Шпаргалка по "Социологии"

Э. Берджесс также считал миграцию ключевым процессом, стимулирующим  городской рост и изменение городской среды. Городская общность рассматривалась им в виде сложной мозаики различных социальных групп, каждая из которых претендовала на определенную территорию. Э. Берджесс представлял социально — пространственную организацию города в виде четырёх концентрических зон (переходной, промышленной, жилой и пригородной), расположенных, подобно кольцам, вокруг городского ядра — центрального делового района. Зоны различались по типу застройки, экономическим функциям, социальному и профессиональному составу населения.

В 1925 г. Берджесс опубликовал свою классическую работу - «Рост города: введение в исследовательский проект», где впервые развил идею концентрических  зон в Чикаго.

Берджес также активно занимался  исследованием семьи, молодежи и  преступности.

Основные идеи Берджесса по социологии семьи изложены в статье «Семья как единство взаимодействующих личностей» (1926) и лежат в русле интеракционистского подхода к изучению семьи.

В теоретическом же плане, пожалуй, наибольший интерес представляет работа Берджесса (в соавторстве с Г. Локком) «Семья» (1945). Семья, утверждают авторы, - «единство взаимодействующих личностей», та среда, в которой отдельный индивид становится личностью. Это «единство» отражает как состояние социальной организации, так и степень дезорганизации общества в целом, следовательно, является и источником его «реорганизации». Исходным пунктом личностной дезорганизации, проявления которой Берджесс исследовал, в частности в социологической криминологии, он считал семью - отношения детей и родителей. «Социальные образцы», приобретаемые в процессе социализации в семье и не реализующиеся, не находящие применения за ее пределами, - основная причина психологического конфликта (личностной дезорганизации), обусловливающая девиантное поведение.

В «Семье» Берджесс в некотором смысле повторяет уже освоенный прием. Отмечая роль внутренних импульсов в мотивации поведения, он придает им функциональное значение и классифицирует в соответствии со схемой «четырех желаний»; однако в самом поведенческом акте роль желаний, результаты их функционирования Берджесс описывает, используя фрейдистские понятия «сублимации», «доминирования» и «разочарования». «Семейная психодрама», эмоциональное взаимодействие внутри семьи - это общая картина, итог взаимодействия таких «психогенных» процессов, как идентификация, дифференциация, проекция, самовыражение, покровительство, сдерживание н компенсация.

Вопрос 16: Феноменологическая философия Э. Гуссерля

Возникновение феноменологии  как философского течения связано  с творчеством Эдмунда Гуссерля (1859 — 1938). После защиты диссертации по математике, он начал свою научную деятельность в качестве ассистента выдающегося математика конца XIX в. К. Т. В. Вейерштрасса. Однако постепенно происходит изменение его научных интересов в пользу философии.

Философские взгляды  Э. Гуссерля формировались под влиянием крупнейших философов XIX в. Особую роль в формировании его взглядов сыграли  идеи Бернарда Больцано (1781 — 1848) и Франца Брентано (1838 — 1917). Первый критиковал психологизм и полагал, что истины могут существовать независимо от того, выражены они или нет. Этот взгляд, будучи воспринятым Гуссерлем, содействовал его стремлению очистить познавательный процесс от наслоений психологизма.

От Брентано Гуссерль воспринял идею интенциональности. По Брентано, интенциональность «есть то, что позволяет типизировать психологические феномены». Интен-циональность в феноменологии понимается как направленность сознания на предмет, свойство переживать.

Свои идеи Э. Гуссерль изложил в  следующих работах: «Логические исследования» (1901), «Философия как строгая наука» (1911), «Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913), «Трансцендентальная логика и формальная логика» (1921), «Картезианские размышления» (1931). В 1954 г. была опубликована рукописная работа «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», написанная за два года до смерти, и другие работы.

Значительная часть работ мыслителя  переведена на русский язык.

Особенность философии Э. Гуссерля состояла в выработке нового метода. Суть этого метода отразилась в лозунге «Назад к вещам!» Разобраться в том, что такое вещи, по Гуссерлю, можно лишь через описание «феноменов», т. е. явлений, «которые предстают сознанию после осуществления «эпохе», т. е. после заключения в скобки наших философских воззрений и убеждений, связанных с нашей естественной установкой, которая навязывает нам веру в существование мира вещей».

