Религия

При ближайшем рассмотрении заповедей ветхозаветного декалога бросается в глаза, что они далеко не исчерпывают всех возможных моральных предписаний, имеющих общечеловеческое значение. Можно добавить, например, такие элементарные требования к поведению личности: не ленись, уважай знание, мудрость, не оскорбляй, уважай человеческое достоинство других, люби родину - и другие истины, самоочевидность которых признается большинством людей.

Первые четыре заповеди десятисловия сами по себе не имеют к морали непосредственного отношения. В них зафиксированы вероучительно-обрядовые предписания древнееврейской религии, а не нравственные нормы. Истинная нравственность - это человечность. Интересы коллективной человеческой жизни требуют дружбы, товарищества, взаимопомощи людей.

Непосредственное отношение к нравственности имеют остальные шесть заповедей ветхозаветного декалога. В них нашли отражение некоторые элементарные правила человеческого общежития: требование почтительного отношения к родителям, запрещение убийства, разврата, воровства, клеветы, зависти.

Христиане считают свою религию воплощением истинного человеколюбия и гуманности. Христианские проповедники особенно подчеркивают гуманный смысл евангельского призыва: "возлюби ближнего своего, как самого себя".

Действительно, в некоторых новозаветных книгах содержаться изречения, призывающие к человечности, любви, взаимному прощению обид. Подобные проповеди любви и всепрощения определялись особыми условиями существования раннехристианских общин. С одной стороны, они выражали необходимость крепить солидарность членов общин в условиях гонений и преследований со стороны властей. С другой стороны, призыв прощать врагов и не противиться насилию явился результатом осознания христианскими общинниками своего бессилия в сопротивлении притеснителями. Миссию отмщения за свои страдания ранние христиане возлагали на Бога, они верили, что суд Божий будет скоро, "не пройдет род сей, как все сие свершится", обещал им евангельский Христос. Поэтому готовность прощать врагов сочеталась в их сознании с чувством злорадного превосходства над притеснителями: "Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья" (Римл.,12,20). Таким образом, жертва морально торжествовала над палачом, хотя торжество это было иллюзорным. В причудливой форме любви и прощения врагам угнетенный достигал некоего самоутверждения, несмотря на внешние унижения и страдания.

Отвлеченный христианский альтруизм универсален, он распространяется на всех без исключения, независимо от достоинства человека.

Через устную и печатную проповедь, через эмоционально насыщенную обрядность, приуроченную к важнейшим событиям жизни верующего, кодекс христианской морали верующего оказывает воздействие на нравственное сознание человека, а через последнее на его практическую мораль. Это кодекс дает верующему идеал праведной с точки зрения христианства жизни, который накладывает отпечаток на все поведение человека, его привычки, быт.

В основании всякого кодекса морали лежит определенный исходный принцип, общий критерий нравственной оценки поступков людей. Христианство имеет свой критерий различения добра и зла, нравственного и безнравственного в поведении. Христианство выдвигает свой критерий - интерес спасения личной бессмертной души для вечной блаженной жизни с Богом. Христианские богословы говорят, что Бог вложил в души людей некий всеобщий, неизменный абсолютный "нравственный закон". Христианин "чувствует присутствие божественного нравственного закона", ему достаточно прислушаться к голосу божества в своей душе, чтобы быть нравственным.

2. Христианское добро в современном мире

Христианская мораль в полной мере соответствует своему предназначению и благодаря этому проблема добра и зла приобретает духовную глубину, спасение мыслится и переживается только со Спасителем, но при наличии доброй воли и желания спасения, реализуемых практически. Думается, нет необходимости доказывать, что большинство людей, формально принадлежащих к христианской культуре, чрезвычайно далеки в своей практической жизни от принципов и заветов христианской морали. Стоит ли поэтому удивляться масштабности и глубине нравственной деградации, которую переживает современное человечество?! Главная проблема здесь состоит вовсе не в резком возрастании количества и усложнении "качества" злодеяний в XX и нынешнем XXI веке, а в смешении в сознании многих людей понятий добра и зла, утрате критериев их различения. Основная причина этого печального факта заключается как раз в том, что большинство людей игнорирует духовную глубину нравственной жизни, надеется спастись без Спасителя, утратив при этом способность к покаянному восприятию своих помыслов и поступков.

