Экзистенциональные характеристики личности

Смыслы возникают на основе ценностей, обладающих жизнеутверждающим эмоциогенным потенциалом.

      В наиболее генерализированной, глобальной форме смыслом жизни каждого является счастье. Счастье – психологическое понятие, содержанием которого является жизнь, полная радостей.

      Теперь перейдем непосредственно к механизмам смыслообразования. В отечественной психологии процессы смыслообразования наиболее полно рассмотрены Д.А. Леонтьевым. Принятая в его школе трактовка смысла как отношения мотива к цели или как значения различных объектов для личности слишком широка и допускает самые разнообразные вариантытолкования механизмов смыслообразования [21]. Обычно выбирается рационалистический вариант, в соответствии с которым основной смыслообразующей структурой выступает разум. В результате эмоциональные механизмы остаются в тени или затрагиваются мимоходом. При этом упускается из виду жизнеутверждающая направленность смыслообразования, его связь с позитивными переживаниями. Во избежание последствий игнорирования столь важного фактора как эмоциональный, в теории преодоления решено наоборот исходить из феноменологического анализа, который  выдвигает на первое место в смыслообразовании эмоциональные механизмы. Первоочередное значение придается эмоциональному критерию как абсолютному показателю наличия или отсутствия смысла жизни у индивида. Это не отрицает значения «понимаемых» ценностей в смыслообразовании. В них эмоции тоже представлены, хотя и в рациональной во многом охлажденной форме. Роль мышления считается второстепенной, оно имеет в смыслообразовании лишь опосредованное, инструментальное значение.

      Чтобы полнее раскрыть глубинные психологические механизмы смыслообразования, необходимо ввести в научный оборот новые концептуальные идеи. Глубинным и основным механизмом смыслообрасования выступает потребность в оптимизации жизни – стремление индивида прожить свою жизнь как можно лучше, удовлетворить свои потребности наилучшим образом, как можно скорее и полнее. Потребность оптимизации жизни  проявляется в четырех эмоциогенных тенденциях. Эти тенденции выступают как важнейшие источники человеческих эмоций и устремлений. Без их учета невозможно понять истинные механизмы смыслообразования.

1. Стремление к экономии ресурсов, к удовлетворению потребностей кратчайшим путем, с наименьшей тратой времени, энергии и средств.
2. Тенденция человека к динамизации своей жизни, тяга к изменениям, разнообразию впечатлений, движений, деятельностей. Черезмерная статика убивает эмоционально-притягательную силу ценности. Поскольку статика более всего присуща материальным благам, то их смыслообразующие возможности сравнительно невилики.
3. Тенденция к ценностному восхождению – тенденция к удовлетворению своих потребностей на всё более высоком уровне. Достигнутый уровень, пусть даже самый высокий, постепенно теряет свою привлекательность, если стабильно сохраняется в неизменном виде на протяжении длительного времени. Здесь срабатывает процесс эмоциональной адаптации. Эмоции возникают лишь в процессе взаимодействия человека с барьерами: процесс преодоления барьеров переживается как удовольствие и радость, а со стабилизацией ситуации они гаснут.
4. Тенденция закрепления, стабилизации. Наиболее желанны привычная пища, знакомые с детства пейзажи, мелодии. А сопротивление этой тенденции неизменно вызывает дискомфорт. Как известно ломка любых стереотипов сопровождается неприятными чувствами. То, что не соответствует нашим установкам, убеждениям, взглядам, ожиданиям, переживается как нечто неприятное, раздражает и разочаровывает. Во всех динамических процессах природы существует некое постоянство, ритм, направление движения устойчивые аспекты. Растения и животные постоянно на протяжении многих тысячелетий воспроизводят свойства своего вида.

      Исходя из потребности в оптимизации жизни, человек стремится решить свои проблемы наиболее рационально, с минимальными издержками. И если затраты и упущенные возможности превышают выгоды и полезность положительного исхода, человек отказывается от решительных действий. В подавляющем большинстве случаев приобретения и потери от деятельности оцениваются по субъективному, психологическому критерию. На бессмысленные действия людей толкают аффективные мотивы, некомпетентность и поспешность в выводах.

      Смыслообразование происходит в процессе взаимодействия потребности в оптимизации и барьеров. Успешное преодоление этих барьеров вызывает позитивные эмоции, придающие смысл жизни и деятельности, а неудачи рождают чувство неудволетворенности, страдания, дают противоположный обессмысливающий эффект.

При анализе механизмов смыслообразования в теории преодоления также рассматривается сформулированный ими закон самоподкрепления эмоций, согласно которому каждая доминирующая в данный момент эмоция подкрепляется и усиливается за счет избирательных реакций субъекта на внешние стимулы, вызывающие родственные переживания, и эффект «черного фильтра» как составляющая закона самоподкрепления эмоций. Естественно, что возникающее после утраты важной для человека ценности тяжелое переживание сводит все положительные воздействия других ценностей на нет, выступает как «черный фильтр». Это значит, что эмоции влияют на смыслообразование не только прямо, но и косвенно, по принципу «эмоционального фильтра».

