Экзистенциональные характеристики личности

      Взгляды Франкла на смысл жизни аналогичны его взглядам на сексуальность. Так для ведения полноценной половой жизни человек должен сосредоточить свое внимание на отношениях с партнером. А жизнь человека приятна и плодотворна, если сосредоточиться на том, что человек избрал в качестве смысла, на некой высшей цели. «Смысл, который бытие должно реализовывать, представляет собой нечто превосходящее его, смысл никогда не является самим бытием. Другими словами, смысл не должен совпадать с бытием; смысл должен быть впереди бытия. Смысл задает темп для бытия» [17].

      Мимолетные жизненные удовольствия не приносят особого удовлетворения, если сами собой представляют предмет стремления. Они являются фактором, сопутствующим человеку в процессе его движения к поставленной цели. «Нормальное ощущение счастья, представляет собой скорее сопутствующее явление, сопровождающее достижение цели, чем саму цель» [16]. Человеческое бытие всегда ориентировано вовне, на нечто, что не является им самим. В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. Чем больше он отдает себя делу или своему партнеру, тем в большей степени он является человеком и самим собой. Таким образом он, по сути, может реализовать себя лишь в той мере, в какой он забывает про себя, не обращает на себя внимания. У человека, который особенно добивается наслаждений и развлечений, оказывается в конечном счете фрустрировано стремление к смыслу. Человек — возвращается к себе самому только тогда, когда, будучи слишком увлечен самим собой, не понимает своей задачи и терпит неудачу в поиске смысла жизни. Франкл  убежден в том, что человек не должен, да и не может, развивать свою личность, непосредственно стремясь к этому; его личность будет совершенствоваться по мере того, как он будет вверять себя чему-то, что выше него, делу, более великому, чем он сам. Никто не выразил это более убедительно, чем Карл Ясперс: «Что представляет собой человек, каким он становится, зависит, в конечном итоге, от дела, которое он сделал своим собственным» [17].

      Стремление человека к постижению смысла своего бытия Франкл ставит на первое место перед всеми прочими стремлениями, тем самым отделяя свою концепцию как от фрейдистского учения, в соответствии с которым человек стремится к получению удовольствия в частности за счет максимального удовлетворения своих сексуальных потребностей, так и от адлерианской школы, в соответствии с идеями которой человек стремится к власти. Волю к власти и волю к удовольствию он определяет как производные по отношению к изначальной воле к смыслу. Удовольствие является следствием  реализации смысла; власть является средством достижения цели. Определенная сумма власти, такой, как экономическая и финансовая власть, является общей предпосылкой для реализации смысла. Таким образом, Франкл делает вывод, что как воля к удовольствию не может быть самоцелью, так и воля к власти не ведет к достижению цели, если в качестве таковой ставит саму себя [16].  Доказывая то, что эти цели являются лишь вспомогательными, он проводит следующую аналогию: «Всякий больной желает в первую очередь стать когда-нибудь здоровым, а любой бедняк когда-нибудь разжиться деньгами. Однако столь же верно и то, что оба стремятся к этому лишь затем, чтобы иметь возможность вести такую жизнь, которую они считают осмысленной, осуществить смысл своей жизни» [16]. 

      Одна из основных идей моей работы - идея того, что система общественных и государственных отношений  определяет деятельность человека в различных сферах  совпадает с  точкой зрения  Фромма. Франкл придерживается обратной точки зрения по этому вопросу и утверждает: что человек либо действует, либо он управляем. Третьего не дано. По его мнению, «только два класса людей придерживаются той точки зрения, что их воля несвободна: больные шизофренией, страдающие от иллюзии, что их воля и мысли управляются и контролируются другими, а также, наряду с ними, философы-детерминисты. Последние допускают, что мы чувствуем свою волю такой, как если бы она была свободной, но это — говорят они — самообман.

      Излишне говорить, что свобода конечных существ, таких, как человек, является свободой в определенных пределах. Человек не свободен от условий, будь они биологические, психологические или социологические по своей природе. Ho он свободен и всегда остается свободным занять определенную позицию относительно этих условий; он всего остается свободным изменить свое отношение» [16]. 

