Нарушение личностного развития у пожилых людей

В качестве примера методики приводится опросник Кеттела, ( в приложении) психологический тест свойств личности взрослых. 

Углубленная диагностика личностных особенностей и выявление нарушений  формирования личности. Анализ факторов второго порядка (интеллектуальные особенности, эмоционально-волевые  особенности, коммуникативные свойства, вероятность социопатии, неконтролируемого поведения и т.п.).

§ 2.2. исследование различных психологических и физиологических характеристик пожилых людей в кагортном сравнении.

В психологии принято говорить о  патологиях и аномалиях развития личности, однако все отклонения, которые  диагностирует и с которыми потом  работает врач, фиксируются по сравнению  с отклонениями от нормы.

Так что же такое норма?

Классически под нормой в психологии понимают некую норму развития личности, то есть, нечто усредненное, то, что  вкладывается в среднестатистические данный среди исследуемой группы.

Любое отклонение от установленной  нормы может характеризоваться  как патология. В медицинском  лексиконе под патологией обычно подразумевается нарушение на биологическом  уровне функционирования организма. Однако в клинической психологии в содержание понятия «патология» также включаются и такие отклонения от нормы, в  которых нет никаких биологических  компонентов (отсюда вполне возможно и  правомерно употребление терминов «патологическая  личность» или «патологическое  развитие личности»). Употребление слова  «патология» акцентирует внимание на том, что нормальное состояние, функционирование или развитие личности изменяется вследствие морфо-функциональных нарушений (т. е. на уровне мозговых, психофизиологических, эндокринных и иных биологических механизмов регуляции поведения).

Как известно, нормальный человек  – субъект деятельности – обладает определенным потенциалом – работоспособностью, специальными способностями, активностью  в форме ценностных ориентации, мотивов, сформированными определенным жизненным  и профессиональным опытом. Рассматривая трудоспособность человека, Б.Г. Ананьев  писал, что она есть явление историческое, непосредственно связанное с  развитием средств общественного  производства. По мере формирования трудовых функций человека от энергетических к технологическим, от них к управляющим и контрольным возникают новые компоненты трудоспособности, изменяются взаимосвязи между ними и преобразуется сама структура работоспособности.

Рассматривая структуру человека как субъекта деятельности, Б.Г. Ананьев  выделил четыре уровня активности:

1-й – уровень целостной деятельности, как исторически сложившейся  системы программ, операций и  средств производства материальных и духовных ценностей общества;

2-й – уровень отдельного акта  деятельности;

3-й – уровень макродвижений, из которых строятся действия;

4-й – уровень микродвижений, из которых строятся макродвижения.

Первые два уровня являются молярными, вторые два – молекулярными. Молярные уровни рассматриваются Б.Г. Ананьевым  в системе связей «субъект – личность». Молекулярные уровни развиваются соответственно природным свойствам человека и  могут быть поняты в системе связей «субъект – индивид». Микродвижения, как указывает Б.Г. Ананьев, не являются самым низким и общим уровнем активности. В основе микродвижений разных типов лежит спонтанная двигательная активность (автоколебания мышечнодвигательных, речедвигательных, сосудо двигательных систем с обратной связью), определяемая энергетическими процессами организма и преобразуемая под влиянием информационных потоков деятельности. «Взаимопереплетение энергетических и информационных потоков в человеческой активности составляет одну из важнейших психофизиологических проблем деятельности».

Выделенные уровни двигательной активности субъекта деятельности объясняют сложность  процесса развития, разновременность и гетерохронность созревания и развития разных функций в разные фазы онтогенеза. Проблема субъекта деятельности как личности поднята в трудах С.Л. Рубинштейна. Согласно этому пониманию естественно, что формирование субъекта деятельности и деятельности личности не прекращается до тех пор, пока эта деятельность осуществляется. Понятие субъекта деятельности и личности настолько переплетены, что часто отождествляется и забывается, что основной характеристикой субъекта деятельности является его продуктивность.

В 60-е годы в Ленинграде под руководством Б.Г. Ананьева было организовано комплексное  исследование человека периода «акме». В настоящее время эти исследования продолжаются Санкт-Петербургским отделением Академии акмеолопических наук. В итоге получены уникальные данные по психофизиологическому и социальному развитию взрослых в возрасте от 17 до 60 лет. Эти данные сломали понятие «мертвого плато» периода взрослости и показали, что на всех этапах это природа выделяются сенситивные и критические периоды психофизиологического развития, зрелость разнородна и противоречива. Эти данные, соотнесенные с данными социологов, свидетельствуют, насколько важно создание подлинно научной теории по управлению потенциалом взрослого человека.

Техническое перевооружение производства и возникновение новых профессий  требует не только ориентации и переориентации, но и до обучения и переобучения взрослых непосредственно в процессе их трудовой деятельности. Все эти  особенности развития общества означают и новые, значительно большие, чем когда-либо в истории человечества требования к интеллекту взрослого человека, его мобильности и переключаемости. Эти требования не ограничиваются суммированием, обобщением и отбором информации, они включают в себя преобразование концептуальных систем и самого аппарата деятельности. В данном случае речь идет об интеллектуальных потенциалах человека, его готовности к определенному ходу индивидуального развития, о характеристике психофизиологических возможностей его обучения, обучаемости на всех этапах онтогенеза.

