Социальные проблемы регионов

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

Тема: «Социальные проблемы регионов»

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва 2012

 

 

Содержание.

 

п/п	Содержание.	Стр.
1.	Введение.	3
2.	Современная демографическая  ситуация в РФ	7
3.	Современные проблемы регионов. Слаборазвитые автономные округа: причины отставания	14
4.	Уровень образования  и культуры	18
5.	Трудовые ресурсы и  безработица	22
6.	Уровень физического  здоровья, проблемы здравохранения	27
7.	Заключение.	30
8.	Список используемой литературы:	31

 

 

 

 

1. Введение

Сегодня в обществе и во власти растет интерес к осмыслению противоречий и тенденций современной социальной жизни и социальной политики, того, что в ней унаследовано от советского прошлого, а что является продуктом новых отношений между государством, сообществами и обществом, и каковы критерии эффективности и стандарты.

Реализация ряда национальных проектов, начиная с 2006 года, ознаменовала собой усиление внимания к решению  социальных проблем, накапливавшихся  в течение не только постсоветского периода, но сформировавшихся во всей своей остроте в СССР. Впервые за долгое время приоритеты экономической политики государства и иобщества рассматриваются в контексте сокращения численности населения (не только вследствие низкой рождаемости, но и в результате ухудшения здоровья, высокого травматизма, алкоголизма, технически и административно отсталой системы здравоохранения и профилактики), снижения качества человеческого капитала из-за ограниченного доступа к рынку труда, низкой доступности образовательных, социальных, услуг, бедности, низкого качества жилищных условий и питания.

Социальные проблемы российского общества существенно  обострились в результате мирового финансово-экономического кризиса. Глобальный экономический кризис поставил Россию перед серьезными проблемами: падение  ВВП, рост безработицы, снижение доходов населения, увеличение численности населения, живущего за чертой бедности.

Кризис ударил по регионам раньше и сильнее, чем  по центру, а их реакция вновь  продемонстрировала издержки «вертикали власти».

Начнем с  бюджетных проблем. За регионами закреплен самый нестабильный налог — на прибыль. Для бюджетов более развитых субъектов РФ этот налог важнейший. В первом полугодии 2009 г. их налоговые и неналоговые доходы сократились на 20-40% к соответствующему периоду 2008 г. Региональные различия в бюджетной обеспеченности уменьшились, но вряд ли это кого-то порадовало. К тому же это явление временное, в 2010 г. сокращать расходы бюджетов придется и менее развитым регионам вследствие снижения объемов федеральных трансфертов на выравнивание. Например, в высокодотационном Алтайском крае сокращение доходов бюджета может достичь 25% (по данным Общественной палаты края), а в более развитой Томской области — 10%.

Регионы оказались  перед выбором — что резать? Политические указания запрещают резать социалку, а без этого выжить нельзя. Выход был найден. Кризис резко подстегнул оптимизацию сети бюджетных учреждений в регионах, что, с одной стороны, неплохо. Но расчистка авгиевых конюшен — неэффективных бюджетных расходов на содержание сети бюджетных учреждений — идет в авральном режиме. Лес рубят — и щепки летят. В первую очередь сокращают наиболее затратные по содержанию детские дома, приюты и дома инвалидов, их обитателей уплотняют.

В одном из регионов даже поселили под общую крышу  детдомовцев и инвалидов-пенсионеров. Сокращение сети сельских школ и учреждений здравоохранения также идет в жестком режиме, кое-где из-за сокращения роддомов уже не довозят рожениц до стационара, дети появляются на свет по дороге.

Второе массовое направление оптимизации — сокращение закупок оборудования и расходных материалов, что неизбежно влияет на качество медицинских услуг. Медики Архангельской области протестуют и выходят на митинги, а в это время на федеральные деньги строится мост на остров Русский для саммита АТЭС и очередная резиденция для высшего руководства страны на Балтийском побережье.

Особенно сложная  ситуация у регионов, реализующих  программы создания особых зон, крупные  инфраструктурные и инвестиционные проекты. Обязательное условие этих проектов — софинансирование из регионального бюджета, без этого федеральные деньги не выделяются. Чтобы сохранить инвестиционные расходы бюджета, Калининградской области, например, приходится жестко резать социальные расходы. Усугубляется и проблема перекредитованности наиболее инновационно активных регионов. Калужская область взяла большие кредиты под развитие технопарков, Томская область — для развития особой экономической зоны, что резко увеличило долги их бюджетов.