      Мне представляется, что в этом утверждении Франкл путает свободу с теоретической возможностью, вероятность которой относительно невелика. Если определенный набор ценностей втирается в сознание индивида с младенчества под определенным углом, то, переварачивая систему этих представлений с ног на голову, приходя к ложности всего того, чему его «учили» до этого,  человек в первую очередь выбивает почву у себя из-под ног, а на это хватит дальновидности и смелости не у каждого. Таким образом, достижение свободы суждений связано с возможностью организации индивидуальной революции мышления и дано не каждому. Также добавлю, что по моему мнению довольно опрометчиво со стороны Франкла ставить детерминистов в один ряд с шизофрениками и при этом не возводить крепких щитов  защитной аргументации напротив этого утверждения. Впрочем такую категоричность можно объяснить тем, что Франкл непосредственно наблюдал крах Фашистской системы и эмоционально переживал эту ситуацию. Радость победы над жестоким и бесчеловечным врагом была настолько велика, что люди не хотели задумываться о том, что система была повержена не их личными и совместными усилиями – усилиями простых людей, воспротивившихся насилию угнетателя, а другими системами, в которых каждый единичный индивид лишь выполнял свои функции. Конечно совместность усилий ничуть не умаляет единичного вклада, но в результате окрепли и утвердились не рядовые люди, а системы победительницы, отношение которых к своим народам, выигравшим для них войну ничуть не изменилось в лучшую сторону.

      Франкл отрицает целесообразность совместного поиска смысла, его искусственное создание и обоснование, т.к. «попытка дать человеку смысл, по его мнению, свелась бы к морализированию. А мораль в старом смысле слова уже доживает свой век» [16].  Лично я не вижу в морализировании ничего дурного, и то, что мораль доживает своей век, является исключительно нашим упущением. Но минус коллективного создания искусственного смысла заключается в том, что этим, несомненно, воспользуются элиты, а остальные будут выступать лишь в качестве внушаемой массы. В случае, если идея полюбится массам, дело может дойти до культа и фанатизма, а это, как показывает опыт, нанесет ущерб всем сферам жизни общества. В любом случае такая политика хоть и обеспечит людям спокойствие и уверенность, но лишит их возможности осознать нечто большее и глубоко субъективное, реально лишит их свободы выбора. 

      Итак по мнению Франкла, смысл должен быть найден, но не может быть создан. Создать можно либо субъективный смысл, простое ощущение смысла, либо бессмыслицу. Тем самым понятно и то, что человек, который уже не в состоянии найти в своей жизни смысл, равно как и выдумать его, убегая от чувства утраты смысла создает либо бессмыслицу, либо субъективный смысл[16]. 

В этом высказывании Франкл противоречит сам себе. Он отрицает как подлинность субъективного смысла, так и возможность смысла быть объективным, примерами каковых могут служить различные идеологии и религия как разновидность идеологии. По моему мнению, истинность смысла определяется исключительно верой индивида в истинность этого смысла. Не важно где он подчеркнул его кто и с какой целью внушил человеку именно этот смысл.  Отсутствие сомнений самого индивида по этому поводу делают именно эту идею смыслом его бытия. Смысл может меняться на протяжении жизни, и моменты смены смысла связаны как раз с тем, что человек начинает сомневаться в истинности своего прежнего смысла. Также смена смысла может быть следствием прозрения, но в таком случае прозрение всё равно будет выступать в роли некоторого коренного сомнения в правильности предшествующих стремлений соответственно.

      По мнению Франкла  «в поисках смысла, человека направляет его совесть». «Совесть – это орган смысла. Её можно определить как способность определить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой ситуации». Поэтому «воспитание должно быть направлено на то, чтобы не только передавать знания, но и оттачивать совесть». «Ведь только бодрствующая совесть дает человеку возможность сопротивляться конформизму и тоталитаризму – этим двум следствиям экзистенциального вакуума» [16]. 

      Концепция Франкла не содержит директивных рекомендаций и приемов. «Смысл должен меняться как от ситуации к ситуации, так и от человека к человеку. Нет такой ситуации, в которой нам не была бы предоставлена жизнью возможность найти смысл, и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело. Возможность найти в жизни смысл не зависит от пола, от интеллекта, от уровня образования» [16].  На вопрос о существовании единственно правильного смысла жизни Франкл любил отвечать, что «это всё равно, что спрашивать у гроссмейстера, какой шахматный ход самый лучший». Смысл своей жизни каждый человек открывает для себя сам.

