Образ ребенка в художественных произведениях

Когда бесцеремонный Клей наконец оставляет его в покое, наедине  с  нераспечатанными письмами  и  посылками, сержант рассеянно вскрывает одну  из  посылок. Там обнаруживается письмо  от  Эсме  и  большие наручные часы ее отца.  Девочка  сообщает, что часы «абсолютно водонепроницаемы  и  абсолютно противоударны»  и  предлагает ему взять  их  себе на все время, «пока длится военный конфликт». Заканчивается письмо просьбой к сержанту написать, «как только у вас  будет  время  и  желание»,  и  припиской печатными буквами  от  Чарльза «ДРАСТУЙ ДРАСТУЙ ДРАСТУЙ ДРАСТУЙ ДРАСТУЙ ПРИВЕТ ЦИЛУЮ ЧАРЛЗ».

Эти простые слова помогают сержанту Икс вспомнить себя таким, каким он  был  до войны.  Они  убеждают его: любовью Эсме, несмотря ни на что, уберегла чистоту Чарльза  и  теперь поможет ему. Дочитав письмо  и  рассмотрев часы, сержант Икс ощущает «блаженную сонливость» — у него появляется надежда преодолеть всю «мерзость», отравившую его душу за время войны.

  Героя   спасает   от   острого   психического   расстройства   подарок   английской   девочки   Эсме, возвративший его  в  мир любви  и  добра - часы, доставшиеся Эсме  от  отца.  Часы - главный  символ в рассказе. По  ходу повествования его значение меняется. Сначала часы символизируют привязанность  девочки  к погибшему отцу, заставляют задуматься о трагедии, вторгшейся в ее жизнь из-за войны. В  финале  рассказа, когда часы попадают в руки  главному   герою,  они  уже олицетворяют судьбу самого сержанта Икс. Он замечает, что «стекло часов  по  пути треснуло», как треснула его собственная жизнь «по  пути» к окончанию войны. Следующая мысль сержанта тревожна — «нет ли там еще каких-нибудь повреждений», то  есть  сможет ли любовь справиться  с  последствиями фронтовой травмы. Но сразу же за тем его оставляет всякая тревога.

Последней фразой в рассказе сержант Икс выражает уверенность, что «у него, безусловно,  есть  надежда вновь обрести способность функ-ф-у-н-к-ц-и-о-н-и-р-о-в-а-т-ь нормально». В этих словах можно расслышать тиканье часов, которые, не сомневается читатель, сломаны не бесповоротно. В этот момент к нему приходит, как ощущение счастья, блаженная сонливость. Он чувствует, что у него есть надежда вернуться к нормальной жизни. Так  Сэлинджер  утешает своих  бывших  товарищей  по  оружию, внушает  им  надежду.

Рассказ «Тебе, Эсме, с любовью и всякой мерзостью» выделяется из произведений Сэлинджера разнообразием названий, данных ему в русском переводе:

• Дорогой Эсме — с любовью и всякой мерзостью (Пер. С. Митиной)
• Дорогой Эсме — с любовью и мерзопакостью
• Посвящается Эсме — с любовью и мерзостью
• Посвящается Эсме — с любовью и сердоболием
• Посвящается Эсме: с любовью и убогостью
• Тебе, Эсме — с любовью и убожеством (Пер. М. Ковалевой)
• Для Эсме с радостью и гадостью (Пер. М. Ручайской) — в данном случае обыгрывается рифма между этими практически несовместимыми понятиями

Трудность, видимо, заключается в неоднозначности английского слова Squalor (рус. грязь, запустение, бедность, нищета, убогость, моральное убожество, моральная слабость[6]) и плохой сочетаемостью значений этого слова со словом «любовь».

Когда во время разговора в чайной Эсме просит главного героя написать для неё рассказ, она замечает, что любит рассказы про всякую мерзость (англ. I prefer stories about squalor). Рассказчик ожидает от девочки объяснений причин такой странной склонности, однако объяснений не последовало. Таким образом, из контекста рассказа очень трудно понять точное значение слова Squalor, подразумеваемое в рассказе.

  Итак, и в рассказе «Ловись рыбка-бананка» и в рассказе «Тебе Эсме, с любовью и всякой мерзостью» главные герои, вернувшиеся с войны и люди, практически ничего о ней не знающие, практически расположены Селинджером в двух разных мирах, они не могут друг друга действительно понять. Вернее, понять не могут «мирные» люди, а пережившие войну, кажется, наделены какими-то высокими, тайными и недоступными знаниями, которые, вместе с ранами и увечьями (не только и не столько телесными) передала им война. Всему этому – война, которая, даже закончившись, не перестала существовать. Война у Селинджера – главная калечащая сила. Дело даже не столько в ней самой, как в злостном способе уничтожения, сколько в переменах, происходящий совершенно неизбежно с людьми, вернувшимися домой или же просто пережившими этот страшный хаос.