Продвинутые регионы  оказались заложниками кризисной ситуации. Какие механизмы федеральной поддержки доступны для таких регионов, ведь кризис когда-то закончится и именно они будут моторами модернизации? Нет системного ответа. А это означает: идите на поклон и просите о помощи в индивидуальном порядке.

Модернизацию подрубает и политика на рынке труда — затратная и неэффективная. Сокращение безработицы в регионах объясняют такими причинами, как сезонность, начало выхода из кризиса, успешная политика в сфере занятости. Наверно, каждая из них вносит свой вклад, но по поводу эффективности мер по борьбе с безработицей есть большие сомнения. Общественными работами уже охвачено более миллиона человек, план по валу перевыполнен, но что это за работы? Они в основном организованы в бюджетном секторе на федеральные деньги (уборка территории, благоустройство, работа в муниципальных учреждениях). Оформление упрощено до предела: работники, предполагаемые к увольнению, централизованно оформляются на общественные работы даже без визита в службу занятости, списки подаются туда скопом или на предприятие приезжает сотрудник службы. Но главное — высвобождаемые оформляются без регистрации в качестве безработных. Затем временные работы продлеваются, пока не кончились федеральные деньги, а они пока есть. Получается «карантинный изолятор временного содержания», не решающий ни одной из проблем неэффективной занятости, но наполовину снижающий показатели зарегистрированной безработицы.

В рамках антикризисной  программы Минздравсоцразвития  значится и переподготовка высвобождаемых работников. Денег на нее выделено немного (около 1200 руб. на человека), и в некоторых регионах нашли выход для выполнения плана — в центрах занятости высвобождаемым работникам читают курс по охране труда. Авось пригодится. Еще одно направление — переселение. Но на всю страну нашлось только 5000 смельчаков, подавших заявки на переезд. Видимо, они не знают, что выбор у них невелик — либо низкая зарплата на новом месте жительства, либо дорогая аренда жилья. По данным Института демографии ГУ-ВШЭ, из почти миллиона выложенных на сайте Минздравсоцразвития вакансий 16% предлагают зарплату менее 5000 руб., почти 40% — от 5000 до 10000 руб., и только 12% вакансий — более 20000 руб. Но все высокооплачиваемые вакансии предлагаются в Московском столичном регионе, где стоимость аренды жилья такова, что денег останется только на хлеб и воду.

Помимо более  чем миллиона занятых на общественных работах есть еще неполная занятость, включающая неполную рабочую неделю и административные отпуска. Фактически это скрытая безработица. Острота этой проблемы снизилась с 2,9 млн. человек в I квартале до 2 млн. в сентябре, но ее масштаб равен зарегистрированной безработице (2 млн. человек). При этом региональные различия неполной занятости огромны: в Самарской области она превышает 9% занятых (а если считать только по крупным и средним предприятиям, по которым собирается статистика неполной занятости, — более 17%), в Ульяновской области — более 7%, в Свердловской и Челябинской — 6-7%, в Ярославской и Нижегородской — 5-6%, эти цифры также следует удвоить. Статистика показывает, что наиболее высоки показатели скрытой безработицы в регионах с сильным спадом в обрабатывающей промышленности, они сопоставимы с показателями общей безработицы, измеряемой по методологии МОТ. Выбор работодателя между увольнением и скрытой безработицей, мягко говоря, не совсем свободен, его обоснованность проверяет прокуратура, ставшая ведущим экспертом на рынке труда.

Суммарный демпфирующий эффект общественных работ и скрытой  безработицы — более 3 млн. человек, что в полтора раза больше зарегистрированной безработицы и превышает половину всей безработицы по методологии МОТ (5,8 млн. человек). Благодаря этим формам, внедренным с помощью массированного вливания федеральных денег и силового давления на работодателей, уровень зарегистрированной безработицы снижен более чем вдвое. Политический эффект налицо. Но обеспечили ли эти потемкинские деревни реальную санацию региональных рынков труда и их модернизацию, грамотную политику переподготовки занятых? Ответ очевиден.

Еще одна проблема — сокращение доходов населения. Несмотря на заявления о приоритетности мер социальной поддержки, этот процесс неизбежен, и нужно адекватно оценивать его масштабы. В первую очередь снижаются доходы населения в регионах трех типов: в агломерациях федеральных городов и регионах с городами-миллионниками, где просел рынок услуг и малый бизнес; в ведущих нефтегазодобывающих регионах, где снизилась переменная составляющая заработной платы работников отраслей ТЭКа; в регионах с самым сильным промышленным спадом, где максимальна скрытая безработица.