      Из всего вышеописанного уже ясно, что Франкл подводит нас к выводу что смысл жизни в самой жизни – причем жизни счастливой. Смысл в том что стремления человека должны быть направлены на какую либо внешнюю цель( свою для каждого), либо на благо другого человека, но не на себя. В этой деятельности происходит раскрытие потенциала личности, проявляется его истинная человечность. Человек ощущает счастье не по достижении цели, а в процессе движения к ней. Так сама цель может быть не достигнута в ходе жизни человека. Но человека может радовать уже тот факт, что путь к цели долог и тяжел, но он взял на себя ответственность, он превозмогает, он прошел часть этого пути. Его не напугала сложность цели, он стремился вперед и сделал всё от него зависящее. Пусть у него не всё получалось на пути, но он не отчаивался, его неудачи подстегивали его к ещё более продуктивному движению вперед. Человек шел к своей цели до самого конца, и на склоне своих лет он знает, что жизнь его прожита не зря. Пусть он и не охватил необъятное, зато откусил значительный кусок, нашел достойных последователей и его дело теперь в надежных руках. Или в одиночку боролся до конца с системой, не ведая печали и усталости.  С другой стороны понятно, что этому борцу по натуре всё равно обидно будет умирать, не посмотрев на конечный результат своей деятельности. Но смирится ли он со своей смертностью это уже совсем другой вопрос.

      В любом случае намного хуже, по моему мнению, выбирать для себя легкодостижимые цели, преуспевать в их достижении и мучаться в метаниях и исканиях, к чему же ещё себя применить. На смертном одре человек не вспомнит того, что он преуспел в достижении этих поверхностных целей. Легкость в их достижении лишит их значимости в условиях пограничной ситуации. Человек будет сожалеть о бессмысленно потраченных годах. Более того, легкость, с которой он двигался от одной цели к другой, обернется против него. «Если мне так легко всё давалось, то почему я не потратил жизнь на нечто большее, а разменивался по мелочам?» - подумает он. В глубоком отчаянии будет покидать он этот мир, переполненный желанием прожить свою жизнь иначе.

      Здесь следует отметить, что рассматриваемая ситуация в крайней мере субъективна и скорее выражает мое личное мнение, чем вырисовывает объективную картину. Так человек более поверхностный и менее амбициозный может не ставить перед собой никаких недостижимых целей и заоблочных стремлений. В то же время жизнь его будет для него вполне осмысленной и приятной. На склоне лет, подстригая газон и наблюдая за внуками, он будет уверен, что прожил её достойно и при этом будет вполне прав.

      Особого внимания заслуживает «теория преодоления» в рассмотрении Р.Х. Шакурова, основным объектом внимания которой является процесс смыслообразования и его механизмы. В качестве базового понятия для решения проблемы смысла в ней выступают ценности. Новшество идеи заключается в том, что в соответствии с «теорией преодоления» смыслообразующие ценности не выносятся за рамки повседневной жизни и выступают в качестве ее непосредственной части. Так по утверждению С. Франка, смысл жизни – это «некое вечное начало; всё, что совершается во времени, всё, что возникает и исчезает, будучи частью и отрывками жизни как целого, тем самым никак не может обосновать ее смысла» [18].

      Но вернемся к ценностям. В нашем случае они, напротив, рассматриваются как привлекательные объекты (предметы, их свойства, состояния и т. д.). вызывающие положительно-эмоциональное отношение, источники удовлетворения, наслаждения, радостей, пользы, которые не только могут, но и желательно должны быть достигнуты  Ценность объектов вырастает из эмоциональных реакций в результате специфического ценностного взаимодействия с объектом. Ценностное отношение, выраженное в эмоциях всегда процессуально. В обобщенной форме оно сводится к двум процессам: к появлению барьера и его снятию. Ценностный барьер – помехи на пути к достижению цели, по мере своего нарастания переживается как дискомфорт, страдание. Процесс снятия барьера переживается как удовольствие, наслаждение, радость, ликование. После преодоления барьера предмет потребности может перестать доставлять наслаждение, стать нейтральным или даже неприятным. Радость также проходит после преодоления барьера. Человек радуется, главным образом, в процессе победного преодоления препятствий, в предвкушении удачного финала. Нередко ценность объекта раскрывается и через понятие «полезность». Польза – это отсроченные, будущие радости и наслаждения, вред – страдания.

      Чтобы понять связь между ценностями и смыслами, важно учесть следующие свойства ценности. Ценности выполняют две взаимосвязанные функции – жизнеутверждающую и мотивирующую. Первая состоит в том, что привлекательные, радующие объекты поддерживают эмоциональный тонус личности, привязывают ее к жизни, вызывают оптимистическое мировосприятие. А выступающие в роли мотива ценности побуждают к действию, заставляют человека превозмогать, преодолевать препятствия, работать над собой.