Архитектурные памятники Русского Севера

 

Миновав надвратную церковь, вступаем в «Старый город», где сосредоточены  все главные сооружения «Большого  монастыря».

 

Двигаясь по каменным плитам дорожек, невольно обращаешь внимание на полустершиеся тексты, когда-то выбитые на них. Естественно возникает вопрос, что это за плиты и почему они с надписями? Дело в том, что дорожки выложены могильными плитами. В монастыре погребали лиц, которые завещали ему свое состояние. Но едва память об этих людях стиралась, как монахи снимали плиты с надгробий и употребляли для различных монастырских нужд, в том числе и для покрытия дорожек.

 

Слева от главной дороги, ведущей  от ворот, стоит Успенская церковь. К ней с северной стороны пристроены два небольших придела-церкви —  Владимирская и святого Епифания. Обе сооружены над могилами крупных деятелей того времени.

 

В 1555 г., гласит надпись под главой Владимирской церкви, была построена  над могилой воеводы князя  Воротынского, некогда ходившего  с ратью на Казань и Крым и сосланного в монастырь Иваном Грозным.

 

Вторая церковь была сооружена  над прахом князей Телятьевских в 1645 г. Ее архитектура тождественна Владимирской, но в деталях строже и лаконичнее.

 

С юга к Успенской церкви примыкает  придел, возведенный над гробницей  Кирилла. Напротив ворот был поставлен  корпус с колокольней и церквами: Введенской и Архангела Гавриила. Узкий арочный проход под колокольней  ведет во двор, где расположены  службы, домик келаря и надвратная Преображенская церковь, под которой  можно пройти прямо к берегу Сиверского озера.

 

Здесь, стоя на низком берегу, восхищаешься удивительной пластичностью невысоких, но монументальных старинных стен и  башен: Котельной, Поваренной, Свиточной, выдержавших не одну осаду неприятеля.

 

Около Кузнечной башни, на пригорке, среди высоких деревьев находится  еще одна группа памятников. Это  так называемый «Меньший, или Ивановский Предтечев монастырь». Он расположен на месте, где, по преданию, в 1397 г. монах Кирилл Белозерский поставил свой шалаш и положил начало монастырю.

 

Церковь Иоанна Предтечи — массивный  куб с тремя апсидами — воздвигнута  в 1531—1534 гг. Василием III в честь новорожденного сына Ивана IV.

 

В Кирилло-Белозерском монастыре  сохранилось много древне-русских икон. Особенно интересны здесь произведения иконописцев, работавших в монастыре. Они отличаются удивительно тонким, изящным письмом и нежным «жемчужным» колоритом.

 

Очень хороша по живописи небольшая  икона XVI в. «Илья Пророк». Сидящая  фигура старца изображена на фоне лаконичного, но выразительного гористого пейзажа. Белое небо удивительно тонко  гармонирует с зеленой землей, оранжевой одеждой и лиловой  с темно-зеленой опушкой накидки  святого.

 

Эмоциональное воздействие сооружений Кирилло-Белозерского монастыря усиливается  активным включением цвета. Белизне  наружных стен монастыря противопоставлена  яркая окраска отдельных его  сооружений и деталей.

 

Красные стены Успенской церкви с белыми лопатками и узорчатыми, выложенными из кирпича широкими поясами, оранжевые стены церкви Иоанна Лествичника, серебрящееся на солнце тесовое покрытие Свиточной башни, золотые кресты и яркие фрески на зданиях — все это придает ансамблю радостное, необычайно богатое впечатление.

 

Ферапонтов монастырь. В семнадцати километрах от Кириллова расположен другой выдающийся памятник древнерусского искусства — Ферапонтов монастырь, основанный в конце XIV в. монахом  Ферапонтом, сподвижником и другом монаха Кирилла, основателя Кирилло-Белозерского монастыря.

