Экономика благосостояния А. Пигу

        1.3 Экономическое благосостояние и изменение в распределении национального дохода

        Если доход передается от людей состоятельных к неимущим, то можно предположить, что пропорции производства различных благ и услуг изменяется. Изделия роскоши уступят место товаром более необходимым, редкие вина - мясу и хлебу,  новые машины и фабрики – одежде и небольшим улучшенным жилищам.  Произойдут и другие перемены подобного рода. По этой причине представляются не вполне строгими рассуждения об изменениях распределении дивиденда в пользу неимущих или в ущерб им. Не существует неизменной, строго определенной  массы благ, появляющихся каждый год и распределяемых один раз одним способам, другой раз – иным. На самом деле не существует такого понятия, как « данный дивиденд для двух лет», и, таким образом, невозможно существование такого понятия, как «изменение в его распределении» «Источник:[3,c.153]». 
         Это, однако, вопрос формы изложения, а не существа дела. Когда говорится, что распределение дивиденда изменилось в пользу неимущих, имеется в виду следующее: при данной общей производительной способности общества неимущие слои получают благ больше, чем хотели бы, за счет того, что состоятельные слои получают меньше, чем требуют. На первый взгляд можно подумать, что единственный способ, которым допустимо было бы достичь этого, заключается в перераспределении покупательной способности между состоятельными слоями и слоями неимущих в пользу последних. Это, однако, не так. Вполне возможно, что неимущие будут выигрывать, а состоятельные слои нести убытки, даже если величина покупательной способности ( т.е. способности распоряжаться производительными ресурсами) тех и других слоев останется неизменной. Такое может произойти, если будут совершенствоваться технические методы производства благ, потребляемых в основном неимущими, и одновременно ухудшаться условия производства благ, потребляемых в основном людьми состоятельными, и если в итоге величина национального дивиденда «Источник: [3,c.113]» останется прежней. Подобное может случиться и тогда, когда в результате принятия системы нормирования потребления или в результате проведения других мероприятий подобного рода зажиточные слои окажутся вынужденными переключить свой спрос с товаров, имеющих важное значение для неимущих и производящихся в таких условиях, когда уменьшение спроса на них вызовет понижение цен. Наоборот «Источник: [3,c.113]» доля национальных производительных ресурсов, находящихся в распоряжении неимущих, может увеличиваться как абсолютно, так и относительно; если же, несмотря на это, процесс, обеспечивающий увеличение данной доли, приводит к возрастанию стоимости тех благ, которые играют существенную роль в потреблении неимущих, то они от этого в действительности не выиграют. 
         Итак, изменения в распределении дивиденда в пользу неимущих могут быть реализованы способами, отличными от перераспределения покупательной способности (или права распоряжения производительными ресурсами); и эти изменения не подразумевают передачи неимущим данных благ. Тем не менее передача подобного рода представляется исключительно важной, и ее можно рассматривать в качестве основного средства, позволяющего осуществлять изменения в распределении дивиденда в пользу неимущих «Источник: [3,c.154]». 
         На основе этих рассуждений представляется желательным установить определенную зависимость между изменениями в распределении национального дивиденда и изменениями в экономическом благосостоянии, - зависимость, соответствующую взаимосвязи между изменениями в размере национального дивиденда и изменениями в уровне экономического благосостояния.  При рассмотрении этого вопроса должны помнить о том, что экономическое благосостояние, достигаемое индивидом в том или иной период, зависит в большой степени от доли дохода, которую данный индивид потребляет, и в меньшей – от  дохода, который он получает, что, чем богаче человек, тем, по-видимому, меньшую часть своих совокупных доходов он будет потреблять; таким образом, если общий доход данного человека превышает доход другого человека – бедняка, - скажем, в двадцать раз, то его потребляемый доход может быть больше, к примеру, только в пять раз. Тем не менее очевидно, что любое перераспределение доходов между относительно состоятельным и сравнительно бедным человеком, имеющим примерно те же склонности (коль скоро оно способствует удовлетворению более настоятельных нужд за счет менее настоятельных), должно приводить к увеличению совокупного удовлетворения потребностей. Итак, старый закон убывающей полезности неизбежно приводит к следующему утверждению:  действие того или иного фактора, вызывающее увеличения абсолютной доли достающегося неимущим реального дохода( при условии, что размер национального дивиденда ни в каком смысле не уменьшается), как правило, вызовет увеличение экономического благосостояния. Этот вывод подтверждается соображениями следующего порядка. Милль писал: «Люди не просто желают быть богатыми, они хотят быть богаче других. Скупой, алчный человек испытывал бы мало удовлетворения или совсем не испытывал бы его, обладая любым богатством, если бы при этом он оставался самым бедным