Джон Локк

Критика теории врождённых идей явилась принципиальным исходным пунктом для всего мировоззрения  Локка. Она рассчитала почву для  дальнейшего анализа вопросов о  границах знания, его составе и  строении, о путях его возникновения  и оформления. В педагогике эта  картина подводила к важнейшему положению о решающем влиянии  среды на воспитание и образование  детей. В этике отрицание врождённости моральных принципов облегчало  вывод о тесной связи понятия  добра с осуществлением стремлений человека к счастью, а зла –  со страданиями, в следствие несчастий. Это вело к заключению, что моральное  совпадает с полезным для человека. Впрочем, Локк не смог последовательно  провести этот принцип: он не избежал  рационалистического смешения морали и права, а главное, ограничил  учение о «естественной морали»  «Божественным законом», который, по выражению историка философии Ф.Иодля, «подобно одиноко возвышающейся  колонне поднимается вдруг посреди  его сенсуалистической системы…». Не помогает здесь и мысль, высказанная  Локком в письме к Тиррелю, что  рационально понятая естественная мораль есть якобы «ветвь божественного  закона». Неясность учения Локка  о морали проникла и в решение  им вопроса о свободе воли, где  он движется в конечном счёте в круге идей Буридана, сочетая тезис о детерминированности суждений человека с тезисом свободы его воли при решении воздержаться от действий.

Основной этический принцип  Локка был использован Бернардом  Мандевилем в его знаменитой сатире на капитализм, в басне «Недовольный улей…» (1706). На базе этого принципа получила развитие этика Гельвеция, оказавшая в свою очередь большое  влияние на этическую концепцию  классиков французского утопического социализма. Если врождённых идей нет, то отсюда вытекало, что не может  быть какого-то врождённого влечение людей к частной собственности  и капитализму.

3. Локк об опытном происхождении  знания

В положительном смысле вопрос о происхождении идей в уме  человека Локк решает во II книге своего главного философского труда. Он начинает с указание на то, что «опыт» есть единственный источник наших знаний, и с рассмотрения того, что именно представляет собой «опыт».

Локк понимал под опытом совокупность всего того, с чем  человек имеет дело «непосредственно»  на протяжении всей своей жизни.

«В опыте заключается  всё наше знание, от него, в конце  концов, оно происходит» (стр. 79). Выдвигая это положение, Локк рассматривает  человеческое сознание – «душу» - при  рождении человека, т.е до того, как  она сможет располагать данными  опыта, как некую пассивную, но способную  к восприятию среду. Чтобы яснее  показать, что он имеет в виду, Локк употребляет образные сравнения: «пустая комната», «чистый лист белой  бумаги», а в латинском переводе своёй книги – «выскобленная  доска». По мнению Локка, содержание опыта  – это прежде всего ощущения, поступающие от органов чувства  и доказывающие «существование внешних  вещей» (стр. 637).

Находясь во власти метафизического  метода мышления, Локк не смог подняться  до постановки вопроса об историческом формировании органов чувств и развитии ощущений. Тем не менее, он уже осознал  важное значение фактов истории развития индивидуального человеческого  организма. При этом Локк считает, что  усложнение психики ребёнка находится  в прямой зависимости от развития его органов чувств. Заметим что  изучения Локка о роли опыта вытекали важные результаты для детской педагогики: необходимость учитывать индивидуальные способности в развитии детей, принцип  наглядности обучения и пр.

Но что такое «простая идея» и «идея» вообще?

Локк рассматривал опыт как  совокупность простых идей, данных нам как в результате воздействия  внешних предметов на наши органы чувств, так и в результате деятельности самого нашего сознания.

Локк считал возможным  оперировать теремном «идея» в очень  широком смысле. Это было прежде всего оправдано соображениями  филологического свойства, поскольку  термин «идея» означал на древнегреческом  языке то, что можно увидеть, воспринять, познать. «Идеями» называл и Демокрит свои атомы, и Платон свои вечные сущности. Локк под «простой идеей» понимал  всякий объект познания, который стал известен уму непосредственно. К  простым идеям он относил прежде всего воспринятые душой чувственные  впечатления, которые имеют своим  источником внешний мир, а так  же копии их, задержавшиеся в памяти позднее всплывающие в сознании, или представления в узком смысле слова. «Идеями», впрочем, могут быть и представления произвольные, фантастические, т.е продукты чувственного воображения. Простые идеи – это идеи, при восприятии которых человек пассивен; от него не зависит, иметь ему или не иметь простые идеи. Появление их в человеческом сознании не зависит от воли человека. Сложные идеи суть продукт активной познавательной деятельности. Простые идеи не делимы далее на какие-либо составляющие, сложные же идеи составлены из простых идей.

