Липот Сонди: биографический очерк

Либидотропизм – выбор брачного  или полового партнера, который детерминируется их «генетической схожестью» [‎19; ‎26].

Социотропизм – выбор друзей - тяготение к людям со схожими рецессивными генами, с последующим возникновением дружбы между такими людьми [‎27].

Оперотропизм – выбор профессии или хобби - тяготение к определенным видам профессиональной деятельности и определенной профессиональной среде, в которой через профессиональную деятельность соответствующего содержания, проявляется влияние рецессивного гена [‎19; ‎20; ‎21; ‎22; ‎23].

Морботропизм – выбор болезни - возможность заболеть только определенным типом заболеваний или конкретным заболеванием, как психическим, так и соматическим, из всей совокупности заболеваний, которые имеются в линии рода индивида [‎24; ‎45].

Танатотропизм – выбор способа смерти – различные причины наступления смерти (естественная, в результате болезни, в результате насилия или убийства, самоубийства, от несчастного случая, в результате катастроф, военных действий, стихии) как повторения судьбы предка [‎45].

Гены связывают нас с предками. Борьба доминантных и латентно-рецессивных генов в генотипе человека – это «борьба предков». «Предок» стремится прожить еще одну жизнь – в потомке. Пять генотропических путей и выступают как форма и способы, которые «использует предок», чтобы проявиться в жизни потомка.

Однако, вновь возникала масса вопросов. Почему у одних это проявляется в выборе партнера или супруга, а у других в выборе болезни? Почему одни счастливо выбирают профессию и становятся высоко классными профессионалами, а другие кончают жизнь самоубийством? Почему в череде душевно больных потомков появляется совершенно здоровый и талантливый родственник? Вопросы, вопросы, вопросы… Их значимость усиливалась ассоциациями с собственной родней Леопольда Сонди, изнутри побуждая его искать ответы. Так начался новый этап научной работы – разработка судьбоаналитического учения.

В объяснении этих удивительных проявлений генотропизма, Сонди обращается к уже известной концепции генетического груза (генетического бремени) Г.Меллера. Сонди отметил, что с точки зрения судьбоанализа генетический груз можно рассматривать как «Родовое бремя», в котором сокрыты негативный и позитивный потенциал развития конкретного представителя рода [‎37, p.21]. Связь родового бремени с генотропизмом оказывается, таким образом, весьма очевидной. Генотропизм можно рассматривать как формы реализации генетического потенциала «подавленного предка» в борьбе с «доминантным предком».

Сонди акцентирует внимание на том, что адаптивные формы поведения передаются по наследству и младенец уже в генотипе имеет набор приспособительных реакций. И именно они детерминируют развитие психики индивида в определенном направлении, заданном его предками [‎8, C.66]. Эти приспособительные реакции представляют собой глубинные экзистенциальные потребности, характерные для всех людей, но их специфика, сила, формы удовлетворения определяются у конкретного индивида, особенностями каждого конкретного рода. Так, в область глубинной психологии, Леопольд Сонди  вводит понятие «родового бессознательного» – своеобразную форму притязаний предка на то, чтобы полностью повториться в жизни своего потомка «…в той же самой форме экзистенции, в которой она один или несколько раз, проявляла себя в линии всего рода» [‎1 C.29]. То есть, генотропические проявления можно рассматривать, как формы проявления притязаний предка повториться в жизни потомка.

Уже полностью готовый тест Сонди становится основным инструментом изучения скрытых закономерностей родового бессознательного и дает начало новому повороту в работе Сонди – Экспериментальной диагностике побуждений.

Совершая эти уникальные открытия, Сонди и не подозревал, что за раскрытие секретов судьбы, она начнет мстить ему и одновременно окажется к нему благосклонной. Вновь начала ярко проявляться характерная для Сонди экзистенция перехода из крайности в крайность: «то победа – то поражение, то потеря – то обретение, то жизнь – то смерть».

