Шпаргалка по "Литературоведение"

 Наряду с эпопеями, былинами и одами, о которых  Н.Г. Поспелов говорил как о  произведениях национально-исторического  жанрового содержания,ученый выделял еще одну: мифологическую, содержащую «народные образно-фантастические объяснения происхождения тех или иных явлений природы и культуры». Эти жанры он относил только к «предыскусству» исторически ранних, «языческих» обществ, полагая, что «мифологическая группа жанров, при переходе народов на более высокие ступени общественной жизни, не получила своего дальнейшего развития».

 Характеристика жанровых  групп, которая дана Г.Н. Поспеловым, обладает достоинством четкой  системности. Вместе с тем она  неполна. Теперь, когда с отечественного  литературоведения снят запрет  на обсуждение религиозно-философской  проблематики искусства, к сказанному  ученым нетрудно добавить, что  существует и является глубоко  значимой группа литературно-художественных  жанров, где человек соотносится  не столько с жизнью общества, сколько с космическими началами, универсальными законами миропорядка  и высшими силами бытия. Таковыми  являются притча, житие, мистерия, религиозно-философская  лирика.

 Названные жанры, не укладывающиеся в какие-либо  социологические построения, правомерно  определить как онтологические (онтология  – учение о бытии).

 У истоков жанров, которые мы назвали онтологическими,–  мифологическая архаика, и прежде  всего – мифы о сотворении  мира, именуемые этиологическими (или  космологическими).

 Онтологический аспект  жанров выдвигается на первый  план в ряде зарубежных теорий XX в. Содержательная (смысловая) основа  литературных жанров, как видно, привлекает к себе самое пристальное  внимание ученых XX в. И осмысливается  она по-разному.

Канонизация жанров.

Жанры постепенно приобретают и накапливают свои признаки — необходимые и достаточные условия своей идентичности, затем «живут», разделяя участь всего живого, то есть терпя изменения; иногда «умирают», уходят из живого литературного процесса, иногда возвращаются к жизни, обычно в преобразованном виде.

 Жанровые нормы  и правила (каноны) первоначально  формировались стихийно, на почве  обрядов с их ритуалами и  традиций народной культуры. «И  в традиционном фольклоре, и в  архаической литературе жанровые  структуры неотделимы от внелитературных  ситуаций, жанровые законы непосредственно  сливаются с правилами ритуального  и житейского приличия».

 Позже, по мере  упрочнения в художественной  деятельности рефлексии, некоторые  жанровые каноны обрели облик  четко сформулированных положений (постулатов). Канон жанра – это  «определенная система устойчивых  и твердых жанровых признаков».

 Традиционные жанры, будучи строго формализованы, существуют  отдельно друг от друга, порознь. Границы между ними явственны  и четки. Подобного рода жанровые  образования следуют определенным  нормам и правилам, которые вырабатываются  традицией и обязательны для  авторов.

 В эпохи нормативных  поэтик (от античности до XVII–XVIII вв.) наряду с жанрами, которые  рекомендовались и регламентировались  теоретиками, существовали и такие  жанры, которые в течение ряда  столетий не получали теоретического  обоснования, но тоже обладали  устойчивыми структурными свойствами. Таковы сказки, басни, новеллы и  подобные последним смеховые  сценические произведения, а также  многие традиционные лирические  жанры (включая фольклорные).

 Жанровые структуры  видоизменились (и весьма резко) в литературе последних двух-трех  столетий, особенно — в постромантические эпохи. Они стали податливыми и гибкими, утратили каноническую строгость, а потому открыли широкие просторы для проявления индивидуально-авторской инициативы.

 «Деканонизация» жанровых структур дала о себе знать уже в XVIII в. В XIX–XX вв. это, как правило, уже не изолированные друг от друга явления, обладающие ярко выраженным набором свойств, а группы произведений, в которых с большей или меньшей отчетливостью просматриваются те или иные формальные и содержательные предпочтения и акценты.

 Соответственно, в  литературе существует два рода  жанровых структур: готовые, завершенные, твердые формы (канонические жанры)(например  – сонет) и жанровые формы неканонические: гибкие, открытые всяческим трансформациям, перестройкам, обновлениям (например - элегии или новеллы в литературе  Нового времени).