Феноменологический метод, по мнению Э. Гуссерля, помогает постичь сущность вещей, а не факты. Так, «феноменолога  не интересует та или иная моральная норма, его интересует, почему она — норма. Изучить обряды и гимны той или иной религии, несомненно, важно, но важнее понять, что такое религиозность вообще, что делает разные обряды и несхожие песнопения религиозными». Феноменологический анализ вникает в состояние, скажем, стыда, святости, справедливости с точки зрения их сущности.

«Предмет феноменологии — царство  чистых истин, априорных смыслов  — как актуальных, так и возможных, как реализовавшихся языке, так  и мыслимых. Феноменология определяется Гуссерлем как «первая философия», как наука о чистых принципах сознания и знания, как универсальное учение о методе, выявляющее априорные условия мыслимости предметов и чистые структуры сознания независимо от сфер их приложения. Познание рассматривается как поток сознания, внутренне организованный и целостный, однако относительно независимый от конкретных психических актов, от субъекта познания и его деятельности.

Гуссерль считал, что объяснение кризиса науки кажущимся крушением  рациональности неоправданно. Он подчеркивал: «Причина затруднений рациональной культуры заключается… не в сущности самого рационализма, но лишь в его овнешнении, в его извращении «натурализмом» и «объективизмом»». Приводит к правильному пониманию рациональности феноменологическая философия, которая строится на анализе и прояснении феноменов сознания и черпает из них подлинное знание, которое призвано сложиться в философию как строгую науку, объединяющую все человечество.

Вопрос 17. А.Шюц и социологизация феноменологии.

Альфред Шюц (1899—1959), один из учеников Э. Гуссерля, испытав сильное  влияние идей американской прагматической философии и символического интеракционизма, попытался объединить их с феноменологическим пониманием своего учителя в своем  основополагающем труде «Феноменология социального мира».

А. Шюц считал, что, используя  метод феноменологической редукции, мы приходим к «потоку опыта», который  является основным путем проявления «феномена» — объекта нашего осознания  — через чувственное восприятие. Наше восприятие объекта, основанное на пяти чувствах, может только сказать нам, что он есть, определить его цвет, звук, форму и т. д. Однако этот объект ничто для нас, он лишь существует рядом с нами.

«Обозначивая» объект, именуя его, придавая ему значение, мы входим с ним в определенное отношение, поскольку он начинает быть выражением каких-то наших черт и признаков, становится значимым объектом, вписываясь в мир, создаваемый нашим сознанием. Этот переход от чувственного опыта (незначимых объектов) к логическому упорядочению и определению (значимым объектам), который производится вначале в сознании отдельного индивида, а затем — во взаимодействии между индивидами и является стержнем феноменологической социологии.

Если другие теоретические  подходы к человеческому Действию (деятельности) рассматривают его, прежде всего как отношение к внешним объектам и другим людям, то здесь действие — это в первую очередь воздействие сознания на чувственный опыт с целью получения знания, это внутренний процесс осознания, индивидуального или коллективного. Правда, перенесение деятельности внутрь, в наше сознание, затрудняет построение теории общества, но зато позволяет построить теорию личности и индивидуального поведения.

Переход от личности к  обществу А. Шюц описывает следующим  образом. На определенной стадии развития индивидуальный «запас знаний» должен быть «разделен» с другими людьми. Совмещение различных миров осуществляется на основе «само собой разумеющихся понятий», создавая то, что А. Шюц вслед за Э. Гуссерлем называет «жизненным миром» (Lebenswelt). Мы создаем и изменяем его в нашем социальном взаимодействии и передаем его из поколения в поколение через процесс социализации.

Обыденный, повседневный мир, по Шюцу, является «высшей реальностью», наиболее важной для человеческого  познания. Однако в «высшей реальности» существуют конечные области значения, в границах которых человек может позволить себе сомневаться и ставить под вопрос свои обыденные суждения. К ним относятся магия, религия и наука.

Для социолога наибольший интерес представляет та «конечная область значения», в которой он специализируется, т. е. социология. Он работает в области реальности, резко контрастирующей с повседневным миром. Его задача состоит в формулировании ясных и последовательных объяснений предмета, который по самой своей природе неясен и непоследователен.