Как материалист, Локк был  убеждён в объективности наших  ощущений. Поэтому мы находим у  него ещё одно употребление понятия  «идея», о котором он сам говорит  так: «Если я говорю иногда об идеях, как о принадлежащих самим  вещам, я понимаю под ними те качества в объектах, которые производят в  нас идеи». В учении Локка о  так называемых первичных и вторичных  качествах такое понимание «идеи» проходит красной нитью: этот термин приложен им в данном случае и к  восприятиям, и к свойствам самих  объектов, а так же к невидимым  для человеческого глаза мельчайшим частицам материи, подобно тому, как  поступал Демокрит.

Было бы не верным полагать на основании того, что Локк называл  идеями и ощущения людей и свойства самих внешних вещей, будто бы он рассматривал объективную реальность как сферу явлений внутри человеческого  сознания. Всё это означало бы глубокое извращение существа взглядов Локка, неправомерное  сближение их с воззрениями объективного идеализма, например, с философией Джорджа  Беркли. В таком духе, однако, поступают  те современные логические позитивисты, которые сближают философию Локка  со своей собственной философией. Вот характерная для них точка  зрения на Локка: «Если говорить «простые идеи» вместо «не подвергаемые определению  термины», то можно увидеть, что вообще говоря это ( т.е позитивизм XXв. –  И. Н.) есть лишь лингвистический вариант  основной точки зрения Локка».

Вне всякого сомнения, перед  нами попытка фальсифицировать позицию  Локка. В действительности, обозначая  термином «идея» не только отражение  чувственно воспринимаемого качества предмета в нашем сознании, но и  само это качество и в этом отношении  употребляя термин «идея» иногда почти  столь широко, как и Мальбранш, Локк имел в виду наличие внешней, объективной основы существования  идей различных качеств в сознании. Таким образом, данное обстоятельство отнюдь не говорит о субъективно-идеалистической, но , наоборот, вполне соответствует  материалистической позиции Локка, хотя и свидетельствует также  о некоторой терминологической  нечёткость. «…Простые идеи не выдумки  нашего воображения, но естественные и  правильные продукты внешних вещей, реально действующих на нас…».

В круг идей Локк включает также  и понятия, образованные относительно той или иной вещи на основе её чувственного представления, не проводя в данном случае качественного различия между  чувственным и рациональным моментом в познании. Точно так же Локк называет «идеями» интеллектуальные, волевые и эмоциональные акты, состояния и функции человеческой психики в той мере, в какой  они из средства познания и выявления  отношения человека к объекту  сами превышаются в объект познания. Этот шаг был по-своему оправдан. Категория «идеи» выделяется Локком не по принципу однородности объемлемых этой категорией явлений, но по принципу общности их роли как материала познания в познавательном процессе.

Включив в разряд «идей» представления, а также понятия  о различных процессах и функциях человеческой психики, т. е. о деятельности сознания, Локк в то же время выделил  их в особую рубрику как объекты  внутреннего опыта, названного им рефлексией. Этим термином, отнюдь не им впервые выведенным, он обозначает «знания, приобретаемые душой о своих деятельностях и способах их проявления…»

Выдвижение Локком понятия  рефлексии, занявшего определённое место в его философии, послужило  наряду с учением об интуитивном  знании в IV книге «Опыта» поводом  для ложных её интерпретаций. Уже  Г.Лейбниц утверждал о Локке, что  его взгляды почти совпадают  в этом пункте со взглядами его, Лейбница. Немецкий историк философии Р.Фалькенберг  полагал, что понятие рефлексии  уничтожило приоритет ощущений в  познании. Эту же мысль повторил польский историк философии В.Татаркевич: «Усматривая в рефлексии отдельный  источник опыта, Локк, хотя он и был  эмпириком, не был сенсуалистом». Согласен с этим и английский исследователь  творчества Локка Р.Аарон: «…его (т.е. Локка) эмпиризм не есть сенсуализм…»

Однако расчленение опыта  на внешний, чувственный, и на внутренний, рефлективный, само по себе ещё не означало измены материалистическому сенсуализму, как это было и у Гоббса, который  также пришёл к понятию рефлексии.

