Особенности позиционной политики Китая по вопросу образования Евразийского Союза

В своей статье В. Путин заявил, что Таможенный союз и Единое экономическое пространство станут ядром будущего Евразийского союза. В настоящее время обе организации уже официально работают; между государствами — их членами не только сняты торговые барьеры и осущестля-ется свободная торговля, но и создан единый внешний тариф. Другими словами, ликвидированы торговые барьеры между членами Таможенного союза и изменены правила внешнеэкономической деятельности всех государств-членов, приняты единый внешний тариф и торговая политика. Таким образом в будущем ТС может изменить экономические условия для Китая, сложившиеся в Центральной Азии, Казахстане и России. К настоящему времени Китай поддерживает тесные экономические отношения с государствами в Евразии и стал крупнейшим торговым партнером России и Казахстана, основным торговым партнером Беларуси. Будущее присоединение Таджикистана и Кыргызстана к ТС несомненно окажет определенное влияние на торгово-экономические отношения между КНР и членами Евразийского союза¹⁶.

Таможенный союз является типичной формой экономической интеграции, дополнением к другим ее формам. Он будет постепенно расширять свою географию и содержание/форму. Важной особенностью ТС является принцип «внутренней свободы и внешней защиты», то есть он может предусматривать ограничение доступа на рынок для внешних партнеров. Кроме того, ТС призван способствовать не только увеличению объемов внутрирегиональной торговли, но и уменьшению объемов торговли государств—членов союза со странами, находящимися за его пределами, а поэтому влияние такого образования на международную торговлю будет значительным.

В обозримом будущем Китай столкнется с ситуацией, когда государства—члены Евразийского союза станут членами Таможенного союза. Экспорт китайских товаров в любое государство будет подвергаться антидемпинговому расследованию со стороны всех государств—членов ТС. К тому времени двусторонние торговые трения будут автоматически распространяться на все другие государства-члены. Кроме того, компании членов Таможенного союза получат конкурентные преимущества, и тогда китайские предприятия столкнутся с более жесткой конкуренцией в региональных инвестициях. Несмотря на эксклюзивность Таможенного союза для всех стран, он способен оказать существенное влияние на китайский рынок в определенные периоды, по крайней мере на китайский экспорт, хотя правдой является и то, что члены Таможенного союза скоро станут членами Всемирной торговой организации.

Кроме того, с одной стороны, разрыв в масштабах экономического потенциала между Китаем и Россией в дальнейшем еще более увеличится, интересы двух стран в регионе СНГ совпадают не полностью, а потому не исключено, что создание Евразийского союза окажет и негативное воздействие на Китай, приведет в трудностях в китайско-российских отношениях.

В последние годы, особенно в новом международном контексте и под влиянием мирового экономического кризиса, ситуация в мире резко изменилась. Развитие китайско-российских отношений сталкивается с некоторыми трудностями и вызовами. С точки зрения реагирования на глобальные проблемы в случае осложнения международной обстановки Китай и Россия окажутся перед лицом необходимости совместного реагирования на вызовы времени во имя поддержания мира, развития и процветания во всем мире. С точки зрения развития торгово-экономических отношений двух стран существующие нерациональные структуры торговли и низкий уровень взаимных инвестиций не могут удовлетворить обе стороны. Хотя мы часто говорим о том, что китайско-российский торгово-экономический потенциал огромен, пока еще не до конца ясно, как полностью реализовать эти потенциальные возможности. Это тоже большая и реальная проблема. С точки зрения образа Китая в глазах русского народа, часть населения неоднозначно относится к Китаю.

Известный российский эксперт по Азии В. Михеев отметил, что в связи  с растущей своей экономической  мощью Китай все более пытается занять лидирующие позиции как инвестор на мировом и региональном уровнях, включая регион СНГ. В этих условиях Россия столкнулась с проблемой адаптации к росту стремительно глобализирующегося Китая¹⁴. Последний уже вышел на второе место в мире по объему ВВП и в ближайшей перспективе, по оценке международных, в том числе американских, экспертов, превзойдет по этому показателю США. Растет и совокупная мощь КНР в различных регионах. Учитывая дальнейшее увеличение разрыва в уровнях экономического развития Китая и России, часть российской элиты ощущает все большее беспокойство. Как отмечает известный российский эксперт по Китаю А. Лукин, «с тех пор почти два столетия (считая и советский период) Россия превосходила Китай в военном, политическом и экономическом отношении, и россияне привыкли к этому. Нынешний исторический поворот в пользу Китая нарушает сложившиеся представления и потому многими нашими согражданами воспринимается болезненно».

