Исторические типы мировоззрения

Философия.

 Аристотель из города Стагиры (384-322 гг. до н.э.), сын придворного  врача царя Филиппа Македонского, один из воспитателей Александра  Македонского, ученик Платона по  Академии, основатель Ликея, своей  философской перипатетической школы  в Афинах,- подлинный энциклопедист  античности.

 Аристотель действительно был  философом и ученым огромного  диапазона: он занимался философией, логикой, этикой, психологией, риторикой  и поэтикой. Хотя Аристотель двадцать  лет был учеником Платона, но  в дальнейшем он проявил большую  самостоятельность. Прежде всего  он отрицал наличие двух миров - мира идей и мира вещей. Каждая  вещь у Аристотеля заключает  в себе не только свою материальную  основу, но и свою идею (или, что  то же, форму, следуя позднему  латинскому термину), действующую  причину и цель своего развития.

 Эти философские принципы  Аристотеля сказались в его  эстетических требованиях, предъявляемых  к искусству, произведению искусства  и мастерству поэта. Специально  вопросам теории и практики  искусства посвящены "Риторика" и "Поэтика".

2. ВОПРОС 36 Арабо-мусульманская философия в Средние века.

Основные направления в арабо-мусульманской философии и основные представители

Специфика средневековой арабо-мусульманской философии (фалсафа) в узком смысле этого слова, т. е. философии, ориентировавшейся на эллинские и эллинистические традиции, состояла в том, что сама по себе она никогда не проявляла стремления стать служанкой теологии.

Данный факт следует объяснять не тем, конечно, что арабо-мусульманские философы, как полагают некоторые авторы, были проводниками эллинской культуры, враждебной семитскому духу а тем, что они выступали поборниками светской культуры, выраставшей на базе подъема городов, развития ремесел и торговли в недрах средневекового теологизированного общества и приходившей в неизбежное столкновение с господствовавшей в нем религиозно-догматической идеологией.

Теологизированность средневекового мусульманского мира иногда истолковывается как нерасчлененность в нем светской и духовной власти, как безраздельное господство в мусульманском государстве теократического принципа. В действительности же такое толкование можно признать верным лишь по отношению к раннему периоду распространения ислама или в том смысле, что в эпоху средневековья подлинно мусульманское политическое сообщество мыслилось как религиозная община, сообщество единоверцев (умма). Процесс разъединения светской и духовной власти в Халифате, фактически осуществлявшийся и ранее, завершился в 945 г., когда багдадские халифы вынуждены были оставить за собой лишь религиозную власть, уступив действительную власть светским правителям-султанам. Таким образом, религии было оставлено только то значение, какое она имела и у немусульманских народов и в каком исламу никогда не отказывали светские правители.

Аналогичные изменения имели место в отношении теологов (факихов, улемов и т.п.) к государственной деятельности, а именно в их определенном отходе от прямого практического участия в государственных делах. Данный процесс, начавшийся довольно рано (возможно, вскоре после четырех праведных халифов), явно обнаружился в период Аббасидов. Это не значит, что богословы вообще не имели никакого касательства к политике. Напротив, их участие в политической борьбе было самым активным и часто определяло идейную направленность их трудов. Это относится и к мутакаллимам как представителям религиозной философии ислама. Так, Абу Бакр ал-Бакиллани (ум. в 1013 г.) написал два трактата (ныне утерянных) в защиту Аббасидов от узурпаторства Буидов и исмаилитской пропаганды. Абу Мансур ал-Багдади (ум. в 1037 г.) был автором работ Китаб усул ал-дин и Ал-фарк байна-л-фирак, посвященных критике сект, которые являлись одновременно и религиозными, и политическими группировками, то же самое можно сказать об Абу-Хамиде ал-Газали (1058-1111), который значительную часть своих трудов отвел критике исмаилитов, хуррамитов и представителей других религиозно-политических движений. Однако выступления эти относились скорее к политической идеологии, чем к политической практике представляемого ими общества.

Между богословами и правителями существовало как бы молчаливое согласие на разделение сфер деятельности, основанное на том, что правители обязуются признавать высший авторитет божественного закона, а богословы - санкционировать, освящать этим законом светскую власть. Таким образом, богословы сохраняли в своих руках ключевое положение в обществе, определявшееся тем, что они играли роль приводного ремня между правителями, с одной стороны, и вскормленными религиозной пищей массами - с другой. Это были официальные идеологи Халифата.

