Два варианта таможенной политики

Как я указывал выше, для каждой отдельной страны тем лучше, тем  больше ее выгода, чем больше иностранных  товаров она получает в обмен  за данное количество своих. Если принять  во внимание необходимость равенства  денежной ценности ввоза и вывоза, то можно сказать, что количество получаемых нами товаров тем больше, чем ниже денежные цены импортируемых  и чем выше цены экспортируемых товаров. Таким образом, при денежной мене, точно так же, как и при натуральной, в ценах ввозимых и вывозимых  товаров мы имеем меру выгодности внешней торговли.

Так как высота цен предметов  международной торговли зависит  от спроса на них, то мы можем сказать, что международный обмен сложится для нас тем благоприятнее, чем  больше другие страны нуждаются в  наших товарах, и чем меньше мы сами нуждаемся в иностранных  товарах. Кроме этого на выгодность внешнего обмена оказывает влияние  и общая производительность нашего труда и капитала: чем успешнее наше производство, тем меньшей затраты  производительных средств требует  от нас наш вывоз, и тем дешевле  нам обходятся ввозимые товары.

Таким образом , величина выгоды страны от внешней торговли зависит, во-первых, от того, какое количество наших товаров мы должны давать в обмен за иностранные, и, во-вторых, от того, во что обходится нам производство этих товаров.

При данной пропорции международного обмена, при данных ценах предметов  ввоза и вывоза для страны всегда выгодно улучшение производства экспортируемых ею товаров. Но так как  изменение условий производства предметов экспорта отражается на их ценах, то возможен такой случаи, когда  страна, с точки зрения интересов  ее внешней торговли, потерпит ущерб  от усовершенствования производства предметов  ее вывоза. Производство вывозимых  товаров будет ей обходиться дешевле, но зато ей больше прежнего придется отдавать своих продуктов в обмен за иностранные.

Положим, в производстве вывозимого нами товара введено какое-нибудь усовершенствование, позволяющее вдвое понизить стоимость  его производства. Результатом этого  будет падение цены этого товара на внутреннем рынке; положим, это падение  в точности соответствует усовершенствованию производства, и цена понижается тоже вдвое. Это понижение цены должно, как общее правило, увеличить  иностранный спрос на этот товар. Спрос этот, в зависимости от ею эластичности, может увеличиться  в той же, в большей или в  меньшей, пропорции.

Положим, спрос на этот товар за границей мало эластичен и при  падении цены вдвое увеличивается  только в полтора раза. В этом случае заграничные покупатели в  общем будут меньше прежнего расходовать  на покупку этого товара; денежная ценность нашего вывоза уменьшится, и  нарушится равновесие между нашим  ввозом и вывозом; деньги начнут уходить  от нас заграницу. Общее количество обращающихся у нас денег уменьшится, а в других странах увеличится. Уровень цен у нас поэтому понизится, а заграницей возрастет. Для покрытия нашего ввоза нам придется больше прежнего отдавать своих товаров. Поэтому, несмотря на усовершенствование производства нам придется больше затрачивать капитала и труда для получения прежнего количества иностранных товаров. Таким образом, усовершенствование производства, с точки зрения интересов нашей внешней торговли, окажется для нас убыточным.

Но если спрос  на этот товар очень эластичен  и при понижении цены вдвое  увеличится более чем в два  раза, то мы получим двойную выгоду от усовершенствования производства. Не только производство предметов нашего вывоза будет стоить дешевле, но, кроме  того, мы получим возможность приобретать  иностранные товары на более выгодных условиях. Когда спрос очень эластичен, покупатели при падении цены, может быть, будут в общей сложности больше прежнего расходовать денег на покупку этого товара, денежная ценность нашего вывоза увеличится, наш вывоз станет больше ввоза, и к нам потекут из заграницы деньги; уровень цен от этого у нас поднимется, а заграницей упадет. Это вызовет сокращение вывоза и увеличение ввоза, страна будет меньше отдавать заграницу своих и больше получать заграничных товаров.

Если усовершенствование производства может, как мы сейчас видели, причинить  стране ущерб, то, обратно, ухудшение  условий производства может ей оказаться  выгодным. Это будет в том случае, когда спрос на вывозимый ею продукт  мало эластичен, когда он убывает  медленнее возрастания цены, и  когда поэтому иностранные потребители  этого товара, несмотря на его вздорожание, не сокращают своих покупок, а, наоборот, расходуют на него больше денег, чем  раньше. Так, например, неурожай хлеба, поднимая его цену, может создать  более благоприятные для стран  хлебного экспорта условия международного обмена

IV

Учение Риккардо—Милля (окончание): для всего человечества всегда самой выгодной является свободная торговля, но для отдельной страны может оказаться более выгодным ввести таможенные пошлины не охранительного характера. Они могут дать возможность одной стране обогатиться на счет другой.

