Два варианта таможенной политики

Если выгоду от внешней торговли измерять не приращением продуктов, а приращением полезности от потребления  этих продуктов, то нельзя уже так  категорически, как это делала школа  Риккардо—Милля утверждать, что с точки зрения интересов всего человечества свобода торговли всегда является самой выгодной. Если даже свобода торговли обеспечивает для всего мира максимум продукта, то этот максимум продукта не непременно соответствует максимуму полезности. Положим, при свободе торговли общее увеличение мирового производства равно 5, а в случае применения таможенных пошлин понижается до 4. Если, однако, в этом последнем случае бедные страны получают больше продуктов — раньше из пяти на их долю приходилось 2, теперь из четырех — 3, то вполне допустимо, что общая сумма полезности возрастет — выгода бедных стран перевесит ущерб богатых.

Если мы признаем , что страна, как целое, может увеличить выгоду, извлекаемую ею из производства, такими мерами внутренней политики, которые, хотя и уменьшают общую сумму производимого богатства, но зато приводят к более справедливому его распределению, то мы должны признать, что и все человечество, вместе взятое, может различными ограничениями свободы внешней торговли увеличить выгоду от международного обмена.

Заканчивая этим изложение учения классической школы, мы должны указать  на то, что основным недостатком  этого учения является чрезмерная абстрактность  и упрощенность предпосылок; но в  вину классикам этого, конечно, ставить  нельзя; Риккардо и Милль были пионерами в теоретической разработке проблем международной торговли. Дальнейшее развитие этой проблемы, даже если бы оно заставило выдвинуть противоположный классикам принцип внешней торговой политики, должно свестись поэтому не к опровержению, а к углублению и расширению их дедукций, путем включения новых точек зрения и усложнения теоретических предпосылок.

Различные течения в протекционизме.

Промышленный протекционизм Листа: развитие промышленности — залог  наилучшего развития и использования  производительных сил страны и подъема  земледелия.—Становясь в проблеме международной торговли на динамическую точку зрения, Лист существенно дополняет  статическую теорию Риккардо—Милля.—Блестящая защита им пошлин, как средства промышленного воспитания.—Неопределенность его позиции в вопросе об экономической самостоятельности страны.

В ряду протекционистов первое место  безусловно принадлежит немецкому  экономисту и общественному деятелю  первой половины XIX столетия Фридриху Листу, к характеристике взглядов которого на внешнюю торговую политику мы сейчас и обратимся.

Фридрих Лист вовсе не безусловный  противник системы торговой политики Смита и его школы, он неоднократно повторяет, что в основе этого  учения лежит совершенно правильная идея. Если бы, говорит он, подобно  ученым этого направления, предполагать мир и полное единение между народами, если бы можно было весь мир рассматривать, как единую республику, «то принцип  свободы международной торговли представлялся бы совершенно правильным».

Хотя развитие человечества идет, по его мнению, в эту сторону, но еще целые столетия отделяют нас  от осуществления такого единения народов. Свободная торговля — идеал будущего, но в настоящее время она выгодна  только для той страны, которая  в своем экономическим [37] развитии успела опередить другие страны. При  современных условиях свободный  обмен был бы выгоден одной  Англии; он повел бы не к общему благосостоянию всех народов, а к господству Англии на мировом рынке и экономическому закрепощению других стран.

Школа, как называет Лист Ад. Смита  и его последователей, выставила  требование свободы торговли и для  настоящего момента, потому что она  имела в виду только интересы отдельного индивидуума или всего человечества. В этом ее основная ошибка. Для школы, говорит Лист, не существовало нации, как самостоятельного объекта научного внимания. Она совершенно упустила из вида, что общество людей, занимающих одну территорию и связанных общностью  языка, литературы, права и религии, представляет из себя нечто целое; такое общество людей, или нация, живет особой жизнью, имеет особые интересы и права и, прежде всего, право на самостоятельное существование и развитие. Центром внимания для экономиста и должна являться нация с ее особыми интересами и правами, а не все человечество или отдельный индивидуум, как это было у Ад. Смита и его последователей. Их научная система — система космополитической, а не политической экономии.

Отдельные нации, продолжает Лист, находятся  в различном состоянии; есть народы великаны и карлики; одни из них нормально  развиты, другие искалечены; одни достигли высшей ступени цивилизации, другие не вышли еще из варварского состояния. «Но всем им природа внедрила такой  же, как отдельному человеку, инстинкт самосохранения и стремление к усовершенствованию. Задача политики — цивилизовать варварские, увеличить и усилить небольшие  и слабые национальности, но прежде всего она должка всем им обеспечить продолжительное существование. Задача национальной экономии в том, чтобы  экономически воспитать нацию и, таким образом, подготовить ее к  вступлению в будущую всеобщую ассоциацию».

