Классическая и неклассические концепции научной истины

истину, но вбирает ее в себя, определенным образом ее трансформируя). Так что то, что было истинным в атомистической концепции Демокрита.

 

 

Масса знаний, которые получает человек в процессе взаимодействия с действительностью, охватывает лишь некоторые стороны этого многоликого и многогранного мира; эти знания дают лишь приближенное представление о нем, которое постоянно уточняется и совершенствуется. В этом и выражается относительность истинности наших знаний. Очевидно, главная причина относительности наших знаний - ограниченность общественно-исторической практики как основы познания.

 

Открытие в частности материалистического  понимания истории, в основе которого было признание экономических отношений  как определяющих структуру и  развитие общества и вместе с тем  признание объективного характера социальных институтов, было достижением марксистской теории. В течение многих лет оно, в сущности, рассматривалось как абсолютная истина. Но в современную эпоху выясняется и ограниченность такого понимания детерминант социального развития. Это и слишком одностороннее акцентирование экономических факторов, и ограниченность понимания истории лишь как однолинейного восходящего развития, и преувеличение роли пролетариата в совершенствовании социальных отношений.

 

В процессе познания человек способен получать не только относительные, но и абсолютные знания, которые не будут опровергнуты в будущем. При этом нельзя сказать, что абсолютная истина складывается из суммы относительных истин. Лучше разграничивать абсолютные и относительные аспекты истинности полученных знаний. Пределы истинности каждого научного положения могут сужаться или раздвигаться с изменением характера практического и теоретического освоения действительности. Абсолютная истина - это не та корзина, в которую складываются все плоды познания. Отбираются лишь некоторые фрагменты из полученного урожая, его ядро, которое тщательно сохраняется, когда отбрасывается шелуха, потерявшие свою достоверность и надежность фрагменты плодов.

 

В каких значениях может употребляться  понятие абсолютности полученных знаний? Прежде всего мышление абсолютно по своему источнику, потому что оно отражает объективный мир. Это придает устойчивость, инвариантность нашим знаниям, служит основой преемственности в их развитии. Это понятие выводит нас на признание безграничных возможностей развития познания, отсутствие пределов выяснения сущности, причин и законов явлений, которые становятся объектами познания. Но на каждом конкретном этапе развития мы не получаем исчерпывающего знания всей действительности, потому что бесконечно развивается мир, совершенствуются наши знания об уже существующих объектах. В сущности, подобная интерпретация не столько выделяет абсолютные компоненты полученных знаний, сколько говорит об общем идеале познания.

 

Если же говорить об обнаружениях абсолютности знания, то они проявляются в двух основных формах. Во-первых, это знание определенных законов и уверенность в их достоверности по отношению к определенным условиям и системам связей (например, законы классической физики в условиях нашей планеты). Во-вторых, к такому знанию относят истины "фактов" (А.С. Пушкин родился в 1799 г.).

 

Существуют различные основания  для классификации основных концепций  истины. Один из возможных способов решения этой проблемы предложил  К. Манхейм. Он выделял онтологический, психологический и логический подходы к теории познания, для которой всегда характерна логическая напряженность между объектом и субъектом познания. При онтологическом подходе акт узнавания отнесен к бытию, при психологическом - к опыту, при логическом - к обоснованию достоверности мысли. Каждый из них может быть воспринят как одно из возможных решений вечной темы - установления истинности наших знаний.

 

 ( это и про 3 и 4 вопрос отделишь) В процессе освоения мира, той или иной проблемной ситуации индивид в статусе субъекта познания может ориентироваться не только на свой опыт, но принимать во внимание и чужой опыт как чувственного, так и рационального познания, выходить на уровень освоения проблемной ситуации, используя наработанные понятия.

 

В процессе познания субъект пользуется не изолированными, а взаимосвязанными понятиями. Эта взаимосвязь осуществляется с помощью суждений я умозаключений. Благодаря этим логическим конструкциям, субъект познания, рассматривая проблемную ситуацию в качестве объекта познания, выстраивает свое гносеологическое отношение, что-либо утверждая относительно объекта или отрицая. Отдельное понятие "происшествие" ничего не говорит ни о месте, ни о времени, ни о содержании. Напротив, суждение "дорожно-транспортное происшествие имело место на пересечении Невского и Садовой" несет в себе ориентированную информацию, требующую дополнительных сведений о времени и о содержании происшествия. Дополнительная информация позволяет выстроить умозаключение как цепочку суждений. Зная время и содержание происшествия, оперативный дежурный выстраивает умозаключение, на основе которого принимает решение срочно выслать на место происшествия "скорую помощь" и ремонтную бригаду специалистов.