В начале 1941 года Давид Раппопорт, известный ученый, живущий в США, предлагает Сонди опубликовать материалы по работе с тестом. Однако, генно-биологический базис этого инструмента на фоне «расовой теории Розенберга» отпугивает научную общественность, а сам Раппопорт вскоре скоропостижно умирает [‎36].

С декабря 1941 года Сонди заставили оставить занимаемые им государственные должности, профессорство и руководство лабораторией. Она прекратила свое существование, и весь ее штат сбежал от возможных преследований в США и другие нейтральные страны. Сонди остается, продолжая работу дома в одиночку. Он остается, потому, что упрям, потому, что не боится ни войны, ни смерти, ведь он уже знает, что это такое. Остается, потому, что верит в Промысел Божий, не раз спасавший ему жизнь. Остается, потому, что новое направление работы находилось в самой интенсивной стадии развития. Покидая Будапешт, материалы исследований пришлось бы оставить.22 Итоги работы Сонди обобщил в своем фундаментальном труде «Судьбоанализ. Выбор в любви, в дружбе, профессии, болезни и смерти» [‎45]. Рукопись была готова к 1942 году. Личный друг Сонди, Карл Юнг, живущий в нейтральной Швейцарии и имевший большие возможности,23 предложил свои услуги в публикации «Судьбоанализа».

Однако, Сонди, будучи занудой, многократно редактировал и проверял научную корректность материалов, и поэтому затянул их отправку  вплоть до первых чисел марта 1944 года. Усилиями Юнга книга издается в этом же 1944 году в издательстве «Benno & Schwabe» в Базеле.

Наступает 19 марта 1944 года, немецкие войска входят в Венгрию.24 Под предлогом борьбы с «террористическими отрядами евреев» [‎29; ‎9] начинается их депортация в концентрационные лагеря. Руководство этой акцией поручают оберштурмбанфюреру СС (подполковнику) Адольфу Эйхману, а осуществляют ее венгерские фашисты из партии «Скрещенные стрелы».

С этого дня судьба Леопольда Сонди и его семьи делает новый крутой поворот полный интриг, опасностей и тайн, полностью не разгаданных и по сей день. Для выяснения судьбы всего семейства Липота Сонди нужно обратиться к событиям изначально кажущимися абсолютно не связанными с ними, но уготовляющих их судьбу без их ведома. Эти события относятся к той скрытой части судьбы, которая может быть названа промыслом Божьим, пути которого всегда неисповедимы.

5 сентября 1939 года Председатель «Всемирной сионистской организации - WZO»25, Хайм Вайцман, находясь в Лондоне, призвал всех евреев мира бороться в поддержку Великобритании и использовать все ресурсы для вооруженной борьбы против нацизма [‎29]. Этот призыв услышали не только патриоты, но и разного рода экстремисты, которых война и вообще опасность генотропично звали за собой и побуждали к активным действиям.

Одним из таких людей был выходец из Литвы Гиллель Кук (он же Петер Бергсон). Еще в начале 30-х годов он вступил в террористическую сионистскую организацию «Иргун Зваи Леуми» (ИЗЛ), которая  методами террора стремилась принудить Великобританию отдать евреям подконтрольную ей территорию по обоим берегам реки Иордан, для того, чтобы установить еврейское военное управление в Палестине с последующим созданием здесь автономного еврейского государства [‎39].

В 1939 году Кук вербовал для боевых отрядов «ИЗЛ» молодежь в Польше. Здесь он находит своего союзника, вдохновителя идеи переселения евреев в Палестину, видного лидера международного сионистского движения, урожденного одессита Зеэва (Владимира) Жаботинского. С началом войны они поспешили переместиться в более безопасные страны, а в январе 1940 перебираются в США для создания здесь военно-экономической инфраструктуры для спасения европейских евреев от геноцида. После скоропостижной смерти Жаботинского в августе 1940 года, Гиллель Кук принимает псевдоним Петер Бергсон, дистанцируясь от террористического прошлого, и берет дело в свои руки [‎16]. Сейчас на фоне событий в Европе, создание еврейского государства в Палестине, может стать реальностью. Евреи, переправленные в Палестину из Европы, создадут там такую «критическую массу» вооруженного для самообороны населения, которая заставит Великобританию пойти на уступки. Идея спасения и идея государственности слились в единое целое.

