Шпаргалка по "Зарубежная литературы первой половины 19 века"

 

 Гений Виктора Гюго видит вселенную и в верхних, и в нижних ярусах общества, постоянно противопоставляя друг другу мир тиранов и мир народных масс; он видит мир и в эпическом плане (большой истории, войны, революции), и в лирическом (общечеловеческие эмоции - дети, материнство, отцовство, любовь и т.д.). Образ Парижа, созданный в романе «Отверженные» также отражает общественно-политическую, нравственную, культурную жизнь Франции, так как он «витрина французской жизни», и, следовательно, создание яркого и запоминающегося образа столицы помогало писателю в той или иной мере показать и всю Францию.

 

 Автор изображает не  только дворцы и храмы, но и  общественные и частные нравы, господствующие законы, безграничное  величие Парижа, его великую роскошь  и крайнюю нищету. В романе правдиво рисуя, с одной стороны разложение и упадок, царящие в «высших» слоях общества, а с другой стороны, нищету и нравственное разложение, которые выпали на долю народа, В. Гюго вводил читателя в нищенские лачуги, в тюрьмы, больницы, кабаки и разбойничьи притоны Парижа, которые до сих пор оставались вне сферы изображения художественной литературы. Автор не жалел самых мрачных красок, чтобы показать нищету и бедность, полуголодное существование трудящихся Парижа.

 

 В самом безобразии  Гюго видит зерно прекрасного, в жестоком сердце — дремлющую  человечность, в несовершенном общественном  устройстве — очертания гармонии, и даже в нечистотах парижской  клоаки он провидит сочные  травы, тучные стада, здоровую, радостную  жизнь, в которую они преобразятся, пройдя через созидательный круговорот  природы. Нет такого самого мрачного  жизненного явления, которое казалось  бы Гюго безнадежным. Так, не пугают  его и «социальные нечистоты»  — нравственно искалеченные люди  общественного дна: это порождения  «мрака». «Что же нужно, чтобы  эти оборотни исчезли? Свет. Потоки  света. Ни одна летучая мышь  не выносит лучей зари. Залейте  же светом общественное подземелье».

 Мир «Отверженных»  согрет этим пристрастным взглядом  автора, этой верой в конечную  победу добра; идеи Гюго живут  не только в изображенных им  людях, но и в живой и мертвой  природе, которую он рисует с  той же любовью, пользуясь теми  же образами, видя в ней ту  же моральную борьбу. Улицы старого  Парижа, его трущобы, его баррикады  оживают под пером Гюго. Длинные  описания, «отступления», занимающие  чуть ли не половину всего  текста «Отверженных», не являются поэтому чем-то чужеродным сюжету, а сливаются с ним в одно созвучие, образуя панораму жизни, полной движения, разнообразия и драматизма. В романе каждое большое событие рассматривается с народной точки зрения, что вместе с масштабным воспроизведением эпохи делает роман эпопеей. Над законом, воплотившем в себе несправедливое социальное устройство, торжествует высшая справедливость — нравственный закон добра.

 

 В описании бедных  кварталов Парижа, в описании  чудовищной нищеты народа Гюго  выступает грозным обличителем  буржуазного строя. Его роман  проникнут любовью к “отверженным”, обречённым на страдания во  имя того, чтобы богатые классы  могли вести роскошную жизнь, предаваться разврату. Сила этого  произведения в том, что автор  достигает творческой вершины  не в описании ужасов французской  действительности, хотя и уделяет  этому много внимания, а в изображении  пробуждающегося народа.. “Вглядитесь в глубины народные, и вы увидите истину”, — говорит Гюго. И он сам выполняет этот завет, пытаясь возможно полнее выразить чаяния и стремления масс. Его роман даёт ещё невиданную во французской литературе широкую картину народной жизни. Герой эпопеи Жан Вальжан является символом возрождения человечества, пробужденного от векового коснения светом любви и милосердия. Только в страдающем, отверженном, гонимом народе заключено подлинное величие духа и благородство сердца, только в нем залог спасения мира - таков смысл бессмертного романа Виктора Гюго.

