Влияние членства России в ВТО

В 1951 году был создан Межсессионный Комитет, в функции которого входило обсуждение и составление повестки дня Сессии, рассмотрение срочных и непредвиденных вопросов, проведение консультаций по платежно-балансовым проблемам. В связи с растущей нагрузкой в 1958 году третья функция Межсессионного Комитета была передана специально созданному Комитету по платежному балансу. Однако, несмотря на существование Межсессионного Комитета, определенный межсессионный “вакуум” в ГАТТ в тот период еще сохранялся. Поэтому, в соответствии с решением Договаривающихся Сторон от 4 июня 1960 года, вместо Межсессионного Комитета был создан Совет Представителей ГАТТ.

Совет стал оперативно-представительным органом, который собирался около девяти раз в год в период между Сессиями для решения неотложных задач и выполнения всей текущей работы. Совет состоял из представителей всех стран-участниц Соглашения, а его председатель избирался на 1 год на Сессии Договаривающихся Сторон. Среди полномочий Совета следует выделить следующие: определение состава повестки дня для Сессии Договаривающихся Сторон, учреждение вспомогательных органов и определение условий их деятельности, наблюдение и контроль за работой различных комитетов, групп и других вспомогательных органов.

С самого начала деятельности ГАТТ получила распространение практика формирования временных рабочих групп в составе нескольких человек для изучения конкретных проблем и подготовки соответствующих докладов. Кроме того, для углубленного рассмотрения важных вопросов и обычно на постоянной основе создавались специальные комитеты. В большинстве случаев членство в них открыто для всех Договаривающихся Сторон. Следует упомянуть некоторые из них, действующие на постоянной основе: Комитет по торговым ограничениям, Комитет по торговым уступкам, Бюджетный комитет. С введением в ГАТТ Раздела IV был также учрежден комитет “Торговля и развитие”. Комитеты по торговым переговорам создавались временно для наблюдения за ходом многосторонних торговых переговоров.

Особое значение имеет жюри экспертов, также входящее в организационную структуру ГАТТ, основная задача которого - осуществление профессионального наблюдения за процессом разрешения споров в ГАТТ.

В 1965 году вместо существовавшей до этого должности Ответственного Секретаря была учреждена новая должность Генерального Директора ГАТТ. Генеральный директор стоит во главе Секретариата и руководит работой этого органа. Он является главным должностным лицом, назначаемым Договаривающимися Сторонами, выступает своеобразным арбитром в спорах меду сторонами, в случае неуспешных переговоров по мирному урегулированию возникших споров.

Таким образом, Генеральное соглашение по торговле и тарифам, являясь многосторонним межправительственным договором, как международно-правовой инструмент включает первоначальный текст Соглашения вместе с приложениями и списками тарифных уступок; многочисленные протоколы и решения договаривающихся сторон, изменяющие, дополняющие и уточняющие первоначальный текст Соглашения; кроме того, ряд соглашений, появившихся в 1979 году в итоге многосторонних торговых переговоров “токийского” раунда, интерпретируют его отдельные статьи, распространяют действие положений ГАТТ на новые области или конкретизируют их. Большую роль в развитии правовой системы ГАТТ играет практика прецедентов.

Наконец, следует отметить одну из важнейших тенденций развития ГАТТ - ее институционализацию, создание разветвленной сети постоянных органов, что в значительной мере способствовало превращению ГАТТ, несмотря на первоначально временный статус, в действенный многосторонний механизм регулирования международной торговли.

В течение первых трех десятилетий существования ГАТТ его деятельность была почти исключительно сосредоточена на либерализации международной торговли путем взаимного снижения уровня таможенно-тарифной защиты. В результате средневзвешенный уровень импортных таможенных тарифов промышленно развитых стран снизился с 40-50% в конце 40-х годов до 8-10% к началу 70-х годов. Это в свою очередь стало важным фактором стимулирования экономического роста и развития международной торговли в послевоенны годы: за период с 1950 года по 1975 год мировой экспорт в текущих ценах увеличился в 14,5 раза.12

Однако одновременно со снижением таможенных тарифов все более заметным явлением в мировой торговле становились нетарифные ограничения, т.е. различного рода административные меры, затрудняющие доступ иностранных товаров на внутренний рынок. По этой причине в ходе “токийского” раунда многосторонних торговых переговоров 1973 - 1979 годов (седьмого по счету) сфера регулирования ГАТТ была значительно расширена благодаря заключению отдельных соглашений (всего 12), регламентирующих вопросы правил таможенной оценки, технических барьеров в торговле, импортного лицензирования, введения антидемпинговых и компенсационных пошлин, процедуру правительственных закупок. В результате проведенных в те же годы тарифных переговоров средневзвешенная ставка таможенных тарифов развитых стран-членов ГАТТ была еще раз понижена, составив 4-5%. В ходе “токийского” раунда переговоров по инициативе ведущих развитых стран, прежде всего США и ЕС, было заключено и принципиально новое, “секторальное” соглашение по торговле гражданской авиатехникой, в соответствии с которым страны-члены соглашения полностью либерализовали торговлю гражданскими самолетами, их компонентами, запасными частями, навигационным оборудованием, устранив в данной области как тарифные, так и нетарифные протекционистские меры.

