со взрослыми — получить жилье, работу, вознаграждение за нее, защитить свои интересы. Подростки отличаются не только повышенной девиантностью, но и повышенной виктимностъю (способностью стать жертвой). Так, только в 1998 г. в России были выявлены 103 360 несовершеннолетних, потерпевших от преступных на них посягательств. В результате погибли 3670 подростков, тяжкий вред здоровью причинен 6626 несовершеннолетним. 19 586 подростков были вовлечены взрослыми в совершение преступлений, зарегистрировано 44 164 факта доведения до алкогольного опьянения, 1653 случая развратных действий, 349 фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с детьми (Забрянский Г. И., Емельянова Л. В. Статистика преступности несовершеннолетних в России в 1998 году: Аналитический обзор. М.: Центр “Судебно-правовая реформа”, 2000. С. 45-46.). И это — при очень высокой латентности таких деяний по отношению к подросткам.

Во-вторых, противоречия между наличными (и постоянно растущими) потребностями  людей и неравными возможностями  их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к  подросткам и молодежи. Бурное развитие их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание самоутвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, невысокой квалификацией (или отсутствием таковой), а следовательно и невысоким (неопределенным, маргинальным) статусом. Многочисленными социологическими исследованиями выявлена неудовлетворенность подростков и молодежи условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявить себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не “капризами” молодых.

В-третьих, применительно к подросткам остро стоит проблема “канализирования”  энергии, социальной активности в общественно  одобряемом или хотя бы допустимом направлении, ибо молодость особенно нуждается в социальном признании, самоутверждении, опять же при недостаточных возможностях. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности (“комплекс Герострата”) — насилии, преступлениях (что “проще”) или же приводит к ретритизму — “уходу” — в алкоголь, наркотики, из жизни. Может быть, раньше других это осознали писатели. “Агрессивность молодежи является своеобразной формой самозащиты”, — пишет Хови (Хови. Стремление маленькой мошки//Иностранная литература. 1968 № 7 С. 184). “Преступления, хулиганство — все это явления, в которых находит себе выход нерастраченная энергия молодежи”, — вторит ей Дж. Уэйн (УэйнДж. Зимой в горах//Иностранная литература. 1972. № 5. С. 235.). А известный петербургский писатель Д. Гранин, познакомившись еще в советские времена в Англии с миром зажиточных, благополучных и законопослушных обывателей, восклицает: “И представив себе такую жизнь, я ощутил желание взбунтоваться... Как угодно, но я другой, я отдельно! Нацепить на себя дурацкий колпак с бубенчиками, повесить на шею череп, дохлую кошку!” (Гранин Д. Примечание к путеводителю. Л.: Лениздат. 1967. С. 235).

Фундаментальное противоречие между потребностями и возможностями, названное выше, может быть конкретизировано применительно к несовершеннолетним в современном российском обществе, как, например, это делает Г. Забрянский (Забрянский Г. И. Социология преступности несовершеннолетних. Минск: Минсктиппроект, 1997. С. 77):

* противоречие между целями, к  которым общество призывает стремиться  подростков, и теми легальными  возможностями, которые оно им  предоставляет для их достижения;

* противоречие между расширением  возможностей выбора в различных сферах жизнедеятельности и сужением легальных средств реализации этих возможностей;

* противоречие между расширением  потребностей в квалифицированном,  престижном и высокооплачиваемом  труде и ограниченными возможностями  их удовлетворения;

* противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами;

* противоречие между необходимостью  усиления социальной и правовой  защиты несовершеннолетних и  ограниченными материальными возможностями  общества.

Будучи непонятыми взрослыми, подростки объединяются в группы, образуют подростковую субкультуру со своими ценностями, нормами, интересами, языком (сленгом), символами, которая далеко не всегда отличается законопослушностью.

Если  под культурой понимать специфически человеческий способ жизнедеятельности, обеспечивающий социальное наследование, а под образом жизни — относительно устойчивые, типичные для конкретного общества (группы, класса) формы жизнедеятельности, то сообщества с преобладанием ценностей, норм, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе (“общепринятых”), образуют ценностно-нормативные субкультуры (богемную, наркотическую, религиозно-культовую, криминальную и др.).