среди всех своих соседей или соотечественников» «Источник: [3,c.155]». Более подробно те же мысли у Ригнано: «Что касается человеческих потребностей, порождаемых тщеславием, они могут быть с равным успехом удовлетворены с помощью как малых, так и больших усилий. Только существование чрезвычайно богатых людей приводит к необходимости предпринимать большие, а не малые усилия, чтобы удовлетворить подобные потребности «Источник: [3,c.155]». В действительности же человеческое желание выглядеть вдвое «богаче» по сравнению с кем-то другим, т. е., например, обладая вещами (драгоценными камнями, одеждой, лошадьми, парками, предметами роскоши, домами и т. п.), состоящими вдвое дороже, чем вещи другого человека, удовлетворяется в одинаковой мере и в том случаи, когда один из них имеет десять вещей, а второй – пять, и в том случае, когда первый имеет сто вещей, а второй – пятьдесят». При этом значение относительного ( в отличие от абсолютного) дохода должно быть, по-видимому, невелико, если речь идет о доходах, которых хватает человеку лишь на обеспечение первичных и необходимых жизненных удобств, и велико, если речь идет о крупных доходах.     Иными словами, большая степень удовлетворения потребностей, обусловленная доходами людей богатых, объясняется скорее относительной, нежели абсолютной величиной этих доходов.   Подобное значение доходов останется в силе, даже если все состоятельные люди перестанут получать доходы. Ущерб, который наносится экономическому благосостоянию зажиточных слоев в случаи передачи их права распоряжаться ресурсами неимущих, будет существенно меньше по сравнению с выигрышем в уровне экономического благосостояния неимущих, чем если рассуждать с позиции закона об убывающей полезности «Источник: [3,c.156]».                                  Можно утверждать, что богатый человек  в силу своего воспитания и образования способен, располагая данным доходом (например, в тысячу фунтов), получать удовлетворение гораздо более значительное, чем бедняк. Ведь если некий индивид, привыкший к данному жизненному уровню, неожиданно обнаруживает, что его доход возрос, то он склонен растратить дополнительный доход на обеспечение себе захватывающих удовольствий, которые могут (если оценить их прямые и косвенные последствия) определенным образом даже снизить для него степень удовлетворения. На подобного рода рассуждения можно дать подходящий ответ. Общепризнано, что в любой период вкусы и темперамент людей, долгое врем испытывающие нужды, в большей или меньшей мере регулируются их окружением и что неожиданное и резкое увеличение дохода должно, видимо, повлечь за собой какие-то значительные бездумные расходы, приносящие мало пользы или совсем не приносящие  пользы с точки зрения роста экономического благосостояния. Однако, в тех случаях, когда сравнительно высокий доход поддерживается довольно продолжительное время, безумных расходов больше не будет; когда увеличение доходов происходит постепенно или (что еще лучше) осуществляется таким образом, что человек этого непосредственно не ощущает(например, в результате понижения цен) безрассудные потребности вовсе не появятся. В любом случае утверждать, что безрассудство малоимущих настолько велико, что не способствует какому бы то ни было экономическому благосостоянию, - значит пытаться с помощью противоречивых рассуждений увести дискуссию далеко в сторону от обсуждаемой проблемы. Справедливый взгляд на дело замечательно высказан г-ном Принглом и г-ном Джексоном в их специальном подготовленном докладе для членов комиссии по закону о бедных: «Именно постоянная склонность к потреблению спиртных напитков должна удерживать неквалифицированных и наименее образованных лиц на их социальных позициях. По мере того как различные отряды  трудящихся добиваются более полной занятости и более высокой оплаты труда, они возвышаются и характером и достоинством. Тот факт, что расходы на спиртные напитки сокращаются и одновременно по всей стране растет оплата труда, служит одним из наиболее обнадеживающих признаков достигнутого нами прогресса» «Источник: [3,c.157]». Суть дела состоит в том, что, хотя в существующих условиях психическая конституция малоимущих препятствует возросшему доходу приносить им некоторую пользу, спустя некоторое время (в особенности если этот период достаточно продолжителен для формирования нового поколения) обладание подобных доходов все-таки даст малоимущим возможность развиваться (посредством образования или за счет собственных способностей и дарований)  и приспосабливаться к распоряжению возросшими доходами. Таким образом, если смотреть на дело в долгосрочной перспективе, становится ясно, что различия во вкусах и темпераментах между состоятельными и малоимущими людьми стираются как раз потому, что происходит перераспределение доходов между ними. Поэтому такие различия, очевидно, не могут использоваться в качестве аргумента для отрицания выгоды от перераспределения доходов (аналогичным образом, когда пытаются заглянуть в далекое будущее, рассуждения о том, что уменьшение реальных доходов состоятельных людей наносит определенный ущерб благосостоянию, поскольку  вынуждает их отказываться от устоявшихся привычек, почти полностью теряют свою убедительность) «Источник:[3,c.158]».

         Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что до тех пор, пока величина дивиденда  в целом не уменьшается, любое значительное увеличение реальных доходов неимущих слоев за счет соответствующего снижения реальных доходов сравнительно богатых слоев почти наверняка приведет к росту экономического благосостояния «Источник: [3,c.161]».

         Необходимо заметить, что выведенное нами заключение не вполне соответствует предположению о том, что экономическое благосостояние должно увеличиваться в результате чего-то такого, что ceterisparibus (при прочих равных условиях) делает распределение национального дивиденда более равномерным. Если бы все общество состояло только из двух человек, подобных несоответствий не наблюдалось бы. Но в отношении общества, состоящего из множества людей, смысл фразы «делает распределение национального дивиденда более равномерным» остается неясным. Проф. Парето измеряет неравенство в распределении дохода, деля логарифм числа доходов, превышающих некоторую величину X, на логарифм величины X. Подобную меру довольно трудно использовать, пока не принята точка зрения Парето, состоящая в том, что для любого данного распределения дохода отношение двух упомянутых логарифмов остается приблизительно одинаковым для всех значении X; даже если эта точка зрения окажется принятой, то следующий вопрос остается открытым для обсуждения: почему величина, обратная данной мере ( эта величина, само собой разумеется, свидетельствовала бы о сравнительно меньшем равенстве по сравнению с мерой Парето), в распределении дохода не может использоваться в расчетах. Среди других методов измерения степени равенства в распределении наиболее известным является использование среднеквадратического отклонения. С помощью этого метода можно показать (исходя из предложения, что темперамент у всех членов общества одинаков), что уменьшение неравенства в распределении дивиденда, возможно (хотя и не обязательно), увеличивает степень совокупного удовлетворения «Источник: [3,c.162]».__________________________ 

ГЛАВА 2 ТЕОРИЯ ВНЕШНИХ ЭФФЕКТОВ А. ПИГУ И ЕЕ ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

          2.1 Интернализация отрицательных внешних эффектов посредствам налога А.  Пигу

         А. Пигу дает иную интерпретацию проблемы общественных благ. Он выдвигает тезис о существовании общественных выгод и издержек производства любого блага, которые не учитываются самим производителем, но которые оказывают влияние на благосостояние других участников рынка. Они возникают по тем же причинам, что и недопроизводство общественных благ в теории Линдаля. А. Пигу дает им название «внешние эффекты» («экстерналии»). Общественные выгоды формируют «положительные внешние эффекты», примером которых является ситуация, когда фермеры получают выгоду от деятельности своего соседа-пчеловода, потому что его пчелы опыляют их растения. Общественные издержки А. Пигу называет «отрицательными внешними эффектами». Наиболее актуальным примером отрицательных экстерналии является производственная деятельность завода, которая приводит к загрязнению окружающей среды и как результат — к снижению прибыльности соседних хозяйств, деятельность которых связана с природными условиями данной местности (количество рыбы в реке, уровень плодородия почвы и т.д.). 
         Существование внешних эффектов приводит к тому, что объем выпуска товаров, обладающих отрицательным внешним эффектом, оказывается выше общественно необходимого, а объем выпуска товаров, имеющих положительный внешний эффект, оказывается ниже общественно необходимого. В случае положительных экстерналии несоответствие предложения спросу возникает в связи с тем, что частный производитель ориентируется на рыночную цену, которая определяется полезностью произведенного им товара для тех участников рынка, которые платят за этот товар. Рынок не отражает полезность данного производства для тех, кто получает выгоду бесплатно. Например, фермеры не будут доплачивать пчеловоду за то, что его пчелы летают по их полям. В результате уровень рыночного спроса на товар пчеловода или его производство оказывается ниже реально существующей общественной выгоды. Цена устанавливается на более низком уровне. Рынок диктует более низкий объем предложения. 
         Аналогичная ситуация возникает с производством товаров, имеющих отрицательный внешний эффект. Производитель ориентируется на рыночный механизм, который соотносит частную полезность товара с частными издержками, в данном случае издержками производителя. Следовательно, не учитываются те издержки, которые несут некоторые участники рынка в связи с существующим отрицательным внешним эффектом. В результате равновесие между спросом и предложением устанавливается на уровне, соответствующем более высокому объему производства, чем реальная потребность общества в данном товаре._________________________________________________________ 
        Так образуется разрыв между частными и общественными выгодами и частными и общественными издержками. А. Пигу назвал эти явления нерыночными зависимостями, поскольку рынок не способен учитывать общественную сторону товаров и регулировать объемы производства в соответствии с общественной полезностью благ.

