Феноменология образа. Образ как консрукт сознания

Третье отношение- сигнификация (значение-понятие) – «связь слова с универсальными или общими понятиями». Поиск такой связи взывает к вопросу о смысле, целях и задачах коммуникации.

Вербальные аспекты коммуникации выполняют в коммуникативном сообщении функции обозначения (денотации) и значения (сигнификации), устанавливая связь слов с универсальными понятиями, принятыми в обществе. Невербальные аспекты коммуникации выполняют манифестативные функции, обращающие внимание на самого субъекта (его верования и желания).

Вербальную коммуникацию многие исследователи  считают наиболее универсальной не в отношении подсчитанного «процента использования», а в плане возможности всеобщей переводимости любых других коммуникативных средств на вербальный человеческий язык. К числу вербальных средств относится устная и письменная разновидности языка.

Невербальные аспекты коммуникации отличаются от исследованных в семиотике средств вербального языка. Обращает на себя внимание отрицательный смысл «невербальный», признающий приоритет вербальной коммуникации. М. Мерло-Понти дает невербальной коммуникации имя безмолвной. Безмолвная коммуникация – это феномен выражения и самовыражения субъекта, поддающийся социальному нормированию и способствующий социализации индивида. Невербальные аспекты также дискурсивны. Они участвуют в процессе кодирования социального бытия и свершаются через диалог. Они являются частью коммуникативного события, которое состоит из собственно слова, звучания, жестов, мимики и пространственного поведения. Они процессуальны и актуальны, свершаются «здесь» и «сейчас». Они создаются в поле интерсубъективного, но не притязают на интерсубъективную значимость. Ж. П. Сартр говорил: «Я не могу даже представить себе, какой эффект будут иметь мои жесты и позы.

Смысл моих выражений всегда ускользает от меня. В момент выражения я могу лишь догадываться о смысле, что я выражаю».

Областью использования языка  с единством общих для многих людей установок, является дискурс. Его социальная функция сводится к способности разграничения видов деятельности и классификации человека как принадлежащего к определенной группе. Дискурс как предзаданный способ мышления способствует сохранению социального порядка и распределению власти в человеческом сообществе, определяя характер коммуникации.

Перформативный характер коммуникации позволяет рассматривать индивида в терминах власти, где власть понимается как «власть языка» (Ролан Барт) или власть социальных дискурсов. Индивид является зависимым от всех знаковых систем, он не выбирает их, они существуют до его рождения. Социальные дискурсы посредством используемого в коммуникации характерного набора знаков, задают границы манифестации индивида. Другой как адресат коммуникации, маркирует индивида, классифицируя его поведение и внешность.

Социальные дискурсы являются для  индивида социальным зеркалом, отражающим его место в социальной реальности. Индивид обнаруживает себя включенным в социальную реальность не непосредственно, а через множество связей, существующих между различными полями социальных дискурсов. Индивид образно предъявляет себя обществу как представитель определенной социальной группы, используя дискурсивные коды вербальной и невербальной коммуникации.

ТЕМА № 4. ТЕОРИЯ КЛАССИЧЕСКОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ:

«КОММУНИКАТИВНЫЙ РАЗУМ» Ю. ХАБЕРМАСА

Юрген Хабермас подверг критике  западную социальную философскую мысль за неспособность избежать редукционизма и разработать действенную теорию коммуникации. К недостаткам классической философии он относит сведение теории общественной рациональности к рациональности трудовой и непроявление должного внимания к роли коммуникативного действования («символически опосредованной интеракции») в развитии общества. «Коммуникация – вот единственная среда, в которой возможно то, что заслуживает имени «рационализация»41, - пишет он. Критическая наука об обществе, предлагаемая Ю. Хабермасом, рассматривает общественные отношения как особую форму социальных практик и исторический процесс рационализации (под рационализацией Ю. Хабермас понимает «устранение тех отношений принуждения, которые незаметно встроены в структуры коммуникации»42). Процесс рационализации опирается на процесс рационализации действования, ориентированного на взаимопонимание людей. Хабермас критиковал позиции К.Маркса за то, что он рассматривал общество только в парадигме «инструментального» разума, с точки зрения развития производительных сил. «Коммуникативный разум» оставался на периферии исследования. В индустриальном обществе на первый план выходит динамика организационных структур, опирающихся на универсалии, укорененные в коммуникативной деятельности.

Коммуникативная модель общества рассматривается Ю. Хабермасом через понятие жизненного мира, в котором образуются социальные нормы. Он пишет: «Коммуникативные действия опираются на такие символические акты, при помощи которых субъекты могут понимать и контролировать действия окружающих людей»43. Жизненный мир Ю. Хабермаса предполагает наличие в нем культурных образцов толкований, выступающих в качестве ресурсов практики взаимопонимания интеракций, вырабатывающих общие определения ситуаций действия и стремящихся достичь согласия относительно какого-либо объекта в мире.