Причину относительно слабого участия в политической практике большинство теологов часто искали в их собственном нежелании связываться со светскими властями - султанами и эмирами. Их контакты с последними рассматривались как нечто постыдное и даже пагубное. В литературе по адабу эта точка зрения нашла отражение в высказывании, приписывавшемся ал-Авзаи: Никто так не противен Аллаху, как ученый (т.е. богослов - А.С.), посещающий эмира. Другие высказывания, иногда приписывавшиеся Мухаммаду, гласят,  В аду есть особая долина, населенная чтецами Корана, которые (при жизни) часто посещали правителей; Наихудшие из эмиров - те, которые наиболее удалены от ученых, а наихудшие из ученых - те, которые наиболее близки к эмирам: Если вы видите ученого, постоянно отирающегося при правителе, вы должны понимать, что он вор. Однако, дело, видимо, не ограничивалось осторожным отношением теологов к чреватым бедами контактам с султанами и эмирами или нежеланием запятнать свою репутацию причастием к их ошибкам; чтобы полнее уяснить это явление, лучше обратиться к Мукаддиме Ибн-Халдуна, в которой имеется раздел с достаточно красноречивым названием Глава о том, что ученые, занимающиеся кораническими науками, наименее способны из всех людей к управлению государством и решению вопросов управления. Разъясняя выдвинутый в этом заголовке тезис, магрибинский мыслитель пишет:

Причина этого в том, что они привыкают к умозрительному мышлению, погружены в свои науки и оторваны от действительного мира и чувственно воспринимаемых вещей. Все их законы и правила не перестают быть книжными и существуют только в уме, но не соответствуют жизни... Совсем иначе обстоит дело в умозрительных науках, кои самой своей сущностью требуют соответствия тому, что происходит во внешнем мире. Ученые же богословы оторваны от мира и заняты рассуждениями и умозрительными построениями, не зная ничего, кроме этого.

Управление государством требует от тех, кто занимается этим, знания жизни и следование законам человеческого общества. Ни одно обстоятельство общественной жизни не сходно с другим, ибо если они сходны в одном отношении, то различны в других. Поэтому ученые богословы, кои привыкли к умозрительным рассуждениям, когда рассматривают вопросы управления, исходят из своих взглядов и доводов и впадают в многочисленные ошибки.

На уровне исполнительной власти эти вопросы перешли в ведение функционеров типа катибов (секретарей). На уровне же широкого осмысления социально-политических проблем альтернативой теологии могли служить лишь такие науки, которые, по выражению Ибн-Халдуна, самой своей сущностью требуют соответствия тому, что происходит во внешнем мире, т.е. адекватного отражения объективной действительности. А такие науки были прерогативой философов. Вот почему в средневековом мусульманском мире крупнейшие философы находились в непосредственном окружении халифа, эмира или визиря - они нужны были носителям светской власти как политические советники или своего рода технократы. К тому же чисто мирская направленность ума, универсалистское, чуждое сектантства мировоззрение философов вполне устраивали их монарших и прочих высокопоставленных покровителей как гарантия от вовлечения этих мудрецов в соперничающие политические блоки, борьба между которыми в мусульманском мире очень часто принимала форму конфликта между религиозными группировками. Так, уже Хунайн ибн-Исхак долгое время находился при дворе халифов ал-Мамуна и ал-Мутаваккила. Такой же близостью к халифам отмечена деятельность сына Хунайна - Исхака. Основоположник восточного перипатетизма ал-Кинди начал философскую карьеру под покровительством ал-Мамуна, став придворным философом при ал-Мустасиме, сын которого был его учеником. Философ арабов был первым арабо-мусульманским мыслителем, посвящавшим свои сочинения лицам высокого положения, в частности халифам ал-Мамуну и ал-Мустасиму, равно как сыну последнего Ахмаду. Ученик ал-Кинди философ Ахмад Ибн ат-Таййиб ас-Сахарси (ум. в 896 г.) был советником, а затем - после придворных интриг - жертвой халифа ал-Мустасида. Ал-Фараби был принят ко двору Сайф ад-Даули в Алеппо, где пользовался благосклонностью правителя вплоть до своей кончины. Абу Бакр ар-Рази, по его признанию, был при покровительствовавшем ему правителе не только врачом, но и советником. Абу Сулайман ас-Сиджистани, который в общем не занимал никаких официальных постов, был приближенным правителя Сиджистана; кроме того, он поддерживал хорошие отношения с буидским султаном Адуд ад-Давлей и с визирем Ибн-Сасданом. Весьма возможно, что свой Трактат о политике он написал по официальному заказу. Врач и философ Ибн ал-Хаммар (ум. после 1017 г.) был близок ко двору правителей Хорезма и Газны. Его ученик Ибн-Хинду (ум. после 1018 г.) был секретарем целого ряда персидских правителей. Ибн-Сина был визирем при эмире Хамадана Шамс ад-Дауле и советником при исфаханском эмире Ала ад-Дауле. Такую же картину мы наблюдаем на мусульманском Западе: Ибн-Баджа занимал высокие посты в Гранаде и Севилье, а в Фесе выполнял обязанности визиря; Ибн-Туфейль был визирем при альмохадских халифах Абд ал-Мумине и Абу Якубе Юсуфе; близок был к Абу Якубу Юсуфу и сыну его Абу Юсуфу Якубу Ибн-Рушд.