 

Ферапонтов монастырь стоит  в купах кудрявых белоствольных  берез, на возвышенном берегу, над  тихим Бородавским озером. Вокруг него песчаные и глинистые холмы, местами обрывающиеся, местами спокойно спускающиеся к воде. Повсюду, среди высокой травы — громадные серые валуны — остатки далекого ледникового нашествия. На востоке рельеф местности резко повышается. Лесная дорога тянется на вершину Цыпиной горы. Это самая высокая точка. Отсюда открывается прекрасная панорама. В ясную погоду отчетливо видны стены и башни Кирилло-Белозерского монастыря. Чуть правее, возле деревни Щелково, на поляне, открытой всем ветрам, одиноко стоит ветряная мельница-столбовка. (Еще недавно здесь располагалась целая шеренга таких мельниц.) А с другой стороны, тесно прижавшись друг к другу, высятся купола, маковицы, шатры церквей и строений Ферапонтова монастыря.

 

По сравнению с Кирилло-Белозерским  монастырем Ферапонтов воспринимается как камерный комплекс. Он не поражает ни размерами своей территории, ни масштабами сооружений.

 

Святые ворота Ферапонтова монастыря  были построены в середине XVII в. Они  отличаются декоративностью композиции. На основном призматическом объеме возвышаются  рядом два стройных и легких шатра, увенчанные маленькими главками. Широкий  сводчатый проход ведет внутрь ансамбля.

 

Наибольшее художественное значение имеет дошедший до нас в хорошем  состоянии собор Рождества Богородицы, возведенный в 1491 г. ростовскими  мастерами на месте деревянной церкви. Находится он в центре монастыря. По своему типу собор восходит к  московским храмам XV в. Объем здания кубический. Фасады расчленены лопатками, на которые опираются килевидные закомары.

 

Стены сплошь покрыты узорной кладкой  из кирпича, образующей правильные ряды треугольных и прямоугольных  ниш. Ниже пят закомар стена декорирована широким поясом, состоящим из двух рядов матово-красных керамических плиток со сложным растительным орнаментом. Между ними помещены керамические кувшинообразные балясины, аналогичные тем, что украшают Успенскую церковь Кирилло-Белозерского монастыря. Такая же декоративная обработка введена и в апсидах, и в верхней части высокого барабана, завершенного шлемовидным куполом.

 

Внутри собор невелик. На могучие  столбы опираются арки, несущие барабан  купола. В парусах сводов видны  отверстия голосников — глиняных кувшинов, вставленных в своды  для усиления акустики. Все стены, столбы и своды собора покрыты  сплошным ковром фресковых росписей. На голубовато-синем, пастельно-жемчужном фоне выделяются охристо-золотистые, зеленоватые, розовые, малиновые, белые пятна ликов, одежд, архитектурных форм. Видна рука неподражаемого мастера, о котором говорили современники: «изящный и хитрый в Русской земле иконописец, паче же реши живописец . . . »

 

Росписи Ферапонтова монастыря  были исполнены в 1500—1502 гг. знаменитым древнерусским живописцем Дионисием и его двумя сыновьями — Феодосием и Владимиром. Сведения о жизни Дионисия очень скупы. Он был видным иконописцем второй половины XV столетия, работал в Москве и в отдаленных городах и монастырях. Известны замечательные иконы, созданные Дионисием и его артелью, но самое выдающееся его произведение — последняя работа — ферапонтовские фрески.

 

Заметим, что Дионисий пользовался  во фресковых росписях Ферапонтова  монастыря красками, полученными  из местных пород минералов, обеспечивших ему чрезвычайно богатую цветовую гамму. Такие минералы встречаются  вокруг монастыря везде: на дне и  по берегам озер, в оврагах, на Цыпиной  горе. Приготовление красок весьма несложно. Камни, измельченные в порошок, разводили на чистой озерной воде. Будучи наложены на сырую штукатурку, краски сразу же закреплялись.

