Экзистенциональные характеристики личности

      В описываемый период коренным образом изменились отношения между человеком и капиталом, следствием чего стала атмосфера самоотрицания и аскетизма, господствующая в капиталистическом обществе. Из слуги человека, как это было в средневековом обществе,  он превратился в его господина. Из чего мы видим, что средневековому человеку идея жизни с целью накопления капитала показалась бы в такой же мере абсурдной и нелогичной, как нам жизнь лишенная этого аспекта.

      В современном же обществе, как мы уже отмечали, человек служит своим интересам лишь отчасти и превратился  в  деталь  гигантской экономической машины. Если у него большой капитал, то он - большая шестерня; если у него ничего нет, он - винтик; но в любом  случае  он  -  лишь  деталь машины и служит целям, внешним по отношению к себе[13]. Цели системы ловко вплетаются в стремления, цели и мотивы индивида. Ему внушается, что они тождественны, что при благополучии и благосостоянии системы каждый, входящий в неё индивид также будет облагодетельствован. А каковы же цели системы? На что тратится энергия и энтузиазм миллионов подвластных ей людей?

      «Единственной целью функционирования современной системы», - отвечает на этот вопрос Фромм, - «стало накопление капитала, с последующим его вложением в производство». Полученные прибыли не расходуются, а вкладываются снова и снова.

      Фромм ставит перед нами ещё один неоднозначный вопрос «как совместить тот объективный факт, что человек превратился  в слугу чуждых ему целей, с его субъективной  уверенностью,  будто  им  движет собственный  интерес, будучи существом эгоистичным? По словам Макиавелли, «человек скорее простит смерть отца, чем потерю имущества», а в нашем случае люди совершают добровольные вклады [15].

       Не смотря на все вышеизложенные не утешающие факты,  автор отмечает, что стремление к свободе, присущее природе  человека,  хотя  оно  может  быть  и извращено, и подавлено, снова и снова проявляет свою силу. В ходе долгой,  по  существу,  беспрерывной  борьбы  за свободу те классы, которые поначалу сражались против угнетения, объединялись с врагами свободы, едва  лишь  победа  была  завоевана  и  появлялись  новые привилегии, которые нужно было защищать.

     Несмотря на многочисленные  поражения, свобода в целом побеждала. Во имя ее победы погибло  много борцов, убежденных  в  том,  что  лучше  умереть  за свободу, чем жить без нее.  Такая  гибель  была  наивысшим  утверждением  их личности.

      Также автор подчеркивает, что в каждом врожденно заложена свобода в негативном смысле – «свобода от». По мере того как ребенок обособляется от первичного мира, по мере того как рвутся его первичная связь с матерью, чьим придатком он являлся до этого момента, он начинает осознавать свое одиночество, свою  отдельность  от  других.  Эта отделенность  от  мира,  который  в  сравнении  с  индивидуальным  существом представляется  ошеломляюще  громадным,  мощным  -  а  иногда   и   опасным, угрожающим,- порождает чувство беззащитности  и  тревоги.  Пока  человек  был неотделимой частью мира, пока не осознавал ни возможностей,  ни  последствий индивидуальных действий, ему не приходилось и бояться его. Но, превратившись в индивида, он остается один на один с этим миром, ошеломляющим и грозным.

     Возникает стремление  отказаться  от  своей  индивидуальности,  побороть чувство одиночества  и беспомощности, а для  этого  -  слиться  с  окружающим миром,  раствориться  в  нем. Однако  подчинение  -  это  не  единственный   способ   избавиться   от одиночества и тревоги. Другой путь - единственно продуктивный, не приводящий к неразрешимым конфликтам,- это путь спонтанных связей с людьми и  природой, то есть таких связей, которые соединяют человека с миром, не  уничтожая  его индивидуальности. Такие  связи,  наивысшими  проявлениями  которых  являются любовь и творческий труд, коренятся в полноте и силе  целостной  личности  и поэтому не ограничивают развитие личности, а способствуют этому развитию  до максимально возможных пределов[13].

      Но человек, по мнению Фромма, в большинстве случаев  еще  недостаточно  созрел,  чтобы быть независимым, разумным, объективным. Человек не в силах вынести, что  он предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл своей жизни, а не получить его от какой-то высшей силы, поэтому людям нужны идолы и мифы.

      Современный уклад – отточенный механизм, своего рода «бесконечный конвейер» с неизвестным управляющим, делающий из т.н. свободных людей, тот ресурс, который нужен системе. Также этот конвейер выполняет функцию утилизации и переплавки «бракованных изделий». В противовес свободе существует не только система человеческих взаимоотношений, но и сама человеческая эгоистическая психология и избегание людьми ответственности выбора, который их страшит.

      В наше время ситуация, описанная Фроммом, лишь усугубляется.  Остро встают проблема глобализации и проблема влияния на обывателей поверхностной массовой культуры, воспевающей  самые низкие человеческие инстинкты и не способствующей гармоничному развитию личности.