Таким образом, проблема эзотерического и экзотерического знания стояла не только перед философами в узком смысле этого слова, но и перед всеми основными идейными направлениями в культурной жизни мусульманского средневековья. Данное обстоятельство объясняется тем простым фактом, что в исламе не было церкви, не было ортодоксии и в привычном, христианском значении этого термина, что открывало простор для символико-аллегорического толкования поэтических речений Корана и сунны, выработки особого, эзоповского языка. А это, в свою очередь, вызывало ответную реакцию со стороны догматиков-буквалистов, протестовавших против всякого иносказательного толкования священных текстов и выступавших в качестве той стороны оппозиции вольнодумцы - враги свободомыслия, которую на христианском Западе представляли теологи-ортодоксы. Вот почему, в частности, многие концепции философов мусульманского Востока были на христианском Западе неверно истолкованы и получили здесь свое специфическое звучание, а то и вовсе искажены, как в случае с метафизическими рассуждениями Ибн-Сины, перекочевавшими в труды Фомы Аквинского. Некоторые из этих концепций были неверно поняты христианскими схоластами только потому, что они не имели представления о социокультурном их контексте. Но учение о соотношении философии, теологии и религии, обычно приписываемое Ибн-Рушду, но впервые разработанное, как мы видели, в основных чертах ал-Фараби, превратилось, будучи воспринято в христианской Европе, в учение о двоякой истине, уже ввиду различий, существовавших в самой социокультурной обстановке христианского Запада и мусульманского Востока, о которых говорилось выше.

Дело усложнялось и тем, что вне поля зрения западноевропейских мыслителей оставались различия в социокультурной ситуации между мусульманским Востоком и мусульманским Западом, которые наложили глубокий отпечаток на различия в характере и структуре создавшихся там и здесь философских систем. Все это вместе взятое делает чрезвычайно трудным занятием изучение и самой средневековой арабо-мусульманской философии, и ее влияния на философскую мысль Западной Европы. А ведь это только эмпирическая сторона исследования.

Ал - Кинди

Абу-Юсуф Якуб бну-Исхак ал-Кинди - основоположник арабской философии. По скудным сведениям Ибн-ан-Надима, ал-Кыфтыя, Джахиза и других средневековых арабских историков и ученых, философ арабов ал-Кинди происходил из знатного рода правителей Кинды (в Йемене) - отец его был эмиром Куфы. Родился ал-Кинди в г. Басра около 800 г. Образование свое он получил в Багдаде; здесь же он провел зрелые годы своей жизни.

Творчество ал-Кинди как философа было тесно связано с учением мутазилитов - передовых мыслителей того времени. Судьбу последних разделил и сам ал-Кинди: философ арабов, бывший любимцем халифа ал-Мамуна (813-833 гг.) и его брата ал-Мутасима (833-842 гг.), покровительствовавших мутазилитам, подвергся гонениям при халифе ал-Мутавак-киле, когда халифские власти в фанатическом стремлении поддержать пошатнувшееся суннитское правоверие начали жестоко преследовать мутазилитов и всех тех, кто пытался дать рационалистическое толкование догматам мусульманской религии.

Время смерти ал-Кинди точно не установлено. Исследователи относят его к разным годам - от 860 до 879 г.

Ал-Кинди был подлинно энциклопедическим умом среди арабов. Вероятно, нет такой области знаний того времени, которой он не коснулся бы в той или иной мере в своих многочисленных трактатах (число их, согласно средневековым арабским источникам, достигало 238, но большинство этих работ, к сожалению, до нас не дошло). В круг научных интересов ал-Кинди входили и метафизика, и логика, и этика, и математика, и астрономия, и медицина, и метеорология, и теория музыки, и оптика. Философ арабов много содействовал ознакомлению своих соотечественников с трудами античных мыслителей (некоторые исследователи утверждают, что сам ал-Кинди хорошо знал греческий язык). Им были отредактированы переводы Метафизики Аристотеля, Географии Птолемея и работы Эвклида. Кроме того, он дал сокращенные изложения на арабском языке Поэтики Аристотеля и Введения Порфирия, написал комментарии на аристотелевские Категории, Вторую Аналитику, на книгу Альмагест Птолемея и Элементы Эвклида.

Ал-Кинди оказал влияние не только на последующее развитие философской мысли народов Ближнего Востока - его трактаты в латинском переводе имели широкое хождение и в средневековой Европе. Работы ал-Кинди переводились известным ученым Х-XI вв. Гербертом (впоследствии - папа Сильвестр II), на них учились Роджер Бэкон и известный итальянский ученый Кардан (последний назвал ал-Кинди в числе двенадцати самых выдающихся мыслителей мира).

Большинство философских произведений ал-Кинди до последнего времени считалось окончательно утерянным. Лишь в 30-х годах нынешнего столетия в Стамбуле немецкому востоковеду X. Риттеру удалось обнаружить древнюю рукопись, содержащую 29 трактатов ал-Кинди, многие из которых касаются вопросов первой философии, логики и гносеологии (работы по редактированию этих трактатов были завершены лишь в последние годы египетским ученым Абу-Рида). Наиболее значительными философскими работами ал-Кинди являются Трактат о количестве книг Аристотеля, О разуме, О первой философии, Об определениях и описаниях вещей, Рассуждение о душе, Трактат о ближней действующей причине возникновения и уничтожения, Книга о пяти сущностях.