В этом плане представляют интерес  различные данные по особенностям интеллектуального  развития взрослого человека, обогатившие  теоретические представления о  закономерностях такого развития. Большинство  исследователей приводит относительно ранние сроки появления оптимумов  функционального развития и постепенное  их снижение с возрастом. Так, Фульдец и Ровен, рассматривая логическую способность, считают, что если уровень развития логической способности 20-летних принять за 100%, то дальнейшая характеристика будет выглядеть: 30 лет – 96%, 40 лет – 87%, 50 лет – 80%, 60 лет – 75%. Надо полагать, что оптимума интеллектуальные функции достигают в юности. В дальнейшем характеристика интеллекта определяется двумя факторами: внутренними и внешними. Внутренним фактором является одаренность. У более одаренных интеллектуальный прогресс 'более длителен и инволюция нарастает позже, чем у менее одаренных. Внешним фактором является образование, которое противостоит старению и несколько затормаживает эволюцию. В. Овенс и Л. Шоэнфельд на основе ряда исследований показали, что вербально логические функции, достигая оптимума в ранней молодости, могут держаться на довольно высоком уровне длительный период, снижаясь к 60 годам. Лонгитюдным методом прослежено резкое возрастание индексов от 18 до 50 лет и установлено незначительное снижение этих индексов у людей, занимающихся творческой деятельностью, к 60 годам. По Д. Векслеру, интенсивное интеллектуальное развитие возможно с 19 до 30 лет. Пики некоторых функций, например, лексических, достигают оптимума в 40 лет. В комплексных исследованиях под руководством Б.Г. Ананьева показано, что на всем диапазоне от 17 до 50 лет жизни человека существует неравномерное развитие вербально-невербальных компонентов интеллекта. Критическими периодами в развитии интеллекта являются периоды 20-летнего возраста, 23-летнего, 31 год, 34 года, 42 года, 43 года, сенситивными периодами можно считать периоды 19, 24, 25, 30, 44, 49 лет. Оказались исключительно важными не только уровень развития интеллекта, но и структура соотношения вербально–невербальных его компонентов. Еще большее значение имеет уровень образования. С самого начала комплексного исследования были выделены 5 групп испытуемых: имеющих неполное среднее образование и прекративших обучение, имеющих неполное среднее образование и возобновивших обучение после перерыва, группы с непрерывным образованием и группы, имеющие высшее образование. Данные показали, что сам процесс учения является фактором оптимизации интеллектуального потенциала. У лиц с высшим образованием, продолжающих обучаться, уровень высокого интеллекта сохраняется на всем исследуемом диапазоне. Рассматривая структуру психофизиологического развития взрослых, Б.Г. Ананьев подсчитал, что стационарное состояние встречается только в 14% от общего числа исследованного периода. Противоречивая структура развития характеризует как самые сложные образования: интеллект, логические и мнемонические функции, так и самые элементарные процессы, включая метаболизм и разноуровневые характеристики психомоторики.

Интересные данные о динамике творческой активности получены в исследовании 3.Ф. Есаревой. Как ей удалось установить, творческая активность ученых разных специальностей во время зрелости имеет целый ряд чередующихся периодов оптимумов и спадов. Причем оптимумы и подъемы приходятся даже на такой поздний период как возраст 58-67– 70 лет. Таким образом, и на примере творческой активности показана непрерывность развития зрелого человека.

§ 2.3. Выводы. Психологические характеристики, защитные механизмы личности, изменение самосознания и социальных связей у пожилых людей.

До сих пор мы рассматривали  как бы «вертикаль» старческого  возраста, его положение в структуре  целостной жизни человека. Теперь обратимся к его «горизонтали», т.е. собственно к содержательной протяженности  возраста, к психическому складу стариков психологическим портретам старости. Вот, к примеру, как характеризуется  старый человек в работе Е. Авербуха: «У старых людей снижены самочувствие, самоощущение, самооценки, усиливается  чувство малоценности, неуверенности в себе, недовольство собой. Настроение, как правило, снижено, преобладают различные тревожные опасения: одиночества, беспомощности, обнищания, смерти. Старики становятся угрюмыми, раздражительными, мизантропами, пессимистами. Способность радоваться снижается, от жизни они ничего хорошего уже не ждут. Интерес к внешнему миру, к новому снижается. Все им не нравится, отсюда – брюзжание, ворчливость. Они становятся эгоистичными и эгоцентричными, более интровертированными... круг интересов суживается, появляется повышенный интерес к переживаниям прошлого, к переоценке этого прошлого. Наряду с этим повышается интерес к своему телу, к различным неприятным ощущениям, часто наблюдающимся в старости, происходит ипохондризация. Неуверенность в себе и в завтрашнем дне делает стариков более мелочными, скупыми, сверхосторожными, педантичными, консервативными, малоинициативными и т.п. Ослабляется у стариков контроль над своими реакциями, они недостаточно хорошо владеют собой. Все эти изменения во взаимодействии со снижением остроты восприятия, памяти, интеллектуальной деятельности создают своеобразный облик старика и делают всех стариков в какой-то степени схожими друг с другом».