     По всему миру идет, назовем это, колонизацией колонизаторов, когда в результате демографического взрыва происходит ассимиляция более плодовитыми и менее культурно и технологически развитыми этносами соответственно менее плодовитых и более развитых.

      Развитые капиталистические страны как через внедрение в экономику развивающихся стран своего капитала и подавления конкурентов на внутренних рынках, так и через открытую военную интервенцию зачастую под предлогом того, что «они принесли свободу», превращают эти развивающиеся государства в свои экономические колонии. Опошляется само понятие «свободы» выступая в качестве оправдания порабощению и насилию.

      В итоге нашу планету будут населять люди не имеющие представления об их этнических корнях, национальной культуре и истории, безразличные к тому кто ими управляет и куда они движутся. Ими будут повелевать поверхностные лжеценности, навеянные правительством для облегчения управления и эгоистичные порывы. 

§3. Проблема смысла жизни

      В предыдущей главе мы рассмотрели картину существования индивида в рамках государства и общества, проблему человека, живущего с убеждением того, что он служит своим интересам, человека всерьёз поверившего в иллюзию своей свободы. Современный человек скован не снаружи, а изнутри. Предлагаемые ему обществом внешние ограничения не переходят разумных пределов, они целесообразны и необходимы для продуктивного, не ущемляющего ни чьих прав взаимодействия  индивидов. Совсем другой силой выступает тотальный контроль системы над всеми сферами жизнедеятельности личности, манипуляции, осуществляемые с помощью средств массовой информации. На данный момент эти манипуляции осуществляются с высокой степенью профессионализма, механизмы отточены и проверены временем. Управление человеческим сознанием в современном информационном обществе не представляет особой сложности. Человек никак не может оградиться от непрерывных потоков информации и в то же время не имеет никакой возможности проверить ее достоверность.  Человеку кажется, когда он решает что считать «ложным», а что «истинным» он руководствуется фактами, своей логикой. На самом деле информация управляет им. Человек в своем выборе предпочитает, тот информационный источник, который использовал механизмы скрытого внушения, взывал к подсознательным инстинктам и страхам. Мысль же о полной изоляции от средств массовой информации едва ли покажется человеку разумной, т.к. полностью дезинформированный, он будет ещё беспомощнее. Вернее так ему будет казаться. Если же рассуждать шире, то вся информация, которую простой человек может найти в наше время – это верхушка айсберга, лишь то немногое, что система позволяет нам узнать при этом, вбрасывая в наше сознание вместе с крупицами истины  множество сплетен, которые являются отличным средством по управлению массами. В то же время людям не дается никакой общей, единой для всех светлой идеи, которая могла бы стать предметом их чаяний и стремлений. Система цинично и мелочно играет с индивидом в свободу, предоставляя ему возможность выбора фирмы стирального порошка и марки автомобиля, а иногда и выбора в котором откровенные патологии выдаются за приемлемые альтернативы. Отсутствие всеобщей, строго соблюдаемой ценностной ориентации в обществе  приводит к разбалансировке устойчивости личности, различными внутриличностным конфликтам и неврозам. Потенциал личности расходуется на подавление внутреннего конфликта, а не на движение к цели и самореализацию в обществе. Индивид сбивается со своего жизненного курса, становясь в то же время более управляемым и удобным для системы. Системе не нужны сильные личности. Они могут представлять для нее опасность. Поэтому система стремится управлять имеющимся у них потенциалом, направлять его в выгодное для неё русло. Цель механизмов скрытого воздействия на умы заключается в том, чтобы каждый из нас нашел в себе слабину, почувствовал своё несовершенство, слабость. Их цель вызвать у человека страх перед возможностью возникновения каких-либо нежелательных для него ситуаций. И вот страх посеян. Человек напуган и растерян. В этот момент система приходит человеку на помощь, указывая своими дружескими советами, что ему стоит делать, чтобы избежать проблем и достичь благоденствия. В рамках подобной среды  такие высшие и светлые общечеловеческие ценности как «свобода» и человеческое стремление к лучшему и большему ставятся под сомнение и выглядят неубедительно.

      Существенно то, что система не производит ярко выраженной ориентации человека на определенные ценности и цели, но устоявшийся в обществе низкий уровень культуры не позволяет среднему индивиду дорасти до возможности самостоятельно провести адекватную расстановку приоритетов. Особенно заметно это на бывшем постсоветском пространстве, где у людей сформировался менталитет, подразумевающий, что для продуктивной деятельности человек желает и привык верить в нечто большее чем его эгоистические интересы и насущные проблемы, пусть даже в иллюзию, но иллюзию возвышенную, приятную для него и наполняющую его жизнь осмысленностью и направленностью. Также стоит отметить, что именно в странах постсоветского пространства орудовала и продолжает орудовать враждебная народам этих стран западная идеология, с точностью, включающей конкретные детали, был реализован план Даллеса, и идеологический вопрос стоит особенно остро. В сложившейся ситуации уместно задать вопрос о готовности людей к свободе в положительном смысле. Или свобода ведет лишь к растерянности людей, лишает их жизнь направленности и определенности, тем самым делая их слабыми и управляемыми и приводя к новой зависимости.