Это учение о международной торговле является тем основанием, на котором  покоится система внешней торговой политики Риккардо, Милля и их последователей. Как известно, они, подобно Смиту, отстаивают принцип свободы торговли; основной аргумент в пользу этого у них тот же, что и у Ад. Смита. Всякие стеснения свободы международного обмена, искусственно создавая особо благоприятные условия для развития какой-нибудь одной отрасли производства, заставляют капитал и труд ухолить из более производительных, не нуждающихся ни в какой охране, занятий. Поэтому пошлины всегда уменьшают общую сумму производства страны.

 «Единственным, — говорит Риккардо, — последствием высоких ввозных пошлин на мануфактурные изделия и хлеб или премий за их вывоз является отлив капитала в такие отрасли производства, в которые он при естественном ходе вещей не направился бы. Они приводят к крайне убыточному распределению всех общественных фондов. Они вводят фабриканта в искушение продолжать дело или даже начинать его в сравнительно невыгодной отрасли производства».

Стеснения свободы внешней торговли, уменьшая общую сумму народного  богатства, не доставляют, в сущности, никаких постоянных выгод даже лицам, участвующим в том производстве, которому желают этим путем оказать  особую поддержку. Фабриканты обложенных таможенными пошлинами товаров, правда, могут первое время получать большие барыши, но прилив в эту  отрасль новых капиталов скоро  уничтожит всю эту выгоду.

Только один класс общества может  извлекать постоянную выгоду из ограничения  свободы внешней торговли, это  — землевладельцы, и то только в  случае пошлин на ввоз хлеба. Затруднение  ввоза хлеба заставляет обращать в культуру менее плодородные  участки, а это имеет тенденцию повышать земельную ренту.

Свободная торговля обеспечивает наилучшее  использование производительных сил. Она является залогом достижения каждой страной максимума возможной  производительности060. В этом и заключается  основной аргумент школы Риккардо в пользу этой системы торговой политики. Выставляя этот аргумент, классики становятся на точку зрения настоящего момента, а не будущего развития. Впрочем, это не совсем точно, статическая точка зрения у них преобладала, но нельзя сказать, чтобы они, отстаивая принцип свободы торговли, совершенно игнорировали динамическую сторону вопроса. Достижение максимума богатства в настоящий момент важно и в интересах будущего. Чем больше богатство в настоящий момент, тем быстрее идет накопление капитала, и тем больше рост богатства. Таможенные пошлины не только уменьшают богатство в данный момент, но и задерживают рост его в будущем.

Свобода торговли, повышая успешность производства, всегда, по мнению Риккардо и Милля, соответствует интересам всего человечества. Поскольку она повышает производительность, она выгодна и для каждой отдельной страны, но по отношению к отдельной стране нельзя сказать, чтобы ей всегда была выгоднее всего система свободной торговли. В интересах отдельного народа может быть полезно , иногда ограничить свободу торговли. Не говоря уже о пользе таких стеснений торговли, о которых говорил уже Ад. Смит, таможенными пошлинами можно иногда увеличить даже общие размеры народного богатства, но, нужно заметить, такое увеличение богатства одного какого-нибудь народа всегда покупается ценою ущерба какого-нибудь другого. Риккардо вполне определенно указывает на это особенно интересные рассуждения по этому поводу у Дж. Ст. Милля.

Выгода извлекаемая отдельной страной из внешней торговли, определяется тем, какая часть общего приращения продукта, получаемого благодаря наилучшей организации мирового производства, приходится на ее долю; эту долю, по мнению Милля, можно увеличить различными таможенными мероприятиями; отдельная страна может, благодаря им, получить львиную долю в дележе выгод, извлекаемых всеми странами от международного обмена.

При этом нужно добавить , что Милль имеет здесь в виду только «не охранительные», как он говорит, пошлины, т. е. такие, которые оказывают влияние только на цены обложенных ими товаров, но не служат к поощрению отечественного производства. Охранительные пошлины, или такие, которые приводят к иному, нежели при свободе торговли, распределению производства между странами, за одним исключением, всегда по его мнению, вредны, как для всего человечества, так и для каждой отдельной страны.

