Феноменология образа. Образ как консрукт сознания

2) Нормосодержащая.  Появление первых запретов, норм  поведения в архаическом сообществе было связано с культом. В ходе священных процессий человек имитировал действия богов, приближаясь к миру сакральному. Так, капитан, выходящий в море, воплощал мифического героя Аори. «Он надевает костюм, подобный тому, что по мифу носил Аори, у него такое же зачерненное лицо. Он исполняет танец на пироге и раскидывает руки так, как расправлял Аори свои крылья». Воспроизводство первобытным человеком действий, построение собственного тела, жилища, подобных божественному, М. Элиде называет imago mundi - с латинского картина, образ мира, обозначало уподобление космосу.

3) Изоляция и самоизоляция от внешней социальной и культурной среды. Ритуальные процессы всегда сопровождаются маской, что особенно проявляется в культовых жертвоприношениях. Ритуальное жертвоприношение являлось двуликим: святым и преступным, публичным и потаенным одновременно. Человек – фармак был как жертвой, так и святыней (pharmakon - яд и лекарство). Убивать жертву было преступно, так как она священна, но если ее не убивать, она не станет священной. Рене Жирар говорил, что неутоленное насилие архаического человека перманентно находилось в поиске жертвы. Именно она защищала коллектив от накопившейся агрессии. Фармак подвергался насилию и религиозному почтению. В подтверждение чему служит инаугурационный гимн Моро-Наба у мосси (Уагадугу): «Ты испражнение, ты куча отбросов, ты пришел нас убить, ты пришел нас спасти»24.

Опасаясь возможного возмездия со стороны насилия, участники  и палачи жертвенных ритуалов одевали маски. Это был страх не перед отдельно взятым человеком (жертвой избирался изгой, чужестранец или человек без родственников). Это боязнь высшего возмездия со стороны большой силы, имеющей власть над людьми. «Человек не способен прямо смотреть на бессмысленную наготу собственного насилия, не рискуя этому насилию отдаться».25 Известны случаи, когда палачей после свершения приговора изгоняли из племени. Маска была коллективным лицом, поэтому обряд жертвоприношений свершал другой в маске, а не конкретно взятый индивид.

4) Сакрализация. Обряды дородовой эпохи граничили  на пороге жизни и смерти, ритуально соединяя в себе два мира: живущих и умерших. Например, в славянских традициях начала нового года проигрывается ситуация умирания в ритуалах святочного оборотничества – обрядах колядования, ряжения. Эти формы игрового компромисса «допускают» живых в мир мертвых и мертвых в мир живых. Обрядовая театрализация сводится к изменению голоса, походки, применению маски. В селах словацких татр парни водили по домам «страшка»-ряженого, закутанного в солому. В молдавских селах в рождественскую ночь группа колядующих ходила по домам, сопровождая ряженого, одетого в старый тулуп с колокольчиками на поясе. Образы архаического человека, - человека с «измененным», коллективным лицом, условно переходят границу между человеческим и трансцендентным (шаман в маске с оленьими рогами). Они являлись одним из исторических инструментов преобразования непосредственного природного ранга человека в культурный, выделяя человека с особым положением («роль»,- «степень влияния»). Сопоставление и совмещение реальностей сакральной и повседневной, ритуальной и повседневной, игровой и повседневной, игровой и игровой привело архаического человека к символическому миропредставлению.

ТЕМА 3. СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Коммуникация – одно из центральных  понятий социальной философии. Процесс образования социальных общностей (от лат. Communico – делать общим, связывать, общаться, сообщать), единый процесс деятельности, в котором образуется общий взгляд на мир. Коммуникация как «символически опосредованная интеракция» (термин Юргена Хабермаса), предполагает ситуацию со-общения, со-нахождения, со-присутствия. Коммуникативное действие является результатом личного взаимопонимания и аспектом социальной интеграции, передачи и обновления культурных знаний.

В исследовании коммуникации можно выделить механистический  и деятельностный подходы. В механистическом подходе под коммуникацией понимают однонаправленный процесс кодирования и передачи информации от источника до приема информации получателем сообщения. В деятельностном подходе коммуникацию рассматривают в качестве совместной деятельности ее участников, в ходе которой вырабатывается общий взгляд на мир.