      Результатом подобного положения дел, основными негативными аспектами которого является отсутствие в обществе общепринятых традиционных норм и ценностей и воздействие низкопробной массовой культуры на людей, тормозящее развитие личности, является то, что индивид, пришедший пусть даже к неполному осознанию проблемы, неизбежно задастся вопросом о своем месте в этом мире о своей роли и предназначении, т.е. о смысле своего существования. И действительно обычного обывателя на размышления о смысле жизни может натолкнуть лишь препятствие, тяжелая кризисная ситуация непосредственно коснувшаяся его собственной жизни.

      К чему же тогда следует стремиться современному человеку, в чем найти смысл своего существования, как реализовать свой индивидуальный потенциал, как происходит смыслообразование?

      Рассмотрим точку зрения Виктора Франкла по вопросу смысла человеческого существования. Франкл сообщает, что «множатся признаки того, что ощущение отсутствия смысла становится всё более распространенным явлением». Люди делают карьеру, живут внешне вполне благополучной и счастливой жизнью, но жалуются на непреодолимое ощущение полной утраты смысла. «Экзистенциальный вакуум становится заметным и ощутимым явлением, особенно в кругах академической молодежи» [16]. Притом это не голословные предположения. Свои выводы Франкл подкрепляет неутешительной статистикой исследований этой проблемы. Отвечая на вопрос о причинах, породивших этот экзистенциальный вакуум Франк отвечает использую следующую краткую формулу: «в отличие от животных инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего дня традиции не диктуют человеку сегодняшнего дня, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен человек, похоже, утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие(конформизм), либо делает то, что другие хотят от него(тоталитаризм)» [16].

      Чувство отсутствия смысла негативно сказывается на психике человека и как следствие на качестве его жизни. Человек ориентирован на смысл и стремится его обрести. Человек реализует себя настолько, насколько он реализует смысл[17]. Поиск смысла жизни Франкл называл путём к душевному здоровью, а утрату смысла причиной не только нездоровья, но и множества иных человеческих бед.

Большинство исследованных случаев хронического алкоголизма и наркомании сопровождается характерно выраженным ощущением утраты смысла.

      Ощущение бессмысленности, экзистенциальная фрустрация являются причиной агрессивности, которая в свою очередь является причиной повышенного уровня преступности. Агрессивность якобы переключенная на безвредные объекты – например, на телеэкран, - в действительности лишь подкрепляется этим и, подобно рефлексу, ещё сильнее закрепляется [16]. Поэтому телеэкраны, забитые под завязку развратом и насилием, превносят в нашу жизнь тлетворные веяния в степени, развращая и травмируя, подрастающее поколение, подпитывая в нем диструктивную сущность, похоти, жестокость, подталкивая к необдуманным поступкам.  

      Что верно по отношению к агрессивности, может быть применено и к сексуальности.   Франкл констатирует тот факт, что сексуальность нарушается по мере того, как усиливается сознательная направленность и внимание к ней, когда целью ставится то, что в норме является лишь сопутствующим эффектом и должно им оставаться, если мы не хотим, чтобы оно было нарушено. Сексуальность обесценивается в той мере, в которой она обесчеловечивается. На человеческом уровне сексуальность выступает носителем личностных отношений. Забота о том, чтобы сексуальные контакты были направлены в русло отношений к партнеру, не сводящегося к чисто сексуальному отношению, чтобы они брали начало на человеческом уровне, была бы в самых кровных интересах даже тех, которых в конечном счете, не волнует ничего, кроме сексуального удовлетворения и наслаждения. Дезинтеграция сексуальности, вырывание ее из контекста личностных и межличностных связей означает, говоря одним словом регресс. В этих регрессивных тенденциях находит свой шанс индустрия сексуальных развлечений. И начинается танец вокруг золотой свиньи. Опасным здесь с точки зрения профилактики сексуальных неврозов является принуждение к сексуальному потреблению, исходящее от индустрии «просвещения», манипулирующей общественным мнением и заставляющей человека чувствовать себя прямо-таки обязанным  стремиться к сексу ради него самого, развивать интерес к сексуальности в ее деперсонализированном и дегуманизированном обличьи.  В такой ситуации свобода, которую имеют в виду те, кто так много о ней говорит, выступает в конечном счете в качестве свободы делать бизнес и на этом поприще [16].  Таким образом единицы наживаются на направленной деградации всего общества. Установление подобного «культа»(секса ради секса) – явный шаг назад в первобытные времена и намек на переоценку ценностей, когда удовлетворение первичных потребностей превозносится над удовлетворением высших потребностей. Такое отношение приведет к тому, что высшие потребности попросту отпадут, т.к. общество будет признавать индивида достойным и успешным уже потому, что он удовлетворил свои первичные потребности, а индивид, взрощенный в условиях конформизма и тоталитаризма, будет считать общественную оценку абсолютом и едва ли придет к осознанию необходимости или к желанию возвыситься над ней.