Родословные предания и легенды бурят

Скала эта находится недалеко от того места, где жила его возлюбленная, жена богача Базая Тахуева. Базай  жил очень богато, табуны лошадей  и стада его были бесчисленны. Отходы молока он выливал в озеро, называемое до сего времени Базаевым. Правда, оно теперь уже высохло, но тем не менее буряты Хохорского и Хара-Тиргенского улусов это место до сего времени называют Базаевым озером.

Записано со слов Олзоя Барлукова из улуса Хара-Тиргенский и Антропа Бураева III готольского рода из улуса Хохорский в мае 1918 года.

 

Ярбага  Ботмоев

 

Ярбага (Ярабха) был старшим  сыном Ботмо Сойронова. Он жил  со своими братьями в Верхне-Тарасинском  улусе. Один раз он украл у своих родственников барана, заколол его и стал есть. В это время его и поймали. Собрался народ со всей долины Тарасы, наказали его розгами и прогнали. Ярба-га долго бродил по кудинской долине, работал у богатых людей: пас овец и коров. Наконец он попал в долину реки Кулен-ги, левого притока реки Лены. Там жил один богатый шаман, звали его Тунгаем. Он был черным шаманом .и пользовался большим авторитетом. Скота и табунов у него было много: они заполняли узкую долину Куленги. Ярбага нанялся в бат-раки к шаману и стал пасти его табуны.

У шамана была единственная дочь, звали ее Мэльмэльжэн.

Она была стройна и красива. Ярбага тоже был молодец хоть куда, пел  хорошо, знал много сказок и легенд. Он часто пел свои песни и рассказывал  сказки соседям шамана. Мэльмэльжэн часто присутствовала среди слушателей и с большим вниманием слушала его песни и сказки. Ярбага часто заглядывался на Мэльмэльжэн и полюбил ее горячей любовью, на какую способны только одинокие и безродные люди, привязался всей душой. Мэльмэльжэн ответила взаимностью. С этого времени молодые люди тайно от родителей Мэльмэльжэна проводили вместе свой досуг. Мать девушки знала про увлечение дочери и не препятствовала. Она была не прочь взять его в дом в качестве зятя (хушэн хургэн). Результатом любви молодых людей явился сын. Шаман был недоволен увлечением дочери, но делать было нечего. Он пожурил дочь и жену и на этом остановился. Ему был дорог внук.

Жена его настаивала взять Ярбага зятем в дом, но шаман не согласился. Он взял внука, а зятя с дочкой выделил: дал им коров, лошадей и овец, выстроил юрту у самой горы. Ярбага стал исправным и даже богатым хозяином. Через год жена родила ему второго сына. Жизнь пошла хорошая. Ярбага пас свои стада и табун, иногда ходил на охоту. Он был весел, пел свои песни и рассказывал сказки.

Жена его Мэльмэльжэн заболела какой-то болезнью и умерла на его  руках. Похоронил он свою молодую  жену, остался дома с маленьким сыном. Ярбага стал тосковать о своей жене, запил и махнул рукой на свое хозяйство. У него все пошло кубарем. Через несколько лет после смерти жены он стал бедняком: у него была одна корова и лошадь, больше ничего не осталось. Он прожил корову и лошадь. Дома оставлял маленького сына, а сам уходил в русские села и там пьянствовал. Сына взял тесть и стал воспитывать его.

Один раз Ярбага украл барана у своего соседа, заколол его и  собрался есть, но его поймали. Собрался народ, дали ему розог и прогнали. Ярбага взял своих сыновей и пошел  бродить по кудинской долине. Он попал в Корсукский улус и нанялся  в батраки к Башуну. Сыновья Ярбаги, тогда еще подростки, жили вместе с отцом. Жена Башуна была большой шаманкой, звали ее Ноен дарга, дочь Ноентоева. Она приласкала малышей, и они привязались к ней. Когда ее вызывали верующие для исполнения треб, то она всегда брала их с собой. Во время жертвоприношений они помогали  ей.

Она слышала, что мальчики являются внуками знаменитого куленгинского шамана Тунгая Хурбаева и предсказывала, что они будут большими шаманами. Она умерла и ее похоронили, в шаманской роще улуса. Мальчики, ее ученики, выросли и теперь уже пасли овец улуса. Они часто ходили к могиле шаманки Ноен дарги и камлали: брали ее шаманские принадлежности,, надевали, лазили по деревьям, призывали предков и ее. Видя, они хорошо знают все обряды и ритуальные действия ша-общество посвятило их обоих в шаманы. Они стали шаманами и разъезжали по улусам кудинской долины.

В то время правительство Российской империи производило перепись населения и определяло границы между родами и русскими селами. Родовым шуленгой готолова рода был екто Шишхэ (шуруун хара Шишхэ). который жил в Шун-тинском улусе готолова рода. Земли у готольцев было много, а для удержания ее надо было* иметь много мужских душ. Шуленга Шишхэ стал собирать разъехавшихся своих родовичей. Он знал, что два сына Ярбаги живут в Куде и стали шаманами. Шишхэ послал человека за ними. Инган и Хостой были доставлены по этапу к шуленге Шишхэ.

