Кино о советской школе

«Сельская учительница» (реж. Н. Донской, 1947 г.). Нам трудно вспомнить  все перипетии этой кинокартины, кроме того общего ощущения нелёгкости труда на ниве народного образования. Но два кадра так и стоят перед глазами: кружение земного шара (глобуса) под какую-то таинственную музыку и Вера Марецкая, исполняющая роль учительницы, в окружении, буквально венке, состоящем из прильнувших к ней учеников. Возможно, этими аллегориями конфликтное и даже просто смысловое поле темы для режиссёров того времени было исчерпано и ярких фильмов об учителе более создано не было.

 

Вторая половина 50-х и начало 60-х г.г. ознаменовались такими шедеврами, как «Весна на Заречной улице» и «Доживём до понедельника». В первом (реж. Ф. Миронер, М. Хуциев, 1956 г.) вводится дополнительная интрига: ученики – взрослые люди. Т.е. снова, как и в «Юности Максима», выстраивается схема отношений между классом и прослойкой. Молодая, обаятельная учительница в этом фильме неожиданно авторитарна. Она ведёт урок тоном, не допускающим возражений, любовное послание превращается вучебный материал, малейшие попытки несанкционированного поведенияпресекаются, задания даются жёстко и непреклонно («Знать наизусть…Буду спрашивать»)⁸. Ученики покорны. Параллельно вводится и её линия поведения в частной жизни, разительно отличающаяся от жизни подопечных – портреты поэтов, классическая музыка, иной круг общения. Но её «учительство» вынуждено подстраиваться под реалии рабочей среды.

Образ «классной  дамы» растворяется или даже расплавляется возле огнедышащих сталелитейных печей во время посещения завода. Мы далеки от мысли искать в сцене пробивания летка, которое совершает герой фильма сталевар Савченко и на которое так заворожённо смотрит учительница, какие-либо эротические коннотации, но уверены в том, что это базовая сцена фильма, затрагивающая его основные смыслы – взаимное оплодотворение рабочего класса и интеллигенции, их совместная деятельность (друг учительницы в конце фильма наконец-то понимает суть новаций, предложенных сталеваром) и разнообразный союз, отбрасывающий всё наносное и вредное.

 

3.3. Учитель с большой буквы

 

«Доживём до понедельника» (реж. С. Ростоцкий, 1971г.) — более сложное произведение, и на нём необходимо остановиться подробнее. Исходя из предыдущих наблюдений, мы можем сделать вывод, что образ Учителя обладает безусловной ценностью как носителя истины в последней инстанции. Ошибаться он мог, только неправильно взаимодействуя с победившим классом или защищая некие отжившие, преодолеваемые обществом политические заблуждения. Как, например, в фильме этой же поры «Друг мой Колька», об ученике, попавшем в дурную компанию и спасаемом псевдоучителем от «влияния улицы» с чересчур правильных, партийных позиций. Настоящая выручка приходит опять-таки от представителя рабочего класса, руководителя автомобильного кружка и некоего высшего, мудрого руководства, незримо присутствующего в фильме. Псевдо- или антиучитель есть и в фильме «Доживём до понедельника» (она даже управляет Временем – продолжает урок, отменяя перемену). Но образ главного героя, Учителя с большой буквы («Кто ты, если не учитель, и кто учитель, если не ты») неожиданно подвергается ревизии. Учитель, оказывается, может глупо пошутить, выпить водки (впрочем, очень немного и культурно), оскорбить человека, не любить свою работу. Он может ошибаться и должен доказывать свою правоту ученикам. Но на что ему опереться в этих доказательствах, есть ли у него какие-то безусловные ценности?