 

Живопись Ферапонтова монастыря  в основном посвящена Богоматери. Тема раскрыта в большом количестве сюжетов. Богородица троекратно изображена в центре храма, в крупных композициях  — «Собор Богородицы», «Покров Богородицы»  и «Знамение». Важное место в росписи  занимает «Акафист Богоматери» —  сцены из ее жизни. Акафист размещен в третьем ярусе, ниже и выше его  даны изображения «соборов» святых и евангельских сцен. Роспись над  западным порталом включает «Деисуса»  и композиции «Рождество Богородицы»  и «Детство Марии». Есть в соборе и изображения, непосредственно  не связанные с Богоматерью. Это  — «Пантократор» в куполе, евангелисты — на парусах и другие. Дионисий и мастера, работавшие под его руководством, стремились ярче раскрыть светлый жизнеутверждающий человечный образ Марии. Отсюда и общий мажорный оптимистический тон живописи, присущая ей какая-то особая праздничность и нарядность.

 

Изучение росписей позволяет выделить не менее четырех творческих манер, работавших здесь живописцев, но несомненно, все они объединяются единством стиля.

 

Мастера, выполнявшие фрески Ферапонтова  монастыря, развивали художественные традиции и приемы русской монументальной живописи предыдущего времени, и прежде всего школы великого художника Андрея Рублева. Однако росписи содержат в себе и некоторые новые черты, а именно — повышенную декоративность, утонченность и в живописи и в рисунке, несравненно большую, чем ранее, плоскостность изображений. Черты эти, придающие произведениям Дионисия особую прелесть, особое обаяние, станут типичными для монументальной живописи последующего времени.

 

Храм Рождества Богородицы был  холодным, и служба в нем отправлялась лишь в теплое время года.

 

Теплою же церковью была Благовещенская, построенная рядом в 1530—1534 гг. вместе с трапезной. Внизу под церковью размещались погреба. С северной стороны к трапезной примыкала  кладовая палата и келарская келья, теперь не существующая. В 1851—1856 гг. трапезная была превращена в церковь, а бывшая церковь стала алтарем новой.

 

Церкви Рождества Богородицы и  Благовещения в настоящее время  соединены каменной галереей.

 

В районе Кириллова расположены  и другие монастыри — Горицкий, Спасо-Каменный, Куштский. Последние два стоят на берегу Кубенского озера. В Спасо-Каменном монастыре, основанном в XIII в., находится древний собор 1481 г. и столпообразная звонница 1545 г. Собор Спасо-Каменного монастыря в композиционном отношении имеет общие черты с соборами Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей. Куштский монастырь приобрел особую известность своей замечательной деревянной шатровой церковью, построенной не позже середины XV в., но, к сожалению, не сохранившейся до наших дней.

 

В монастырях этого края находились многие замечательные по живописи иконы. Наиболее ценные из них можно сейчас увидеть в собраниях Третьяковской  галереи и других музеев страны.

 

Но вернемся в Вологду для  того, чтобы предпринять еще одну «поездку» по «трассе»: Сухона —  Малая Северная Двина — Вычегда.

 

Бассейн реки Сухоны богат памятниками  деревянного зодчества. Сухона —  основная водная артерия Вологодской  области, соединяющая районы Вологды, Белого и Кубенского озер с бассейном  Северной Двины, протекает через  места, богатые лесом. Это и определило в давние времена характер здешнего строительства.

 

Тотьма. У одного из поворотов Сухоны стоит тихий городок Тотьма —  районный центр Вологодской области. Берег здесь высокий и обрывистый, прибрежная песчаная полоса усеяна многочисленными  лодками, бакенами и связками свежевыкрашенных вех. Стоя у реки, трудно оторвать взгляд от сверкающей водной глади, синих далей  заречья и ослепительно белых  узорчатых церквей.

 

На берегу находятся мощные ледорезы из толстых гладких бревен. Это  «стражи» города, защищающие постройки  и нежные березки, растущие у воды, от острых льдин во время буйного  весеннего ледохода.

 

Тотьма — скромный по размерам город. Он был известен уже в XII столетии. Долгое время город был одним  из крупнейших солепромышленных центров  Руси. Уже в XVI в. здесь имели свои солеварни Строгановы.