 

Умозаключение строится по формуле "если.", то...". Однако суждения и умозаключения, при помощи которых принимается решение о практическом действии, могут отражать ситуацию правильно и неправильно. Для того чтобы отличать суждения, правильно отражающие объект познания, от тех, которые отражают его неверно, пользуются особыми понятиями: "истина", "заблуждение", "ложь", "правда". Что же такое истина?

 

Вопрос об истине является основным вопросом гносеологии. Все человеческое познание ориентировано на достижение истины.

 

В первом приближении вопрос об истине кажется предельно простым, но простота эта обманчива.

 

Еще Аристотель полагал, что истина - это знание, в котором содержится верное суждение о конкретной действительности. Иными словами, истина - соответствие мысли с действительностью. Но "соответствие мысли с действительностью" можно понимать по-разному.

 

Для Платона истина заключается  в соответствии знаний вечным и неизменным идеям, ибо для него идеи - первореальность. Что касается чувственного материального  мира, то знания о нем не могут быть истинами, так как этот мир изменчив. В него, как и в реку, нельзя войти дважды. Он возникает на время, а исчезает насовсем.

 

Материалисты, напротив, считали, что  истина есть соответствие полученных знаний объективному материальному  миру. Но одно дело считать так, а другое - установить это соответствие. Ощущение не самый лучший свидетель этого соответствия, да и разум может допускать ошибки.

 

И тем не менее, только разум имеет  необходимые, хотя и недостаточные  основания для установления истины, ибо только он обеспечивает принцип гносеологического совпадения мышления и бытия, только он воплощает творческую направленную активность гносеологического отношения в системе "субъект-объект".

 

Поскольку истина есть адекватная информация относительно объекта познания, получаемая средствами чувственного или интеллектуального усилия, то она существует не как объективная, а как особая реальность. Истина есть свойство знания, а не свойство объекта познания. Она не является и чистой субъективностью. Истина есть воплощение взаимодействия субъекта и объекта познания. Это взаимодействие обеспечивает процесс субъектирования объективного и объективирования субъективного.

 

В результате, истина несет объективное  содержание (информацию объекта) и ценностную ориентированность субъекта. Ценность знания определяется мерой его истинности.

 

Таким образом, истину можно определить как философскую категорию для  обозначения меры отражения объекта  познающим субъектом. И эта мера проверяется практикой.

 

Истину нельзя представить как нечто устоявшееся и неизменное. Она есть установление совпадения мысли субъекта с объектом познания; есть процесс все более точного отражения сознанием объективного мира. Поэтому не существует раз и навсегда установленной грани между истиной и заблуждением.

 

Поиск истины, в силу ее особого  статуса и двойной обусловленности  объектом и субъектом, далеко не всегда венчается успехом. История демонстрирует, что в течение столетий за истину принимались заблуждения. Напряженное  противостояние нового и старого, поиск на пути проб и ошибок, попытка новые проблемы решать старыми методами свидетельствуют, что заблуждения нежелательная, но неизбежная плата за истину.

 

Заблуждение - это содержание знания субъекта, не соответствующее реальности объекта, но принимаемое за истину.

 

Заблуждение не является абсолютным вымыслом, игрой воображения, плодом фантазии. Как правило, это одностороннее  отражение объективной реальности субъектом, который предал забвению методологические замечания Ф. Бэкона о так называемых призраках (идолах) сознания. Кроме того, заблуждения - это своеобразная плата за попытку узнать больше, чем позволяет уровень теоретической мысли и возможности практики, это плата за ситуацию неполной информации. Гносеологическое отношение на уровне недостаточного знания относительно объекта и самого себя неизбежно приводит субъект к заблуждению, ибо он не в состоянии решить проблему сознания, как соотнесения знания о себе и знания об объекте. Нарушение правила сознания обеспечивает субъекту путь к идолу, то есть к заблуждению.