Тем не менее множество нерешенных вопросов осталось в международной торговле и после “токийского” раунда. Более того, со времени его окончания стали накапливаться новые проблемы.

Глобализация мировой экономики, включая валютно-финансовую сферу, научно-техническая революция привлекли внимание к такому феномену, как международная торговля услугами. Долгое время предоставление услуг (например, гарантийный ремонт) воспринималось как нечто сопутствующее (и способствующее) традиционной торговле товарами. Однако национальные исследования, появившиеся в ряде стран в начале 80-х годов, однозначно свидетельствовали о возрастающей самостоятельной роли сферы услуг в экономике (телекоммуникации, банковское и страховое дело, перевозки, туризм) и ее значительном экспортном потенциале. По оценкам, в настоящее время в стоимостном выражении около 20% мировой торговли и 60% производства приходится на сферу услуг. Между тем отсутствие общепризнанных правил в международной торговле услугами (а компетенция ГАТТ распространялась только на торговлю товарами) привело к значительному разнобою в национальных нормативных документах, системах статистической отчетности, в количественных и качественных оценках и др. Все это, очевидно, стало тормозом на пути международного обмена услугами.

На повестку дня также выдвинулся вопрос о выработке общих норм в отношении торговых аспектов инвестиционной политики. Во многих странах существуют достаточно жесткие требования в отношении иностранных инвестиций. Зачастую иностранным инвесторам предписываются сферы и отрасли приложения их капиталов, ставятся условия в отношении доли продукции, поставляемой на экспорт, найма местной рабочей силы, использования компонентов и материалов местного производства и др. Подобные меры государственного регулирования воспринимались крупными западными компаниями как дискриминационные и отрицательно влияющие на свободный перелив капитала и, следовательно, как барьер в международной торговле. По инициативе США данная проблематика все настойчивее выдвигалась в рамках ГАТТ.

В начале 80-х годов на заседаниях органов ГАТТ также периодически стал подниматься вопрос о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности. Это было связано с невиданными масштабами, которые повсеместно приобрели торговля товарами с поддельными товарными знаками, видео- и компьютерное пиратство, использования чужих научных и конструкторских разработок. Помимо того, что компании, являющиеся владельцами товарных знаков, терпят колоссальные убытки от подобного рода “конкуренции” ( не говоря уже о моральном ущербе), речь зачастую идет о жизни и здоровье людей, поскольку подделываться стали уже детали авиационных двигателей и автомашин, медицинские препараты.13 Исследования, проведенные в этой области, показали, что существующие международные конвенции по охране прав интеллектуальной собственности не предоставляют надежных гарантий против пиратской практики. По этой причине предлагавшимся выходом была разработка специального соглашения в рамках ГАТТ, которое позволяло бы применять торговые санкции к странам, злостно нарушающим права интеллектуальной собственности.

Помимо упомянутых вопросов, получивших название “новых проблем” (и охватываемых сегодня уже рамками ВТО), в рамках ГАТТ осталась масса “старых”, традиционных проблем, которые также все настойчивее требовали своего решения.

Несмотря на то, что средневзвешенная ставка импортного таможенного тарифа развитых стран после переговоров “токийского” раунда составила лишь около 5%, средние показатели далеко не полно отражали реальный уровень таможенно-тарифного обложения. Так, в ЕС, Японии и США на ставки таможенного тарифа, превышавшие 10%, приходилось соответственно 21,5, 17,1 и 16,0% общего количества тарифных позиций.14 Причем большая часть высоких ставок применялась в отношении импорта продовольствия, текстиля и одежды, т.е. основных экспортных статей развивающихся стран. Важной проблемой была и низкая доля “связанных” (т.е. не изменяемых в сторону повышения) тарифов. У развитых стран это касалось в основном сельскохозяйственной продукции, у развивающихся - товаров всех категорий, что давало возможность в одностороннем порядке повышать уровень таможенного обложения, ухудшая условия доступа на свои рынки.

Традиционно болезненной темой для ГАТТ была торговля сельскохозяйственной продукцией. Исторически сложилось так, что под предлогами “особой социальной значимости” или “обеспечения продовольственной безопасности” рядом стран (США, Швейцария, ЕС, Япония) этот сектор торговли был фактически выведен из сферы регулирования ГАТТ. Так, еще на начальном этапе существования Генерального соглашения США, ссылаясь на национальное законодательство, добились от партнеров узаконенного изъятия своего сельскохозяйственного сектора из под действия правил ГАТТ. Это позволило им вводить импортные количественные ограничения на сельскохозяйственную продукцию.