Шуленга Шишхэ предложил тарасинцам принять прибывших братьев и поселить около себя, но те отказались, говоря, что им и так тесно в узкой долине речки Тарасы. Тогда шуленга Шишхэ своей собственной властью поселил братьев на вершине пади Хундэй, к югу от теперешнего улуса Бохан.

Инган и Хостой стали большими черными  шаманами и основали в готоловом роде знаменитый шаманский утха (корень) тарасинских шаманов. Они были возведены в ранг старших шаманов (аханутов). До возникновения утха тарасинских шаманов в Западной Бурятии было только два утха - ардайских и   обусинских   шаманов.

Став большими шаманами, братья переехали к своим сородичам в Верхне-Тарасинский улус. Потомки их были шаманами в течение девяти поколений.

Потомки Хортмо переселились в долину речки Бурети, правого притока  Ангары, и образовали Верхне-Буретьский улус.

Записано со слов Петшона Хомонова готольского рода из улуса Нижне-Тарасинский в мае 1914 года.

Хутарман Мумаев

 

Хутарман отделился от отца и  пошел батрачить к русским. Он долго батрачил у богатых мужиков русской деревни Большое Жилкино. В поисках легкой работы он пошел в Иркутский' острог.  Тогда Иркутск только строился.  Вокруг острога  жили  люди  всякого  звания:  тут  были  торговые,  гулящие,  промышленные, воры  и разбойники. Торговые и  промышленные люди ездили по бурятским улусам и тунгусским стойбищам, сбывали свои товары бурятам и тунгусам втридорога.  Гулящие люди, воры и разбойники нападали на людей, грабили и убивали их. Власти на это никакого внимания не обращали, суда тогда; не было, поэтому что они хотели, то и делали. Войдут в чью-нибудь: юрту, увидят красивую бабу или девку, сейчас же забирали с собою. Сколько им было нужно, столько они держали их, потом прогоняли.  Снова  приезжали и  брали  новых.

Хутарман сошелся с ними, ездил  по улусам и показывал, у кого есть красивая жена или дочь. Он несколько  раз приводил свою шайку в I готольский род, забрал нескольких красивых женщин и девушек. В конце концов, когда их действия стали невыносимыми, от бурят и тунгусов стало поступать много жалоб на бесчинства и грабежи, на насилия и издевательства гулящих людей, воров и разбойников. Иркутский воевода приказал изловить и повесить их. Атаман воров и разбойников, некто Гандюха (Пандюха), был пойман в Балаганске и повешен в Иркутском  остроге.

Хутарман отстал от них, нанялся  прорубщиком и чистил проруби  на Ангаре. За время своей жизни  среди русских людей он хорошо научился говорить по-русски, даже умел писать свое имя и отчество. Тогда никто из бурят не знал русского языка, не говоря уже о грамоте. Хутарман очень гордился своим достижением. Работая прорубщиком, он служил переводчиком у бурят, приезжавших по своим делам к Иркутскому воеводе, хорошо зарабатывал на этом у своих единоплеменников.

Тогда шуленгой муруева рода был  некто Малан Сосой. Он поехал в  Иркутск, чтобы пожаловаться воеводе  на бесчинство и насилие атамана  Балаганского острога. Последний сделал налет на Усть-Осу, напал на юрту Малан Сосоя и увел силой на позор его младшую жену и старшую дочь. Он на реке Ангаре увидал прорубщика Хутармана. Они разговорились. Малан Сосой не знал ни одного слова по-русски, поэтому попросил Хутармана быть ему переводчиком при докладе иркутскому воеводе.  Чувствуя заработок, Хутарман согласился.

Тогда дела без взяток не обходились. На всякий случай Малан Сосой взял с собой дорогие меха, среди  них была шкурка огненно-черно-бурой лисицы. Так как на квартире нельзя было оставлять такие дорогие вещи, Малан Сосой взял шкурки с собой.

Они пришли к воеводе. Привратник доложил  о просителях. Малан Сосой изложил  свою просьбу, а Хутарман перевел. Шуленга  поднес в подарок мелкие шкурки, а черно-бурую лисицу оставил. Хутарман сказал Малан Сосою, что воевода просит черно-бурую лисицу, взял сам и поднес. Причем он сказал, что он сам, от своего имени, независимо от просьбы Малан Сосоя, подносит черно-бурую лисицу и попросил, чтобы его   назначили   начальником  над   бурятами.

Воевода поразился знанию русского языка Хутарманом и просил заходить к нему. Малан Сосою он сказал, что дело его разберет на днях и  просил подождать, не уезжать.

