История зарубежной литературы

2. Проблема соотношения красоты внешней и внутренней в сказках «Мальчик-звезда», «Счастливый Принц», «День рождения Инфанты». Суть этого соотношения в том, что внешний и внутренний мир не всегда идентичны, но судьба ставит все на свои места.

37. «Портрет Дориана Грея». Парадоксы в мире О. Уайльда.

Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Роман возник в 1891 г в пылу полемики с современными критиками. Они упрекали писателя в том, что он не мог научить своих читателей ничему хорошему, что в его романах только голое эстетство и дендизм. О. Уайльд отвечал, что настоящее искусство не должно ничему учить мелочному и ничтожному. В предисловии к роману была помещена горькая фраза, что искусство ничему не учит и ничего не значит. Это высказывание, казалось бы, противоречит произведениям писателя, особенно его сказкам, которые являются откровенно поучительными. Но это противоречие мнимое. Оно вытекает из односторонней травки его творчества, которое пытаются представить как утверждение безнравственности искусства, а заодно и самого автора.

Роман «Портрет Дориана Грея» - роман о красоте внешней и внутренней, об их соотношении в человеке, о нравственности. Ведь, по мнению О. Уайльда «так называемые безнравственные книги – это те, которые показывают миру его пороки, вот и все».

«Праздный ум – мастерская дьявола», говорил великий Шекспир. В мастерскую художника Бэзила Холлуорда пришел позировать молодой человек, абсолютно не утруждающий себя ничем. Правда, в детстве он изучал музыку и мог прелестно исполнять Шопена. Но детство его прошло, и он не знает, чем заняться. Лишь иногда он помогает на благотворительных вечерах. Однако под воздействием насмешливого, все знающего и во все проникающего критическим взором, скептически настроенного лорда Генри, Дориан забывает об этом и спешит, торопится получить от жизни как можно больше удовольствий и наслаждений.

Живописец создает замечательное произведение искусства – портрет прекрасного молодого человека. Гарри и Бэзил полагают, что замечательную красоту Дориана Грея картина сохранит на веки.

Герой, странствуя в поисках наслаждений по Лондону, встречает редкое явление. В старом, дрянном помещении театрика для простолюдинов играет 17-летняя Сибила Вейн, Грей без памяти влюбляется в актрису. Он предлагает ей руку и сердце. Потрясенная неожиданным счастьем, Сибила не может больше играть героинь Шекспира, изображать их переживания. Спектакль проваливается. Генри, которого пригласил Д. Грей, хвалит красоту его избранницы, но говорит, что она играла плохо. Разочарованный молодой человек тут же отказывается от брака с Сибилой. Он объявляет ей, что они больше не знакомы и уезжает домой. Однако, заметив некоторые изменения в портрете, пугается и решает все же жениться на девушке. Но это было уже запоздалое решение – несчастная приняла яд. С этого момента, картина вместо того, чтобы хранить лучезарное безмятежное очарование юности, вдруг начинает меняться. Общее выражение лица стало жестким и даже хищным. В страхе Д. Грей прячет свое изображение подальше – на 4 этаж, накрывает его покрывалом.

После убийства художника Холлуорда руки старика на портрете обагрились кровью, а лицо приобрело гнусный и зловещий характер. Но Дориан выглядел 18-летним юнцом с изумительным румянцем на щеках. Его стремление к красоте и гедонизму доходит до патологии. Он тайно посещает самые грязные притоны города, наслаждается страстью падших женщин, ищет радость в наркотиках. Он научился прожигать жизнь, познал порок в совершенстве.

Но виноват ли в этом падении лорд Генри? Является ли он безнравственным человеком? Холлуорд говорит: «Твой цинизм – только поза». Лорд Генри не собирается развращать Дориана Грея. Более того, красота героя является отражением чистой и здоровой души Дориана. Поэтом лорд Генри старается уберечь молодого человека от неблаговидных поступков. Порочный человек не может быть красивым.