Когда рассуждают об «измене» Локка сенсуализму, то при этом, кроме  прочего, путают два различных вида материалистического сенсуализма: в случае первого вида ощущения рассматриваются  как начало познания, как исходный материал для мышления (Локк), а в  случае второго – также и как  источник самой формы процесса мышления, когда мышление объявляется разновидностью ощущений (Гельвеций). Первый вид сенсуализма  ближе к истине. И от того, что  Локк не ставит знака равенства между  мышлением, изучаемым через рефлексию, и ощущениями, он отнюдь не становится «изменником» сенсуализма.

Расщепление Локком опыта  на два вида страдало, разумеется, метафизичностью; оно было проведено несколько  упрощённо: такое важное соединительное звено между внешним и внутренним опытом, как ощущения, поступающие  в сознании человека от его внутренних органов (данные интерорецепторов), выпадало из поля зрения. Однако основная трактовка  соотношения чувственного и рефлективного  опыта была материалистической: Локк указывает на то, что только на основе чувственных данных начинается деятельность ума, которая становится затем предметом  рефлексии. Недаром Локк даже называет рефлексию «внутренним ощущением», и в качестве первой простой идеи рефлексии им указанна идея чувственного восприятия, причём он отмечает, что  рефлексия появляется у людей  лишь в сравнительно зрелом возрасте. Таким образом, среди простых  идей как первичных элементов  опыта следует выделять собственно первичные (чувственные идеи) и вторичные (идеи рефлексии). Не должна вызывать возражения и цель, с которой рефлексия  выделяется для особого рассмотрения: разве содержание и формы психической  деятельности не подлежат специальному изучению?

Считая указанное изучение необходимым, Локк выступает, во-первых, как основатель эмпирической психологии, наметивший её исходные принципы. Это  был прогрессивный шаг, который  на место спекулятивного учения о  субстанциональных свойствах «души» ставил конкретное изучение фактов сознания. Если внешний мир делается объектом сознания человека через внешний  опыт, то психическая деятельность, и прежде всего деятельность мышления, становится объектом сознания через  рефлексию. Правда, в последующем  своём развитии эмпирическая психология, всё более отклоняясь от материалистического  понимания своих установок, истолковала  свой предмет как особый, в себе замкнутый и самоотражающийся мир  самосознания. Но ложность данной позиции  не может дискредитировать исходное требование как таковое. «…психология, - подчёркивает И.П.Павлов, - касающаяся субъективной части человека, имеет  право на существование». Если претензия на полное познание психических явлений с помощью идеалистической ошибки, то, с другой стороны, нельзя и обойтись без помощи самонаблюдения. Тем более это было невозможно во времена Локка, когда разработка объективных методов исследования психических явлений находилась ещё в зачаточном состоянии.

Во-вторых, выделяя в качестве особого объекта познания специфическую  форму самих познавательных объектов, т. е. восприятия, представления, абстрагирования, обобщения и т.д., как процессов  оперирование ума над идеями чувственного опыта, Локк утверждал тем самым  значение теории познания как науки, для которой недостаточно изучить  вопрос об источнике познания, но особую важность представляет исследование активной деятельности субъекта. Признание особой познавательной значимости внутреннего  опыта не противоречило не только эмпиризму вообще, но и материалистическому  сенсуализму в частности. Скорее наоборот, Локка можно упрекнуть  в том, что он недостаточно, как  увидим дальше, вскрыл специфику законов  активной познавательной деятельности. Признания относительного различия между двумя видами опыта неприемлемо  лишь для теории, отрицающей специфику  сознания как такового, т.е. для вульгарного  материализма или же для теории, принципиально отождествляющей  объективный мир и внутренний мир человека, т.е. для субъективного  идеализма.

С точки зрения диалектического  материализма, между объективной  диалектикой внешнего мира и субъективной диалектикой в смысле науки о  диалектических законах процесса познания существует не только внутреннее единство по генезису и содержанию, но и различие: законам субъективной диалектики присуще  определённое своеобразие, некоторая  специфика, что не может быть устранено  тем фактом, что в конечном итоге  эти законы отражают объективную  диалектику познаваемых объектов. Это  различие, хотя и в самой зачаточной, крайне смутной и совсем не диалектической форме, намечалось уже учением Локка  о двух видах опыта.