Королевская семья Англии

Черчилль сказал королеве, что «правительство, опираясь на общественное мнение, считает, что Ее Величеству следует отказаться от фамилии Маунтбаттен и править под именем Виндзор, принадлежащим ее отцу». Филипп отчаянно защищал идею объединения в названии домов Маунтбаттен и Виндзор, а когда проиграл, предложил новое имя – дом Виндзоров и Эдинбургов. Однако Елизавета решила принять во внимание мнение премьер-министра и его советников, что оскорбило ее супруга.

«Я жалкая амеба! – воскликнул Филипп. – И не более того».

Принц Филипп ужасно расстроился, что его фамилия – единственный вклад в брак – отвергнута. Филипп оказался в весьма неудобном положении. Когда на трон восходит мужчина, его жена автоматически становиться королевой супругой и коронуется вместе с ним. Иначе обстоит дело, если кресло переходит к женщине. Она получает титул королевы, а ее муж остается принцем. Не существует правил, определяющих положение ее мужа.

Елизавета пыталась умиротворить мужа, повысив его положение в стране. Она выпустила эдикт, в котором  говорилось: «Его Королевское Высочество, Филипп, герцог Эдинбургский, с этих пор и во всех случаях… будет обладать всеми привилегиями вслед за Ее Величеством». Эдикт поставил Филиппа выше всех остальных в королевстве, включая того, кто когда-то был королем (Герцога Виндзорского), и того, кто когда-нибудь станет королем, - принца Чарльза.

Кроме того, королева произвела мужа в адмиралы – из лейтенантов, - что позволяло ему носить форму и получать почести, полагающиеся адмиралу ВМС Великобритании и генерал-капитаном морской пехоты. Если не считать этой чести – неожиданной и незаслуженной, - Филипп не имел никакой реальной власти; он оставался лишь фоном для основной мелодии. Во время болезненного периода привыкания к новой действительности Филипп понял, что имел в виду его тесть, король Георг VI, когда он сказал: «Быть супругом монарха гораздо сложнее, чем королем. Возможно это самое трудное работа на свете».

Через несколько месяцев после переезда из Кларес-Хаус в Букингемский дворец у Филиппа началась желтуха, болезнь печени, которую его друзья объяснили депрессией. Болезнь приковала его к постели на три недели. Его камердинер приносил ему еду – «вареную и пресную», - а королева навещала три раза в день.

«Кожа герцога болезненно пожелтела, он был очень раздражен и расстроен, когда ему сообщили, чем он болен, - сказал его камердинер. – Я старался уделять ему больше внимания, пока он болел, потому что ужасно жалел его: ведь он лежал без движения в своей мрачной комнате».

Постепенно принц выздоровел, но продолжал чувствовать себя униженным. Через несколько месяцев он пришел в себя – Елизавета назначила его ответственным за церемонию коронации, но унылая роль супруга царствующей королевы угнетала его.

После того как архиепископ возложил корону на голову Елизаветы, принц Филипп поднялся, чтобы первым присягнуть ей на  верность. В полной парадной форме адмирала флота он подошел к подножию трона, снял корону пэра и поклонился. Затем поднялся на пять ступенек и преклонился перед своей женой на колени. Она взяла его руки в свои. А он проговорил:

«Я, Филипп, герцог Эдинбургский, становлюсь вечным вашим вассалом добровольно  с бесконечным уважением; Я верой  и правдой готов служить вам, жить и умереть, сражаясь с любыми вашими врагами. И да поможет мне  Бог».

Он прикоснулся к ее короне, поцеловал в левую щеку, затем  вернулся на свое место.

Тем же вечером молодая королева всенародно отдала дань уважения человеку, за которого вышла замуж. Выступая по радио с обращением к своим  верным подданным, она поклялась  «всем сердцем» посвятить  жизнь служению народу Британии. «И я знаю, что в этом трудном деле я всегда могу рассчитывать на поддержку моего мужа», - сказала она.

В то время когда проходила коронация, критика королевы была на столько  не уместна, что граничила со святотатством. Монархия еще пользовалась достаточным уважением, и те, кто ей служил, считались  неприкосновенными. Единственный голос, в котором звучала критика, доносился из-за  стен самого  дворца  и принадлежал возмущенному мужу королевы, который приходил в ярость от неэффективности всего, что его окружало.