Бергсон развил неутомимую деятельность. Благодаря митинговому эпатажу, ошарашивающей манере поведения, прямой агитации с 1940 по 1944 он создает сеть внешне независимых, но реально взаимосвязанных организаций,26 имеющих филиалы во многих нейтральных и оккупированных Германией странах. Их официальными целями было спасение евреев от уничтожения любыми средствами, вывоз европейских евреев под любым предлогом в Палестину для создания самостоятельного государства.

Первоначально его активность встречала сопротивление.27 Однако, по мере вовлечения США в войну, ситуация изменилась [‎16]. Бергсон нашел ценного союзника в лице голливудского сценариста Бена Хечта, имеющего связи с правительством США. Они добились поддержки со стороны военного и военно-морского министров, верховного судьи и многих конгрессменов. Подобно тому, как декабристы разбудили Герцена, Бергсону удалось «достучаться» до политико-экономической верхушки американского еврейства, включая его неформального лидера, министра финансов и личного друга Рузвельта - Генри Моргентау [‎16]. По мере продвижения Советских войск к Берлину, их сторонниками становились Гарри Трумен,  Герберт Гувер, министр внутренних дел США Гарольд Икес [‎39].

Активное спасение евреев началось с 1943 года, когда это стало выгодно всем участвующим сторонам. Пытаясь подготовить почву для ведения сепаратных переговоров и одновременно обеспечить поступление валютных средств на закупку военных материалов, Гиммлер, весной 1943 года, приказал начать на оккупированных территориях поиск евреев, имеющих «влиятельных покровителей в США». Поиск осуществлялся, по спискам, предоставляемым филиалами «Комитета по спасению». Было принято решение помещать всех «привилегированных» евреев в лагерь Берген-Бельзен,28 с последующей их отправкой в Швейцарию и Палестину [‎15].29 На деньги, вырученные за интернированных лиц, Германия закупала военные материалы, сырье и технику у таинственных поставщиков по запутанной цепочке подставных фирм и использовала их только на Восточном фронте. Так, деньги, вложенные в дело спасения евреев, совершив оборот, возвращались к невидимым вкладчикам, поддерживая Германию в ее войне с Советами, усиление которых очень тревожило мировой капитал. И весь этот «просто бизнес» прикрывался идеей спасения евреев от геноцида, которых действительно убивали.

С момента оккупации Венгрии немецкими войсками, прекратилась и свободная эмиграция евреев. В дело вступил «ВААД» - Будапештский филиал «Комитета по спасению». Его руководители, Рудольф Кастнер30 и Иоэль Бранд, через доверенных лиц в Абвере обратились к шефу СД в Венгрии гауптштурмфюреру СС (капитану) Отто Клагесу с предложением начать переговоры о поставках в обмен на освобождение евреев, военных материалов для снабжения войск СС. Клагес немедленно сообщил об этом Гиммлеру, который приказал Адольфу Эйхману вступить в переговоры с «ВААДовцами» [‎28].

25 апреля 1944 года Эйхман пригласил к себе  Бранда и предложил предоставить  свободу 100 тыс. венгерским евреям в обмен на военные материалы – 10 тыс. военных грузовых машин, 2 млн. ящиков мыла, 200 т. чая и 200 т. кофе.31 Эйхман предложил Бранду выехать в Турцию и провести там переговоры с представителями «Всемирной еврейской организации», относительно осуществления сделки [‎9; ‎13; ‎17; ‎28].