 

К этому времени был выстроен острог, окруженный деревянными стенами  с башнями. В нем были сооружены  два деревянных храма: «соборная  церковь Рождества древяна клетцки с папертью. . . да другая теплая Богоявления» — как гласила писцовая книга 1623 г. Однако пожар 1743 г. уничтожил эти церкви вместе со значительной частью города. После пожара к десяти уже существующим храмам прибавилось еще несколько каменных.

 

Сейчас в Тотьме пять каменных церквей. Четыре из них хорошо сохранилось. Они  дают представление о культовом  зодчестве города в XVIII столетии. Пятиглавый храм Иоанна Предтечи (1738 г.) и одноглавая Рождественская церковь (1793 г.) находятся  в центральной части города, Троицкая (1772 г.) — в Рыбачьей слободе, Максимовская (1743 г.) — в Варницах (предместье города). Все четыре церкви очень сходны между собой по объемной композиции и декору. Это — типичные церковные сооружения второй половины XVIII в. на Севере.

 

Наиболее значительный по своим  художественным достоинствам памятник — Троицкая церковь. В сооружении два этажа. Верхняя церковь —  двухсветная. Храм имеет призматическую весьма вытянутую по вертикали форму. К главному кубу церкви примыкает  просторная полукруглая апсида, а  с западной стороны — большая  трапезная. Здание завершается пятью  главами, из которых лишь центральная  связана с внутренним помещением и является световой. Все главы  опираются на сомкнутый кирпичный  свод. Они очень своеобразны по форме. На основном граненом барабане возвышается тонкая шейка, которая  несет непосредственно луковицу.

 

Церковь и все ее декоративные детали — плоские вытянутые колонки, тяги, карнизы, наличники окон выполнены  из хорошо обожженного кирпича, не прикрытого штукатуркой. На междуоконных перемычках укреплены чудесного рисунка  витые филенки. Изысканные картуши  фасадов, детали интерьера, а также  усложненные формы кровельных покрытий выдают барочное происхождение этого  памятника.

 

Необходимо отметить одну отличительную  особенность церковной архитектуры  Тотьмы XVIII в.— фасады зданий в промежутках  между ярусами окон заполняются  картушами. Они выполнены из нескольких типов керамических элементов, взятых в различных сочетаниях. Эти элементы, очевидно, готовились на местных кирпичных  заводах.

 

Композиционное и конструктивное сходство церквей Тотьмы позволяет  говорить о наличии здесь в XVIII в. определенной архитектурной школы. Местные зодчие часто выезжали для  постройки церквей в другие города, и прежде всего в Великий Устюг. Тотемский же архитектор, вероятно, строил и высоко стоящую над Сухоной Покровскую церковь в селе Усть-Печенге.

 

Кроме каменных зданий, в Тотьме встречаются  и старые деревянные строения с образцами  художественной резьбы.

 

Георгиевская церковь в селе Поча (1700). В селе Поча Тарногского района находится Георгиевская церковь, возведенная в 1700 г. Прямоугольный четырехстенный сруб, стоящий на подклете, несет другой, восьмиугольный объем, покрытый очень высоким, стройным шатром с небольшой главкой. Вследствие малого сечения восьмерика по сравнению с четвериком, он опирается не на стены, а на балки перекрытия. Это — конструктивно ложный прием. К основному объему с востока присоединены два узких и высоких пятигранных сруба — апсиды, которые имеют общее покрытие, увенчанное небольшой бочкой с главкой. Единое покрытие сделано, очевидно, для облегчения конструктивной задачи. Но в композиционном отношении оно малоудачно. Едва ли не лучшей частью церкви является трапезная — большая, квадратная и примыкающее к ней крыльцо. Верхняя часть трапезной имеет не рубленую, а стойчато-дощатую каркасную конструкцию. Очень изящно и вместе с тем просто выполнена стена галереи, окна которой имеют фестончатые, вырезанные из досок перемычки. Внутри трапезной — два несимметрично стоящих резных столба. Крыльцо церкви — парадное, с широко раскинувшимися всходами — одно из самых эффектных в северном зодчестве.