Объявив придворных своей жены «скрипучими», а их манеру управлять Букингемским дворцом «средневековой», принц  Филипп язвительно заметил, что большинство  из 230 слуг являются «проклятыми Богом  идиотами,  которые обслуживают друг друга, а вовсе не нас». Будучи военно-морским офицером, он рассматривал дворец, состоящий из 690 комнат, как старое дырявое корыто, которое необходимо привести в порядок. Он начал с лакеев, заявив, что «пудрить» волосы отвратительной смесью мыла, воды , муки и крахмала – «привычка»   старомодная и не к лицу мужчине. Он положил ей конец. Далее Филипп объявил, что система коммуникаций дворца «безнадежно устарела», и настоял на введение новой, которая позволила избавиться от «Чертовых пажей, снующих по коридорам». Он приказал установить современный интерком, что простым нажатием кнопки королева могла связаться с кем угодно во дворце. Затем герцог, обожавший всяческие технические новинки, велел поставить интеркомы во всех кабинетах, а королевские машины снабдить приемно- передающими радиоустановками. Он ввел диктофоны магнитофоны и  автоматизированные системы подшивки и хранения документов. Он потребовал, чтобы в подвале дворца были установлены стиральные машины, которые заменили полк прачек. Он отменил правило по которому несколько столовых во дворце функционировали целый день, чтобы слуги могли поесть. По его приказу в королевских апартаментах появились холодильники и небольшие буфетные с плитами, и слугам больше не приходилось каждое утро проходить около трех миль по коридорам дворца, только за тем, что бы подать королеве кофе. Он покончил с весьма забавной традицией ставить у монаршей постели полную бутылку виски.

Однако Филипп позволил королеве оставить волынщика. По традиции главный волынщик Аргайллшира и Сатерлендшира (графства в Шотландии)  каждое утро в девять часов проходит по террасе дворца и играет на волынке.

Для узколобых придворных Филипп явился нежелательным нарушителем спокойствия. Они негодовали и сердились, когда  Филипп улучшал условия жизни и работы во дворце. Но особенно им не нравилось то, что принц Эдинбургский много общался с народом, упрекая его в том, что он не делает различий между аристократией и простолюдинами. Они морщились от отвращения, когда он устраивал праздники для лидеров лейбористов и приглашал кинозвезд на завтрак с королевой. 

Эндрю и Сара

Принц Эндрю, герцог Йоркский (англ. Prince Andrew Duke of York, Эндрю Альберт Кристиан Эдвард; род. 19 февраля 1960) — британский принц.

Третий ребенок и второй сын  королевы Великобритании Елизаветы II. Титул герцога Йоркского был пожалован ему 23 июля 1986 года — в день женитьбы на Саре, герцогине Йоркской.

У герцога Йоркского и Сары, герцогини  Йоркской (с которой он находится  в разводе с 30 мая 1996 года) двое детей: принцесса Беатрис Йоркская (род. 8 августа 1988 года) и принцесса Юджиния Йоркская (род. 23 марта 1990 года).

Занимает 4-ое место в линии наследования Британского трона (после рождения принца Гарри в 1984 году).

Сара Фергюсон и принц Эндрю  познакомила принцесса Диана, чтобы отвлечь Эндрю после романа с Ку Старк. «Она такая забавная», - говорила про Сару Диана принцу.

В то время Ферджи рассчитывала выйти  замуж за Пэдди Макнелли, автогонщика, с которым она периодически жила в Швейцарии. За время их отношений, продолжавшихся около трех лет, Ферджи несколько раз делала ему предложения, и каждый раз Макнелли, сорокавосьмилетний вдовец с детьми, говорил ей «нет». Наконец она предъявила ультиматум: или женись, или я уйду. Он предложил помочь с упаковкой вещей.

Макнелли часто доводи ее до слез, открыто ухаживая за другими женщинами. Теперь, надеясь вызвать его зависть, она всем показывала королевское приглашение  в Аскот, посланное ей по настоянию принцессы Дианы. За ужином до начала скачек, Сара и Эндрю познакомились. Точнее возобнови знакомство: двадцать лет назад, будучи еще детьми, они встретились на игре в поло. За столом он угощал ее профитролями, а она шлепала его по руке и говорила, что от них очень толстеют. Он пытался затолкнуть очередную булочку ей в рот, а она со смехом принялась угрожать ему, что ответит тем же. Оба любили шумные развлечения и обожали грубый низменный юмор, в особенности неприличные звуки – рыгание, икоту, хрюканье. «Она восторженно хохотала и веселилась над его шутками, - вспоминал официант, который обслуживал их в Виндзорском замке. – Позднее, для смеха она подарила ему куклу со всеми анатомическими деталями, и поставил на почетное место в своей комнате в Бак-Хаусе».

Плохо воспитанного принца, который  стучал серебреными приборами по столу и накладывал еду еще до того, как обслужили других, так описывал один из его знакомых: «Типичный сын своего отца – мужиковатый немец». Другие восхищались им, как единственным из детей королевы, «который честно пошел служить на флот». Кроме того, он изучал фотографию и играл в гольф, как профессионал. К тому времени, когда он встретился с Сарой в 1985 году, Эндрю служил на борту фрегата «Брейзен». Через несколько дней  после скачек в Аскоте он вернулся на корабль. Но прежде он послал Саре букет роз и написал не карточке «Э.».

Принцесса Уэльская всячески способствовала развитию их романа, даже организовала для себя и своего маленького сына Уильяма визит на корабль, где  служил Эндрю. Сару она пригласила в  качестве фрейлены.

Принцесса несколько раз приглашала Сару и Эндрю на выходные в Хайгроув, и экономка вспоминает, что Ферджи всегда брала много почтовой бумаги с вензелями и постоянно просила дать ей еще. «Мне просто необходимо послать из  Хайгроува несколько писем, - хихикая, говорила она. – Я пообещала подружке, которая будет ужасно польщена». Экономка приносила ей бумагу и чистое белье. «Каждый раз, когда она приезжала, - говорила экономка. – нам приходилось стирать и гладить ее грязное белье».

