Германия 12 -15 вв.

В середине XIII века ситуация обострилась в связи с тем, что слабевшая императорская  власть делала уступку за уступкой светским и духовным князьям. Нуждаясь в лояльности последних в условиях сохранения приверженности имперскому идеалу, что требовало военной  помощи короне со стороны феодальных магнатов, Штауфены раздают им привилегии, закреплявшие власть сеньоров над городами. Так, в 1232 году Равеннским эдиктом Фридрих II Штауфен отменил все городские советы и органы исполнительной власти, выбранные бюргерами без согласия их сеньоров. Отменялись даже ремесленные цехи.

Эта ситуация не могла не сказаться и на положении бюргерской общины Кельна. В 50-е годы XIII века здесь  разгорелся «великий спор между архиепископом  Конрадом Гохштаденским и городом Кельном о взаимных претензиях относительно управления городом». Для умиротворения сторон был созван третейский суд, в котором участвовал  Альберт Великий. Яблоком раздора явились судебные права и полномочия. Архиепископ настаивал, что вся судебная власть в городе должна исходить от него. Имущественные и поземельные тяжбы, дела о ростовщичестве, фальсификации мер, брачные дела и т.д. должны были теперь рассматриваться только церковным (сеньориальным) судом. Архиепископ при этом сетовал, что «уже многие годы» кельнские шеффены (коллегия выборных лиц, или скабинат) нарушали это его право. Архиепископ распорядился чеканить новую монету «вопреки праву, древнему обычаю, свободе и привилегиям не только города, но и кельнского диоцеза». Это привело к фальсификации монеты, что наносило большой материальный ущерб горожанам. Он вымогал у бюргеров новые пошлины. Разрешил открывать винные трактиры на территории монастырей, ущемляя тем самым интересы виноторговцев города.

Кельнцам поначалу не удалось переломить положение дел в свою пользу. Но, потребность в деньгах заставляла архиепископов идти на определенные уступки, передавать часть привилегий городской коммуне. С помощью денег удалось привлечь и политических союзников. В 1288 году долгая борьба Кельна с сеньорами-архиепископами закончилась поражением и пленением очередного сеньора после сражения при Воррингене. На стороне кельнцев воевали герцог Брабантский и граф Бергский. После этих событий Кельн фактически стал свободным имперским городом, только высший суд остался за архиепископом.

История борьбы Кельна за свои свободы – права свободно распоряжаться  доходами от ремесла и торговли, самостоятельно управлять городом  – наиболее яркий пример борьбы германских городов с сеньорами. Не везде бюргерам удавалось добиться столь впечатляющих результатов. Каждое самое скромное достижение бюргерам приходилось многократно подтверждать, выкупая или отвоевывая определенные права и привилегии у сеньоров. Нередко коммунальные движения оборачивались  поражением горожан, упрочением сеньориального режима. Однако общие тенденции развития нового городского уклада были таковы, что в большинстве городов  бюргерам удалось потеснить сеньора  и закрепить за собой некоторые  жизненно важные права и привилегии.

Что это были за права? Картина  достигнутого бюргерами в ходе коммунальных движений чрезвычайно пестра. Тем не менее можно выделить ряд более или менее общих положений хартий и постановлений, закреплявших за бюргерами их права. Самая важное достижение бюргерских «революций» - личная свобода, гарантированная жителям города. Так, в императорской привилегии Бремену говорилось, что всякий проживший в нем «год и день» человек обретал свободу. «Воздух города делает свободным» - эта правовая формула раскрывала перед горожанами принципиально новые возможности как для ремесленно-торговых занятий, так и выбора жизненного пути в самых разных сферах. Характерно, что это правило распространялось не только на собственно городское население, но и на пришельцев, в том числе и зависимых крестьян.

Основа основ городской  «демократии» - собственный, не сеньориальный  суд. Так, жителям Страсбурга было даровано императором право, согласно которому никто из горожан «какого бы состояния  он ни был» не мог быть вызван в «судебное  собрание, учрежденное вне их города». Даже сеньор города или сам император  не имел права вызывать горожанина на суд за пределами городской  территории. Смысл привилегии достаточно прозрачен. Добиться справедливости в  сеньориальном суде, а тем более  в чужой курии  было гораздо  сложнее. Не вдруг и не сразу городской  суд становился полновластной инстанцией Поначалу горожане, как правило, выговаривали или выторговывали возможность ввести своих представителей в сеньориальный суд. Не всегда горожане добивались всей полноты судебной власти, как видно на примере Кельна. В городах, сеньором которых являлось духовное лицо, процесс обретения судебной независимости шел с большими препятствиями, нежели там, где сеньориальная власть была светской. Однако в общем и целом вытеснение людей сеньора из судебных органов закончилось для большинства городов успехом.