Потеряв свою душу, герой стал рабом портрета. Страх и отчаяние внезапно охватили «прекрасного принца». Он боится, что кто-нибудь увидит ужасную картину и разгадает его тайну, он начинает бояться собственного изображения. Возникает мысль о раскаянии. Дориан решает исправиться, вернуть себе нравственную красоту и свежесть. Но душу показным раскаянием не очистить. Портрет стал красивее. Осознав это, Дориан пытается уничтожить его. Но погибает не произведение искусства, а старик, в котором невозможно узнать прекрасного молодого человека.

Портрет возродился потому, что он изображал не юношу, а представление художника о прекрасном. Роман поднимает проблемы, характерные для творчества романтиков. Нельзя ради наслаждения преступать нравственные законы.

В этом романе наиболее полно воплотился эстетический идеал Уайльда: абсолютизация творчества и творческой личности, противопоставление внутреннего мира человека бездушной, грубой реальности, провозглашение наслаждения смыслом существования (гедонизм). Тему соотношения эстетических проблем с этичными нормами общества писатель сделал главной, начав с предисловия, а закончил экспериментом над жизнью главного героя – Дориана Грея.

Предисловие к роману состоит из 25 афоризмов, которые декларируют эстетическую программу автора. В парадоксальном виде повторяются основные принципы эстетизма: «Художник – творец прекрасного», «Раскрыть себя и утаить создателя – этого жаждет искусство», «Избранными являются те, для кого прекрасное означает лишь одно – Красоту». Писатель не оставил без внимания и вопросы моральности искусства, разделив эти понятия как несовместимые. «Этические предпочтения творца приводят к манерности стиля», «Пороки и добродетели для творца – материал искусства». Но, не смотря на это, жизнь главного героя демонстрирует опасность искусственного разъединения этических и эстетических принципов.

Автор поставил Дориана Грея в фантастическую ситуацию: ему даны вечные молодость и красота, а стареет и становится уродливым, ужасным его изображение на портрете. Богатый, красивый юноша погрузился в мир наслаждений вслед за своим учителем лордом Генри Уоттоном, который подсказал идею вечной молодости, любуясь портретом Дориана в мастерской художника Безила Холлуорда. Художник, пораженный чистотой юного Грея, вложил в портрет свои мечты, чувства, свое видение красоты, «самого себя». Прекрасное произведение искусства получило часть души творца, способную влиять на других и покорять их. Но Дориана Грея привлекли не чувства Безила, а идеи лорда Генри, по мнению которого человек должен не доверять искусству, не учиться у него красоте, а самостоятельно искать ее в жизни.

Между художником и лордом разгорается борьба за душу и красоту юноши, победу в которой на первых же страницах романа получает лорд Генри, наверное, потому, что его слова упали на благодатную почву.

Дориан Грей пошел за своим новым учителем без долгих раздумий, променяв собственную душу на поиск вечных наслаждений. С помощью фантастических приемов автор материализовал слова юноши: «Если бы я мог остаться навечно молодым, а старел бы портрет. За это… за это… я отдал бы все». И портрет, созданный Безилом, принял на себя, и груз времени, и моральную ответственность за жажду острых ощущений.

Наслаждение всегда требует жертв. Первой данью стала любовь к юной актрисе Сибилле Вейн. Но любовь быстро прошла, когда Сибилла, влюбившись в юного красавца, больше не смогла изображать любовь на сцене. Не получив наслаждения от представления, Дориан Грей грубо оттолкнул девушку не только от себя, но и от жизни, она отравилась. Это было первое преступление, которое отразилось на портрете. Сначала оно напугало Дориана, но эгоизм победил: он спрятал портрет и начал новую жизнь.