 

 

 

 

 

 

 

Вопрос 29. Вальжан Жан — раскаявшийся каторжник. Бедняк и сирота, он в 1796 г., еще подростком, был арестован за мелкую кражу и благодаря жестокой судебной системе своего времени провел на каторге целых девятнадцать лет. Освободившись в 1815 г., он переживает духовный переворот после встречи с праведником - епископом Мириэлем - и с тех пор сам начинает творить добро. Под чужим именем он открывает фабрику, обогащается с помощью сделанного им изобретения, становится мэром и благодетелем целого городка, но в 1823 г. его личность открывается, и он снова попадает на каторгу, откуда вскоре совершает побег. Еще в бытность свою мэром он проникся сочувствием к судьбе Фантины — работницы, ставшей проституткой и умершей от чахотки в больнице, — и остаток жизни посвящает заботе о ее маленькой дочери Козетте. В. забирает ее из семьи жестокого кабатчика Тенардье, куда ее отдали на воспитание, заменяет ей отца, на сохранившиеся у него сбережения дает ей образование. Он вынужден годами скрываться и время от времени спасаться от преследования: сначала за ним охотится полицейский инспектор Жавер, затем банда уголовников, почуявших в нем богатого человека. В июне 1832 г. он готов увезти Козетту из Франции, но узнает о ее любви к молодому адвокату Мариусу Понмерси; В. жертвует своей привязанностью к девушке — он спасает незнакомого ему Мариуса от гибели во время республиканского восстания, в котором тот участвовал, отдает ему в жены Козетту вместе со всем своим состоянием, а сам устраняется, дабы не отягощать их счастье своим уголовным прошлым. Он умирает в бедности летом 1833 г. на руках у Козетты и Мариуса, который в последний момент распутал всю историю своего «тестя» и убедился в его абсолютной чистоте и великодушии. История В. в своей основе агиографична: это житие грешника, ставшего великим праведником. Хотя В. не совершал никаких серьезных преступлений, по выходе с каторги он показан озлобленным человеком, ненавидящим общество. Зато после духовного кризиса вся его жизнь — сплошная череда самоотречений. Он отдает себя в руки правосудия, чтобы спасти невиновного, которого собираются осудить как «каторжника Вальжана», самоотверженно заботится о совершенно чужой ему девочке, а затем - и о женихе Козетты, хотя тот должен отнять у него нежно любимое им существо; на баррикаде во время восстания он спасает людей от смерти, сам стараясь никому не причинить вреда; отпускает даже своего старого врага, полицейского шпиона Жавера, приговоренного республиканцами к казни. На седьмом десятке своей жизни Гюго еще активнее, энергичнее и творит еще с большим вдохновением, чем в дни юности, В 60-е годы на Гернсее он создает три замечательных романа: «Отверженные», «Труженики моря» и «Человек, который смеется». Роман «Отверженные», вышедший в 1862 г., задуман писателем еще в юности, в далекие времена романтических битв, а закончил он его седобородым стариком. В богатейшей литературе XIX в. этот роман занимает особое место как одна из немногих книг, где дана широкая картина революции, где на сцену выступает борющийся народ. В коротком предисловии к «Отверженным» Гюго пишет: «До тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся, быть может, небесполезными».

 

 Тема социальная переплетается  в романе с темой нравственной. Глашатаем христианской идеи  примирения, милосердия выступает  епископ Мириель праведник, человеколюбец, актом доброты и всепрощения  открывающий перед каторжником  Жаном Вальжаном путь к добру  и нравственному самосовершенствованию. Но уже в начале романа автор  сталкивает епископа Мириеля  со старым революционером-якобинцем. Член Конвента - мудрец и человеколюбец - тоже мечтает о счастье человечества, о мире на земле, но указывает иной путь к этому - путь борьбы, революции. Развертывая судьбы своих героев, писатель обличает общественный строй, уродующий судьбы и души людей.