Значение этого успеха заключалось не только в устранении сеньориального произвола, но в становлении  принципиально новой судебной системы, более адекватной деловой активности бюргерского сословия. Постоянные конфликты  в делах рынка, по поводу мер и  весов, денежного обращения и  т.д. требовали не только оперативности  решения многих спорных дел, но и  соответствующего профессионализма. Городской  суд отличался от традиционного сеньориального большей степенью рациональности. Не случайно ордалии (божьи суды), столь распространенные в раннее средневековье, впервые запрещаются именно городскими общинами. Они были запрещены В Нюрнберге, Вене, Сент-Омере и других городах, их сфера действия была ограничена в целом ряде других городов. Например, в Берне судебный поединок допускался, когда решались вопросы чести, и запрещался в тяжбах по имущественным делам.  Появляется такая форма судопроизводства как суд присяжных и непременный опрос свидетелей. По хартии Фрайбурга, например, «всякое свидетельство должно быть дано двумя законными людьми, которые видели и слышали». Наконец, начинается  письменная фиксация права, что также делало городское судопроизводство более эффективным, чем система сеньориального суда.

Основные конфликты, возникавшие  в городской среде, были связаны  с рынком и имуществом. Неслучайно городское право многих общин  фиксировало привилегию горожан  в контроле за мерами и весами. В Вормсе  в XIII веке ежегодно назначались 16 человек, в обязанности которых входила проверка используемых в городе мер и весов. Использование неправильных мер считалось почти повсеместно серъезным правонарушением. В некоторых городах булочников, выпекавших хлеб меньшего, чем было положено веса, наказывали, например, весьма «чувствительным» образом. На речном берегу устраивалось сооружение, подобное колодезному журавлю, на конец которого и подвешивалась клетка с изобличенным жуликом. Клетку периодически погружали в воду. Продолжительность экзекуции зависела от допущенного недовеса.

Не менее важным было то, что в рамках городского права  появляются статьи, бравшие под защиту личное достоинство человека независимо от его социального статуса. Так  в праве Зоста имелась, к примеру, следующая статья: «Если кто из горожан разденется для купания и в это время будет вызван глашатаем в суд, он не обязан следовать туда, пока не вымоется и не обсохнет». Во Фрайбурге брань в адрес жены бюргера влекла за собой штраф в 10 фунтов. В Хагенау должен был уплатить штраф всякий «давший волю своему беспутству и оскорбивший непристойными словами кого-нибудь из горожан». Если человек уличался в этом трижды, он изгонялся из города без права возвращения когда-либо.

Выработка городского права  сопровождалась обменом правовым опытом. Так, Магдебургское право действовало не только в Ростоке, Висмаре, Штральзунде и других городах своей зоны, но и было принято скандинавскими, прибалтийским, чешскими, отчасти польскими городами.

Краеугольный камень новой  формирующейся городской общности – городской совет, олицетворявший достигнутое городами право самоуправления. По сравнению с советами, возникавшими в городах на ранних этапах их существования  по воле и желанию сеньоров, перекладывавших  на эти находившиеся в полном их ведении органы ряд забот по управлению, советы высокого средневековья радикально изменились в ходе коммунальных движений. Городской совет, состоявший, как правило, из наиболее богатых и влиятельных представителей городского сословия, патрициата, и решавший вопросы, имевшие преимущественный интерес именно для этих слоев, тем не менее был более адекватен новым условиям развития городского уклада и бюргерства в целом. В ведении городского совета нередко оказывались все основные вопросы, связанные с организацией ремесленно-торговой деятельности. Во Фрайберге, ставшем благодаря богатой горнорудной «индустрии» одним из важнейших экономических центров Германии XIII века, городской совет добился закрепления за собой права производить обмер горнорудных участков, устанавливать черту города, промысловый суверенитет, рыночное право, беспошлинный и беспрепятственный провоз товаров по территории Мейсенской марки и Тюрингии. Совет добился даже закрепления за собой такой привилегии как право верховного суда по делам, касавшимся горнорудной промышленности. В период, когда горнорудная промышленность Фрайберга находилась на подъеме и кормила большую половину городского населения, действия совета, в котором заседали представители патрициата, отвечали не только интересам этой небольшой части населения города, но и других представителей бюргерского сословия, занятых в горнорудном деле.

Закрепив за собой определенные привилегии и свободы многие города-коммуны  сохранили в отношении сеньора обязанность выплачивать ему определенную денежную сумму. Сходное положение заняли наиболее значительные из имперских городов, подчиненных непосредственно императору. По своему статусу они были близки к городам – республикам. Таковы были Любек, Гамбург, Бремен, Нюрнберг, Аугсбург, Магдебург, Франкфурт – на - Майне.