  Таким человеком был Симор, который, возможно, не выдержал постоянного непонимания – ведь он был окружен «мирными» людьми, а Сибиллочка вообще была слишком мала, чтобы успеть что-то хотя бы услышать о войне, которая для Симора значила в жизни едва ли не больше, чем сама жизнь. Основная тема этих рассказов — умиротворяющее действие детской непосредственности, чистоты и наивности на взрослого человека. Дети — единственное спасение от ужаса человеческого существования. Такова, по мнению критиков А. Хейзермана и Дж. Миллера-младшего, основная тема этих двух рассказов, пронизывающая всё творчество Сэлинджера в целом.

Функции образа ребенка в романе «Над пропастью во ржи»

Холден, главный герой романа «Над пропастью во ржи», 16-летний подросток. Ему, в отличие от Симора и сержанта Икс, не пришлось пережить всех тягостей войны. Но Холден, также как и они страдает от оскорбляющей его на каждом шагу пошлости, бесчеловечности, тупости. Ему тяжело от вечного одиночества и непонимания, одна только Фиби, его младшая сестра, поддерживает его. Герой очень любит "свою Фиби", восхищается и заботится о ней.

Вернувшись-таки домой и, к своему облегчению, обнаружив, что родители ушли в гости, он вручает Фиби лишь осколки пластинки, которую он купил ей в подарок. Но она не сердится. Она вообще, несмотря на свои малые годы, отлично понимает состояние брата и догадывается, почему он вернулся домой раньше срока. Именно в разговоре с Фиби Холден выражает свою мечту: «Я себе представляю, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле во ржи. Тысячи малышей, а кругом ни души, ни одного взрослого, кроме меня... И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть». Именно таких, как его сестра Фиби, Холден и мечтает "спасать над пропастью во ржи".

Если существуют люди, которые примиряют Холдена с жизнью - это дети. "С ребятишками всё по-другому", - говорит герой, - понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей и кругом - ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю обрыва, над пропастью, понимаешь?». Холден решает, что нужно спасать детей от пропасти взрослой жизни, где царят лицемерие, ложь, насилие, недоверие. "Мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему ", — таково заветное желание Холдена Колфилда.

К концу романа становится особенно ясно, что большому миру Холден может противопоставить только мир детей, которых к тому же нужно охранять от взрослых.   

Дети - предмет особого внимания Сэлинджера. Они еще не испорчены. Но буквально на каждой стене малышей поджидает вполне реальная (и в то же время символическая) нецензурная надпись, а Холден не может, хотя и страстно желает, стереть эти надписи. "Будь у человека хоть миллион лет в распоряжении, все равно ему не стереть всю похабщину со всех стен на свете. Невозможное это дело..."

Соответственно о душевных достоинствах взрослого человека можно судить  по  тому, насколько хорошо он понимает детей. Ярким отрицательным примером взрослого может служить дама, за которой в одном  из  эпизодов «Над пропастью  во  ржи» Холден Колфилд наблюдает в кинотеатре. Она без конца льет слезы над  героями  сентиментальной картины, но не пускает  маленького  сына сходить в уборную. «Волчица  и  та, наверное, добрее», — говорит о ней Холден.

Размышляя, как жить дальше, Холден принимает решение податься куда-нибудь на запад и там в соответствии с давней американской традицией постараться начать все сначала. Он посылает Фиби записку, где сообщает о своем намерении уехать и просит ее прийти в условленное место, так как хочет вернуть одолженные у нее деньги. Но сестренка появляется с чемоданом и заявляет, что едет на запад с братом. Вольно или невольно маленькая Фиби разыгрывает перед Холденом его самого. Он проявляет благоразумие и ответственность и убеждает сестренку отказаться от своего намерения, уверяя ее, что сам никуда не поедет. Он ведет Фиби в зоосад, и там она катается на карусели, а он любуется ею.

Юношеский бунт Холдена доводит до логического конца его младшая сестра Фиби, готовая идти навстречу новой жизни. Брат и сестра Колфилды остаются в Нью-Йорке, потому что бежать всегда проще, нежели продолжать отстаивать идеал — бесхитростный, очевидный и труднодостижимый, как и все романтические грезы юности. В итоге Холден формируется как личность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Учитывая критический обзор литературы, посвященный сборнику рассказов Сэлинджера «Девять рассказов», можно констатировать, что все рассказы совершенно разные, у каждого свой сюжет, своя история, свои особенности, но все девять рассказов схожи между собой. В данном исследовании нами были обозначены 9 признаков их цикличности:

Признак первый: Особая искренность. Они не выглядят придуманными. Им веришь.