Так как «способность создавать  богатство бесконечно важнее самого богатства», то каждый отдельный народ должен стремиться не к накоплению меновых ценностей, как утверждал Ад. Смит, а к возможно полному развитию производительных сил. Поэтому, если это необходимо, «нация должна жертвовать и отказываться от материальных благ, чтобы приобрести духовные и общественные силы, ради будущих выгод она должна пожертвовать настоящими». «Производительные силы народов обусловлены не одним прилежанием, бережливостью, нравственностью и интеллигентностью индивидуумов или обладанием естественными богатствами и материальными капиталами, они обусловлены также общественными, политическими и гражданскими учреждениями и законами и, прежде всего, гарантиями существования, самостоятельности и силы их национальности. Как бы ни были прилежны, бережливы, изобретательны, предприимчивы, нравственны и интеллигентны индивидуумы, без национального единства, без национального разделения труда и национального соединения производительных сил нация никогда не достигнет высокой степени благосостояния и силы, никогда не обеспечит себе продолжительного обладания духовными, общественными и материальными благами... Разделение труда и соединение производительных сил в национальном масштабе существует тогда, когда духовное производство стоит у нации в правильном соответствии с материальным, когда у нее равномерно и гармонически развиты земледелие, промышленность и торговля».

Особенно подробно Лист доказывает, как важно для каждой страны иметь  развитую промышленность: самыми яркими красками он рисует выгоды этого: в  стране исключительно земледельческой  не могут быть использованы все естественные богатства: залежи полезных минералов  остаются без разработки; капитал  такой страны мало производителен; в умственной и культурной жизни  царит полный застой. С развитием  промышленности все это меняется: расцветают науки и искусства; появляются новые потребности и повышается трудовая энергия населения; улучшается общественный и политический строй; развиваются торговля и судоходство; даже земледелие становится несравненно  более производительным. Близость рынка, высокие цены и устойчивый спрос  на продукты сельского хозяйства  дают возможность разнообразить  сельскохозяйственные культуры; развивается  в большом размере молочное и  огородное хозяйство, производство овощей и плодов и т. д. Благодаря  такому разнообразию культур, различные  сорта почвы могут быть использованы наилучшим образом, и повышается доходность земледелия.

Соединение промышленности с земледелием, увеличивая общее богатство, в то же время полезно обеим этим отраслям производства. Смит не оценил этого  в достаточной мере потому, что  он имел в виду только разделение труда  и упустил из вида все выгоды соединения различных производительных сил.

Страна чисто земледельческая  может производить только те продукты, которые выдерживают отдаленную перевозку; на нее ложатся издержки транспорта, и эти издержки, благодаря  громоздкости ее товаров, очень значительны. Она всегда находится в большой зависимости от тех стран, от которых получает необходимые ей продукты промышленности.

Сбыт ее продуктов, а потому и  возможность получения из заграницы  необходимых ей товаров, зависит  от всевозможных случайностей: от неурожаев, войн, различных торговых и политических мероприятий других стран. Потрясения торговли вредны, конечно, и для стран, вывозящих продукты промышленности, но земледельческая страна несравненно сильнее от этого страдает; не имея собственного флота и самостоятельной международной торговли, она не может в случае нарушения внешних торговых сношений искать других рынков. Страна, не обладающая собственной промышленностью, подобна человеку, лишенному одной руки.

В известном случае развитие промышленности становится прямо необходимым под  угрозой искалечения самого земледелия (verkruppelte Agrikultur). Прирост населения, если он не будет отливать в промышленность, может повести к чрезмерной парцелляции земли и ухудшению земледельческой культуры.

Поэтому все народы должны стремиться развить у себя промышленность, конечно, добавляет Лист, только в том случае, если они обладают всеми необходимыми для этого условиями. Важнейшим  из этих условий он считает обширную территорию, большое население, обилие естественных богатств и умеренный  климат. Мало вероятия, чтобы промышленность развилась сама собой; почти совершенно уже это невозможно в той стране, которая в своем экономическом  развитии отстала от других стран. Ввоз из этих стран дешевых продуктов  не дает ей возможности основать и  с выгодой эксплуатировать свои фабрики. Чтобы создать в стране промышленность, надо искусственными мерами создать благоприятные для  этого условия, надо обеспечить ей внутренний рынок и защитить ее от иностранной  конкуренции. Для этого должны быть введены пошлины на ввоз иностранных  продуктов. Удорожая иностранные товары, они обеспечивают спрос на продукты отечественной промышленности и  дают возможность ей развиваться.

Таким образом, Лист, подобно меркантилистам, является защитником таможенных пошлин; однако, нельзя сближать эти две  системы внешней торговой политики, различий у них больше, чем сходства.

