Философская антропология

Министерство  сельского хозяйства Российской Федерации

 

Федеральное государственное  образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

 

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

 

 

 

Контрольная работа по философии

 

«Философская антропология»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила: Студентка 2 курса Учетно-финансового факультета Специальность: «Бухгалтерский учет, анализ и аудит» Мирошникова А.Г.

 

 

 

Краснодар, 2013

Содержание 

1. Становление и развитие философской антропологии
2. Человек, как объект философского анализа
3. Проблемы происхождения и смысл человеческой жизни
4. Список используемой литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Становление и развитие философской антропологии

Вопрос "Что есть человек?" изначально является фундаментальным вопросом философии. Уже в самых ранних памятниках философской мысли (некоторые  из них лишь сегодня доходят до нас) представлен вопрос человека о  самом себе, откуда он пришел и куда направляется. В греческой философии, под влиянием которой формировалось  и формируется наше культурное пространство, два классических философа – Платон и Аристотель – развили наиболее целостные теории личности, в каком  отношении друг к другу находятся  человеческие тело и дух, что значит то, что человек является одновременно духовным и мыслящим существом, как  соотнесен человек с другими  живыми существами. Эти вопросы занимали Платона и Аристотеля, как и  морально-философский вопрос о том, что есть хорошая жизнь, eudamonia*. Наряду с теориями вышеназванных философов, сложились и другие философские традиции, повлиявшие на последующую историю духа (Geistesgeschichte), как, например, философская школа стоиков. Отмеченные подходы к пониманию человека, появившиеся еще до рождества Христова, способствовали оформлению юридического понятия субъекта права в римском культурном пространстве. Наконец, в этой связи необходимо вспомнить о раннем Христианстве с его намерением указать общее направление поиска ответов на важнейшие вопросы человека. Без учета решающего влияния раннего христианства на историю духа невозможно понять с ее позиции размышления человека о самом себе и о своем определении, о своем отношении к другим и к Богу. Влияние раннего Христианства на историю духа наиболее отчетливо выразилось в трудах таких христианских "философов", как Августин и Боэций, которые своим пониманием личности наложили отпечаток на философско-теологические произведения последующих эпох.

Если вопрос о том, что есть человек, изначально представлен в философии, то сам термин "антропология" появился в ней очень поздно. В 1501 году лейпцигский  магистр Магнус Хундт опубликовал  книгу под названием "Anthropologium de hominis dignitate, natura et proprietatibus"**. В 1594 году Отто Касман, ректор в Штаде, написал "Psychologia antropologica" ("Антропологическую психологию"), вторая часть которой появилась двумя годами позже. Историю философской антропологии как дисциплины можно проследить в немецкой академической философии вплоть до конца XVI века. Но лишь в конце XVIII века в философской антропологии происходит своего рода "прорыв". Наряду с некоторыми публикациями по данной теме необходимо назвать кантовскую лекцию "Антропология в прагматическом отношении" (1772-1773). Предмет этой лекции – человек, равно как и реальный мир, в котором он живет и должен вести себя "сообразно с миром" (weltklug), а "для этого ему требуется знание человека". Антропология (если иметь в виду обозначенную тенденцию) представляет собой вид жизненной философии, которая с помощью метафизических формул пытается понять всего человека в его жизненной действительности. После Канта были и другие немецкие философы, такие как Шульце, Фрис, Фейербах и молодой Фихте, а также Дильтей, которые понимали под антропологией знание о специфической сущности человека и об особенностях его физической, психической, моральной, духовной и культурной жизни.

Наряду с этим характерным для  немецкой академической философии  направлением, способствовавшим оформлению философской антропологии, в западно-европейских  странах – Франции и Англии – имели место и другие направления. В этой связи уместно вспомнить  о философии морали, которая при  изучении жизненных обычаев человека, его "mores", "moeurs" или "morals", часто давала скептическое описание человека. В 1580 году Монтень – "отец-основатель" философии морали во Франции –  опубликовал свои "Essai" ("Опыты"), за которыми позднее последуют размышления, максимы и афоризмы Ларошфуко  и Лабрюйера. В Англии следует  назвать графа Шефтсбери с его произведением "The moralists" ("Моралисты"), направленным против трактата "De homini" ("О человеке") Томаса Гоббса, а также необходимо упомянуть Александра Попа и его "Essay on Man" ("Эссе о человеке"), первая фраза которого звучит программно "The propes study of mankind is man"***. Эта традиция истории духа разовьется позднее в этнологическую дисциплину "cultural antropology"****.