Главным образом их роман развивался во время выходных, когда парочка  отправлялась в загородные имения своих друзей, которые вспоминают их грубоватые ухаживания. Зимой в 1985 году вечером Эндрю сделал ей предложение.

«Когда проснешься завтра утром, можешь сказать мне, что ты просто пошутил», ответила Сара. На следующее утро Эндрю снова сделал ей предложение и подарил кольцо стоимостью 37000 долларов.

Сара немедленно прозвонила отцу. «Папа, он хочет, чтобы я вышла за него замуж! – радостно вопила она. – Я заставила его дважды сделать мне предложение – чтобы уж наверняка!» И предупредила отца, что тот не должен никому ничего говорить, пока Эндрю не получит разрешение королевы на брак.

Твердо решив снискать расположение королевской семьи, Сара проводила  с Эндрю в Виндзоском замке  все выходные. По утрам сопровождала королеву во время ее конных прогулок. Сара обожала играть в шарады и  в те карточные игры, что нравились Ее Величеству. «Сара жульничает больше, чем моя мать, когда мы играем в карты», - сказала Елизавета бабушке Сары. Королева никогда не никогда не называла ее Ферджи.

Елизавете нравилось, что между  Эндрю и его невестой возникло удивительное взаимопонимание, и она одобрительно заявила: «На этот раз он встретился с девушкой, которая ему подходит». Обмениваясь с принцем Филиппом колкостями. Ферджи громко хохотала над его солеными шутками и попросила Филиппа научить ее его любимому виду спорта – гонкам в открытых автомобилях. «Я думаю, она  - отличное приобретение», -  сказал Филипп журналистам. И принц Чарльз с ним согласился. «Она такая лихая, ее переполняет энтузиазм, - Восхищался он Сарой. – С ней приятно находиться рядом. Просто восхитительно».

Эндрю был без ума от нее. «Я знаю, что решение жениться на Саре было, и всегда будет, самым правильным решением, которое я когда-либо принимал или приму в жизни», - заявил он. Он еще больше убедился в собственной правоте, когда Сара объявила. Что желает потратить сорок часов на то, чтобы научиться управлять самолетом, - она хотела, как и он, стать пилотом вертолета. «Из нее получится великолепная жена дл офицера военно-морского флота», - сказал он своим родным.

Наконец-то, Сара нашла мужчину, который  обращался с ней уважительно.

«Самое главное, чем я восхищалась…  его поразительной способностью заставить тебя почувствовать себя леди, женщиной… Я не могла смириться с тем, что в моей другой жизни -  так ее называла – было полно мужчин, которые считали себя страшными умниками, а на самом деле просто по-хамски вели себя с женщинами».

Желая продемонстрировать свою любовь, Сара захотела составить Эндрю компанию, когда он будет исполнять одну из не многих обязанностей, налагаемых на него его положением. Когда они  шли по коридору санатория для выздоравливающих больных, она заметила бассейн, используемый в лечебных целях, и весело предложила Эндрю туда нырнуть. Она знала, что он боится воды и не умеет плавать. Он улыбнулся ее словам, но вид у него сделался несколько смущенный. «Ах, Господи! – сказала она какому-то пациенту. – Он думает, что я слишком нервничаю!»

Сара с восторгом рассказывала отцу про выходные, которые она  проводила в Виндзорском замке. «Она влюблена либо в Эндрю, либо в  королевскую семью, сказал майор  Рон журналистам, - я думаю, второе». Королевская семья приняла в свои ряды Сару Фергюсон, однако многие сомневались в том, что она подходящая кандидатура на роль жены принца. Кое-кто из аристократов считал, что она выставит Эндрю и всех его родных на всеобщее посмешище, «Вот помяните мои слова, — предсказывала Руфь Фермой, фрейлина королевы-матери. — Из этой простолюдинки ничего путного не выйдет».

«Ферджи из тех девушек, что вечно ходят с хоккейными клюшками, — сказал издатель одного модного журнала. — Глоток свежего воздуха. Масса энергии. Да, энергии. Она очень подвижна. Ужасно похожа на мячик».

Утром в день свадьбы, 23 июня 1986 года, королева пожаловала сыну титул герцога Йоркского, графа Инвернеского и барона Киллилига. Его невеста, Сара, стала Ее Королевским Высочеством герцогиней Йоркской. Титул никому не жаловался с 1936 года, когда предыдущая герцогиня Йоркская стала королевой-супругой. Теперь она носила титул королевы Елизаветы, королевы-матери и в возрасте восьмидесяти шести лет оставалась одной из самых популярных фигур в королевстве. Неожиданное приобщение Сары к королевской семье дало ей право стать Ее Высочеством и получать короткие кивки-поклоны от мужчин и глубокие реверансы от женщин, за исключением всего трех особ королевской семьи, которые имели более высокий ранг, — королевы, королевы-матери и принцессы Уэльской. Ферджи заявила, что она «тащится» от своего нового титула.