Наиболее своеобразно  положения феноменологической социологии Шюца были восприняты двумя различными школами. Первую из них — школу  феноменологической социологии знания — возглавили Питер Бергер (р. 1929) и Томас Лукман (р. 1927), вторую, получившую название «этнометодология» (термин сконструирован по аналогии с этнографическим термином «этнонаука» — зачаточные знания в примитивных обществах), — Гарольд Гарфинкель (р. 1917).

18: Питер Бергер  и Томас Лукман о социальном конструировании реальности.

«СОЦИАЛЬНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ  РЕАЛЬНОСТИ»— работа П. Бергера и  Т. Лукмана, в которой дается феноменологическое изложение социологии знания. Опубликована в 1966 г. Сознание понимается здесь как  знание, которое помогает что-то изменить и поддержать в обществе. Реальность имеет комбинированный характер — институционализированый и объективный, а вместе с тем содержит в своем составе и субъективные значения. Человекоразмерность социальной реальности определяется тем, что существующий социальный порядок представляется людям естественным даже в том случае, если он им не нравится. Др. порядок им не известен. Это относится как к традиционному обществу с присущим ему преобладанием традиции над инновацией, так и к обществу современному (modern society), где инновация преобладает над традицией. Люди имеют здесь достаточно очевидное чувство реальности как данности. Общее чувство реальности достигается тем, что в ней есть пласт само собой разумеющегося знания, социальной признанности. В ситуации радикального разрыва с повседневностью социальное конструирование реальности предельно затруднено.

        Представлены четыре способа,  и одновременно уровня, социального  конструирования реальности. Первый  из них — хабитуализация, т.е.  опривычнивание (от англ. habitual — привычный), превращение в повседневность. Термин, близкий к тому, что М. Вебер называл рутинизацией. Среди множества реальностей существует одна, представляющая собой, по их мнению, реальность наиболее существенную. Это — реальность повседневной жизни. Повседневная реальность является непроблематизируемой. Социальное конструирование такой реальности состоит в ее почти автоматическом воспроизводстве через традицию, память, через передаваемые из поколения в поколения знания и представления. Второй способ авторы называют типизацией. Она разделяет объекты на классы (мужчина, покупатель, европеец и т.д.). Повседневность содержит самовоспроизводимые непроблематизируемые типизации, воспринятие др. как тип и взаимодействие с ним в ситуации, которая типична. Социальная реальность повседневности представлена совокупностью типизации, которые в своей сумме создают повторяющиеся образцы взаимодействия и составляют социальную структуру. Можно прийти к заключению, что разрушение повседневности в случае резких социальных переориентации разрушает типизацию, образцы взаимодействия и, следовательно, социальную структуру. Так, в традиционном обществе имеется ясное представление о том, что такое «хороший человек». В современном (modern) обществе типизация «хорошего человека» становится более сложной. Характерным примером нарушенной типизации является неразличение добра и зла, прекрасного и безобразного, истинного и ложного, пригодного и непригодного, друга и врага. Социальное конструирование реальности предполагает восстановление самой процедуры типизации путем обсуждения ряда проблематизируемых типов. Третий уровень и способ социального конструирования реальности, воплощения идей в соответствующее общество, социально признавшее эти идеи и сделавшие их коллективными представлениями, — это институционализация, которая закрепляет типизацию. Любая типизация уже есть институт. Однако не все институты являются типизациями. Помимо типизированных коллективных представлений, институты включают в себя роли и статусы, систему санкций и социального контроля для поддержания норм, порядок, общие цели, установки и образцы поведения (нормы), учреждения, кодексы, законы и т.д., осуществляющие деятельность по удовлетворению различных потребностей. Но без коллективных представлений, достигнутых в результате типизации, и усилий, направленных в радикально меняющемся обществе на достижение типизации и формирование коллективных представлений (через деятельность ученых, СМИ, общественных организаций, литературу, искусство, образование, деятельность выдающихся людей) социальная структура в целом и деятельность институтов не может быть обеспечена. Формула «Мы делаем это снова» заменяется формулой «Так это делается». Мир приобретает устойчивость в сознании, он становится гораздо более реальным и не может быть легко изменен, — считают авторы, показывая, что даже объективные свойства — это продукты деятельности индивидов. Это чрезвычайно важное и обязывающее философа к деятельности доказательство того, что привычный мир может быть как аннулирован деятельностью сознания, так и создан ею. Стремление к достижению интегративных значений не устраняет культурного многообразия и даже идеологического плюрализма. Оно присуще любому обществу. Частью институционализации и одновременно последней ступенью объективации является реификация — овеществление, при котором многие созданные людьми феномены воспринимаются как квазиприродные. Забывается то, что они есть продукты человеческой деятельности. И, наконец, четвертый этап и способ социального конструирования реальности-легитимация. Это процесс, который необходим для передачи только что сложившихся институтов новым поколениям, для их обоснованности в глазах тех, кто не устанавливал эти институты и легко соблазнится новыми вариантами переделки общества, или даже отвержением социальных установлений, как фикций по отношению к психо-физиологическим потребностям, реальности инстинктов и соблазнам гедонизма. Легитимация лучше всего может быть описана как смысловая объективации «второго порядка». Легитимация создает новые значения, служащие для интеграции тех значений, которые уже имеются. Роль легитимации состоит в том, чтобы сделать объективно доступными и субъективно вероятными уже институционализированные объективации «первого порядка». Полный цикл социального конструирования реальности включает указанные способы в качестве ступеней.