 

 Главный герой Жан  Вальжан - каторжник, осужденный за  кражу, которую он совершил от  голода.

 

  * «…Человеческое общество  причинило ему только зло. Он  всегда видел лишь тот разгневанный  лик, который оно именует своим  правосудием и открывает только  тем, кого бьет. Люди всегда приближались  к нему только за тем, чтобы  причинить боль. Всякое соприкосновение  ними означало для него удар. После того, как он расстался  со своим детством, с матерью, с сестрой, он ни разу, ни одного  разу не слышал ласкового слова, не встретил дружеского взгляда. Переходя от страдания к страданию, он постепенно убедился, что жизнь - война и что в этой войне  он принадлежит к числу побежденных. Единственным его оружием была ненависть. Он решил отточить это оружие на каторге и унести с собой, когда уйдет оттуда».

 

 Духовное возрождение  каторжника - одна из главных тем  романа Гюго. Рядом с Жаном  Вальжаном стоит образ Фантины. «Что же такое представляет  собой история Фантины? Это история  общества, покупающего рабыню,- пишет  Гюго.

 

  * - У кого? У нищеты. У голода, у холода, у одиночества, у заброшенности,, у лишений. Горестная сделка. Душу за кусок хлеба. Нищета предлагает, общество принимает предложение…»

 

 А вот Козетта, дочка  Фантины. Ребенок в лохмотьях. Жалкое  существо, попавшее в руки мелких  хищников - семьи кабатчика Тенардье. «Несправедливость сделала ее  угрюмой, а нищета некрасивой. От  нее не осталось ничего, кроме  прекрасных больших глаз, на которые  было больно смотреть, потому  что, будь они меньше, в них, казалось, не могло-бы уместиться столько  печали». Обречь ребенка на страдания, допустить, чтобы дети увядали  от голода, холода и непосильного  труда,- это для Гюго самая тяжелая  гиря в чаше обвинения бесчеловечного  строя. Четвертый герой - Мариус. В  историю этого юноши Гюго вложил  много личного; те же идейные  искания, сомнения - трудный путь  от роялизма к республиканским  убеждениям, . который прошел автор, проходит и его герой. Сам Гюго в 30-е годы не участвовал в баррикадных боях, не был воинствующим республиканцем. Мариус идет на баррикады.

  Картина революционного  восстания становится вершиной  романа, его сюжетным и идейным  центром. Здесь появляются новые  герои: Анжольрас и Гаврош, ставший  любимцем юных и взрослых читателей  всего мира маленький оборвыш, веселый и смелый парижский гамещ героически погибший за революцию. И здесь, на вершине романа, торжествует победу идея старого якобинца. Гюго воспевает вооруженное восстание, он оправдывает и возвеличивает революцию, низвергающую несправедливый строй.

 

 Но как примирить  это с путем епископа Мириеля? Автор не хочет отступить от  этой задачи. Носителем идеи милосердия  оказывается теперь Жан Вальжан, который находится по ту же  сторону баррикады, что в республиканцы, но не делает ни одного выстрела, только заботится о спасении поверженных обоих. Он отпускает на свободу давнего своего врага полицейского Жавера, верного слугу монархии, и спасают от смерти республиканца Мариуса. Спор двух идей остается для Гюго неразрешенным до конца. Он признал революцию, но полагает, что насилие допустимо в дни революционных боев. Живые сцены перемежаются в романе публицистическими отступлениями, в которых автор дает свое толкование событиям, развивает свои любимые идеи. Такова, например, глава, посвященная рассуждениям Гюго о разнице между бунтом и восстанием. Своеобразный сплав романтического и реалистичекого, напряженного, драматически нарастающего действия и пространных очерковых зарисовок характерен для манеры Гюго-романиста.