Начало этим процессам было положено в Европе в эпоху Возрождения и связано с формированием идеологии гуманизма, радикально отличающейся от христианской морали и антропологии. С христианской точки зрения, человек есть образ и подобие Божие. Именно поэтому каждый человек, кем бы он ни был, заслуживает уважения и любви. Человек является человеком благодаря наличию в нем божественного начала, которое оказалось замутненным грехопадением Адама и Евы, а также усугубляется личными грехами людей. Грех в человеке и все производное от него - моральные падения и преступления сурово осуждаются именно потому, что есть Божественная святость и чистота.

В гуманизме же, который лишь внешне напоминает христианские ценности, декларируется уважение и любовь к человеку как эмпирическому индивиду. Понятие о грехе в гуманистических учениях затушевывается. В результате этого постепенно, от десятилетия к десятилетию от века к веку, человеку дозволяется совершать все больше и больше из того, что ранее считалось грехом, моральной низостью, кощунством и преступлением. Сфера запретного в нравственной жизни сокращается как шагреневая кожа. Гигантская пропасть в понимании должного разделяет людей начала XX и начала XXI веков. Нетрудно предположить, что при нынешней тенденции к вседозволенности в будущих нравах может не остаться никаких запретов вообще и найдутся многочисленные оправдания этому с позиций светского гуманизма.

Все антропологические и этические учения, разрабатывавшиеся в русле гуманизма, упускают из виду духовную глубину человека, именно то, что "дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей". Нравственная жизнь христианских народов под влиянием гуманизма все более заражается ресентиментными формами сознания и поведения.

Нужно сказать о закоренелом предрассудке, присущем критикам христианской морали. Они в качестве основного аргумента используют ссылку на тот факт, что историческое христианство не предотвратило нравственных девиаций и что приверженность вере не оберегает людей от моральных проступков и преступлений. Однако, во-первых, христианство никогда и не утверждало, что верующий автоматически становится морально безупречным существом. Во-вторых, Христос неслучайно говорит, что прежде всего пришел спасать грешников.

Христианская мораль не только допускает, но и предполагает моральные девиации людей, неизбежные и по причине греховности последних, и по случайным стечениям обстоятельств, вынуждающим их творить зло. В лоне христианской традиции человек - грешник по определению. Но вся соль заключается в том, раскаивается ли человек в содеянном, способен ли он к покаянию, по признанию своего несовершенства перед лицом совершенного Бога. В этом и состоит главный смысл христианского откровения о человеке: только тот, кто способен признаться в своем несовершенстве и своей ничтожности перед лицом совершенного и всемогущего Бога, действительно способен к  нравственному росту. Противники христианства очень часто переворачивают эту ситуацию и представляют дело таким образом, будто Христос потакает дурным людям. "Не согрешишь, не покаешься", - говорят при этом они, с одной стороны, не осознавая глубины и действенности религиозного покаяния и, с другой стороны, считая себя чуть ли не праведниками, которым не в чем каяться.

Христианские истины очень просты по существу, но очень трудно реализуемы на практике, ибо, осуществляя их, человек вынужден менять свои привычки и образ жизни. Для этого нужны огромные духовные, моральные и умственные усилия, на которые решится далеко не каждый. На фоне обозначенных выше проблем, которыми, разумеется не исчерпывается все многообразие современной нравственной жизни возникает вопрос: как жить и как вести себя человеку, ориентирующемуся на христианские ценности? «Что должен делать христианин в современном мире? - вопрошает архимандрит Рафаил и отвечает: -  Прежде всего сохранять христианскую шкалу ценностей, вершиной которой является Божество, вечная жизнь и способность человеческой души к Богообщению. Христианин должен сохранять потенциал своей личной свободы; он не может уйти от процессов, происходящих в мире, но может жить так, чтобы эти процессы не захватили его душу, не дотянусь, как щупальца спрута, до той области души, которая должна надлежать только Богу. Для этого необходимы два условия: принадлежность к Церкви - этому явлению вечности на земле - и личный аскетизм (само слово аскетизм означает "отсекание ненужного")». Христианин не только живет в мире, но и призван творить добро. Но как творить добро в мире, где царит так много зла? Как делать добро людям? Это далеко не праздный вопрос. Здесь мало одной моральной установки или интенции на добро. В делании добра необходимо исходить не только из христианских заповедей, но и руководствоваться христианской антропологией. Человек есть триединство духа, души и тела. Совершая акт доброй воли по отношению к другим людям, человек всегда должен задумываться о том, какую пользу или вред его поступок может причинить их физическому существованию, душевной организации и духовному состоянию. Оказываемая материальная помощь одним может помочь, других оскорбит, третьих развратит. Жалость и сострадание, проявленные к людям, также могут вызвать у них самые разные реакции - от благодарности до раздражения и ненависти. Еще труднее понять и предвидеть, какие духовные последствия могут принести наши благодеяния. Разумеется, ошибки здесь неизбежны. Но такова драма нравственной жизни человека: правила добра попросту не существует.