После упомянутой выше сцены с вороной возникает знакомая нам уже «буза», но в форме забастовки. Причём проводится она на новостройке, на плитах некоего будущего основания. Революция как бы начинается заново, или, по крайней мере, существует необходимость революционной перестройки общества. Во всяком случае, Учитель, понимая, что школьники бастуют всеръёз, сравнивает их действия с борьбой русского студенчества за свои права, однако отказывается ставить между ними знак равенства. Виновница конфликта, «зарвавшаяся англичаночка», прибегает сама и разрешает ситуацию покаянием и почти домашним примирением («Свинтусы вы порядошные»). Все уходят. Учитель остаётся один. Кстати говоря, попытки антиучителя вмешаться с привычных позиций силы тоже терпят неудач. Далее тема соотнесения современности с прошлым и поиск, как говорили тогда, «ленинских норм», искажённых сталинским режимом, возникает ещё несколько раз. В споре с директором Учитель энергично выбрасывает вперёд руку («История — наука, которая делает человека гражданином. Так?») – жест, явно взятый из ленинской иконографии. Нелепому и смешному Сыромятникову «поручено» рассказать о царском манифесте 1917 года – «о свободах всяких…слова…собраний. Чего говорить-то, ведь царь чего обещал, не сделал. Чего враньё-то пересказывать». Эта фраза может быть отнесена не только к царскому манифесту, но и к сталинской конституции. Но не очень понятно, над чем все смеются. Сыромятников комичен, а свобода слова, используя которую чуть не «погиб» Шестопал? А пустейшее комсомольское собрание, на котором тот же Сыромятников поёт песенку «Бабка, в утиль тебе пора…»? Нужны ли они вообще? Или что-то иное нужно положить в основание другого, не сталинского общества?

Окончательное разрешение тема получает в сцене  урока о лейтенанте Шмидте. Сама идея революционного подвига атакуется с точки зрения прагматичного Батищева и им же иронически снижается (попытка рассказать о сыновьях лейтенанта Шмидта). Учитель вместе со всем классом защищает жертвенный подвиг Шмидта, сталкивая «высокую себестоимость» поступка и батищевское «без всякой надежды на успех. Какой смысл?». Здесь возникает вторая, очень важная тема фильма: личная вина, личная ответственность и осмысление, как тогда говорили, «роли личности в истории». Контекст фразы Учителя о том, что в русских безличных предложениях есть какая-то езысходность, как будто эту самую личность взыскует. Но письмо отца одной  из учениц, составленное в приказном тоне («Я лично…») вызывает гнев Учителя, поскольку он усматривает в нём отголоски недавнего прошлого (которое и называлось культом личности), изменившего культурный, политический, экономический и любой другой ландшафт целой страны (в руках у девочки во время разговора карта СССР).

Наверное, мы можем  утверждать, что в этом фильме последовательно предлагаются разные варианты реакций и стратегий поведения. И ни одному из них не отдаётся однозначного предпочтения. Революционное и даже военное прошлое принимается с оговорками, приоритет личности тоже. Во всяком случае, активной, не рефлектирующей, карьерно устремлённой (Учитель буквально убегает от своего успешного в этом смысле ученика под дождь; героиня покидает реалиста Батищева – пересаживается на другую парту). Что же остаётся? Остаются письма Шмидта, независимо от результатов его восстания, остаётся мальчик-«доходяга», как бы плохо он ни учился и ни знал, кто именно и как организовал октябрьское вооружённое восстание, остаются первоклашки, которые невзирая ни на какие правила «ложат» и «ложат» зеркальца в парту.

Кстати, Учитель, осуждая учительницу, нарушающую нормы русского языка, конечно прав, но зрители-то чувствуют, что она, находясь по другую сторону правил, всё же ближе к человеческому, чем он. Остаётся, наконец, прощение и примирение с антиучительницей и «простите его, пожалуйста» от той самой ученицы, за которую хлопотал властный отец. Финальная сцена фильма, когда рушатся все барьеры и возникает мотив всеобщего примирения и некоего соборного слияния, подобная сцене «Страшного суда» у Андрея Рублёва, где нет ни праведников, ни грешников, а все прощены и, славя Всевышнего, к нему же и устремляются. Конечно, в фильме «Доживём до понедельника» такого решения, более подходящего для фильма «Сельская учительница», нет. Учитель не оказывается в центре. Парадоксальным образом его занимает Сыромятников, получивший лёгкий удар за вообще-то далеко не безобидное в контексте того времени подглядывание, но получающего и помощь со стороны будущего (первоклассника), и предупреждение о возможном, но лёгком наказании (простуда).