Эта новая жизнь была двойной. В обществе Грей – блестящий денди, кумир молодежи. Жадный до новых, необычайных ощущений, вечный юноша, меблировал свой дом с пышностью, собрал коллекцию гобеленов и редчайших парфюмов, драгоценных камней и экзотических музыкальных инструментов. Простор романа замкнут в границах комнат, шкатулок, флаконов. Нет описаний природы, это мертвая красота Дориана Грея.

Дориану вскоре стало мало изысканных вещей и одинокой жизни. От светских салонов он перешел к грязным притонам, опиумным курильням, за ним потянулись темные сплетни. Первый кому Дориан открыл тайну портрета, был Безил. Он показал этот портрет как насмешку, брошенную в ответ на попытки художника вразумить юношу. Безила устрашает настоящее лицо Дориана, бывший некогда прекрасным портрет теперь изображает сластолюбивого старика, изуродованного пороками и злодеяниями. Но и сам Грей не может не ужасаться этому зрелищу, он начинает винить Безила в своих пороках и поведении, в порыве ярости Дориан убил художника кинжалом, от трупа он избавился, растворив его в азотной кислоте.

Слишком поздно Дориана начинают терзать муки совести, он начинает завидовать всем людям чья совесть чиста и непорочна, в конце концов он решает, что портрет является его собственной совестью и решает от него избавиться и тем самым облегчить свои душевные муки. С тем же кинжалом, которым ранее лишил жизни Безила, Дориан бросается на ужасный портрет. Проснувшиеся от крика слуги обнаружили труп уродливого старика рядом с портретом прекрасного юноши, выяснить что это труп Дориана Грея удалось только по кольцам на пальцах…

38. Основные стихотворные циклы Э. Верхарна: проблематика и стилистика

Эмиль Верхарн (Emile Verhaeren, 1855—1916) — бельгийский поэт. Верхарн писал на французском яз. и поэтому был теснейшим образом связан с Францией и ее литературой, тем не менее особенности его собственной страны наложили на его творчество чрезвычайно большой отпечаток. Можно сказать, что поэтическое творчество Верхарна создавалось под этими двумя влияниями — родных впечатлений и настроений тогдашней интеллигенции Европы, в особенности Франции.

Верхарн жил в эпоху расцвета символической поэзии. Крупнейшие мастера французского символизма — Верлен, Малармэ, Рембо и др. работали параллельно с ним. Все они более или менее продолжали еще раньше зародившееся во Франции направление, сочетавшее в себе глубокое разочарование в жизни, отсутствие общественных настроений с тем большим пристрастием к формальному совершенству поэзии, к искусству ради искусства. Глубокая и сильная северная натура Верхарна заставляла его чрезвычайно бурно переживать то, что укладывалось в более умеренные рамки в стране исконной классики — Франции. Первый период поэзии Верхарна характеризуется его книгой «Les flamandes» (1883). В. был еще очень молод, полон радости жизни, тлетворное дыхание разложения буржуазии его времени и господствовавшая политическая мода еще не коснулись его. Фламандская натура поэта радовалась великим, сочным произведениям Рубенса, избытку воплощенной в них жизни, и вокруг себя, сквозь эту призму, он видел прежде всего ликующую жизнь плоти, будто бы в особенности присущую Фламандии. Но очень скоро сквозь картины старых живописцев Верхарн стал прозревать подлинное лицо действительности. Первым ответом на подавляющее впечатление огромной общественной неправды, раскрывшейся перед ним, на пессимистическую философию, которая вторглась в его сознание, был поворот к вере. Правда, его драма «Монастырь» и сборник стихотворений «Монахи» вряд ли можно даже назвать религиозными. Скорей Верхарн с предельной страстью протянул руку к аскетизму. Однако этот аскетизм, стремление убежать от мира, уйти в себя, быть ближе к смерти, чем к жизни, носит черты болезненного ранения всего существа Верхарна. Действительно за этим следуют его произведения, доставившие ему уже огромную славу, произведения, в которых с неслыханной силой выражен законченный пессимизм. Таковы: «Вечер», «Черный факел» и др. Всю природу воспринимает Верхарн как погребальный крест, как Голгофу, как мир ужаса и смерти. В. приходит к кризису более потрясающему, чем тот, на какой были способны его французские собратья. Он боится сойти с ума, он начинает думать о самоубийстве. В его стихотворениях нет сублимации, претворяющей внутренние страдания в стройную печальную песню, как у Бодлера, или в грустную, изящную, гибкую мелодию, как у Верлена. Его стихотворения остаются галлюцинацией несчастного человека.