        На основе своей теории внешних эффектов А. Пигу сделал ряд макроэкономических выводов. Во-первых, он предложил свой критерий оценки оптимального распределения ресурсов. Согласно его теории, социальный оптимум для каждого товара устанавливается тогда, когда предельные общественные выгоды от производства данного товара оказываются равными предельным общественным издержкам. Во-вторых, поскольку рынок не способен обеспечить такое соотношение, то необходимо внешнее вмешательство. Для этого А. Пигу предложил ввести систему правительственных мер по регулированию действий рынка. Если общественные выгоды некоего товара превышают частные выгоды, то государство должно предоставлять субсидии производителю, чтобы тот увеличивал предложение этого товара, а также предоставлять субсидии потребителю на покупку этого товара. В случае существования отрицательных внешних эффектов необходимо установление налогов либо на сам товар, либо на экономическую деятельность по производству данного товара.

         А. Пигу не только сформировал учение о внешних эффектах в качестве одной из важнейших причин рыночных «провалов» в экологической сфере, но и обосновал экономический механизм реализации экологической ответственности хозяйствующих субъектов. Центральную роль в нем играет экологические налоги, задачей которых является превращение (интернализация) отрицательных внешних эффектов во внутренние издержки (денежная оценка соответствующих внешних эффектов образует внешние издержки, которые наравне с частными издержками производителя входят в социальные) хозяйствующего субъекта. В результате перенесения внешних издержек на виновника загрязнений внешний эффект устраняется и достигается оптимум по Парето (Это означает, что если существующие меры экологического регулирования увеличивают благосостояние одних хозяйствующих субъектов или их групп, но лишь за счет других хозяйствующих субъектов и членов общества, то убытки последних могут быть компенсированы из выигрыша первых через систему налогов и субсидий. При этом невозможно увеличить благосостояние кого-либо без ухудшения благосостояния остальных). По Пигу ставка налога должна соответствовать внешним предельным издержкам, возникающим при социально-оптимальной ситуации «Источник: [1,c.12]».                                                                                                                                          

         На рисунки 1.1 показано влияние налога Пигу на предприятие - загрязнителя, где MAC- кривая предельных издержек по предотвращению выбросов (Природоохранные издержки предприятия могут интерпретироваться, во-первых, как издержки, необходимые для сокращения объемов загрязнений (к примеру, на покупку очистного оборудования, оплата труда рабочих для его остановки и т. д.); во-вторых, как альтернативные издержки сокращения объемов производства или потребления. Иначе говоря, чтобы снизить уровень загрязнений, фирма может либо осуществить инвестиции в более совершенные технологии, либо сократить объем производства (потребления) экологически грязной продукции (сырья)); MD – кривая предельного ущерба (кривая предельного ущерба показывает ущерб, причиняемый дополнительной единицей загрязнения);  x* - неоткорректированный равновесный объем выбросов предприятия; x** - оптимальный для экономики уровень выбросов; t** - налоговая ставка Пигу.