17 мая 1944 года  Бранд выезжает в Стамбул и начинает переговоры. Об этом узнает советская разведка и передает сведения британцам. Англичане арестовывают Бранда, объявив его «германским шпионом» [‎28; ‎30]. Сделка сорвалась, Эйхман не выполнил приказ, а «ВААДовцы» ударили в грязь лицом перед своими заокеанскими товарищами по общему делу [‎9]. Судьба «списочных» евреев становилась трагической.

Поэтому «ВААДовцы активизировали свою деятельность. Через своих людей они выходят на еще одного подполковника СС Курта Бехера, занимавшегося вопросами поставки материалов и снаряжения для войск СС с предложением об обмене. В конце июня 1944 года Бехер вылетел к Гиммлеру и получил указание вступить в контакт с представителями «Ваада» вместо Эйхмана. Возвратившись, он вплотную занялся этим проектом, потребовав выплаты 2 тыс. долларов за каждого выезжавшего еврея из списка и по 25 тыс. долларов за каждого члена семьи. Общая сумма выкупа достигала 8 млн. франков. Кастнер дал свое согласие, и 30 июня поезд с 1684 евреями выехал из Будапешта в Берген-Бельзен [‎6; ‎28].

У Сонди не было «богатых покровителей в Америке», но он и вся его семья попали в список. Есть основания полагать, что К.Г. Юнг, находясь в Цюрихе, посетил отделение «Еврейского агентства»32 и настоял, чтобы семейство Сонди также было включено в список «избранных» [‎33].

Месяцы в Берген-Бельзене были для Сонди очень горьким и унизительным испытанием, о котором долгие годы он не хотел говорить, даже с самыми близкими коллегами. Переговоры о дальнейшей судьбе «избранных евреев» вновь затянулись. Их будущее вновь стало очень неопределенным. Все материалы, которые Сонди собирал в Венгрии, были потеряны. Однако, Леопольд мужественно встретил это испытание.

«Все мы, дети, Вера и Питер, моя жена страшно похудели – до костей. Жизнь в концлагере психологически многому меня научила. С утра и до темноты я брал на себя роль «священника». Моей «консультационной комнатой» было пространство, шириной в тридцать сантиметров. Справа, слева и над нами лежали люди на соломенных тюфяках, но ничто не могло помешать тем, кто пытался отыскать в работе со мной душевное спокойствие. Это были совершенно необычные переживания. В лагере в течение всех пяти месяцев я проводил семинар для 8-10 человек, вводящий в судьбоанализ. Два человека и сегодня продолжают своё судьбоаналитическое образование. А из элиты я сформировал гуманистический кружок; там мы, голодные и дрожащие, за закрытыми дверями читали в кромешной тьме доклады, тогда как в нескольких метрах от нас ходили взад-вперёд солдаты СС. Это столь сильные переживания, что их влияние неизбежно скажется на моих будущих работах… Мы уже стали верить в то, что умрём от голода, как вдруг нашу группу погрузили в железнодорожный вагон и 7 декабря 1944 года переправили в Швейцарию» [‎35; ‎42].

Только к декабрю 1944 года представители «Еврейского агентства» в Цюрихе достигли успеха в переговорах с немцами по обмену, в результате которых 1365 узников лагеря, Сонди и его семья в их числе, были отправлены в Швейцарию [‎28; ‎33].

Швейцария достаточно холодно приняла его. В этом же 1944 году Сонди вынудили сменить издателя. Все последующие работы Сонди выпускались издательством Ганса Губера (Hans Huber Verlag), ставшего его легитимным издателем. Вероятно, это стало платой за освобождение. Коллеги по цеху не спешили помочь профессору с мировым именем, ведь в ту пору в Швейцарии оказалось много вынужденных эмигрантов, которые на чужбине всегда остаются чужаками. Сонди вновь остается один на один со своими проблемами.

Однако, мир не без добрых людей. Сонди принимает предложение Оскара-Луиса Фореля 33 начать работу в его санатории «Les Rives de Prangins». Он занимался нарушениями психики у детей эмигрантов. Здесь он вновь приходит к убеждению о необходимости развивать религиозную психотерапию [‎5].