Признак второй: Невероятные персонажи мужского пола. Мальчишки не без грехов, неидеальные, непослушные. Но в этом то и состоит их очарование.

Признак третий: Много диалогов. Зато какие это диалоги! Уберёшь повествование - будет немногим хуже. Уберёшь диалоги - всё потеряется.

Признак четвёртый: Необычные персонажи. Это, к примеру, рыбка-бананка, воображаемый друг Джимми Джиммирино и Микки Микеранно и другие.

Признак пятый: Концовки, которые подчас сложно объяснить. И которые сами не особо что объясняют.

Признак шестой:  События, которые происходят в рассказах, совершенно нельзя назвать банальными или скучными. Фантастики нет, но вряд ли в вашей жизни случалось подобное.

Признак седьмой: Особые чувства, возникающие при чтении. У каждого эти чувства свои, и практически у всех они едва ли поддаются описанию. Желание ознакомиться с творчеством Сэлинджера поближе!

Признак восьмой: Сожаление после окончания каждого рассказа, а особенно после последнего.

Признак девятый: Образ ребенка, который понимает взрослого лучше, чем другие взрослые. Ребенок, который ведет героя к прозрению, своего рода проводник!

В качестве сэлинджеровской особенности построения сюжетных конструкций зафиксирована нарочитая незавершённость, открытость финала. Писатель ведёт повествование, показывая лишь вершинные, самые напряжённые моменты. Синтаксические конструкции в таких случаях отличаются ёмкостью и лаконичностью, автор намеренно психологизирует их, использует фигуру недоговорённости, употребляет множественные точки и тире, внутренний монолог, разговорную речь, многочисленные повторы. Всё это обусловливает наличие в творческом наследии писателя многочисленной типологической группы «возможных», в терминологии С. Г. Бочарова, сюжетов.

Характерной чертой сюжетостроения произведений Сэлинджера является ярко выраженная структурированность, порой даже схематичность сюжетной архитектоники. Это не предполагает, однако, наших представлений о намеренном упрощении автором сюжетного строения произведений, а, напротив, свидетельствует о мастерстве художника.

Предварительно в рассказах и романе были выделены и затем проанализированы по параметрам, традиционным в литературоведении и определяющим стиль писателя, все эпизоды, в которых содержалось описание внешности, физического и психического состояния, поведения и особенностей речи героев-детей, их взаимодействии с главными героями, а также определены их функции в сюжетостроении произведений.

Это позволило сосредоточить внимание на способах создания образов Эсме, Сибиллы Карпентер, Фиби Колфилд.

В ходе данной работы мы пришли к следующим выводам:

Все творчество  Сэлинджера  проникнуто преклонением перед детством. Как видно  из  его  произведений,  Сэлинджер  считал, что дети ближе к Богу, чем взрослые,  и  потому способны на более совершенную любовь, для которой не существует придуманных взрослыми преград.

В цикле «9 рассказов»  Сэлинджера образы детей встречаются довольно часто . В рассказах «», «» , образы детей находятся в центре сюжета (все действие концентрируется вокруг них), а в рассматриваемых в данной работе рассказах «Хорошо ловится рыбка-бананка», «Тебе, Эсме, - с любовью и всякой мерзостью» и романе «Над пропастью во ржи» дети-персонажи оказываются на периферии событий, выполняя вспомогательную (сюжетообразующую) функцию.

В рассказах «Хорошо ловится рыбка-бананка», «Тебе, Эсме, - с любовью и всякой мерзостью» и в романе «Над пропастью во ржи» образы детей занимают разное место в сюжете:

1. Сибилла появляется во второй части рассказа. Ощущение этой девочки, ее наивности, естественности, ее неумения жить прошлым показывают несостоятельность жизни Симора, потерю всего, ради чего стоило сражаться, а теперь и жить.

2. Образ Эсме является сюжетообразующим образом в первой части рассказа, во второй части нет ее видимого присутствия, но с ее образом связано написанное ею письмо, которое также открывает глаза главному герою, у которого появляется надежда преодолеть всю «мерзость», отравившую его душу за время войны.

3. В первой части романа «Над пропастью во ржи» об образе Фиби из воспоминаний о ней главного героя Холдена у читателя складывается впечатление как об умной хорошенькой девочке, причем ее ум неоднократно подчеркивается героем. Во второй части романа читатель понимает, что единственный человек, который отлично понимает Холдена – это Фиби. Именно в разговоре с Фиби Холден выражает свою мечту: спасать детей, таких как Фиби, от пропасти взрослой жизни, где царят лицемерие, ложь, насилие, недоверие. И именно Фиби примиряет Холдена с жизнью в финале романа – она готова идти вместе с Холденом навстречу новой жизни.