Коммуникация  не сводится только к обмену информацией, мыслями, чувствами, схемами поведения, исходящими из потребности индивида поделиться и разделить с кем-то свои переживания, как не сводится она только к разговору. Безмолвие влюбленных, безмолвный трепет перед алтарем, танец, заставляющий содрогнуться, родительский день на кладбище, драка тоже являются коммуникацией.

С семиотической  точки зрения коммуникационный процесс затрагивает следующие пункты (модель Р. Якобсона):

                                              Сообщение (контекст)

Адресант----------------------------------------------------------------------------Адресат

                                                   Код (контакт)

Передачи сообщений  от одной стороны к другой через  определенные знаки, наделенные смысловыми значениями, кодируются отправителем (кто? Адресант), декодируются получателем (кому? Адресату) с помощью определенных кодов (как? По какому каналу? С помощью какого языка?) Задача участника коммуникации в этой схеме сводится к донесению до адресата сообщения квалифицированным образом: он должен понять сообщения, переданные на вербальном и невербальном уровнях.

Понять сообщения (декодировать, расшифровать) отдельному индивиду, группе, обществу можно благодаря средствам коммуникации, - языку или системе знаков. Знаки – назначенные сообществом условные смыслы, обладающие планом выражения и планом содержания. Язык как система знаков не сводится только к знаками слов. Юрий Владимирович Рождественский называет наряду с языком слов системы счета, обрядов, игр, прикладных искусств (архитектура, костюм), неприкладных искусств (изображение, танец, музыка), управления (команды), прогностики (гадание, приметы). Юрий Михайлович Лотман называет вербальный язык «конвенциональной» системой кодирования, а невербальный (ритуал, поведение, сцена, изображения) «иконической» системой кодирования.

Конвенциональная  система характеризуется как  дискретная, делящаяся на сегменты, имеющая коды многомерной иерархии, в соответствии с которыми выстраиваются сообщения. «Дискретная система кодирования образует тексты, которые складываются как линейные цепочки соединенных сегментов». Значения текста производно от значения знаков. Иерархическая структура вербального языка проявляется в возможности распада смыслового поля языка на отдельные замкнутые в себе пространства.

Иконическая (невербальная) система кодирования характеризуется  как недискретная, т.е. континуальная. Полученное сообщение является носителем основного значения. Смысл сообщения не организуется в линейной или временной последовательности, он организуется в пространстве, неповторимо, индивидуально, в некоторых случаях стихийно, «здесь» и «сейчас», поэтому выделение знаков такого сообщения  затруднительно и если производится, искусственно.

Визуально предъявленные  презентации, являющиеся частью невербальных аспектов коммуникации (интонации голосов, которые воспринимаются людьми, выражают не только содержательный, но и эмоциональный пласт). Выразительная, экспрессивная сторона коммуникации не отдельна от речевого поведения. Невербальные презентации не собираются из элементов, имеющих самостоятельное значение, у них нет своего постоянного «миметического» (термин Альфреда Щютца) словаря. Примером сказанного могут служить работающие в обществе типичные значения жестов. Статуя Родена «Мыслитель» не нуждается в пояснении для европейских людей, так как символика жестов подпирания подбородка рукой кажется им устойчивой и понятной. Также, как жест «глубокой задумчивости» Гамлета перед произнесением своего «To be ore not to be»: Гамлет выходит из-за кулис, опираясь подбородком на правую руку, локоть которой поддерживается левой рукой. Жесты приветствия, страсти, обожания равнозначно воспринимаются людьми разных поколений одной культуры.

Невербальные  аспекты коммуникации («коммуникация  посредством выразительных и подражательных жестов», - термин А. Щютца), кодируются в соответствии с определенными канонами. Она из-ображается, исходит из образа. Ч. Пирс и Дж. Моррис включают изображения в категорию иконических знаков. Умберто Эко также называет изображение иконическим знаком, считая его наиболее уязвим по сравнению с другими знаками своей классификации, так как у него множество прочтений: «Иконический знак – нечто такое, что соответствует не слову разговорного языка, а высказыванию». Высказывание, обращенное к Другому (прохожему или другу, коллеге или близкому человеку), взывает к ответу. Ю.М. Лотман говорит: «Языковые и иконические знаки располагаются во взаимо-не-до-конца-переводимых пространствах».

