Концепции фонемы в трудах отечественных и зарубежных ученых

По отношению между членами оппозиций:

• привативные — один член отличается от другого наличием или отсутствием различительной черты — «коррелятивного признака». Например, звонкость (работа голосовых связок при артикуляции) — это наличие признака, а глухость (голосовые связки не работают) — это отсутствие признака;
• градуальные — члены оппозиции отличаются разной степенью одного и того же признака;
• эквиполентные — члены логически равноправны. Например, у фонем к и д привативным является противопоставление по звонкости — глухости, а эквиполентным — по месту образования.

По объёму различительной способности:

• постоянные — если действие различительного признака не ограничено
• нейтрализуемые — если в определенной позиции признак лишается фонологической значимости.

Фонемы, образующие одновременно пропорциональные, одномерные и привативные  оппозиции, связаны наиболее тесно, и такая оппозиция является корреляцией.

 

 

Фонема по Щербе:

 

Щерба называл фонемы «представлениями-типами», тогда как фактически в речи каждой фонеме соответствует несколько звуковых оттенков (аллофонов в современных терминах); объединение оттенков одной фонемы и различение разных фонем он объяснял смысловыми отношениями: в тех случаях, когда разные звучания не могут использоваться для различения слов, они представляют одну и ту же фонему; напротив, «мы различаем все способное само по себе ассоциироваться с новым значением. В словах дети и детки мы воспринимаем t' и t как две разные фонемы, так как в одеть/одет, разуть/разут, тук/тюк они дифференцируют значение; но мы воспринимаем различные оттенки первого гласного как одну фонему, так как не найдем в русском языке ни одного случая, где бы дифференциация смысла была поддерживаема лишь этими двумя оттенками, и такой случай нельзя себе представить даже в искусственном русском слове. Совершенно обратное видим во французском, где в словах dé (наперсток) и dais (балдахин) вся разница смысла покоится на различении двух фонем [e] … и [ε]». Щерба приводит множество примеров, показывающих, что дело не в звуковых различиях самих по себе, а в возможности соотнести эти различия с разными смыслами, и те звуки, которые в одном языке представляют оттенки одной фонемы, в другом языке могут оказаться разными фонемами.

Тот факт, что разные оттенки фонемы (аллофоны) появляются в различных  фонетических условиях, в соседстве  с разными фонемами, объяснено  по Бодуэну: несовпадением произносительного  намерения с исполнением. Щерба  отмечал, что оттенки фонем совпадают  с дивергентами Бодуэна, но «обратное не всегда справедливо, т.е. не все дивергенции будут оттенками фонем, так как понятие Бодуэна шире: оно включает и те случаи, когда мы под влиянием этимологического чутья воспринимаем как нечто одинаковое то, что в других случаях нами различается» (см. также ниже).

 

Щерба полагал, что фонему как конкретное звуковое представление можно соотнести  с одним из ее оттенков: «фонемами являются те оттенки, которые находятся в наименьшей зависимости от окружающих условий». Эта формулировка несомненно неудачна, так как наводит на мысль, что не все оттенки представляют фонему и что будто бы существует две категории звуков – фонемы и их оттенки. Щерба вовсе не имел в виду такое толкование; это видно из того, что далее, описывая гласные, он говорит о распадении фонем на несколько оттенков, включая в их число и «типовой оттенок». Позднее, в «Фонетике французского языка», соотношение между фонемой и оттенком представлено как отношение общего к частному: фонемы – звуковые типы, способные дифференцировать слова и их формы, т.е. служить целям человеческого общения.

Прежде чем предложить окончательное  определение фонемы, Щерба останавливается  на фонологической трактовке аффрикат, ссылаясь на свою статью, посвященную  этой проблеме [Щерба 1908]: монофонемные русские аффрикаты c, č нельзя протянуть, не превращая их в сочетания cs, čš. Аналогично обстоит дело и с монофонемными дифтонгами. Таким образом, при протягивании частей фонем добавляется новый элемент, тогда как «каждую самостоятельную фонему можно протянуть, не добавляя к данному фонетическому сочетанию ничего нового».