Когда предприятие за каждый выброс единицы загрязняющих веществ облагается налогом в  размере t**=MD(x**), то у него возникают дополнительные издержки величиной x*· t**, если оно не откорректирует в ответ на введение налога размер выбросов. Предприятие, стремящееся к максимизации прибыли и тем самым минимизации затрат, может намного уменьшить последние путем снижения величины выбросов. Наиболее благоприятная для предприятия величина снижения последних получается из сопоставления предельных издержек по их предотвращению (MAC) с налоговой ставкой Пигу (t**). Предприятие будет стремиться сокращать свои выбросы до тех пор, пока его предельные природоохранные издержки  M AC(x*-x) не сравняются с налоговой ставкой Пигу. Таким образом, путем приспособления к налоговой ставке Пигу предприятие уменьшит свои выбросы на величину (x*-x**) и снизит свои природоохранные издержки на величину ½(x*-x**)·t** (Площадь треугольника Ax*x** на рисунке 1.1). Поскольку налоговая ставка точно соответствует предельному ущербу в оптимуме Парето, то в новой равновесной ситуации предельные издержки на предотвращение загрязнения соответствуют предельному ущербу: MAC(x*-x**)=t**=MD(x**). Причиненный предприятием – загрязнителем отрицательный внешний эффект устраняется ( посредством перенесения внешних издержек на предприятие) как раз тогда, когда достигается оптимальный ( эффективный) уровень выбросов. Таким образом, оптимальная ставка налога Пигу равняется предельному экологическому ущербу. Причем существенным является предельный ущерб, соответствующий оптимуму Парето «Источник: [1,c.14]».

         Практическое значение налога Пигу состоит в том, что он выступал в качестве отправного варианта при обсуждении концепции экологического налогообложения, которая существует в той или иной форме во всех экономически развитых странах. Однако существует определенные препятствия для практической реализации его концепции «Источник: [1,с.14]». 
         Во-первых, для введения налога Пигу на оптимальном уровне налоговый орган должен знать уровни предельных природоохранных  издержек и предельного экологического ущерба предприятий-загрязнителей, а для этого необходима его высокая степень информированности. Предприятия не всегда заинтересованы в предоставлении достоверной информации о своих издержках⁵. Положение осложняется тем, что некоторые предприятия могут не знать точно своих природоохранных издержек, поскольку не всегда в состоянии выделить их из общих производственных⁶.

Рисунок 1.1 –  Корректировка отрицательного внешнего эффекта с помощью налога Пигу

         ⁵Так, если регулирующий орган заинтересован в поддержке их стабильного финансового состояния и смягчает требования экологических нормативов, то у них появляется стимул завысить свои природоохранные издержки, поскольку в этом случаи они будут вовлечены в природоохранную деятельность в меньшей степени. В противном случаи у предприятий появляется стимул занизить свои выбросы/сбросы.

         ⁶Во многих странах сейчас стоит остро вопрос о предоставлении финансовой отчетности с указанием природоохранных издержек. Однако выделение из общих издержек той их части, которая направлена исключительно на природоохранные цели, весьма проблематично, поскольку нет единой методики их выделения. Это связано с тем, что внедрение новых технологий повлечет за собой, скорее, изменения в производственном процессе, чем в экологической обстановке. Однако сегодня многие немецкие и швейцарские компании считают, что, поскольку природоохранные издержки составляют значительную и растущую долю в общих издержках, их необходимо учитывать. Обнародование такой информации полезно,  поскольку возникает меньше вопросов о деятельности предприятия по охране окружающей среды на собраниях акционеров, и органы местного самоуправления более охотно выдают разрешения на осуществление их проектов. 
        Во-вторых, часто число виновников и пострадавших от него так велико, что сложно установить точную причину того или иного ущерба. Кроме того, многие виды последнего трудно измерить и оценить в денежном выражении.

        В-третьих, для определения экологического ущерба требуется вести мониторинг загрязнений, который является дорогостоящим. Не все государства с переходной экономикой могут себе это позволить.

        В-четвертых, эффективность налога Пигу рассматривается в контексте Парето-оптимума. Во внимание не принимается наличие других искажающих налогов (ситуация субоптимума). Например, налог Пигу влияет на цену товара и тем самым на уровень потребления, поскольку часть налогового бремени ложится на потребителей. Введение его без учета других искажающих налогов⁷ приведет к увеличению налогового бремени и снижению благосостояния⁸. Тогда эффективность такого налога будет сомнительна. В такой ситуации важно, как будут использоваться доходы от экологического налога.

        ⁷Искажающий налог-налог, влияющий на аллокационную эффективность (эффективность рыночного распределения ресурсов). В результате искажений формируется новая структура производственного и потребительского поведения. Отдельные виды деятельности, производимые и потребляемые товары заменяются иными, которые при отсутствии налога  представляли бы меньшую ценность, чем замечаемые. Переход к варианту  использования ресурсов, который сам по себе менее ценен, чем вариант, от которого приходится отказаться, означает снижение аллокационной  эффективности.