 Жанры, по словам  Д.С. Лихачева, «вступают во взаимодействие, поддерживают существование друг  друга и одновременно конкурируют  друг с другом»; поэтому нужно  изучать не только отдельные  жанры и их историю, но и  «систему жанров каждой данной  эпохи».При этом жанры определенным  образом оцениваются читающей  публикой, критиками, создателями «поэтик»  и манифестов, писателями и учеными. Они трактуются как достойные  или, напротив, не достойные внимания  художественно просвещенных людей; как высокие и низкие; как поистине  современные либо устаревшие, себя  исчерпавшие; как магистральные  или маргинальные (периферийные). Эти  оценки и трактовки создают  иерархии жанров, которые со временем  меняются. Некоторые из жанров  получают максимально высокую оценку. Подобного рода жанры, опираясь на терминологию формальной школы, называют канонизированными. Канонизированной именуют также ту часть литературы прошлого, которая признана лучшей, вершинной, образцовой, т.е. классикой.

 Если в эпохи  нормативных эстетик канонизировались  высокие жанры, то в близкие  нам времена иерархически поднимаются  те жанровые начала, которые раньше  находились вне рамок «строгой»  литературы.

 При этом традиционные  высокие жанры вызывают к себе  отчужденно-критическое отношение, мыслятся как исчерпанные. «В  смене жанров любопытно постоянное  вытеснение высоких жанров низкими»,–  отмечал Б.В. Томашевский, констатируя  в литературной современности  процесс «канонизации низких  жанров».

 В XX в., как видно, иерархически  возвышаются по преимуществу  жанры новые (или принципиально  обновленные) в противовес тем, которые  были авторитетны в предшествующую  эпоху. При этом места лидеров  занимают жанровые образования, обладающие свободными, открытыми  структурами: предметом канонизации  парадоксальным образом оказываются  жанры неканонические, предпочтение  отдается всему тому в литературе, что непричастно формам готовым, устоявшимся, стабильным.

Роман - ведущий жанр литературы.

 Ведущим жанром  литературы последних столетий  признан роман.

 В противоположность  классическому эпосу роман сосредоточен  на изображении исторического  настоящего и судеб отдельных  личностей, обычных людей, ищущих  себя и свое предназначение  в «прозаическом» мире, утратившем  первозданную стабильность, цельность  и сакральность (поэтичность). Даже если в романе действие перенесено в прошлое, это прошлое всегда оценивается и воспринимается как непосредственно предшествующее настоящему и с настоящим соотносимое.

 Роман (по Бахтину) способен открывать в человеке  не только определившиеся в  поведении свойства, но и нереализованные  возможности, некий личностный потенциал: «Одной из основных внутренних  тем романа является именно  тема неадекватности герою его  судьбы и его положения», человек  здесь может быть « или больше  своей судьбы, или меньше своей  человечности».

 Почва для становления  и упрочения романа возникает  там, где наличествует интерес  к человеку, который обладает  хотя бы относительной независимостью  от установлений социальной среды  с ее императивами, обрядами, ритуалами, которому не свойственна «стадная»  включенность в социум. Отчуждение  человека от социума и миропорядка  было интерпретировано М.М. Бахтиным  как необходимо доминирующее  в романе.

 В классической  романистике XIX в. опора героя на  самого себя представала чаще  всего в освещении двойственном: с одной стороны, как достойное  человека «самостоянье», возвышенное, привлекательное, чарующее, с другой – в качестве источника заблуждений и жизненных поражений. При этом многие романные герои стремятся преодолеть свою уединенность и отчужденность.

 В многовековой  истории романа явственно просматриваются  два его типа, более или менее  соответствующие двум стадиям  литературного развития. Это, во-первых, произведения остро событийные, основанные на внешнем действии, герои которых стремятся к  достижению каких-то локальных  целей. Таковы романы авантюрные, в частности плутовские, рыцарские, «романы карьеры», а также приключенческие  и детективные.

 Во-вторых, это романы, возобладавшие в литературе последние  двух-трех столетий, когда одной  из центральных проблем общественной  мысли, художественного творчества  и культуры в целом стало  духовное самостоянье человека. С действием внешним здесь успешно соперничает внутреннее действие: событийность заметно ослабляется, и на первый план выдвигается сознание героя в его многоплановости и сложности, с его нескончаемой динамикой и психологическими нюансами.