 

 Гюго увидел как далека жизнь от его мечтаний. У власти стали монархисты и клерикалы. Президентом был избран Луи Бонапарт, племянник Наполеона I. Сначала Гюго возлагал надежды на этого «скромного принца», но скоро убедился, что принц совсем не скромен и метит в диктаторы. Конституция республики нарушается. Французские войска посланы на подавление революции в Риме. Республиканская Франция присоединилась к стану душителей народных движений. К этому времени относятся замечательные строки Гюго, которые могли бы служить эпиграфом к рассказу о его жизненном пути:

 

  * Живые - борются! А живы  только те,

* Чье сердце предано  возвышенной мечте,

* Кто, цель прекрасную  поставив пред собою,

* К вершинам доблести  идут крутой тропою.

* И, точно факел свой, в грядущее несут 

* Великую любовь или  священный труд!

 

 Предсказание Гюго  сбывается. В ночь на 2 декабря 1851 г. во Франции совершен государственный  переворот. Все правительственные  учреждения захвачены сторонниками  Луи Бонапарта. Виктор Гюго становится  во главе подпольного Комитета  сопротивления и вместе с горсточкой  депутатов, оставшихся на свободе, пытается организовать борьбу, призвать  народ к оружию. Но пути к  народу не найдены, силы сопротивления  не собраны. Реакция торжествует. Снова льется кровь на улицах. Резня, трупы, репрессии. Жизнь Гюго в опасности. Ему приходится бежать из Парижа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вопрос 30.

В «Отверженных» в полной мере раскрывается многогранный талант автора. Здесь можно встретить Гюго-философа и Гюго-историка, Гюго-филолога и Гюго-политолога… Скупые исторические факты перемежаются с собственной философией автора, и в такие моменты повествование становится все больше похоже на «крик души», оно несет в себе частичку его самого. Гюго, стараясь быть максимально правдивым, не гнушается ни описаний парижской клоаки, ни употребления языка нищеты – арго. Он докапывается до самой сути вещей, не обращая внимания на то, где приходится копать. И в этом его смелость и его оригинальность.

 

Все повествование пронизано чувством щемящей любви к Парижу того времени, Парижу его детства. Для автора Париж – это целая страна, целая цивилизация, целая Вселенная. Благоговейным трепетом преисполнены страницы, на которых Гюго говорит о родном городе. Вот это настоящая любовь, настоящий патриотизм и преданность!

 

Причем Гюго признается в своей любви к Парижу не только в этом своем труде, он делает это при каждой возможности – и вот уже сладостные серенады городу звучат со страниц его произведений. Как имя возлюбленной Анжольраса была Родина, так у Гюго – Париж.

 

О чем же сама история «Отверженных»? Вряд ли можно об этом сказать лучше самого автора. Это история о «преступнике, коленопреклоненном на высотах добродетели». О беглом каторжнике Жане Вальжане, преисполненном некоего «внутреннего света», который обретает человек, опустившийся на самое дно жизни. Человек чистый душой наполнится этим светом, человек потерянный – скатится еще ниже. Хотя можно ли вообще Жана Вальжана считать преступником? По-моему, единственный преступник в романе – само общество, порождающее неравенство, нищету, пороки, со своими несправедливыми законами и жестокой карой…

 

Тема просветления в романе в некоторой степени перекликается с таковой в «Воскресении» Толстого. Но, да простит меня Лев Николаевич, Гюго и его Жану Вальжану я верю больше.

 

Бедность, порой граничащая с нищетой; нужда, разрушающая до основания; унижение, тянущее на дно подобно камню на шее; и озлобленность на весь мир, перерастающая в дикую, нечеловеческую жестокость… Можно ли при этом оставаться человеком? Да, можно! Но только с одним условием. И это условие – наличие путеводной звезды, лучика, освещающего дорогу во мраке. Она может принимать любые формы – епископа, подкупающего своей верой в человечество, маленького ребенка, преданного тебе всем своим крохотным сердечком или прекрасного, почти невесомого ангела в белой шляпке. Но имя ей всегда одно – ЛЮБОВЬ. Только она имеет такую целительную силу, способную превращать жестокость в нежность, отчаяние в надежду и размягчать даже самые зачерствевшие сердца…