19: Франкфуртская  школа

Становление, развитие

Франкфуртская школа  возникла на базе Института социальных исследований (нем.)русск. при Университете Франкфурта-на-Майне. Хотя отсчёт её существования принято вести с 1930 года, когда институт возглавил Макс Хоркхаймер, но марксистские исследования велись в Институте с момента его основания в 1923 году. Первый его директор, историк и правовед австромарксистского толка Карл Грюнберг, привлёк к работе в Институте целый ряд талантливых молодых интеллектуалов с коммунистическими и социал-демократическими убеждениями, основал первый крупный журнал по истории рабочего движения в Европе и наладил тесные связи с Институтом Маркса—Энгельса в Москве. Уже до 1930 года во франкфуртском институте были заложены основы будущих направлений работы, а его журнал включал новейшие статьи Карла Корша, Дьёрдя Лукача, Хенрика Гроссмана и Давида Рязанова. Макс Хоркхаймер, ставший директором Института в 1930 году, объявил его целью разработку «социальной философии», дополненной эмпирическими исследованиями. В 1932 году предыдущее издание Института, «Архивы истории социализма и рабочего движения», было заменено на «Журнал социальных исследований».

Вокруг Франкфуртской школы группировались оппозиционно настроенные марксистские мыслители, резко критически относившиеся к капитализму, но считавшие, что идеологи ортодоксальных левых партий выхолостили и вульгаризировали широту диалектического анализа. В условиях усиления нацистской партии Франкфуртская школа успела спасти архив Маркса и Энгельса, переслав его в Советский Союз. После прихода к власти нацистов в 1933 году представители Франкфуртской школы были вынуждены эмигрировать в США, куда и был перенесён Институт.

Франкфуртская школа  оформилась на волне распространения  социалистических и фрейдистских идей в среде западных интеллектуалов. Она продолжила начатое Дьёрдем  Лукачем (бывшим одним из её первых критиков) в Венгрии переосмысление учения Маркса и Энгельса, отличное от трактовок марксизма как в сталинском СССР, так и в среде западных ортодоксальных социал-демократических и коммунистических партий. Необходимость дальнейшего развития марксизма в условиях XX века, по мнению франкфуртцев, обуславливалась подавлением рабочего движения в Западной Европе и опасностями, вызванными возникновением фашизма и нацизма. Немаловажную роль сыграла и публикация в Советском Союзе неизданных к этому моменту «Экономико-философских рукописей 1844 года» (1927) и «Немецкой идеологии» (англ.)русск. (1932) из архива Маркса и Энгельса. Эти произведения, написанные с радикально-гуманистических позиций, наглядно свидетельствовали о преемственности гегельянской и марксистской мысли, а также о центральной роли концепции отчуждения в раннем марксизме.