Излишне говорить, что подобные односторонние права служили источником конфликтов с другими странами, лишенными такого права, в том числе и с конкурентноспособными производителями сельскохозяйственной продукции. В более общем плане строгий запрет, накладываемый правилами ГАТТ на экспортные субсидии для готовой продукции, фактически не распространялся на сельскохозяйственные товары, что с годами привело к поистине абсурдной ситуации: при том, что в некоторых африканских регионах люди умирали от голода семь ведущих стран ОЭСР, по оценкам, тратили в год 65 млрд. Долларов на экспортные субсидии, с их помощью отбирая друг у друга рынки сбыта продовольствия и истощая национальные бюджеты. Попытки в ходе предыдущих раундов МТП ввести сельскохозяйственную торговлю в общие рамки ГАТТ традиционно заканчивались безрезультатно.

Постоянным раздражителем для развивающихся стран являлся и вопрос мировой торговли текстилем и одеждой, в которой они обладают сравнительным преимуществом. Именно по этой причине еще в начале 60-х годов под предлогом “нарушения внутреннего рынка” им было навязано так называемое долгосрочное соглашение, которое позже переросло в многостороннее соглашение по текстилю. В соответствии с этим соглашением развитые страны ежегодно устанавливали жесткие импортные квоты на текстильную продукцию из развивающихся стран, при превышении которых ввоз товаров просто запрещался. Если учесть, что мировой объем торговли текстилем и одеждой в настоящее время превышает 100 млрд. Долларов, составляя примерно 12% всей торговли готовой продукцией,15 то легко понять ту настойчивость, с которой развивающиеся страны требовали прекращения подобной практики, полностью противоречащей принципам и правилам ГАТТ.

Серьезную проблему представляла процедура введения защитных мер в случае резкого увеличения импорта (так называемая защитная оговорка ст.XIX ГАТТ). Теоретически страны-члены ГАТТ имеют право вводить импортные ограничения в том случае, если неожиданно резкое увеличение импорта создает угрозу ущерба для национальной промышленности. Однако введение таких ограничений, во-первых, обставлено целым рядом условий (проведение предварительного расследования, предоставление “компенсаций”, т.е. увеличение импорта других товаров с целью сохранения прежнего объема торговли), и, во-вторых, должно осуществляться на основе режима наибольшего благоприятствования (т.е. в отношении всех источников импорта данного товара).16 В действительности же подобные ограничения чаще всего требовалось вводить лишь в отношении одной или нескольких стран.

Поэтому на практике широкое распространение получили соглашения о так называемом добровольном ограничении экспорта, в соответствии с которыми страны-экспортеры (чаще всего “новые индустриальные страны” - Бразилия, Сингапур, Южная Корея и др.) якобы добровольно брали на себя обязательства не превышать обусловленный объем экспорта на рынок “пострадавшей” страны. Очевидно, что подобные обязательства принимались лишь под влияние угроз ввести более жестокие протекционистские меры (например, возбудить антидемпинговое расследование). Однако формально подобные “добровольные” ограничения не запрещались положениями ГАТТ, из-за чего они стали весьма популярным средством защиты внутренних рынков. По состоянию на середину 1993 года существовало в общей сложности 80 соглашений такого рода, действовавших в отношении экспорта Южной Кореи, Японии, Бразилии, Тайваня, Сингапура, Китая. Соглашения ограничивали экспорт бытовой электроники, автомашин, обуви, станков, некоторой другой продукции. Широкое распространение подобной практики существенно подрывало доверие к способности ГАТТ защищать законные интересы своих членов.

Все эти вопросы были поставлены на повестку дня “уругвайского” раунда ГАТТ, который стал крупнейшим с точки зрения количества правительств, принимающих участие в многосторонних торговых переговорах. Заключительный Акт “уругвайского” раунда, принятый 15 апреля 1994 года, содержит 28 соглашений (по торговле сельскохозяйственными товарами, услугами, текстилем и одеждой, по субсидиям и компенсационным пошлинам, по вопросам прав интеллектуальной собственности), а также договоренности стран-членов, касающиеся сокращения тарифных и нетарифных ограничений в международной торговле. Кроме того, Акт включает около 27 положений, которые разъясняют, дополняют или изменяют предшествующие соглашения и договоренности в рамках ГАТТ. Вряд ли можно считать большим преувеличением мнение генерального директора ГАТТ П. Сазерленда о том, что “уругвайский” раунд стал “определяющим моментом в современной истории”.17 По предварительным оценкам в результате договоренностей “уругвайского” раунда к 2005 году объем  мировой торговли будет на 745 млрд. Долларов выше того уровня, который был бы достигнут в случае их отсутствия. Дополнительное ежегодное увеличение совокупного мирового дохода составит от 213 млрд. До 274 млрд. Долларов.