Джон Локк

В свете сказанного нельзя признать правильным утверждение, имеющееся  во II

Томе «Истории философии» (1941), будто сам факт признания  рефлексии означал «уступку феноменализму» в смысле агностицизма или субъективного  идеализма. Само это утверждение  есть уступка мнению многих буржуазных исследователей, будто Локк заменил  «объективный эмпиризм» Бэкона «субъективным  эмпиризмом».

В-третьих, выделение рефлексии  как особого объекта познания подчёркивало отличие рационального  знания от знания сенситивного, т. е. чувственного, хотя в других разделах своей системы  сам же Локк, понимая это различие метафизически, как отсутствие связи  одного вида знания с другим, пытался  его преодолеть. Метафизический образ  мыслей не позволил Локку увидеть  и взаимодействия чувственного и  рационального.

Субъективно сам Локк относился  к логике не всегда вполне уважительно, имея, правда, в виду, как это явствует из многих страниц «Опыта», средневековую, узко силлогистическую логику. Вполне правильной оценке роли логики в процессе познания часто мешало свойственное методу рассуждения Локка смешение логической и психологической сторон вопроса, их явно недостаточное расчленение.

Один из видов идеалистической  интерпретации философии Локка  и состоял именно в отрицании  логического характера хотя бы части  идей рефлексии, в отождествлении рефлексии  с чисто интуитивным знанием. Не приходится возражать, что внутреннему  опыту, согласно Локку, действительно  присуща черта непосредственности, но почто в той же мере, в какой она присуща и внешнему чувственному опыту. В этом широком смысле Локк называет «интуитивным» и восприятие идей, получаемое нами от внешнего объекта. Локк выделил рефлексию как особый источник знания не в силу непосредственности её обнаружения сознанием, что наоборот, роднит её с внешним опытом, но в силу специфичности её материала. Этот материал (процессы фиксации, соединения идей, их отвлечения и т.д.) сам включает в себя логические операции и только с их помощью поддаётся изучению. Психологизация локковой рефлексии ведёт к её субъективистом пониманию. Интуитивное же знание, согласно воззрениям Локка, как мы увидим ниже, - это разновидность логического знания, приобретаемого через операции над чувственными идеями.

Было бы неверно, с другой стороны, полагать, будто рефлексия  обладает исключительно логическим содержанием, обособленным от эмоционального чувственного содержания. Декартово cogito ergo sum способствовало, бесспорно, появлению  у Локка его идеи рефлексии, однако гносеологическое различие между двумя  видами опыта не доходит у Локка  не только до принятия дуалистического  раскола субстанции на две: протяжённую  и мыслящую, но также и до обособления  логического (рационального) познания от познания чувственного (связанного непосредственно с внешним миром). Локк в этом вопросе остаётся материалистом.

Действительное основание  для упрёка по адресу Локка, что он начинает вступать в противоречие с  им же принятым принципом материалистического  сенсуализма и делает уступки  одностороннему рационализму, а отсюда в известном смысле и дуализму декартова типа, появляется тогда, когда  Локк пытается определить конкретные результаты познавательных операций рефлексии. В этом отношении прав критик Локка  английский материалист Джон Толанд (1670-1722). Именно здесь у Локка возникает  двойственность.

С одной стороны, рефлексия  обращена на чувственные восприятия, имеющие источник и побуждающие  ум к рефлектирующей деятельности. Идеи рефлексии – это в значительной своей части идеи операций ума  над идеями внешнего опыта: «…именно деятельности ума с полученными  от ощущения идеями, ставши предметом  рефлексии, сами являются новым рядом  идей…». Это материалистическая линия  рассуждения. С другой стороны, Локк истолковывает рефлектирующую активность в том смысле, что наблюдение субъектом  течения идей его внутреннего  опыта независимо от внешнего опыта  порождает такие фундаментальные  идеи, как идеи существования, времени, числа и некоторые другие. «…Идея длительности всё равно бы была у  нас, если бы совсем не было чувства  движения», т.е. если бы не было восприятия внешних объектов. Подобные выводы ставили рефлектирующие самонаблюдение в особое, самостоятельное по отношению  к внешнему опыту положение и  вносили неясность в решение  вопроса о роли внешнего опыта  как основы для внутреннего опыта, дающей пищу деятельности последнего.