 

Источником заблуждения могут  быть погрешности, связанные с переходом  от чувственного уровня познания объекта  к рациональному. Кроме того, заблуждения  могут быть результатом некорректной экстраполяции чужого опыта без  учета конкретной проблемной ситуации.

 

 

Таким образом, заблуждения имеют  свои социальные, психологические и  гносеологические основания.

 

Ложь, в отличие от заблуждения, является сознательным искажением образа объекта (познаваемой ситуации) в  угоду конъюнктурным соображениям субъекта.

 

Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сокрытие того, что имело или имеет место. К примеру, фирма "Иванов и компания" рекламирует средство, поражающее болезнетворные бактерии, но при этом умалчивает о  противопоказаниях этого средства. В результате, вред от приема этого лекарства превышает пользу; проектировщики АЭС сокрыли возможность чернобыльского эффекта, и уже страдают не единицы, а сотни тысяч людей.

 

В отличие от заблуждения, ложь является нравственно-правовым феноменом, а посему и отношение ко лжи должно быть иным, чем к заблуждению. Поскольку ложь является сознательным извращением гносеологического отношения в системе "субъект-объект", то любой факт лжи, в зависимости от ее вероятностных последствий, может рассматриваться как преступление, за которым должно последовать уголовное дело и определение меры наказания.

 

Что касается заблуждения, то, как  показала практика человечества, это  неотъемлемый элемент поиска истины. Пока один откроет истину, сто пребудут в заблуждении. И в этом смысле заблуждение представляет собой нежелательные, во правомерные издержки на пути к достижению истины.

 

Сказанное верно в основном по отношению  к естественнонаучному познанию. Гораздо сложнее обстоит дело в социальном познании, где категория истины обретает форму "правды".

 

Правда - это соответствие высказываний субъекта его мыслям, основание взаимного  доверия в пределах диалога, целесообразность которого ставится под сомнение, когда  место правды занимает ложь.

 

Но я правда далеко не всегда является адекватным выражением всей истины. Она может выступать как частный случай истины. Правда не столько гносеологический, сколько нравственно-психологический феномен.

 

Говорят, Соломон, выслушав стороны, участвующие  в споре, заявил о том, что каждый из них прав. Прав как носитель своей правды.

 

Проблема соотношения правды и  истины решается через определение  меры истины. Так, с точки зрения солдата или офицера федеральных  войск, война в Чечне есть защита целостности России. И это правда. С точки зрения чеченца, война в Чечне есть защита его дома. И это тоже правда. Но и в том и в другом случае это часть истины. Что касается полной истины, то чеченский феномен противостояния есть коммерческая война наживы одних и обнищания других, сомнительного счастья одних и безутешного горя других.

 

Специфика социального познания проявляется  в том, что общество есть результат  деятельности человека, преследующего  свои цели. Но и сам человек есть продукт общества, носитель определенных общественных отношений. Отсюда следует, что гносеологическое отношение в системе "субъект-объект" обретает иную конфигурацию, чем в рамках естественнонаучного познания, ибо в процессе социального познания не только осваивается общество как особая социальная реальность в форме процесса и результата, но и осуществляется самопознание человека. Гносеологическое отношение ориентировано не только на субъектно-объектную взаимосвязь, но и на субъектно-объектное взаимодействие. А это предполагает, что в границах социального познания следует принимать во внимание как объективную, так и субъективную обусловленность.

 

Специфика социального познания проявляется  и в том, что в гносеологическом отношении субъект имеет онтологическую укорененность в объекте. Он сам  является частью социального объекта, а посему не может избежать ни своей субъективности, ни своего пристрастия.

 

Познавая социальную реальность, субъект  сознательно или бессознательно пропускает ее через себя, и в  этом случае возникает возможность  погрешностей, нарушение чистоты  процесса познания.

 

Во-первых, у исследователя может  возникнуть преувеличенное представление  о прошлом. Оно может казаться более представительным и более  безупречным, чем было в действительности. Неслучайно многие мыслители связывали  золотой век с прошлым.

 

Во-вторых, исследователь, будучи представителем своего народа, склонен изобразить его историю в благожелательном виде.