      В целом в механизме смыслообразования ключевую роль играют барьеры. Значение барьеров особенно рельефно проявляется в двух биполярных ситуациях – когда преграды слишком велики и когда они отсутствуют вообще. Кризисные переживания, приводящие к депрессии и утрате смысла жизни, часто возникают под влиянием непреодолимого ценностного барьера. Но аналогичный эффект наблюдается и при отсутствии барьеров. В смыслообразовании важна не просто доступность, но и мера доступности желанных ценностей. Если они достаются слишком легко, почти беспрепятственно, их привлекательность резко падает. Если же барьеры вообще отсутствуют и появляется неограниченный доступ к желанным благам, человек быстро насыщается ими и становится к ним равнодушен. Ценность теряет свою дефицитность, а вместе с этим -  и смыслообразующий потенциал. В результате главный механизм сотворения радости – ожидание и реализация привлекательной перспективы – рушится. Ценности разделяются на ожидаемые и реализованные. Основную роль в смыслообразовании играют ожидаемые ценности, «ценности завтрашнего дня», которые ещё впереди и сулят улучшение жизни. Особенно большим смыслообразующим потенциалом обладают крупные отдаленныеценности – цели. Стремясь к ним человек сохраняет бодрость на протяжении длительного периода времени и редко впадает в уныние. Для него приобретает смысл всё то, что он делает для достижения цели. Он решает сотни задач, порождаемых барьерами.

Итак смыслообразующий потенциал неизмеримо выше у дефицитных и динамичных ценностей. Таковыми являются духовные ценности и в наивысшей степени аффилактивные, проявляющимся прежде всего в отношениях к нам со стороны других людей. Заключается это в том, что отношения людей изменчивы, и каждый человек стремится к любви и уважению как можно большего количества людей [20, c. 18 - 29].

      Таким образом, теория преодоления не ставит перед человеком заоблочных целей, которые он не в состоянии постигнуть, но непременно должен к ним стремиться. Стремление к оптимизации жизни является понятным и доступным для каждого, может сделать его жизнь осмысленной и направленной. Но в то же время  рассмотренная теория представляет собой сугубо эгоистичное отношение к действительности Такое отношение пусть и приносит благо индивиду, но опасно для общества, сводит до минимума вероятность осознания индивидом общей картины, возможность постановки перед ним глобальных целей. С другой стороны эта концепция и не ставила перед собой целей по призыву  к чему-то. Концепция является сугубо описательной. Верно и точно раскрывает перед нами сложный процесс смыслообразования. Отсутствует нагромождение абстрактных моделей.

      Мы не будем подробно останавливаться на других теориях затрагивающих проблему смысла жизни, т.к. с ранних времен своего существования человека интересовал этот глубоко противоречивый вопрос, и теорий было создано огромное множество. Ограничимся тем, что назовем  две основные традиции, условно обозначаемые как имманентная и трансцендентная.

Имманентная традиция, ориентированная на выявление смысла, внутренне присущего реальному, земному человеческому бытию, реализовывалась преимущественно в лоне натуралистического подхода. Предпосылки натурализма, исходившего в объяснении морали из природы человека, определяя трактовку смысла жизни, предполагавшую осуществление естественных человеческих желаний и интересов. Дифференциация в рамках натуралистической парадигмы являлась одновременно и конкретизацией смысложизненных исканий: сущность морали, высшее благо и смысл жизни гедонизм связывал с наслаждением, эвдемонизм – со счастьем, утилитаризм с пользой [19, c. 194].

      Трансцендентная традиция, предпологающая поиск смысла человеческой жизни за ее пределами, оформлялась в рамках идеалистической мысли. Она связана с выявлением некоей высшей для человека самоценной сущности, приобщение к которой могло бы придать смысл его существованию. В качестве такого трансцендентного источника, задающего «абсолютный масштаб» измерения всех ценностей обычно выступает бог или другое всеобщее надприродное духовное начало. Аргументация этого подхода обычно базируется на констатации явного несовершенства земного бытия, его нравственной неполноценности и, соответственно, отрицании его способности наполнять смыслом человеческую жизнь. Кроме того, адептами трансцендентной традиции активно используется идея о том, что рассмотреть смысл жизни, находясь внутри изменчивого противоречивого жизненного потока, невозможно. Нужен «выход за пределы», чтобы с некоторой устойчивой, отстраненной позиции обозревать его общую панораму, находя таким образом его подлинное значение. Данная традиция полагается, в отличие от имманентной, преимущественно на иррационалистический способ постижения смысла жизни. Значительную роль в ней играют вера и интуиция. [19, c. 195-196].

      Выделение двух фундаментальных традиций смысложизненного поиска довольно условно, поскольку в историческом развитии этического мышления они взаимодействовали сложным образом, не только противостоя но и переплетаясь с друг другом. Кроме того, можно обнаружить варианты исследования проблемы смысла жизни которые нельзя безоговорочно отнести к какой-либо из этих традиций[19, c. 196].