Возникновение союзов городов. Великая Ганза. Укрепление позиций  бюргерского сословия, рост ремесел, развитие торговли давали шанс для  централизаторской политики германской королевской власти, которым она, в силу приверженности имперским амбициям не смогла воспользоваться. Связи городов с центральной властью были хрупкими, корона не в состоянии была оградить города от произвола князей, обеспечить безопасность сухопутных и морских торговых путей, защитить немецких купцов за границей. В этих обстоятельствах города, у которых были общие интересы, которым было что защищать и имелось для этого достаточно ресурсов, нередко искали поддержки и помощи друг друга. Это привело к складыванию уже в XIII веке региональных союзов городов. Подчеркнем, что движение за создание союзов городов было прямым продолжением коммунальных движений. Благодаря упрочению своего экономического и политического положения города смогли сплоченнее и решительнее отстаивать свои интересы в более широких масштабах. В середине XII века образовалась знаменитая Ганза – северогерманский союз городов, включавший уже к началу XV века 160 городов Северной и Центральной Германии, среди которых выделялись Любек, Бремен, Гамбург, Росток, Штральзунд, Висмар. В 1254 г. был основан Рейнский союз городов, в начале XIV века возник Швабский союз, в который вошли такие города как Ульм, Регенсбург, Аугсбург, Нюрнберг, Базель и др., объединившийся в 1381 году с Рейнским.

Каждый из этих объединений, равно как и города, входившие в них имели свои собственные интересы. Города Северной Германии, первоначально конкурировавшие между собой, постепенно осознали необходимость поиска «диалога» друг с другом в совместной борьбе за иноземные рынки. Швабский союз, защищавший вольности своих членов как имперских городов, конфликтовал прежде всего с императором, тогда как рейнские города боролись по преимуществу с мелкими и средними феодальными магнатами. Но общие интересы также заставляли искать диалога. Так, в конце XIV века, когда нищавшее мелкое рыцарство стало более агрессивным и активным и начало объединяться в рыцарские общества, неприкрыто грабившие горожан (Общество со Львом, Общество святого Вильгельма и др.), швабско-рейнский союз сумел отстоять свои интересы. Началась война, в ходе которой объединенные силы городов одержали победу.

Союзы отстаивали общие торговые интересы бюргеров в их борьбе и  иноземными купцами, компенсируя «дефицит»  государственной помощи. Особенно ярко это видно в деятельности Ганзы, основной задачей которой было обеспечение  благоприятных условий для активной посреднической торговли прежде всего в Балтийском регионе. Создаваемый Ганзой режим наибольшего благоприятствования торговой деятельности для своих членов был связан с безопасностью торговых путей, привилегий при уплате пошлин, как проездных, так и торговых, автономии немецких торговых поселений в других странах.

Немецкий двор Ганзы в  Новгороде, представлявший собой хорошо консолидированную самоуправляемую  общину, фактически пользовавшийся правом экстерриториальности, служил образцом, к достижению которого стремилось немецкое купечество, связанное с зарубежной торговлей. Во главе ее стоял олдерман-старшина, избиравшийся общим купеческим собранием еще в тот момент, когда ганзейские корабли входили в устье Невы. Компетенции новгородских властей ганзейцы подлежали только в том случае, если их тяжбы возникали непосредственно с новгородцами.

Ганзейцы вносили в новгородскую казну только одну проездную пошлину – на пути в Новгород, и одну торговую – за взвешивание товаров. Если не считать «представительских» подарков князю, то этим их затраты на организацию своей торговой деятельности в этой русской фактории исчерпывались. Столь выгодные условия торговли с Новгородом могли быть достигнуты благодаря тому, что германские купцы были самыми активными из западноевропейских соседей Руси, сумевшими воспользоваться географической близостью с ее торговыми форпостами. Едва ли не главную роль в закреплении северогерманских городов здесь сыграла устойчивость деловых традиций и хорошая осведомленность в тонкостях торгового дела немецкого купечества. Уровень развития торгово-ремесленной сферы древнерусского общества, выражавшийся в том, что новгородские купцы лишь случайно появлялись на европейских рынках в XII-XIIIвеках, позволял ганзейцам сохранять столь благоприятный для корпорации торговый режим.

Близких по характеру привилегий Ганза добилась для своих членов в Норвегии, монополизировав не только скупку всей отлавливаемой норвежскими  рыбаками сельди, но и продажу зерна, муки в своих руках, вытеснив при  этом своих главных конкурентов  – англичан, голландцев и фламандцев. Принцип  «хлеб за рыбу» на долгое время определил торговый диктат северонемецких купцов в отношении Норвегии.

Ганза руководствовалась прежде всего интересами торговли, входящих в нее городов. Отсюда и основной принцип ее «политического поведения» - максимальные прибыли при минимальном риске. Поэтому ганзейский союз предпочитал мирные переговоры военным действиям и экономическое давление лобовому столкновению. Лишь в самых сложных ситуациях Ганза могла пойти на такие крайние меры как торговая блокада или военный конфликт.