Правда, В. Путин убежден, что «рост  китайской экономики — отнюдь не угроза, а вызов и шанс, но это  не означает, что все беспроблемно. Наши коммерческие интересы в третьих странах далеко не всегда совпадают, не совсем устраивает нас и складывающаяся структура товарооборота, низкий уровень взаимных инвестиций. Будем внимательно следить за миграционными потоками из КНР». В опубликованном окончательном тексте «Стратегии 2020», который разрабатывался большой группой экспертов по заданию правительства, возглавляемого В. Путиным, также выражена озабоченность по отношению к Китаю. «Основные риски для России, связанные с появлением новых "центров силы", обусловлены ростом экономического потенциала и международного статуса Китая». Грядущее превращение юаня в «мировую расчетную, а затем инвестиционную и резервную валюту., может привести к снижению стабильности международной валютной системы, ограничению возможностей использования российского рубля в международных расчетах». И кроме того, «высокая конкурентоспособность китайской обрабатывающей промышленности... будет способствовать дальнейшему вытеснению с российского рынка отечественных производителей аналогичной продукции, а также препятствовать торгово-инвес-тиционной экспансии российских компаний за рубежом». Наконец, «более активное переговорное и интервенционистское поведение Китая как "богатого новичка" в "клубе мировых лидеров", укрепление формата G-2 (США и Китай) в управлении глобальными экономическими процессами, усиление влияния Китая в МВФ и ВТО» будет происходить в ущерб третьим странам, в том числе России. По словам Ф. Лукьянова, «авторитет заказчика придает "Стратегии 2020" дополнительную значимость. В документах такого уровня до сих пор никогда столь четко не заявляли, что рост и развитие Китая представляет собой угрозу». Вышеизложенные вопросы заставляют нас задуматься о перспективах китайско-российского стратегического взаимодействия и партнерства. Не исключено, что Россия будет корректировать политику по отношению к Китаю, и отношения между двумя странами столкнутся с новыми вызовами.

СНГ является традиционной сферой влияния и приоритетным направлением внешней политики России, и она не позволяет внешним силам вторгаться в этот значимый для себя район, к любым внешним силам здесь она очень чувствительна, и КНР не является исключением. Китай в последние годы усилил торгово-экономическое сотрудничество со странами СНГ, что не обошли вниманием российские специалисты. Например, коллектив экспертов Российского института стратегических исследований подготовил доклад, в котором было показано, что «Китай уже давно активно и многопрофильно действует не только в Центральной Азии, но и в Белоруссии, Молдове, странах Закавказья, на Украине и даже в, казалось бы, далеких от его границ странах Балтии. Это свидетельствует о том, что как минимум китайская внешняя политика в Евразии, являясь продолжением внутреннего курса на достижение мирового статуса, применительно к идее Евразийского союза создает совершенно другую, менее выгодную для участников последнего объединения конкурентную среду. Китай уже существенно проник не только в экономику Евразии, он достиг успехов в достижении лояльности по отношению к себе политических элит стран Евразии. Все это потенциально чревато в будущем столкновением интересов Китая, с одной стороны, и стран—членов Евразийского союза — с другой». Учитывая приведенные факты, можно прогнозировать рост настроений настороженности по отношению к китайской политике и психологического сопротивления со стороны России.

Наконец, Евразийский союз сможет увеличить сложность участия  Китая в экономической интеграции в рамках ШОС и в определенной степени окажет влияние на будущее развития Шанхайской организации сотрудничества. Как сторонник и инициатор регионального сотрудничества с начала проведения политики реформы и открытости, Китай уже добился значительных достижений в поощрении регионального сотрудничества и продвижении региональной интеграции. Восточная и Центральная Азия являются ключевыми районами участия Китая в региональном экономическом сотрудничестве в Азии и так называемыми «двумя крыла-ми» экономического развития Китая. В Восточной Азии Китай принимает активное участие и впредь будет содействовать сотрудничеству в форматах «10+1», «10+3», а также в трехстороннем сотрудничестве между Китаем, Японией и Южной Кореей.

1 января 2010 года официально стартовала  крупнейшая в мире зона свободной  торговли КНР — АСЕАН. Это  означает, что экономические связи между Китаем и странами АСЕАН достигли нового исторического уровня, причем КНР сыграла активную роль в содействии региональной экономической интеграции. В Центральной Азии Китай и государства— члены ШОС добились значительных успехов в борьбе с терроризмом, се

паратизмом и экстремизмом, транснациональной преступностью, незаконным оборотом наркотиков и других нетрадиционных безопасных областях. На этом фоне результаты региональной экономической интеграции являются не особенно заметными. Китай еще в 2003 году предложил программу многостороннего торгово-экономического сотрудничества государств—членов ШОС, а на второй встрече премьер-министры государств—членов ШОС утвердили эту программу, и «до 2020 года государства—члены ШОС будут стремиться к максимально эффективному использованию региональных ресурсов на взаимовыгодной основе, содействию создания благоприятных условий для торговли и инвестиций в целях постепенного осуществления свободного передвижения товаров, капиталов, услуг и технологий».