Задержимся еще на мгновение  на развитии философской мысли в  немецком языковом пространстве. Идейный  поворот к натурализму в конце XIX – начале XX веков привел к узурпации  понятия антропологии эмпирическими  социальными науками, и в особенности  такими, как биология человека, генетика и наука о расах. Только в конце 20-х годов, а точнее в 1927 году, феноменолог  Макс Шелер (1874-1928) в работе "Положение  человека в космосе" возродил понятие  антропологии в его исконно философском  значении. Это произведение Шелера, вместе с его известной работой "Человек и история", заставило  вновь осознать антропологию как  абсолютно философскую дисциплину. Более того, Шелер, как и некоторые  другие после него, решился утверждать, что в известном смысле "все  центральные проблемы философии  сводятся к вопросу о том, что  такое человек и какое метафизическое положение занимает он среди всего  бытия, мира и Бога"

Важнейший импульс философских  произведений Шелера, вероятно, связан с тем, что вопрос о человеке перестал рассматриваться как априорно философский  и он должен был быть возвращен  философии или одной из ее дисциплин. Этот вопрос уже нельзя было, как  это в XIX веке случалось, оставлять  эмпирическим наукам. Из работы Макса  Шелера следует, что, несмотря на такое  количество знаний о человеке, которого никогда еще не было, все же никто  не знает, кто такой человек: человечество – таково мнение Шелера – при  всех своих исследованиях потеряло из виду самого человека [3]. Это утверждение, связанное с появлением учения о человеке, охватывающего все его особенности, способствовало, и весьма значительно, становлению философской антропологии как дисциплины. Немногим позднее появилось другое фундаментальное произведение по философской антропологии, которое, однако, в отличие от сочинений Шелера, очень поздно привлекло к себе внимание. Имеется в виду антропология Гельмута Плеснера. И то же самое можно сказать об опубликованной в 1927 году книге Мартина Хайдеггера, которая внесла свой вклад в развитие этой старой и одновременно новой дисциплины, хотя Хайдеггер отрицал всякое "антропологическое" толкование своей книги. "Last not least"***** следует назвать философскую антропологию Арнольда Гелена, которая вышла в начале сороковых годов и много раз переиздавалась.

Экскурс в прошлое должен был обозначить исторический путь философской  антропологии и ее возникновение  как особой философской дисциплины. Поскольку это введение обращено прежде всего к студентам-психологам, я хочу коротко и также в  историческом аспекте рассмотреть  отношения психологии и философской  антропологии. При этом с самого начала нужно обратить внимание на то, что сегодня прямо-таки рискованно говорить о "психологии". Это занятие  создает ложное впечатление единства науки, которого практически нет  и которое в лучшем случае допустимо  как научно-теоретическое пожелание. Если мы все же хотим выявить простейший общий знаменатель многочисленных направлений и проблем в психологии, то можно было бы указать на те, что все они имеют своим объектом человеческое переживание и поведение. Но здесь и начинаются трудности: переживание и поведение могут быть исследованы как в аспекте структуры и развития, так и в аспекте отношения к предметному, социальному и культурному мирам. Есть также направление, которое рассматривает переживание и поведение как изолированные психические функции и наблюдает за формами их протекания, причем всякое отношение к личностному бытию, лежащему в основе этих функций, умозрительно отбрасывается. Очевидно, что это – эмпирически-экспериментальное направление в психологии, имеющее в качестве образца для подражания естественные науки.

Многообразие сегодняшней психологии – современнее достижение, истоки которого – в семидесятых годах XIX века, когда в немецких университетах  возникли психологические лаборатории. Но то, что ныне осознается как предмет  психологии – "душа" – с древности, с самого начала европейского мышления являлось центральной темой философии. Наряду с миром и Богом душа была одним из трех великих объектов метафизики. На вопрос о сущности души философская мысль античности давала характерный для древних греков ответ: душа и есть сама сущность, пневма, псюхе, дух – то, что образует и формирует жизнь и что  исчезает при смерти, но само бессмертно. От такого представления о душе как  самостоятельно существующей, в особенности  как оно было развито Платоном, тянется связующая нить к определению  души Декартом. Для последнего душа – нематериальная субстанция, которая  противоположна всякой пространственной, телесной субстанции, вообще пространственно-протяженному миру в целом. Такому пониманию души как самостоятельной субстанции значительно способствовал также  Кант. В дальнейшем развивается концепция "духовного" как последовательности процессов, переживаний и деятельности в их неразрывной связи друг с  другом.

Второй вопрос, который также  обсуждался с момента возникновения  европейского мышления, касался объема духовного: есть ли душа только у человека или она есть и у животных, у  растений и даже у неорганических тел? Есть ли у самого человека "низшие" души – растительная и животная, как учит Аристотель? Но уже в  новое время о духовной жизни  можно говорить лишь применительно  к человеку и – в ограниченной степени – к животному.