Для меркантилистов пошлины нужны, главным образом, для достижения благоприятного торгового баланса, у Листа это — средство промышленного  воспитания страны. Меркантилисты были принципиальными противниками свободы торговли. Лист же считает свободу торговли нецелесообразной и вредной только при известных условиях.

Государственное вмешательство во внешние торговые сношения необходимо только в определенной исторический и географической обстановке. На ранних ступенях хозяйства089 должна быть полная свобода внешней торговли; такой  же политики должны придерживаться и  страны жаркого климата; здесь по климатическим условиям не может  развиться промышленность. Эти страны должны оставаться поставщиками сырья  и колониальных продуктов для стран умеренного климата.

Международный обмен будущего рисуется Листу, главным образом, как обмен  между странами умеренного и странами жаркого климата; в первых процветают мануфактуры, во вторых земледелие и  производство сырья. По сравнению с  этим международный обмен между  странами умеренного климата имеет второстепенное значение.

Наконец, необходимо указать, что пошлины  у Листа имеют временный характер; это костыли, которые должны помочь промышленности утвердиться на ногах. «Ограничение торговли, — заявляет он, — только средство, целью же является свобода».

Признавая пользу и необходимость  таможенного покровительства, Лист проявляет, однако, большую умеренность  в своих практических предложениях. Его протекционизм не удовлетворил бы многих современных протекционистов. Пошлины, по его мнению, не должны быть очень высокими, они не должны принимать запретительного характера. Охрана промышленности не должна создавать монополии. Не полное уничтожение, а ограничение иностранной конкуренции и живое, энергичное соперничество туземных производителей на внутреннем рынке — залог развития и совершенствования промышленности. Покровительствовать нужно с разбором, не всем отраслям промышленности, а только важнейшим, только тем, которые производят продукты массового потребления. Особое внимание должно быть обращено на машиностроение, но вначале ввоз машин должен быть свободным или обложен лишь небольшой пошлиной.

Пошлины в глазах Листа не всемогущее средство, они могут не дать никакого результата, если нет налицо других благоприятных условии культурно-политического  характера. Громадное значение в  деле развития производительных сил  придает он народному образованию, политической свободе, вообще всему  культурно-политическому укладу страны.

В заключение необходимо отметить одну в высшей степени характерную  особенность Листа, а именно —  полное отрицание им пошлин на продукты сельского хозяйства. Попытку применить  здесь пошлины он называет «бессмысленным начинанием» .

Подводя теперь итоги, мы должны сказать, что теория международной торговой политики обязана Листу очень  многим и прежде всего установлением  новой точки зрения на задачи внешней  торговой политики, точки зрения будущего развития. В проведении этой точки  зрения большая его заслуга, и  этом он существенно дополняет статическую  теорию классиков и ставит вопрос о необходимости таможенной охраны на непоколебимую почву. Насколько  он был оригинален в своем требовании промышленного воспитания нации  — трудно сказать. И до него этот аргумент, как обоснование таможенной политики, уже высказывался многими. В Америке в 30-х годах XIX столетия требование покровительства молодой промышленности являлось весьма распространенным взглядом098. Но, во всяком случае, он ярче и талантливее других сумел доказать необходимость этого и таким образом обосновать протекционизм, как средство промышленного воспитания нации.

Что касается другого важного принципа протекционизма — необходимости  обеспечить стране экономическую самостоятельность, то по поводу его Лист занял довольно неопределенное положение. Он знает  об этом аргументе и придает ему  большое значение; так, доказывая необходимость развития промышленности, постоянно указывает на возможность войны или каких-нибудь других нарушений международного обмена, но, с другой стороны, постоянно требует полной свободы торговли хлебом, точно страна, вынужденная ввозить хлеб, не может попасть в случае войны в такое же затруднительное положение, как страна, ввозящая продукты промышленности.

Это безусловное отрицание аграрных пошлин трудно согласовать с его  общей точкой зрения; оно было бы вполне понятно, если бы он в своем  оправдании протекционизма стоял исключительно  на точке зрения экономического воспитания нации. Если в стране земледелие мало производительно, то это происходит или от природных условий, или  от отсутствия в стране промышленности. В первом случае пошлины вообще бесполезны, а во втором нужны пошлины, но только не аграрные, а промышленные, так  в праве рассуждать тот, кто видит  в протекционизме только средство экономического воспитания.

Но Лист не отрицает и другого  аргумента протекционизма — необходимости  экономической самостоятельности  страны, а потому его требование полной свободы хлебной торговли представляется непонятным и недостаточно обоснованным. Очевидно, здесь сыграла  роль та историческая обстановка, в  которой жил Фр. Лист.