Субкультура формируется в результате интеграции людей, чьи взгляды, деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе или провозглашаемым и принимаемым им. Социально-экономические предпосылки образования субкультур — социальная неоднородность, неравенство, несправедливость, “социальная неустроенность” индивидов (Под “социальной неустроенностью” нами понимается несоответствие между личностными свойствами, характеристиками индивида и требованиями занимаемой им социальной позиции (мещанин во дворянстве, дурак в министерском кресле, талант в роли истопника или сторожа...)). Социально-психологические факторы формирования субкультурных сообществ — потребность людей в объединении, психологической защите, потребность быть “понятым”, самоутвердиться среди себе подобных. “Вообще они бегут не "куда", а "откуда". От нас они бегут, из нашего мира они бегут в свой мир... Мир этот непохож на наш и не может быть похож, потому что создается вопреки нашему, наоборот от нашего и в укор нашему. Мы этот их мир ненавидим и во всем виним, а винить-то надо нам самих себя” (Стругацкий А., Стругацкий Б. Отягощенные злом, или сорок лет спустя// Юность. 1988. № 6. С. 31).

Субкультурные сообщества тем более сплочены и  отличны от господствующей культуры, чем более жестко и категорически  ею отвергаются. Поэтому, например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем криминальная или тюремная субкультуры.

Подростковая  субкультура и делинквентная  или криминальная подростковая субкультуры  не одно и то же. Так, например, подростковой субкультуре в целом могут быть присущи некоторые общие языковые особенности, относительно негативное или настороженное отношение ко взрослым, предпочитаемые виды досуговой деятельности (дискотеки, “тусовки” и др.), одежды, даже питания и напитков (автор хорошо помнит, как в его школьные годы сверстниками предпочитались крепленые вина, а в студенческие годы — исключительно “сухое” вино, даже если оно не нравилось по вкусу).

Делинквентная (или девиантная) субкультуры неоднородны. Так, Р. Клауорд и Л. Оулин различают  ретритистскую (чаще всего наркотическую), конфликтную и преступную субкультуры (Клауорд Р., Оулин Л. Дифференциация субкультуры//Социология преступности. М.: Прогресс, 1966. С. 334-354). Г. Забрянский, на основе отечественного опыта, предлагает сложную классификацию подростковых групп (Забрянский Г. (1997) Указ. соч. С. 119-143). По критерию “отношение группы к обществу” различаются группы позитивно направленные, нейтральные и негативно направленные (“асоциальные”). Ясно, что криминологию интересуют асоциальные группы. Они различаются прежде всего по содержанию “асоциальной” деятельности: нарушающие моральные нормы; нарушающие правовые нормы, кроме уголовных; предкриминальные и совершающие преступления (криминальные или преступные). Критериями вторичной классификации служат место формирования (город или деревня, определенные районы города и т. п.) и степень открытости групп (открытые, полузакрытые, закрытые).

Конкретные условия, стадии, местные  особенности формирования (от Чикаго 30-х г. до “казанского феномена”  80-х гг. минувшего столетия) и деятельности подростковых криминальных групп были предметом многочисленных исследований отечественных и зарубежных авторов (Салагаев А. Л., Максудов Р. Р. Подросток в городе: проблемы социализации. Казань: КГУ, 1988; Салагаев А. Л. Молодежные субкультуры. Казань: КГУ, 1997; Яблонский Л. Шайка делинквентов как промежуточная группа//Социология преступности. Указ. соч. С. 355-366; Thrashert. The Gang. Chicago: University Press, 1936; White W. Street Corner Society. Chicago: University Press, 1943).

Определенное значение в генезисе подростковой преступности имеют и  биологические факторы. Так, в период полового созревания (от 11-13 лет до 15-17 лет) “у подростков сразу появляется сильное стремление к самостоятельности,... проявляются негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания всего до сих пор существовавшего” (Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966. С. 423-424). Ясно, что это может способствовать совершению девиантных поступков.

Вообще же перечень факторов, влияющих на девиантность подростков, бесконечен и открыт для дополнений.