В качестве третьего круга проблем  античного философского осмысления души я хотел бы назвать проблему соотношения души и тела. По этой проблеме расходились во взглядах Платон и Аристотель, она является центральной  для средневековой философии  и, начиная с Декарта, в XVII и XVIII веках  противостояние по этому основополагающему  вопросу обостряется до открытого  дуализма. После того, как человеческая индивидуальность была разорвана на две составляющие – тело и душу, и между ними открылась пропасть, были опробованы поочередно все возможности  восстановления их связи. Это, во-первых, учение о взаимовлиянии телесного  и духовного, к которому близок сам  Декарт. Далее, это материалистическое понимание, согласно которому духовное есть лишь результат телесного. Это  и спиритуализм, который, наоборот, все понимал как душу, а тело считал поражением (Niederschlag) души. Это, далее, параллелизм, согласно которому процессы телесные и духовные строго коррелятивны, то есть соотнесены без зависимости  друг от друга, как это, например, можно  видеть в концепции предустановленной  гармонии Лейбница. Согласно последней, Бог попеременно настраивает  тело и душу, как часовщик настраивает  двое часов, синхронно идущих и в  этом смысле одинаковых. Наконец, следует  упомянуть окказионализм, который  для всякого отдельного процесса, телесного или духовного, предполагает новое вмешательство Бога.

Проблема души в контексте огромной философской традиции была здесь  лишь кратко обозначена. Имея дело с  философской мыслью, мы сталкиваемся с ошеломляющим количеством противоположных  воззрений. Любое обращение к  словарю по истории философии  подтвердит это.

Только во второй половине прошлого столетия происходит окончательное  отделение проблемы духовного от философии. Вопрос о том, что такое  душа, переходит к науке, которой  овладевает жажда эмпирического  познания, и психология оформляется  как опытная, даже как экспериментальная  наука. Одновременно с этим происходит значительное изменение в теме научных  исследований. Место души как целого заступают отдельные душевные деления, которые только и стоит изучать. Но при всей плодотворности работы в этой области вскоре воцаряются путаница учений и противоположность  методов.

Новая позитивная методика казалась сначала чрезвычайно многообещающей. Кстати, она тоже могла опереться  на ранее сложившиеся предпосылки. Раньше всего они возникли в Англии, где уже в XVII и XVIII веках некоторые  мыслители (Гоббс, Локк, Юм) пытались свести целостность душевных процессов  к элементам – простейшим представлениям и их ассоциациям, сочетающимся между  собой. Правда, это были еще философские  теории. Так, полагали, что есть реальная возможность реконструкции многообразия нашего восприятия из элементарных чувственных  единиц – ощущений, а обилия человеческих чувств – из простых качеств желания  и нежелания. То, что тематика научных  исследований затрагивала в первую очередь процессы восприятия и простейшие реакции, совершенно понятно, так как  исследования должны были ограничиваться экспериментально исчислимыми явлениями. Далее существенным было и то, что  все исследуемые явления пытались свести к нервным возбуждениям и  раздражимости, то есть к физиологическому. Правда, в скором времени ученые вынуждены были признать, что такое  рассмотрение духовной жизни слишком  механистично. В такой "психологии без души" существенная реальность переживания и поведения ускользает от понимания. Не случайно то, что в  начале нового столетия новая фаза научной психологии начинается с  отказа от механистического наблюдения и замены его органически целостным  подходом.

Те изменения в культуре XIX века, вследствие которых психология объявила себя опытной наукой и единственным "опекуном" духовного, частично связаны  с кризисом философии в то время, частично же – с мощным подъемом естественных наук с их количественными  методами, с их экспериментальной  и аналитической методикой. Решительным  отказом от такой естественно-научной  направленности с одновременным  обращением к философскому осмыслению проблемы духовного явилась попытка  Вильгельма Дильтея обрисовать психологию, которая ориентирована на гуманитарные науки, на постижение смысловых связей духовной жизни. Натуралистическая  беззаботность сменяется критическим  осмыслением. Взамен конструирующего  образа мышления, организованного по принципу "состоит из..." и стремящегося, атомизировав духовное, объяснить его  из механических сочетаний элементов, к которым на самом деле духовное не сводимо, утверждается тенденция  установить его единство и целостность, структуру и интеграцию. Однако характерный  для психологии опосредованный исследовательский  подход все больше вытеснялся непосредственной связью с жизненными процессами, переживанием их органической целостности. Обнаружилось, что содержание переживания –  то, что переживается, – всегда представляет собой комплексную целостность, как, например, жизненная ситуация со всеми ее предметными составляющими  – феноменами восприятия, чувствами  и ценностями; а также то, что  само переживание является комплексным  функциональным единством, которое  включает в себя такие понятия, как  телесное состояние, импульс-настроение, чувство, восприятие, представление, стремление, проект, планирование, желание. И не только каждый сиюминутный акт или  состояние, но и вся жизнь с  позиции дильтеевской понимающей психологии представляет собой неразрывную  ткань, интегрированную связь.