 Одна из важнейших  черт романа и родственной  ему повести (особенно в XIX–XX вв.) – пристальное внимание авторов  к окружающей героев микросреде. Вне воссоздания микросреды романисту  очень трудно показать внутренний  мир личности.

 Романы, сосредоточенные  на связях человека с близкой  ему реальностью и, как правило, отдающие предпочтение внутреннему  действию, стали своего рода центром  литературы. Они самым серьезным  образом повлияли на все иные  жанры, даже их преобразили.

В XXв. в русской литературе при всех эстетических переоценках роман остается «жанром жанров», правда так называемая «эпоха постмодерна», ослабляет позиции романа – как и всей художественной литературы, «изящной словесности». «Объективная действительность», «живая жизнь», бывшие предметом изображения романа стали восприниматься иначе: не столь цельно и самотождественно.

Вывод.

 Жанры составляют  важнейшее связующее звено между  писателями разных эпох, без которого  развитие литературы непредставимо. По словам С.С. Аверинцева, «фон, на  котором можно рассматривать  силуэт писателя, всегда двусоставен: любой писатель – современник  своих современников, товарищей  по эпохе, но также продолжатель  своих предшественников, товарищей  по жанру».

Жанр как реальность существует в литературе как обязательное качество творческого процесса и процесса восприятия. Даже если автор декларативно настроен «против жанра», это не отменяет жанрового измерения в его произведении. О проблеме жанра как неизбежности наследства выразительно сказал О.Э.Мандельштам в стихотворении «Я не слыхал рассказов Оссиана»(1914):

 

 

13. Номинативная и лексико-экспрессивная функция речи.

см.папку с ноликами.

14. Архаизмы, историзмы, варваризмы в художественном произведении.
15. Сравнение.

16. Эпитет. 
    17.' Метафора.

 

18. Метонимия и синекдоха.
19. Фоника.

 

20. Поэтический словарь.

Поэтический словарь-понятие которое не относится к разряду устоявшихся терминов в литературовед. Встречается в литературном обиходе  

 

21. Фигуры: нестандартная связь слов.
22. Фигуры: необычное расположение частей.
23. Фигуры: необычная интонационная композиция.

Литературоведческое изучение синтаксических особенностей художественного произведения, подобно анализу лексики («поэтического словаря»), призвано выявить эстетическую функцию синтаксических приемов, их роль в формировании стиля в его разных объемах (авторского, жанрового, национального и т. д.).

 

Как и при изучении лексики, здесь значимы факты отступлений от литературной нормы, знание которой дает лингвистика. В сфере синтаксиса, как и в сфере лексики, возможны варваризмы, архаизмы, диалектизмы и пр., потому что две эти сферы взаимосвязаны: по словам Б. В. Томашевского, «каждая лексическая среда обладает своими специфическими синтаксическими оборотами» (Теория литературы. Поэтика, с.73). В русской литературе наиболее распространены синтаксические варваризмы, архаизмы, просторечия.

 

Варваризм в синтаксисе возникает, если фраза построена по правилам иностранного языка. В прозе синтаксические варваризмы чаще опознаются как речевые ошибки: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа» в рассказе А. П. Чехова «Жалобная книга» – этот галлицизм настолько явный, что возникает комический эффект. В русских стихах синтаксические варваризмы иногда использовались как приметы высокого стиля. Например, в балладе А. С. Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный...» строка «0н имел одно виденье...» – образец такого варваризма: связка «он имел виденье» появляется вместо сочетания «ему было виденье». Здесь встречаем и синтаксический архаизм с традиционной функцией повышения стилевой высоты: «Несть мольбы Отцу, ни Сыну,/ Ни святому Духу ввек/Не случалось паладину...» (следовало бы: «ни Отцу, ни Сыну»). Синтаксические просторечия, как правило, присутствуют в эпическиx и драматических произведениях в языке персонажей для реалистического отражения индивидуального речевого стиля, для автохарактеристики героев. С этой целью к просторечиям прибегал Чехов: «Ваш папаша говорили мне, что оне надворный советник, а оказывается теперь, оне всего только титулярный» («Перед свадьбой»), «Это вы про каких Туркиных? Это про тех, что дочка играет на фортепьянах?» («Ионыч»).