В своих положениях жизненного мира Ю. Хабермас опирается на предложенную представителями феноменологической традиции модель. Его привлекает в этой позиции отношение к жизненному миру не как редуцированному миру объективной науки и абстрактной модели научных идеализаций. Жизненный мир Эдмунда Гуссерля является областью изначальных эвиденций, в которых коренятся и эвиденции науки. Жизненный мир бытийствует через «интерсубъективный опыт» и наделяется смыслом в ходе интенциональной жизни людей (под интерсубъективностью Гуссерль понимает «универсальную социальность, общее пространство всех Я-субъектов»). Интерсубъективность указывает на внутренне присущую сознанию людей социальность (мир переживается человеком как общий для него и для других людей) и раскрывается при помощи тезиса о «взаимности перспектив» (Я и Другой, меняясь позициями присутствия, способны переживать мир идентично).

Идея рациональной коммуникации Ю. Хабермаса также предполагает наличие ситуации совместных действий, заданных жизненным миром, который осознается всеми участниками переговоров как общий. Выделяя в коммуникативном процессе нарративную функцию, Ю. Хабермас обращает внимание прежде всего на речевую коммуникацию. «Жизненный мир является как бы той трансцендентальной областью, в которой встречаются говорящий и слушатель, где они взаимно могут выдвигать притязания на то, что их выражения и мир согласуются друг с другом»45.

Экспрессивные модусы употребления языка  являются неучтенными Ю. Хабермасом. Мимку, жесты, интонации голоса он называет неязыковой деятельностью, выполняющей в процессе коммуникации вспомогательную роль. Неязыковая деятельность не самодостаточна и нуждается в обращении к языковому действованию. «Речевое действование интерпретирует само себя, а именно, оно обладает рефлективной структурой»46, - говорит Ю. Хабермас.

«Неязковую деятельность» Юрген  Хабермас называет «децентрированным мировоззрением». Сущность этого понятия сводится к психологической характеристике врменно-преходящих процессов социализации человека, в которой Ю. Хабермасом выделяются доконвенциональную (непосредственное усвоение ролей говорящего и слушателя) и конвенциональную ступени. На первой ступени человек не способен придерживаться своей точки зрения, речевая коммуникация и неязыковая деятельность принимается им во внимание со всей серьезностью. Актор, - участник коммуникации, является на этой ступени наблюдателем. Он не только слышит, но и видит. Соответственно, на второй ступени актор выступает в качестве деятеля, притязающего на обладание и утверждение значимости объективного мира. Концепция коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса сформировалась в результате модификации положений теории речевых актов. Он находит идеальную модель речевой коммуникации, - дискурс, называя ее общей социальной нормой. Буквально переводимый как рассуждение, дискурс обозначает у Ю. Хабермаса способность свободной общественности рефлектировать и конструировать социальное бытие. «Этика дискурса имеет универсальное значение, потому что аргументация – это продолжение коммуникативных действий рефлексивными средствами, которые предполагают взаимное признание». Дискурс отличен от простого коммуникативного действования («непосредственная коммуникационная практика») тем, что не производит принуждения Другого к принятию «кооперативной» (общесогласованной) значимости, зато производит нейтрализацию внешних по отношению к этой значимости мотивов. Дискурс представляет собой способ «диалогически-аргументированного испытания спорного притязания на значимость с целью достижения общезначимого согласия»48. Способные к речи и действию субъекты выступают в дискурсе в единой диспозиции посредством выдвижения рациональных выражений, связанных с притязанием на интерсубъектинвую значимость. Данный процесс Ю. Хабермас называет __________коммуникативной рациональностью.

Все действия индивидов в его  концепции подвержены буквально метафизической рациональности. Ж. Лиотар называет теорию коммуникации Ю. Хабермаса универсалистской установкой философии, полагающей в качестве тотальной упорядоченности вещей бытия. Он критикует Ю. Хабермаса за создание нового нарративного представления мира, обретающего значимость в языке до всякого опыта. Ю. Хабермас раскрывает термин «рационализация» через обращение к термину «социальная норма». Будучи предписанием и указанием для социального действия индивида, норма способствует созданию социальной упорядоченности.

Нормы предполагают наличие легитимного  согласия и приобретаются человеком в процессе социализации. Но сам процесс социализации не сводится только к навыкам говорения и аргументированного рассуждения. Марсель Мосс, например, посвятил свою работу «Техники тела» невербальной коммуникации, посредством которой также происходит процесс социализации индивида. Для Ю. Хабермаса коммуникативное действование ограничено речью.

Целью коммуникативного процесса Ю. Хабермас называет достижение взаимопонимания, в результате которого участниками коммуникации («акторами») кооперативно согласовываются планы относительно друг друга в горизонте разделяемого ими жизненного мира.