Если образно представить себе лик христианского добра, то он сейчас не должен быть ни умильно-ласковым (фактически потакающим живущим во грехе), ни отчужденно-постным (превращающим христиан в секту). Он должен быть суровым, мужественным, но жизнеутверждающим, несущим в себе радость бытия. Порой говорят, что Христос, изображенный в Евангелиях, не смеется. Но разве до смеха человеку, приговоренному к смертной казни? Это человеческое в Нем скорбит и мучается. Божественное же в Нем излучает свет и радость бытия. Божественный свет Христов и мрачность лиц христиан несовместимы.

Христианизация нравственной жизни - не благое пожелание. Это вопрос жизни и смерти не только для России, но и для всей христианской цивилизации в целом. Об этом свидетельствуют многие реалии современного мира, измученного своим несовершенством и изнемогающего под бременем роковых ошибок.

3. Христианская активность в мире

Два грандиозных по своим масштабам процесса определяют облик современной эпохи: становление нового типа общества (его называют по-разному -- 
«постиндустриальным», «информационным» и.т. п.) и образование глобального, охватывающего всю нашу планету единого социального организма, 
объединяющего человечество (глобализация). Какое место в этих процессах 
занимает религия? .

В каждой культуре взаимодействие религии и общества имеет свою специфику. И тем не менее существует общая тенденция -- это тенденция к секуляризации (от лат. saecularis -- светский), т. е. к уменьшению влияния религии и церкви на жизнь общества.

Вот как характеризует секуляризацию современный религиозный деятель -- Архиепископ Львовский и Галицкий Августин: «Важнейшей вехой нашего времени с полным основанием можно назвать сужение влияния традиционных религий в обществе и на общество. Это поистине эпохальное явление сегодня именуют секуляризацией, и оно имеет европейское, или западное происхождение. Секуляризация -- это освобождение мира от религиозного самопонимания и разрушение религиозной системы мировосприятия. Секуляризация открыто не проявляется как борьба с религией, но она теснит ее и релятивизирует религиозную картину мира и тем самым ее обезоруживает».

Дело не только в росте числа неверующих, но и в уменьшении роли, которую играет вера в сознании верующих, в их духовной жизни и поведении. У значительного числа тех, кто считает себя верующими, религиозность сводится к привычке изредка выполнять кое-какие религиозные ритуалы, относясь к ним при этом просто как к народному обычаю и не испытывая глубоких религиозных чувств. А многие вообще лишь от случая к случаю вспоминают о своей религиозности. Данные исследований показывают, что интенсивность веры обратно пропорциональна уровню образования, а отсутствие ее значительно чаще встречается среди образованных людей. 

Рассматривая разнообразные проявления, результаты и социальные последствия секуляризации, ученые отмечают, что она ведет к «десакрализации» восприятия мира, к «разрушению святынь». В обществе распространяется представление, что нет ничего «святого», что все ценности и идеалы условны и относительны.

В процессе секуляризации возрастает и получает права гражданства свободомыслие, развертывается критика вероучений и деятельности церковных организаций, в результате чего в общественном сознании воцаряется религиозный плюрализм, а в мощных и влиятельных мировых религиях безудержно растут центробежные течения, выливающиеся в отщепление от них множества новых церквей и сект. Монополизм религиозных традиций рушится. Большие группы верующих дистанцируются от традиционных религий, ставится под вопрос само существование этих религий в исторически сложившейся форме единых церковных организаций.