Эти тенденции  видны по динамике оборота розничной  торговли. В то же время в регионах с высокой долей бюджетников, пенсионеров и занятых в агросекторе  проблемы сокращения доходов населения  менее заметны. Но что будет через год? Напомним, что в период предыдущего финансового кризиса минимальный уровень доходов населения отмечался с годичным лагом — в августе 1999 г.

Эти проблемы нужно  обсуждать, нужно ускорить внедрение  эффективных форм поддержки малообеспеченного  населения. Пока же только отдельные регионы пытаются развивать меры адресной поддержки малоимущих, в большинстве по-прежнему доминируют категориальные формы помощи, не учитывающие уровень доходов домохозяйств. Получается, что где-то социалка режется по-живому, а где-то деньги летят на ветер. Кризис еще раз показал, что эффективная социальная политика регионов невозможна без баланса их ресурсов и ответственности, без институциональных стимулов модернизации. Жесткая административная дубина и раздача федеральных денег обеспечивают искусственно благополучную статистику занятости, но не модернизацию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Современная демографическая ситуация в РФ

По предварительной  оценке, численность постоянного населения Российской Федерации на 1 января 2012г. составила 143,0 млн.человек и за прошедший год увеличилась на 188,9 тыс.человек, или на 0,1% (на соответствующую дату предыдущего года наблюдалось сокращение численности населения на 48,3 тыс.человек, или на 0,03%).

 

 

Рис.1. Прирост (убыль)численности  населения

Прирост числа жителей России наблюдается впервые с 1994 г. (за 2008 г. численность населения сократилась на 104,9 тыс. человек, или на 0,07%) и сложился как за счет существенно уменьшившейся естественной убыли, так и в результате увеличившегося миграционного прироста.

Естественная  убыль населения в 2011г. уменьшилась  по сравнению с 2010г. на 110,2  тыс. человек. Миграционный прирос полностью компенсировал численные потери населения и превысил их на 144%.

Миграционный прирост  населения России за 2011 год по новым правилам учета составил 320 тысяч человек, а по прежним – 107.

Роль миграции в изменении  численности и состава населения  в современном мире быстро растет. В условиях естественной убыли населения (в России она наблюдается с 1992 года), а также естественного прироста, близкого к нулевому уровню (что характерно для большинства развитых стран), ее влияние на динамику населения особенно значительно.

Численность населения  России увеличивается за счет миграционного  обмена с другими странами (ранее - с союзными республиками) начиная с 1975 года. В предшествующие этому периоду 30 лет Россия, напротив, "теряла" население в миграционном обмене с союзными республиками. В первой половине 1990-х годов сальдо международной миграции быстро увеличивалось, достигнув наибольшей величины в середине десятилетия (845,7 тысячи человек, или 6,6‰ в 1994 году), однако впоследствии сложилась устойчивая тенденция быстрого сокращения миграционной активности, а в результате - и миграционного прироста (рис. 1).

Следует иметь в виду, что здесь речь идет о регистрируемой миграции, а ее объем во многом зависит от правил и практики регистрации, которые меняются со временем. В частности, резкое сокращение числа прибывших в 2001 году было обусловлено введенными ограничениями приема граждан стран СНГ и Балтии. Такая ситуация привела к искусственному сокращению потоков учитываемых иммигрантов, численность которых за 2004 год была наименьшей за последние 50 лет. С начала 2007 года правила снова изменились – в статистический учет стали попадать иностранные граждане и лица без гражданства, впервые получившие разрешение на временное проживание. В результате число иммигрантов увеличилось более чем на 100 тысяч человек, или на 54%. По оценкам экспертов, увеличение темпа миграционного прироста, по крайней мере, наполовину обусловлено изменениями в регистрации мигрантов.

Однако тенденция повышения  миграционного прироста населения  России, наблюдавшаяся в 2004-2007 годах, сменилась стабилизацией показателей  в 2008-2009 годах и резким сокращением  в 2010 - 2011 годах. С 2011 года правила в очередной раз изменились - в статистический учет долгосрочной миграции населения стали включать лиц, зарегистрированных по месту пребывания на срок 9 месяцев и более (ранее – на 1 год и более), одновременно выделяя и данные о мигрантах, зарегистрированных (снявшихся с регистрационного учета) по месту жительства.