Как правило, старики не строят долгосрочных планов – это связано с общим  изменением временной жизненной  перспективы. Психологическое время  меняется в старости, и большее  значение теперь имеют жизнь в  настоящем и воспоминания о прошлом, чем будущее, хотя определенные «нити» в недалекое, обозримое будущее  все же протянуты.

Большинство важнейших событий  и свершений своей жизни старики, как правило, относят к прошлому. Благодаря причинным и целевым  связям бывшие и будущие события человеческой жизни образуют сложную систему представлений о ней, которая в обыденном языке именуется «судьбой», а в психологии – «субъективной картиной жизненного пути». Эта картина подобна сети, узлы которой – события, а нити – связи между ними. Одни связи соединяют друг с другом события уже произошедшие; они целиком принадлежат прошлому, стали содержанием развития и жизненного опыта человека. Старикам в большей степени, чем лицам других возрастов, свойственно воспитание на собственном обобщенном опыте, на примере личной жизни. Это стремление «оставить след» в жизни реализуется в воспитании детей и внуков или в стремлении иметь учеников и последователей (стариков часто тянет к молодым людям), способных учесть ошибки и достижения уже прожитой жизни. Старый человек извлекает из собственного жизненного опыта одну из реализованных связей между событиями («Я стал хорошим специалистом, потому что старательно учился в школе и университете») и показывает ее результативность или нерезультативность. У стариков много таких реализованных связей, и понятно, что им есть на чем воспитывать молодое поколение. Как правило, воспитание предполагает и протягивание связей в будущее: взрослые пытаются связать в сознании ребенка (а старики – в сознании взрослых) как причину и следствие два события, возможных в будущем («Если будешь хорошо учиться, легче поступить в университет»). Такую связь, где оба события принадлежат хронологическому будущему, называют потенциальной. Третий тип связей – это актуальные связи, соединяющие события хронологического прошлого и будущего: они тянутся от происшедших событий к ожидаемым, пересекая момент хронологического настоящего.

Но в противовес пессимизму обыденных  представлений о старости психологи  говорят о таких своеобразных новообразованиях в самосознании старческого возраста, как:

• чувство принадлежности к группе или группам;
• чувство, что «ты здесь дома» – личностный комфорт во взаимодействии с людьми;
• чувство общности с другими людьми, переживание похожести на них;
• вера в других – чувство, что в каждом человеке есть что-то хорошее;
• мужество быть несовершенным – ощущение того, что ошибки делать естественно, что совсем не обязательно быть всегда и во всем «первым» и «правильным», «лучшим» и «непогрешимым»;
• ощущение себя человеком – чувство, что ты часть человечества;
• оптимизм – чувство, что мир можно сделать лучшим местом для жизни.

В то же время старение реально  создает много психологических  трудностей: ведь это годы «вынужденной праздности», часто проводимые в  отрыве от работы с ощущением контраста  «той» и «этой» жизни, который  многими воспринимается как унизительный. Вынужденное безделье часто становится патогенным фактором в соматическом и психическом отношении, поэтому  многие стараются остаться работоспособными, трудиться и приносить посильную  пользу (хотя мнение, что все пенсионеры хотят продолжать трудиться, тоже неверное: статистика показывает, что это всего  лишь одна треть всех людей пенсионного  возраста). Развитие человека продолжается и в старости, но если до сих пор он смотрел на мир через призму самого себя и своих достижений в мире вокруг него, то в старости он видит себя глазами мира и снова обращается вовнутрь, к своему жизненному опыту, реализованным целям и возможностям с точки зрения их анализа и оценки. Для многих людей, приближающихся к 60 годам, становится очевидной необходимость рефлексировать жизненный путь с точки зрения оценки его реализованное™ и оценки перспектив на будущее. Типичными размышлениями этого времени считаются такие: «как летит время», «как быстро прошла жизнь», «непонятно, на что было потрачено так много времени», «если бы впереди было много времени, то я бы...» и т.д.

Э. Эриксон считал старость стадией развития личности, на которой возможно либо обретение такого качества, как интегративность – целостность личности (ego-integrity), либо переживание отчаяния от того, что жизнь почти кончена, но прожита она не так, как хотелось и планировалось.

Э. Эриксон выделяет несколько характеристик переживания чувства интегративности:

• это всевозрастающая личностная уверенность в своей склонности к порядку и осмысленности;
• это пост-нарцисстическая любовь человеческой личности (а не особи) как переживание, выражающее какой-то мировой порядок и духовный смысл, независимо от того, какой ценой они достаются;
• это приятие своего единственного жизненного пути как единственно должного и не нуждающегося в замене;
• это новая, отличная от прежней, любовь к своим родителям;
• это товарищеское, причастное, присоединительное отношение к принципам отдаленных времен и различным занятиям в том виде, как они выражались в словах и результатах этих занятий.