Герои фильма доживут  до тяжёлого понедельника. Уже в следующем по времени фильме об Учителе – «Большая перемена» — один из главных героев, Ганжа, горячо и бесполезно будет доказывать своё право ни на кого не походить, а его попытки будут стёрты мощным образом рабочего класса, убаюкивающего, кстати, и оберегающего сон Учителя.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Таким, образом, советское  кино - это нечто уникальное, простое для понимания и светлое. Однако в каждую из эпох была своя специфика изображения учителя - «экранный педагог должен был соответствовать окружающим реалиям».

Но время не стоит  на месте, и на смену старому кино приходит современное. После распада  Советского Союза на наши экраны хлынул  поток западного кино - среди сотен  кинолент были и те, которые затрагивали  школьную тематику. В результате просмотра возникало стойкое впечатление - большинство американских (или английских) учителей делятся на два типажа: пуритане с садистскими наклонностями или улыбчивые красавцы, задающие сочинения на тему «Мой любимый день недели». Наше современное российское кино, увы, старается равняться на западное. В современном российском кинематографе распространены особые тенденции в изображении образа учителя. Образ стал более демократичным и раскрепощённым.

 В учительской газете  было опубликовано письмо одной девушки, так вот, она говорила: «Неправда, что поколение молодое, неизвестное смотрит исключительно боевики и триллеры: чем больше взрослеет юный гражданин, тем чаще он задумывается над тем, кто может стать примером для подражания, кто ответит на сложные вопросы, которые возникают у каждого из нынешних школьников. И тут, конечно, неоценимую помощь может оказать кино, важно только не ошибиться с «репертуаром».

Пересматривая старые фильмы на школьную тему, невольно ловишь себя на мысли о том, что все герои-учителя в них какие-то «неправильные», выпадающие из формально укоренившегося в обществе образа педагога. Они не врут, не пытаются предстать перед своими учениками лучше, чем есть, не говорят менторским тоном и вообще стараются быть людьми в своих отношениях с теми, кого учат и воспитывают. Может быть, поэтому им так трудно в педагогических коллективах, среди коллег, не желающих видеть в своих учениках взрослеющих молодых людей, и бывают в их жизни острые моменты, когда они стремятся уйти из школы. Авторы таких фильмов, на наш взгляд, рассказывая об учителях, постоянно анатомируя ситуации, в которые те попадают, по сути дела, стремятся выписать рецепт для оздоровления школы, приближения ее к реалиям меняющейся жизни.

Итак,  споров о школе  в кинематографе, которые провоцировали широкую общественную дискуссию, было немало  в советское время. Именно традицию, заложенную в 80-х, реализует едва ли не единственный режиссер в современном российском кино, взявшийся за эту не совсем благодарную тему, - Валерия Гай Германика, произведшая своеобразный фурор своей картиной «Все умрут, а я останусь», контуры которой сохраняются и в сериале «Школа». Явлены подростки 14-15 лет, которые хамят учителям, курят сигареты, принимают алкоголь и наркотики (хотя и «легкие») в школьном туалете. Естественно, не обошлось и без темы секса. В общем, выражаясь на современном сленге – «жесть». Нашлись и люди, которые говорят о запрете показа столь жестких проявлений подростковой жизни на телевидении, не говоря уже о весьма спорных образах учителей, не всегда, прямо скажем, сеющих разумное, доброе, вечное. Но они и не главный объект интереса. И кто сказал, что все педагоги идеальны – ведь школа это тоже срез современного общества, да и просто совокупность самых разных людей (добрых-злых, справдливых-несправедливых и т.д.).