Через пять дней Малан Сосой  в  сопровождении Хутарма на был  на приеме у воеводы.    Он сказал    Малан    Сосою, что атаман  арестован  и  женщины  отпущены,   а   Хутарману - что им послано представление московскому царю о назначении его на должность тайши Идинской степной конторы.

Малан Сосой выехал и, не доехав до дома, в местности Бухэ хузун умер. Через год пришел именной указ московского царя на имя Хутармана Мумаева об утверждении его тайшей Идинской   степной   конторы.

Получив именной указ московского  царя, Хутарман Мумаев бросил прорубь  и покатил домой в сопровождении служилых и торговых людей (хаани харша буршатай), построил степную кон гору в Кутуле и стал тайшей 29 родов идинских бурят.

После него тайшей был сын его, Шушур  Хутарманов. Он служил недолго. Его  заменил сын Бартас Чечурич. Он служил долго, имел придворный чин обер-офицера, чин десятого класса. Помощником тайши при нем был Халбай Бахеев. Он был убит в 1850 году в Идинском остроге. Следующим тайшей был Мантак Амагаев. Он прослужил всего семь лет и умер. После него был избран тайшей Илья Пирожков, сын Халбая. Пирожков сослал сыновей Бартаса Чечурича, как опасных конкурентов.

Записано со слов Луки Федорова I готольского рода из улуса Корминский Боханского хошуна Иркутской губернии в 1917 году.                 

 

 

Хабай  Бухаев

 

После Бартаса Чечурича тайшей был Хабай. Он происходил из Корминского улуса I готолова рода. Он служил тайшей недолго. После него тайшей был сын его Улэй. Он прослужил недолго, умер. После него был избран тайшей сын Алексей, потом тайшей был Убэй, сын Алексея. Убэй прослужил недолго, умер. После него тайшей был Мадай, сын его. После Мадая помощником тайши Пирожкова служил внук его, Петр Данилович Мадаев. Он не поладил с Пирожковым и был отстранен от  должности.

Записано со слов 47-летнего Бамбулая Федорова I готольского рода из улуса Корминский бывшей Боханской инородной управы Иркутской губернии в 1912 году.                                                                                  

 

Халбай  Бахеев

 

Сына Мондоя звали Хулханом, а  сына его Бахаем. Бахай жил бедно, имел только одну кобылицу. У него было три сына: Халбай, Хамаган и Хахалтан. Бахай старшего сына отдал на услужение тайше Идинской степной думы    Бартасу Чечуричу.

У тайши Бартаса Чечурича мальчик  Халбай выполнял роль посыльного и  жил вместе с семьей хозяина. Сыновья  тайшн Шулун и Банхи учились у частного учителя русской грамоте. Между своими работами Халбай выучился грамоте и овладел русским языком. Тайша сделал его своим личным секретарем. В отсутствии тайши Халбай принимал заседателей степной думы и родовых шуленг, давал им распоряжения. Так он прожил у  тайши   до   18   лет.

Тайша Бартас Чечурич назначил Халбая Бахеева приеы-щиком зерна, доставляемого, бурятами в порядке налога на казенную мельницу при Александровском винокуренном заводе. Он прослужил на мельнице три года и за это время награбил 8000 рублей ассигнациями и решил уйти.

По его вызову на мельницу приехал  его отец Бахай на своей белой  кобылице. Халбай деньги хранил в подголовнике (дэрэ), сделанном его матерью  из камусов мелкого скота. Подголовник он положил под сидение. Сели с отцом на телегу и и   поехали   домой.

Отец не знал о награбленных деньгах  своего сына, сел на подголовник. Он был набит ассигнациями, и сидеть было неудобно. Он спросил сына:

-  Чем набит твой подголовник?  Ведь он не был набит так туго?

-  Я приготовил подарок  тебе и матери.    Вот   посмотри. - Он открыл    подголовник    и   показал    деньги.    Отец,    никогда, не  видавший  столько денег,  страшно удивился и недоверчиво посмотрел на своего сына.

-  Деньги наши.  Мы   будем    богаты,- ответил     спокойно сын.

-  Как же ты достал столько  денег? Мне не сосчитать их.

-  Находясь на этой работе, легко нажить   деньги?    Бери только не ленись. Люди  сами приносят. Я нажил 30 000 рублей, но  остальные отдал начальнику.  Но и на эти   деньги   можно начать   большое  дело.

Отец его не верил и все  недоверчиво посматривал на своего необыкновенного сына. Так они подъехали к деревне Олонки. Сын купил в кабаке ведро водки, предложил отцу совершить брызганье своим покровителям, особенно эжину горы Бохан, Заяша бабаю, Зарлик тохэю. Отец обрадовался предложению сына, так как любил русскую водку. Он совершил брызганье   и  выпил.

В это время один мужик вел  большого карего жеребца. Отец залюбовался  им и сказал сыну:

-  Когда же у нас будет такой жеребец?