Отождествление изображения с условными знаками отсылает исследователей к сложившимся в античности представлениям о миметичности (иконизме) и символичности изображений (символ пещеры Платона).

При простом сопоставлении вербального  языка и изобразительных средств наблюдается следующее различие:

Методы анализа речевых сообщений  являются более развитыми, нежели методы анализа визуальных сообщений. Структуралистской позиции присуще мнение, что культура отталкивается преимущественно от вербальных языковых систем, культура человечества оправдана даром слова, даром молвит, говорить. Но замыкать культуру на даре речи значит говорить о видении как о природной характеристике человека. Человек дорастает до культурного видения в ходе социализации и приобщения к культурным нормам. Его сознание одновременно работает в двух режимах: видения и мышления, поэтому в трудах исследователей созерцание и суждение связаны. Еще Иммануил Кант говорил о связи суждения и созерцания: продукты воображения подлежат созерцанию, в то время, как суждения подлежат пониманию. В истории философии интерес к суждению оставался доминирующим вплоть до ХХ века. Внимание к чувственно-воспринимаемому обострилось в ХХ веке, о чем свидетельствуют труды Р.Барта, В. Беньямина, П. Вирильо, М. Маклюэна.

Сознание как  способ восприятия мира и способ протекания внутренней жизни стало пониматься как система значений, в которых происходит не только мышление, но и видение. Связанное с определением главенствующей системы знаков, разделение коммуникации на вербальную и невербальную основано на утверждении, что люди владеют языком слов и демонстрируют выразительные жесты. Не существует вербальной коммуникации, которая не касалась бы образов, точно также, как не существует невербальной коммуникации, которая не касалась бы слов.

Невербальные аспекты коммуникации переходят в вербальные и наоборот. Можно сказать, что в коммуникации происходят процессы перевода мысли (невербального образа) в речь и речи в мысль (невербальный образ). Г.Г. Почепцов дает следующее определение коммуникации: «Под коммуникацией мы будем понимать процессы перекодировки вербальной в невербальную и невербальной в вербальную сферы». Человек в сообщении не только говорит, но и выражает себя.

Можно говорить о существовании вербальных и невербальных аспектов коммуникации. Не существует образной коммуникации без связи с языком и наоборот. Работа с образами – это видение – сфера сознавания. Сознание – сфера жизни, ее неотъемлемая часть, а жизнь не ограничивается функциями организма. Она выходит за пределы организма, поэтому у феноменологов, в частности, у Ж.-П. Сартра, образ находится не в душе, а там, куда индивид направляет свое внимание. Образ воображаемого Пьера и образ реального Пьера, по Ж.-П. Сартру, сливаются.

Как показывают семиотические исследования коммуникации, тексты отсылают к другим текстам и, в конечном итоге, к образам. Каждое суждение как вид сообщения, пишет Ж. Делез, может быть рассмотрено в трех отношениях: первое – денотация (обозначение или индикатор-указание): «Оно говорит об отношении предложения к внешнему положению вещей». Обозначение – денотация проявляется в соединении слов с конкретными образами, которые должны «представлять» ситуацию: из всех образов, ассоциативных со словом, нужно отобрать наиболее соответствующее.

Критериями и элементами денотации  являются истина и ложь. «Истина» означает эффективность реализации индекса – образ подобран правильно; «ложь» означает появление затруднений при создании соответствующего словам образа.

Второе отношение – манифестация. «Это отношение заключается в связи между предложением и субъектом, который говорит и выражает себя. Следовательно, манифестация представляется как высказывание желаний и ли веры». Желания и вера человека, по Ж. Делезу, являются его суждениями или умозаключениями, а не его ассоциациями. Желание – «внутренняя каузальность образа, относящаяся к существованию объекта или соответствующего положения дел». Вера – «это предвосхищение объекта или положение вещей, существование которых должно задаваться внешней каузальностью». Желание и вера задают направленность коммуникации. Денотация становится возможной благодаря манифестации. Тем самым утверждается первоочередность манифестации. Если условно соотнести денотацию с образом, а манифестацию с субъектом, который порождает область денотаций (область образов), то вся экспрессивность человека, которую мы найдем у коммуникации, - это манифестация (интонация, сообщения, жесты, мимика, позы).