В итоге  образ учителя в современном кинематографе намного проигрывает образу советского времени. Большинство людей считают, что современное кино о школе намного хуже советского. А ведь эволюция образа учителя в кино - не что иное, как поиск рецепта для оздоровления не только системы образования, но и общества в целом. Хочется верить, что в жизни каждого из нас был учитель-созидатель, который учил не предмету, а Жизни. И что такой учитель обязательно войдет в класс и к нашим детям. Понятия «разумное, доброе, вечное» с течением времени не меняются. Главное - сохранить способность различать вечное от сиюминутного и доброе - от злого. Для этого и существуют учителя. И нетрудно предсказать, «что со временем раздумья на тему «человек и дети» займут одно из первых мест, и тогда фильмов про учителя и про школу станет еще больше...» Ведь мера отношения к детям — это и мера гражданственности человека, мера сознательности общества. Не случайно самые известные наши актеры сыграли в те годы учителя на экране: В.Тихонов, С.Бондарчук, М.Булгакова, И.Саввина.

Можно предположить, что  и другие большие актеры захотят  испытать себя, своих героев еще  и этой трудной учительской пробой. Закономерный процесс.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

 

1. Балашов Е.М. Школа в российском обществе 1917 - 1927 гг.: Становление "нового человека". Спб., 2003.
2. Богуславский М.В. Развитие общего среднего образования: проблема и

решения. Из истории отечественной  педагогики 20-х годов ХХ века. М., 1994

3. Брежнев Л. И., Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 5, 1976, с. 148
4. Брежнева А. Узнаваемые черты или познавание неизведанного? Учительская газета. – 2007.  – 13 нояб.
5. Воспоминания о школьной жизни: Рукопись. Санкт-Петербург, май 2003.
6. Катриона К. «Школьный вальс»: повседневная жизнь советской школы в послесталинское время // Антропологический форум.  2004. № 1. С. 104–155.
7. Симон Соловейчик. Учитель – профессия и судьба? // «Советский Экран» -. № 20, октябрь 1975 года
8. Советское кино, 70-е гг.: Основные тенденции развития / [В. Баскаков, В. Кичин, Н. Савицкий и др.; Редкол.: С. Дробашенко (отв. ред.) и др.]. – М.: Искусство, 1984.
9. Старохамская, К. Ю. Школьные годы – чудесные? Кино про школу как почва для размышления // Интернет сайт -  shkolazhizni.ru/archive/0/n-20396/
10. Трофимов В.А. Реформирование советской системы школьного образования в 1958-1964 (на материалах Кемеровской области). Автореферат. Кемерово, 2006.

 

Визуальные  источники:

 

1. «Путёвка в жизнь», (реж. Николай Экк 1931 г. )
2. «Юность Максима», (реж. Г. Козинцев, Л. Трауберг 1934 г.)
3. «Депутат Балтики», (реж. А. Зархи и И.Хейфиц 1936 г.)
4. «Сельская учительница». (реж. Марк Донской 1947 г.)
5. «Друг мой Колька», (реж.  А. Салтыков А. Митта 1961 г.)
6. "Республика Шкид" (реж. Геннадий Полока 1966 г.)
7. «Доживём до понедельника» (реж. С. Ростоцкий, 1971г.)
8. «Большая перемена (реж. Алексей Коренев, 1972)»
9. «Розыгрыш» (реж. Владимир Меньшов,1976)
10. «Школьный вальс» (реж. Павел Любимов, 1978)
11. «Чучело» (реж. Ролан Быков, 1983)
12. «Курьер» (Карен Шахназаров,1986)
13. «Все умрут, а я останусь» (реж. Валерия Гай Германика 2008 г.)