Локк метафизически абсолютизировал  эмпирический тезис о том, что  познание начинается с усвоения «непосредственно данного», и это привело его  к более последовательному проведению сенсуализма, но к отходу от него; преувеличение  роли внутреннего опыта означало сужение роли внешнего опыта. Пытаясь  найти непосредственный источник отличия  понятия существования от его  атрибутов, времени – от движения, числа – от эмпирических количеств, Локк до некоторой степени склоняется к идеалистическому толкованию рефлексий  как якобы самостоятельного источника  знания. Это сближает до некоторой  степени Локка с Декартом, от воззрений  которого он сам же решительно отмежевался  в критике врождённых идей, и даже от части с Лейбницем, который  в «Новых опытах о человеческом разуме» (1703) свёл весь опыт к внутреннему, истолковав рефлексию как «внимание души», направленное ею на своё внутреннее содержание (апперцепция). Как бы то ни было, у Локка намечается гносеологический дуализм, что и позволяло буржуазным историкам философии рассматривать его как предшественника И.Канта.

4. Учение Локка об истине

В IV книге «Опыта» Локк рассматривает вопрос об отношении  между простыми идеями и внешним  их источником. Этот вопрос выступает  здесь в качестве проблемы истины.

Локк считал истинность и  ложность свойством предложений. «…собственно говоря, «истинность» или «ложность» приложим к идеям лишь постольку, поскольку они так или иначе  заключают в себе скрытым образом  некоторое мысленное предложение». С точки зрения Локка, истина состоит  в определённом соотношении между  идеями, но не идеями, замкнутыми совершенно в сфере явлений сознания. Локк рассматривал истинность прежде всего  как соответствие связи идей между  собой связям в объективном мире: «…истина в собственном смысле слова  обозначает лишь соединение или разделение знаков сообразно взаимному соответствию или несоответствию означаемых ими  вещей». Под истинностью Локк понимал, далее, соответствие идей объектам: «Наше  познание…реально лишь настолько, насколько  наши идеи сообразны с действительностью  вещей»

Но в учение Локка об истине проникает всё же и иная тенденция. В силу непонимания диалектики содержания и формы познания и  смешения гносеологической и психологической  сторон вопроса в ряде формулировок Локка получил одностороннее  выражение тот, использованный впоследствии Юмом, факт, что субъект в процессе познания непосредственно имеет  дело не с внешней действительностью, а собственными идеями, т. е. со своими ощущениями, представлениями о ней  и т. д. Так, в первой же главе книги IV мы читаем: «…познание есть лишь восприятие связи и соответствия, либо несоответствия и противоречия наших идей». Следовательно, согласно этой формулировке, познание ограничено знанием отношений между  идеями внутри области самих идей. Это не значит, однако, что Локк придерживается двух совершенно различных определений  истинности: в числе связей и отношений  идей, как правило, он подразумевает  и важнейшее отношение их –  к внешнему их источнику. В § 18 главы 32 книги IV «Опыта» Локк ставит вопрос: «…когда бывают ложны идеи субстанций?»  Ответ гласит «Когда в них соединяются  простые идеи, которые в действительном существовании вещей не находятся  ни в каком единстве…» Тем не менее приведённая формулировка вносит некоторую неясность в  понимание истины.

Неясность переходит в  противоречие, когда Локк в IV книге  «Опыта» проводит различие между  видами знания по степени его очевидности, о чём частично уже говорилось.

Высшим видом знания Локк объявляет знание, полученное путём  интуиции. Интуитивное познание состоит  в непосредственном восприятии разумом  соответствия и несоответствия идей. Это наиболее элементарная операция, производимая над чувственным материалом. Принцип интуиции Локк заимствовал  от Декарта, «Правила для руководства  ума» которого задолго до выхода в  свет (1701) циркулировали в многочисленных списках, и, как и Декарт, он использует этот принцип в борьбе против слепой веры. Эта интуиция противоположна иррационализму, интуиция – это  сам разум. Но понимание интуиции Локком всё же существенно отличается от картезианского: оно свободно от априоризма, ибо разум сравнивает идеи, получаемые им из опыта. Это ставит учение Локка об интуитивном познании в связь с его критикой теории врождённых идей.

Тем не менее, учение об интуитивном, самоочевидном знании не было приведено  Локком в полное соответствие с его  материалистическим сенсуализмом. Считая интуитивное познание высшим родом  знания. Локк тем самым отдаёт дань рационализму, понимая под последним  здесь направление в теории познания, которое ищет прямого пути разума к общеобязательным истинам, минуя  отдельные факты, из которых это  знание, с его точки зрения, не выводимо. Всё же рационализм Локка  не онтологического свойства, и когда  он заявляет, что «всякое общее  познание мы можем отыскивать и находить только в собственной душе», то речь идёт здесь о комбинационном способе  образования общих идей.

Интуитивным путём люди, согласно Локку, познают своё собственное  существование, характер душевных процессов  и некоторые простейшие общие  математические и другие соотношения  между идеями (Тождества, различия и  т. д.). И здесь обнаруживается отступление  от сенсуализма; сближаясь с Декартом, Спинозой и Лейбницем, Локк делает математические аксиомы независимыми от индукции и  отступает от использования им же самим выдвинутого способа абстрагирования  и обобщения. Противоречие раскалывает  его философию, которую А.И.Герцен назвал «робким материализмом».