Субъекты производят социальное действие, разделяя жизненный мир через присущую им интерсубъективность. Тот, к кому адресовано обращение в ходе коммуникации, принимает его, наделяет значимостью, понимает, занимает позицию, вследствие чего выстраивает свое действие. В результате коммуникативных переплетений, в жизненном мире создается интерсубъективное поле взаимопнимания индивидов. Коммуникативное действование рассматривается Ю. Хабермасом не только как результат достижения личного взаимопонимания, но и как аспект социальной интеграции, передачи и обновления культурных знаний. «Культурой я называю запас знаний, из которого участники коммуникации, коль скоро они достигают взаимопонимания друг с другом относительно чего-то, обеспечиваются интерпретациями координации действий».

ТЕМА 5. СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ: НЕВЕРБАЛЬНЫЕ

АСПЕКТЫ

Невербальные аспекты коммуникации («коммуникация посредством выразительных и подражательных жестов»49, - термин А. Щютца), кодируются в соответствии с определенными канонами. Она из-ображается, исходит из образа. Взгляд, обладающий силой захвата, Георг Зиммель называет50 живым взаимодействием, в которое вовлекаются люди. Захват начинается с видения.

Увиденное переходит в ведение  и ведание (от «вижу» к «ведаю»)51. В этимологическом словаре М. Фасмера «понять» сродни «взять»52. В. В. Бибихин говорит о скачке от собственно увиденного к «увидению собственности»53. Взгляд и увидение переходит в ведение-знание и ведание- обладание, что опять-таки возвращает нас к теме захвата. «Захват, - утверждает __________В. Бибихин54,- исторически связан с хитростью и хищением». Если вслушаться в сами слова, то обнаруживается сходство «хищения» и «восхищения». Захват связан с хитростью, уловкой (например, захват взглядом происходит украдкой). Обладать – значит на какое-то время забыть себя, обратиться к внеположенному как к не-своему, трансцендировать во вне.

Во взгляде один человек вбирает  в себя Другого, одновременно приоткрывая самого себя. Невозможно глазами взять без того, чтобы не отдать. Глаза, пытаясь повергнуть Другого, одновременно обнажают Другому собственную душу. Отсюда становится ясно, почему стыд до сих пор заставляет людей смотреть вниз, избегая взгляда Другого:55 человек избегает эмоционального напора со стороны Другого в этот неловкий момент, лишает Другого возможности разоблачения.56 Опущенный взгляд не позволяет поймать, схватить, или уловить скрываемые чувства. Г. Зиммель в «Экскурсе о социологии чувств» отмечает, что «среди органов чувств глаза созданы для уникальной социологической функции: соединения и взаимодействии индивидов, которое заключено в обмене взглядами…Даже сказанное и услышанное слово имеет предметное значение.., но взгляд между людьми устанавливает, остается растворенным непосредственно в событии». Взгляд, направленный на Другого, сам имеет выражение, он манифестирует.

Социологическая важность зрения связана  с выразительным значением лица, предоставляя необыкновенный «тип знания», который достигается благодаря зрению, определяется тем, что об-лик есть объект межиндивидуального видения. То, что мы видим в человеке, - это то, что в нем есть неизменного, «на его лице как на геологическом срезе, видна история его жизни»57. То, что мы слышим, - это сиюминутное, текучая составляющая существа человека. В социологическом отношении ухо отличается от глаза отсутствием той взаимности, которая возникает при взгляде глаза в глаза, «ухо – орган сугубо эгоистический»58, но свой эгоизм оно искупает тем, что не может скрываться или отворачиваться, оно обречено брать информацию, которая не становится только его собственностью. «Владеть» можно только зримым предметом, а то, что можно слышать, исчезает вслед за моментом появления.

Были в истории культуры примеры, когда в ХVII ХVIII веках знатные  семьи стремились владеть музыкальными произведениями, написанными только для них (некоторые концерты Баха). Это исключения, так как слух по своей сути есть нечто неиндивидуалистическое: то, что происходит в помещении, слышно всем, отсюда особая душевная интонация сказанного «на ушко», предназначенная для одного, раздражает окружающих, поскольку они являются невольно вовлеченными в чужое личное общение. В обычной ситуации немного людей могут иметь одинаковые зрительные впечатления, но многие могут получать одинаковые слуховые впечатления (для сравнения: публика в музее и публика на музыкальном концерте).

Акт чувственного восприятия Другого  включает в себя и обоняние. Окружающая человека сфера запаха выполняет функции социальной и межличностной дифференциации: запах бедности, клубной вечеринки, светской жизни или подвальной квартиры. Все свидетельствует о социальном статусе индивидов. Личная сфера запаха заменяется социальной благодаря духам. Они становятся типичным средством стилизации.