Всякая таможенная пошлина изменяет цены товаров, на которые она наложена, а потому она изменяет и пропорцию  международного обмена. Благодаря этому, установлением пошлины можно  добиться, в известном случае, более  благоприятной для страны пропорции  международного обмена; можно достигнуть того, что страна будет получать больше иностранных товаров за прежнее  количество своих, и выгода ее от внешней  торговли станет больше. Милль прежде всего доказывает это относительно вывозной пошлины. «Установлением пошлины  с вывоза — говорит Милль, —  можно в некоторых обстоятельствах  произвести наиболее благоприятный  для себя раздел выгод торговли».

Ход рассуждений у него здесь аналогичен вышеприведенному доказательству возможности извлечения страной выгоды от ухудшения производства предметов ее экспорта. Вывозная пошлина, поднимая цену, сокращает спрос на иностранных рынках; возможно, что это сокращение спроса будет так незначительно, что иностранные покупатели нисколько не уменьшат, а даже увеличат свои расходы на покупку этого товара; денежная ценность нашего вывоза увеличится; торговый баланс станет благоприятным, и к нам потекут из - за границы деньги. Уровень цен у нас поднимается, а в странах, ввозящих обложенный нами товар, упадет. Поэтому этим странам для покрытия их ввоза придется отдавать нам больше прежнего своих товаров, и наша выгода от внешней торговли стонет больше. Такой результат, думают некоторые068, имели пошлины на опий в Индии и пошлины на шерсть в средневековой Англии. В Соединенных Штатах в расчете на подобный результат одно время отстаивали введение вывозной пошлины на хлопок.

Подобно вывозным пошлинам, и ввозные  пошлины могут оказаться для  страны выгодными. Повышение цен  иностранных товаров, если оно сильно сокращает спрос на эти продукты, может уменьшить общую ценность нашего ввоза и повести к приливу денег, а это, по изложенным выше соображениям, может изменить в благоприятную для нас сторону пропорцию международного обмена. Таким образом, говорит Милль при помощи этих пошлин нация может на счет иностранцев присваивать себе большую, чем доставалось бы ей без налога, долю из того возрастания общей производительности всемирного труда и капитала, которая происходит от обмена наций товарами».

Признавая при этих условиях пользу таможенных пошлин, Милль все же не решается их отстаивать. «Это, —  говорит он, — такое средство, принятие которого трудно бывает советовать, потому что ему очень легко  могут противодействовать другие страны точно тем же способом». Наконец, так как здесь выгода одной  страны всегда получается в ущерб  другой, то «если бы правила международной  нравственности, верно понимались и соблюдались, такие пошлины, будучи противны всеобщему благу, не существовали бы».

Наша характеристика взглядов классической школы на внешнюю торговлю была бы не полна, если бы мы не указали на одно важное дополнение к этой теории, которое  было сделано Дж. Ст. Миллем. Милль, отстаивая  в общем необходимость свободы  торговли, допускал, однако, одно существенное изъятие из этого принципа. Таможенные пошлины, говорит он, могут допускаться  в том случае, «когда они устанавливаются  на время (особенно у молодой и  цивилизующейся нации) с надеждою акклиматизировать  в ней заграничную промышленность, совершенно подходящую к ее положению».

Это признание пользы воспитательных в духе Фридриха Листа пошлин является существенным дополнением теории международной  торговли классической школы. Здесь  Милль вводит новый принцип, который  дополняет, но не стоит в противоречии с ранее выставленными положениями. Классики, отстаивая свободу торговли, имели в виду настоящую выгоду, а потому признание пользы ради будущих  благ ограничения свободы обмена не колеблет правильности их теории.

Ниже мы подробно остановимся на оценке принципа свободы торговли, сейчас же нам хотелось указать только на одну слабую сторону в теоретических  построениях школы Риккардо—Милля. Как мы уже не раз указывали выше, эта школа видит выгоду внешней торговли в увеличении количества продуктов, которыми может располагать страна. С точки зрения современной теории следовало бы выгоду внешней торговли определять  не приращением продукта, а увеличением общей суммы полезности, извлекаемой страной из этого приращения продукта.

Приращение полезности не всегда соответствует  приращению продукта. Одно и то же приращение продукта для бедной и богатой  страны имеет, конечно, различное значение, знаменует различное приращение полезности. Оно меньше в богатой, чем в бедной стране: потребности  обитателей этой последней страны менее  насыщены, а потому более способны к расширению. Наконец, приращение полезности, а стало быть и выгода страны может  быть различна в зависимости от характера  тех продуктов, количество которых  увеличивается благодаря международной  торговле. Если она удешевляет и  увеличивает количество предметов  роскоши, доступных только богатым  классам, то, конечно, выгода страны будет  меньше, чем в том случае, если бы увеличились и удешевились  предметы потребления рабочего класса.