Верхарн символически описывает перелом своих настроений в стихотворении «Встречи». Тут отмечается появление какой-то светлой спасительной силы, которая вывела Верхарна из темницы его скорби. Надо однако сказать, что этот переворот совершился не сразу. Действительно, от своих символических галлюцинаций поэт переходит к не менее страшным галлюцинациям действительности, к кошмарному реализму. Верхарн жил во время массового разорения деревни в Бельгии, массового притока обнищавших крестьян в городские центры. Как отражение этого социального явления и надо рассматривать его сборники «Les campagnes hallucinees» (1893) и «Les villages illusoires» (1894). Умирание деревни — такова основная тема этих произведений. Разрушенные жилища, словно от пожарища, мрачная запуганная вереница людей, идущих со своим скарбом неведомо куда, — все это на фоне туч, ветра и бескрайних, бесприютных полей. Верхарн становится реалистом, но не отказывается от высокосимволической установки. Чувствуется, что для него это крушение деревни, это бегство отчаявшихся людей — в значительной мере есть отражение жизни большинства человечества.

Но куда же идут эти люди? Что такое этот блещущий электричеством, шумящий машинами, переполненный народными толпами, переливающийся огнями и золотом город? Верхарн идет за своими беглецами из деревни в город и описывает их в сборниках, поднимающихся еще ступенью выше: «Les villes tentaculaires» (1895) и «Les forces tumultueuses» (1902). Сначала Верхарн обращается к городу только как к спруту, к-рый втягивает в себя все живое. Для него это лишь центр разврата, подневольного труда, торговли всем, вплоть до человеческой жизни. Но постепенно город начинает примирять с собою Верхарна, даже восхищать его. Ведь в нем идет огромное борение мысли и воли, в нем строится новый мир. Как бронзовый памятник выливает Верхарн образы банкира, трибуна, кузнеца, дает громовую картину народного восстания, говорит о грозящих взрывах. И еще выше поднимается В. в следующий момент своей жизни. Он пишет пророческую драму о победе социализма в своих «Зорях». В книгах — «La multiple splendeur» (1906) и «Les rythmes souverains» (1910) он совершенно освобождается от своего пессимизма. Он с блистательной радостью воспевает великие силы человечества, их постепенное развитие в прошлом, их сверкающее будущее. Однако Верхарн не просто воспевает ход исторического процесса. Он прекрасно понимает, что этот процесс есть борьба, он подходит как нельзя ближе к нашему современному научно-социалистическому мировоззрению.

Чему обязан Верхарн тем, что оставил позади себя всех своих современников, поднялся головою выше самых крупных из них, а главное, вышел совершенно из тени пессимизма и при этом не так, как другие буржуазные поэты начала XX в., не в футуризм с его погремушками и бубенцами, не в бессмысленное шумное кувыркание, к-рым готовившая войну буржуазия сменила свое почти столь же бессмысленное хныкание, а вперед, к социализму? Этим он был обязан бельгийскому пролетариату. Пролетариат, его партия, пресса, кооперативы, его строго выдержанное мужество, глубокий, героический идеализм, — вот что послужило целительным бальзамом, к-рый излечил Верхарна от его навеянной общественными условиями болезни. С переходом Верхарна от служения в качестве поэта буржуазного к служению в качестве поэта пролетарского — постепенно и блестяще изменилась вся его поэзия и его собственная природа.