Второй вид познания –  демонстративный. Это познание через  умозаключения. Оно менее совершенно, чем интуитивное познание, поскольку  приходит к истине лишь опосредствованно и через большее напряжение мысли. Познание через умозаключения –  это как бы цепочка, в которой  каждое отдельное минимально малое  звено носит интуитивный характер. В демонстративном познании Локка  значительно больше интересовали умозаключения  через отношения, чем силлогистика. Установление отдельных отношений  в цепи подобных умозаключений Локк и считал интуитивным процессом.

Локк отнюдь не считал демонстративное, то есть дедуктивное, познание беспредельным  по своим возможностям. Люди, как  считал Локк, познают с его помощью  положения из области математики и этики (при условии твёрдого установления исходных этических принципов), а так же существовании бога. Познание бескрайнего многообразия единичных  внешних объектов происходит посредством  третьего, сенситивного вида познания, уже рассмотренного нами выше.

Таково учение Джона Локка  о видах знания.

Заключение

Значение философии Локка  было велико. Можно без преувеличения  сказать, что его воззрения преобладали  в Англии в первой половине XVIII в. Критика истории врождённых идей, обоснование учения о чувственном  происхождении знания и об опытных  основах морали, углубленная разработка вопроса теории познания в целом  составили новый шаг в историко-философском  развитии. У Локка нашлось не мало сторонников и последователей, и  не только в Англии. Но развитие высказанных  им идей пошло в различных, подчас диаметрально противоположных направлениях. Ленин отмечал: «И Бэркли и Дидро  вышли из Локка». Компромиссность  взглядов Локка во многих вопросах способствовала расколу среди интерпретаторов  и критиков его учения. Главная  разграничительная линия между  ними совпадала с делением философов  на два основных лагеря – материалистов  и идеалистов.

В теории познания и отчасти  в политических идеях из Локка  исходили защитник «свободомыслия»  Толанд и материалист Пристли. Они  продолжили линию эмпиризма Локка, разрушили его «теологические рамки», подвергли критике идеалистические  слабости. Указанный Гоббсом и  описанный Локком в 33 главе II книги  «Опыта» процесс возникновения  идей через ассоциации, который, кстати говоря, сам автор считал лишь отклонением  от нормального, привлёк внимание многих философов и учёных. Идея Локка  оказалась плодотворной и положила начало ассоциативной психологии в  трудах Гартли и Пристли. Она была также использована в своих целях  и агностиком Юмом.

Философия Локка была горячо воспринята во Франции. «Чувствовалась необходимость в такой книге, которая привела бы в систему  тогдашнюю жизненную практику и  дала бы ей теоретическое обоснование. Сочинение Локка о «Происхождении человеческого рассудка» очень  кстати явилось с того берега пролива. Оно встречено было с энтузиазмом, как давно и страстно ожидаемый  гость». На французской почве материалистическое содержание локковой теории познания было воспринято Вольтером, Кондильяком, Ламатри и Гельвецием. Вольтер  впервые открыл Локка для французского материализма , он продолжил критику  врожденных идей, подкрепив её галльским  остроумием, и придал более материалистическую «редакцию» деизму. О Ламетрии Маркс  писал, что в его трудах английский материализм соединился с картезианской  физикой. Правда, Кондильяк и Гельвеций  довели сенсуалистический принцип  Локка до крайности: первый пришёл к  серьёзным агностическим ошибкам, второй превратил мышление из оператора  ощущениями в разновидность самого опущения. Локкова теория государства  и педагогика оказали значительное воздействие на французского демократического идеолога Жан-Жака Русо, а также на польского просветителя Гуго Коллонтфя.

С другой стороны, на слабых пункта философии Локка развил свои спекуляции, воспользовавшийся прежде всего её агностическими нотками. Неотчётливость понятия «идеи» и двусмысленность  внутреннего опыта были на руку Д.Беркли, пытавшемуся доказать, что весь опыт лишён внешнего материального источника. Своё отрицание материи Беркли подкреплял и локковской критикой понятия субстанции. Через философию Беркли идеалистическая  линия вела к агностику Д.Юму. Локковы «идеи» были превращены им из основы познания в конечный его  источник. Юм гипертрофировал также  допущение Локка о возможности  развития математики вне зависимости  её от отношений, отвлечённых от внешних  объектов. Агностический отрыв явления  от сущности был, после Д.Юма, завершён И.Кантом: он превратил комбинационную деятельность рассудка в категориальную априорность, а реальную сущность –  в недосягаемую для знания «вещь  в себе».