      Подводя итог следует отметить, что всякое описание смысложизненной проблематики одним человеком неизбежно оказывается несовершенным в глазах другого человека, ищущего свой путь в мире идей, поэтому все возможные интерпретации можно рассматривать лишь как исходные стимулы для самостоятельного творчества[19, c. 194]. Каждый человек, обративший внимание на проблему смысла жизни и считающий, что он обладает неординарным мышлением, пытается внести корректировки и добавления в изложенные до него концепции, в соответствии со свом личным опытом и восприятием. Анализируя изречения великих и внося добавки и изменения, он, независимо от своего вклада в исследование проблемы, ощущает свою значимость имея возможность безнаказанно оспорить положения своих предшественников, которые по понятной причине уже не могут защитить свою точку зрения. Так с остервенением вырывая куски из контекста работ прославленных ученых прошлого, каждый осуществляет свое движение к «карманной истине». Польза такой деятельности неоценима для самого индивида. Ведь, несмотря на особенности и некоторые тяготы нашего времени, на то, что точка зрения по отдельным вопросам строго навязывается системой,  большинство людей находит пути и лазейки к тому, чтобы обрести свое мнение и находят в каждой отдельно взятой ситуации существенный только для них самих смысл, пусть зачастую и довольно тривиальный. Смысложизненная категория дает индивиду возможность реализовать свой потенциал, выразить свою индивидуальность на качественно высоком уровне. Ведь люди истинно различаются не внешностью, возрастом и стилем одежды, и не общественным и семейным положением, а особенностями восприятия, своей жизненной позицией, идеалами, суждениями, стремлениями и т. д. Так одни стремятся к чему-то высшему и непостижимому. Другие считают, что нашли гармонию в размеренном темпе жизни и рациональном взгляде на вещи и явления. Третьи не задумываются о философских проблемах, стремясь к успехам на служебном поприще и в личной жизни, тем самым непроизвольно и неосознанно всё равно представляя собой субъекта смыслообразования. Четвертым повсюду сопутствует разочарование, делом их жизни становится мазохистическое созедание собственных страданий.

      Но у них всех есть одна общая цель. Один общий вопрос, на который каждый хочет найти наиболее  подходящий лично для него ответ. Одна деятельность, от которой никуда не деться, – это деятельность по поиску смысла. По-моему мнению, один из наиболее основных смыслов человеческой жизни – это поиск смысла. Сам этот поиск представляет собой самую вожделенную и в то же время недостижимую цель, без осознания необходимости реализации которой динамическая природа человека  была бы невозможна. Вспомним изречение Франкла: «До последнего вздоха человек не знает, действительно ли он осуществил смысл своей жизни, или лишь верит в то, что смысл его жизни осуществлён [16]. Именно благодаря этому человек действует на протяжении всей своей жизни. Стремление к поиску смысла тесно переплетено со стремлением жить.  Это стремление можно также объяснить потребностью к оптимизации жизни. Человек считает, что если он вникнет в суть жизни, познает ее закономерности и свойства, то уровень его собственной жизни перейдет на качественно новый уровень.

Заключение

      В работе были рассмотрены следующие вопросы:

      - свобода и ответственность;

      - проблема свободы в философии Фромма;

      - проблема смысла жизни.

      На основе их анализа были сделаны определенные выводы.

     Рассмотрение экзистенциального подхода привело меня к осознанию экзистенции как надсознательной, творящей сущностной характеристики человека, которая не может быть представлена образно. Так человек проходит путь от одного из созданных им образов самовосприятия, иногда чуждых и враждебных ему, от одного из своих творений до всеобъемлющей формы творца, которая реализуется в результате познания им своей экзистенции.

      Категория свободы крайне неоднозначна. Дух противоречия, вызванный тем, что свобода на протяжении определенного времени выставлялась как абсолютная и неоспоримая ценность, подстегнул отдельных личностей к созданию множества концепций, отрицающих возможность свободы и ее необходимость, приводя куда более убедительные доводы «против», чем ранее приводились «за». Однако уже тот факт, что у них возникла возможность и даже сама мысль оспорить некую абсолютную ценность, свидетельствует об определенных достижениях свободы по сравнению с ее уровнем в предшествующий период.

      Ответственность является эффектом, сопутствующим свободе, её неотъемлемой обратной стороной, когда возможность выбора выступает не как привилегия, а как необходимость. В экзистенциальном учении ответственности придается большое значение, т.к. в соответствии с ним выбор каждого индивида определяет моральный облик всего человечества.

      Проблема равенства тесно связана с проблемой свободы и обычно употребляется с ней в одном контексте. Из-за того, что люди наделены разным потенциалом возможностей и получают воспитание в неравных условиях, равенство не возможно в полной мере и представляет собой лишь идеальную модель. На самом деле распределение людей в обществе на различных уровнях проводится по принципу так называемого «справедливого неравенства», который вполне способен организовать устойчивую структуру общества и указать каждому на его место в системе общественных отношений, но не рассматривает личность в ее динамическом развитии. Так индивид, уже зарекомендовавший себя определенным образом и занимающий относительно невысокое место в обществе на протяжении определенного времени имеет  мизерную возможность совершить резкий карьерный  скачек. В сответствии с принципами «справедливого неравенства» общественное распределение происходит в первой трети жизни, когда потенциал личности ещё не до конца раскрыт.