 

Завершая свои рассуждения о  фонеме, Щерба дает следующее окончательное  определение: «Фонемой называется кратчайшее общее фонетическое представление  данного языка, способное ассоциироваться  со смысловыми представлениями и  дифференцировать слова и могущее  быть выделяемо в речи без искажения  фонетического состава слова». В  этом определении указаны уже  почти все (нет лишь опознавательной  функции) характеристики фонемы, которые  отмечаются и сегодня: ее линейная минимальность, конститутивная и дифференцирующая функции. Подчеркивая необходимость  ясно различать в описаниях звуков языка оттенки одной фонемы (аллофоны) и разные фонемы, Щерба в то же время отмечает, что между оттенками  и фонемами нет абсолютной границы, и «на самом деле существуют фонемы более самостоятельные и менее  самостоятельные; такой менее самостоятельной  фонемой по сравнению с другими  гласными является русское ы, которое при определенных условиях могло бы не представлять собой отдельной фонемы. Возможно и обратное: некоторые оттенки могут стать особыми фонемами». 

 

Итак, изложение Л.В. Щербы содержит основные положения фонологической теории: разграничение фонологического  и фонетического подходов к описанию звуков языка, определение фонемы и  ее функций, критерий членения звуковой цепочки на минимальные («кратчайшие») звуковые единицы, т.е. обоснование синтагматического членения (что до сих пор игнорируется большинством западных фонологов), обоснование принадлежности фонетически различных звуков к одной фонеме, т.е. критерий парадигматического отождествления фонемы. Щерба нашел собственно-лингвистические критерии для обоснования теории фонемы, в отличие от ее психологической трактовки у Бодуэна.

 

Описание фонетических характеристик  русских гласных, с учетом установленных  автором аллофонов, делалось Щербой на основании результатов разнообразных  опытов, с применением существовавших в то время инструментальных методик. Акустические характеристики устанавливались  с помощью камертонов, а также  путем непосредственного измерения, по методу Германна [Hermann 1890], кимографических  кривых, полученных с помощью специального устройства. Для определения артикуляции  использовалось палатографирование и  непосредственное наблюдение, длительность измерялась по кимографическим записям.

 

 

 

 

 

 

2. Классические фонологические  теории.

 

Одним из представителей классической фонологической теории был Н.С.Трубецкой. Он крупнейший специалист в области морфологии и фонологии славянских языков, один из основателей Пражского лингвистического кружка. Последние 12 лет жизни он посвятил работе над капитальным трудом «Основы фонологии». Книга эта впервые вышла в 1939 г. в Праге на немецком языке (русский перевод — М., 1960).

 

Исходными теоретическими предпосылками  для Н. С. Трубецкого явились положения, выработанные И. А. Бодуэном де Куртенэ  и Л. В. Щербой. Это: а) фонема — кратчайшая единица языка, реализующаяся в  звуках речи, и б) фонема служит различению смысла слов. Практическим же материалом для его концепции послужили  звуковые системы более чем ста  обследованных языков. Однако заслуга  ученого не только в том, что он соединил теорию с практикой. Гораздо  важнее то, что Н. С. Трубецкой был  в науке активным сторонником  последовательного системно-структурного подхода, и именно этот подход придал всей фонологической теории недостававшую  ей стройность и завершенность.

Объект исследования при таком  подходе рассматривается как  единая система, все элементы которой  взаимосвязаны и взаимообусловлены. В то же время степень сложности системы, характер ее организации и материальная природа образующих ее явлений не играют принципиальной роли. В качестве подобных систем можно трактовать самые различные объекты, например естественный язык, тип человеческой культуры, моду в одежде, живой организм, шахматную игру и т. п. Для системно-структурного подхода важно одно: каждый элемент объекта может быть описан (т. е. охарактеризован, определен) по его месту в системе или, что в общем-то то же самое, по его отношениям с другими элементами. 

 

В учении Н. С. Трубецкого эти теоретические  принципы находят себе практическое применение. Языковые единицы —  фонемы — образуют, по Н. С. Трубецкому, систему, и весь инструмент, необходимый и достаточный для их описания, — это понятия противопоставления, или оппозиции, и дифференциального признака.

 

Прежде всего все звуковые противопоставления делятся на два типа: фонологические (смыслоразличительные) и нефонологические. Фонологическую оппозицию образуют любые звуковые единицы, при условии, что их противоположение связано  в нашем сознании с разным значением. Например, рус. замок и пень, садовод исадануть, хор'и хорь или нем. Mann 'мужчина' и Weib 'женщина', Mahne 'грива' и Biihne 'сцена' и т. п. находятся в отношениях смыслоразличительной оппозиции и, следовательно, по Трубецкому, являются фонологическими единицами. Находя сходства и различия в звуковой оболочке этих единиц, мы тем самым разлагаем их на последовательный ряд брлее мелких элементов, таких, как, например, [вот ] и [нут' ] в садовод и садануть. Этот анализ может быть продолжен до тех пор (ср.: вот — нот, ток — тук, тук — тюк...), пока мы не дойдем до противопоставлений, члены которых для носителя языка далее уже не расщепляются: [в] — [н], [о] — [у], [т] — [т'] и т. п.