Тем не менее до сих пор торгово-экономические связи между государствами—членами ШОС в основном реализуются на двустороннем уровне. Процесс экономической интеграции в рамках Евразийского экономического сообщества, Таможенного союза и других региональных экономических организаций под эгидой России обещает стать более быстрым, чем в рамках ШОС. 1 января 2012 года уже стартовало Единое экономическое пространство России, Беларуси и Казахстана. К 2015 году, когда будет построен Евразийский экономический союз, степень экономической интеграции в регионе будет значительно повышена. Это окажет огромное влияние на процесс экономической интеграции в рамках ШОС. В этом случае будущее Шанхайской организации сотрудничества станет весьма неопределенным.

Центральная Азия является традиционной сферой влияния и «задним двором» России, которая смотрела на этот район как на сферу укрепления своего статуса великой державы. До сих пор Россия сложно относится к присутствию Китая в Центральной Азии: с одной стороны, взаимодействуя с Китаем, ей нужно сопротивляться проникновению туда Соединенных Штатов Америки и других западных стран; с другой стороны, она не хочет, чтобы КНР достигла большого влияния в регионе — ее обеспокоит, что Китай в конечном итоге может занять ведущее положение в ШОС. Такой подход России частично отражается в невысоком уровне экономического сотрудничества в рамках этой организации. В последние годы отношения Китая с государствами Центральной Азии находятся на подъеме, а потому озабоченность России только увеличивается. Так, например, ведущий эксперт московского Центра Карнеги А. Ма-лашенко считает, что «Китай создает мощные транспортные, энергетические инфраструктуры, которыми он привязывает к себе ЦА, что одновременно обеспечивает ему продвижение в западном направлении, в Европу. При таком случае Россия, отвечая на китайский вызов, во-первых, стремится поддерживать свое влияние через интеграцию: Таможенный союз, Единое экономическое пространство и грядущий в 2015 году Евразийский союз — тому безусловное свидетельство. Во-вторых, по мере сил она участвует в совместных проектах. Неотразимый символ тому — Шанхайская организация сотрудничества»²⁰.

Не случайно, бывший посол по особым поручениям — специальный представитель  Президента Российской Федерации по делам ШОС Виталий Воробьев признает: «Элемент конкуренции между Россией и Китаем в Центральной Азии несомненно есть и будет. Обе страны отдают себе отчет в том, что согласованность их действий имеет для ШОС судьбоносное значение. Залог будущего ШОС — в сохранении совместимости подходов и интересов России и Китая там, где это касается долгосрочных задач и фундаментальных моментов функционирования организации во всех ее аспектах и измерениях»²¹. Поэтому если в будущем Россия сделает упор на Евразийский союз и изменит позицию относительно ШОС, то это, вероятно, повлияет на перспективы развития Шанхайской организации сотрудничества и сможет осложнить взаимодействие государств—членов этой организации.

Заключение

Резюмируя вышесказанное, мы считаем, что в контексте описанных  благоприятных и неблагоприятных  воздействий на Китай вследствие создания Евразийского союза китайско-российские отношения добрососедства, дружбы и сотрудничества играют определяющую роль. Россия несомненно занимает и будет занимать ведущее место и сыграет лидирующую роль в интеграционном процессе на бывшем советском пространстве. В связи с этим Китай и Россия вполне смогут активно координировать свои позиции, надлежащим образом разрешать описанные проблемы, устранять их неблагоприятные последствия. В обозримом будущем Китай и Россия продолжат углублять китайско-российские отношения всеобъемлющего, равноправного и доверительного стратегического  взаимодействия и партнерства. Таким образом, в долгосрочной перспективе для Китая преимущества евразийского интеграционного проекта В. Путина перевешивают его недостатки, потому что «процветающий и стабильный Китай нужен России, и в свою очередь Китаю нужна сильная и успешная Россия».

В настоящее время продвижение  евразийской интеграции является приоритетным направлением внешней политики России и главной внешнеполитической задачей на новый срок президентства Путина. Мы воспринимаем идею президента В. Путина о том, что Евразийский союз — это шаг к единому рынку от Лиссабона до Дальнего Востока, мост от европейского экономического пространства к тихоокеанскому, как объективную потребность постсоветских государств в объединении своего экономического потенциала, как закономерную тенденцию эпохи глобализации, включая углубление интеграционных процессов на пространстве Содружества и укрепление роли региональных объединений.

Как важнейший центр глобальной экономики Китай не намерен «противостоять» интеграционному процессу; наоборот, он будет стремиться сотрудничать с ЕАС. Тем более что нами накоплен полезный опыт взаимодействия с Европейским Союзом, АСЕАН и другими региональными структурами — и такое взаимодействие с ЕАС будет весьма выгодно для всех заинтересованных сторон. Мы убеждены, что только взаимовыгодное сотрудничество и совместные усилия всех стран позволят нам занять достойное место в сложном мире XXI века, особенно в период, когда происходят глубокие преобразования международного ландшафта, сопровождающиеся потрясениями в сферах экономики, политики и международных отношений.