 

Минимальные звуковые единицы, выполняющие  смысл оразли-чительную функцию, Н. С. Трубецкой и называет фонема-м  и. «Любое слово представляет собой  целостность, структуру; оно и воспринимается слушателями как структура, подобно тому как мы узнаем, например, на улице знакомых по их общему облику. Опознавание структур предполагает, однако, их различие, а это возможно лишь в том случае, если отдельные структуры отличаются друг от друга известными признаками. Фонемы как раз и являются различительными признака-м и словесных структур. Каждое слово должно содержать столько фонем и в такой последовательности, чтобы можно было отличить его от других слов» (Трубецкой 1960: 43). Итак, по отношению к словам фонемы играют роль различительных признаков. А чем различаются между собой сами фонемы? Вот здесь и становится очевидным то особое место, которое отводится в концепции Н. С. Трубецкого понятию дифференциального признака.

 

Л.В. Щерба, будучи ближайшим учеником Бодуэна де Куртенэ в Петербургском университете, творчески развивал многие лингвистические идеи своего учителя, зачастую существенно их перерабатывая. Именно благодаря Щербе западноевропейские лингвисты познакомились с понятием фонемы и усвоили фонологическую теорию. Хотя корни этой теории заключены в трудах Бодуэна, но только Щерба дал впервые ее последовательное изложение и ответ на кардинальный вопрос: по каким причинам разнообразные звуки в потоке речи соотносятся носителями языка с одной и той же фонемой и как происходит выделение фонем в языке? До Щербы на протяжении всей истории фонетических исследований разделение потока речи на звуки принимали, как нечто само собой разумеющееся, и полагали, что неодинаковые звуки объединяются в одну единицу просто по фонетическому сходству.

 

Научные интересы Щербы были широки и многообразны. Он рассматривал проблемы общей лингвистики: соотношение  языка и речи, материального и  идеального, вопросы взаимодействия языков, двуязычия и смешения языков, принципы выделения частей речи, соотношение  лексики и грамматики, проблемы лексикологии и лексикографии, анализировал понятие  языковой нормы; он находил важным использовать разнообразные лингвистические  эксперименты (не только фонетические) для решения вопросов теории (что  в последние десятилетия получило широкое распространение); он был  заинтересован в применении теоретических  положений науки к практике и  потому занимался графикой и орфографией, методикой преподавания иностранных  языков. Многие идеи Щербы, иногда высказанные  мимоходом, получили развитие в трудах исследователей уже во второй половине XX в. Ниже будут рассматриваться  только фонетические взгляды Щербы  и главным образом то, что излагается в работах до 20-х годов XX в.

 

В разделе, посвященном акустическому  описанию гласных, Щерба подробно критически анализирует данные, полученные различными исследователями на материале европейских  языков; найденные им самим характерные  тоны гласных (в целом соотносящиеся  с формантами) в ряде случаев близки к известным из современных работ. Рассматривая аллофоны гласных, автор  особенно подробно останавливается  на особенностях их реализации в соседстве  с мягкими согласными. Он отмечает особое звучание части гласного, примыкающего к мягкому согласному, и обращает внимание на его фонологическую значимость.

 

Щерба заметил существенные изменения  звучания и артикуляции в случае сокращения гласных между мягкими  согласными, когда «язык не успевает принять вполне нужного положения», и вместо a, o, u в словах зять, тётя, люди могут появиться звуки типа [¾, Ï, ç]. Это наблюдение тоже позднее получило объективное подтверждение в акустических исследованиях.

 

Для безударных гласных отмечена ненапряженность  и слабость артикуляции по сравнению  с ударными, их неотчетливость и  сходство по звучанию. Основной причиной качественной редукции безударных Щерба  считал сокращение их длительности по сравнению с ударными.

 

Щерба попутно замечает, что в  безударных слогах нет ни o, ни a после мягких и j, причем «не только в произношении, но и психологически, т.е. в намерении», а вместо них произносятся a, e: голова = galava, плясать = pl’esat’. 

 

Количественные характеристики гласных  рассмотрены очень подробно, с  учетом разных фонетических позиций. Ударные  гласные, по инструментальным записям, в целом в полтора раза длительнее безударных; обнаруживаются и более  тонкие различия: ударные гласные  длительнее перед щелевыми согласными, чем перед смычными, длительнее перед  звонкими, чем перед глухими, те же отношения наблюдаются и для  безударных гласных. Эти данные аналогичны тем, которые были получены для других языков и отражают универсальные  закономерности.