Изнасилование как преступление, его расследование

Д.А. Рогозин, кроме  того, с сожалением отмечает, что  следователи практически не прибегают  и к помощи защитника по вопросам получения информации о преступнике. В то же время предоставленную данным лицом обобщающую справку о насильнике можно было бы использовать для сравнительного анализа со справкой участкового инспектора3.

Интересен тот  факт, что полученные сведения о  личности подозреваемого иногда противоречат друг другу. Так, по делу об изнасиловании  несовершеннолетних П. и С. один из обвиняемых, в характеристике, представленной от имени домоуправления и коллектива жильцов дома, где он жил, описывался с положительной стороны. В справке же, выданной милицией, куда обратился следователь, было указано, что он уже несколько раз задерживался и давно состоит в отделении на учете за систематическое хулиганство, пьянки и знакомство с лицами из числа уголовных элементов. В дальнейшем выяснилось, что характеристика была написана его родителями и лишь подписана по их просьбе представителями коллектива жильцов4.

Таким образом  следует указать на необходимость  получения следователем информации о личности преступника из максимально  возможного количества источников с  целью сбора сведений, объективно соответствующих действительности.

В завершении параграфа подытожим наши рассуждения и перечислим перечень обязательных, на наш взгляд, источников информации о личности преступника: 1) характеристики по месту учебы или работы; 2) характеристика по месту жительства; 3) справка о здоровье; 4) показания соседей, родственников, знакомых и друзей; 6) справка органа внутренних дел.

Считаем, что  приведенные нами положения, при  их практическом применении, могут  послужить основой для подбора  эффективных методик исправления  и перевоспитания лиц, совершивших  изнасилование, тем самым увеличить возможность достижения цели частной превенции, с одной стороны, а с другой, повысить уровень общепрофилактических мероприятий в учреждениях, предприятиях, организациях путем распространения соответствующих рекомендаций.

§3. Личность потерпевшей по делам об изнасилованиях

Одним из проблемных вопросов виктимологической характеристики изнасилований является объем исследования личности потерпевшей. Личность потерпевшей  является неотъемлемым элементом криминалистической характеристики любого преступления, в том числе изнасилования. Необходимость изучения личности потерпевших обусловливается и уголовным законодательством: в ст. 63 УК РФ перечисляются индивидуальные признаки потерпевшего, отягчающие наказание виновного (беременность, малолетний или несовершеннолетний возраст, прежние отношения с виновным, зависимость от него и др.)1. Поэтому в криминалистическом аспекте изучение личностных особенностей жертвы важно в целях уяснения специфики показаний потерпевшего и для разработки тактики проведения допроса и других следственных действий с его участием.

Среди авторов, занимающихся указанной проблематикой, можно отметить В.С. Бурданову, В.М. Быкова, О.А. Лакаеву, В.В. Тищенко, Е.Е. Центрова и др2. В частности, О.А. Лакаевой при изучении данного вопроса справедливо было отмечено, что по уголовным делам с установленной личностью подозреваемого внимание к личности потерпевшего ослабевает. И, наоборот, по уголовным делам с неустановленной личностью подозреваемого интерес к потерпевшему, его связям со стороны следственных органов значительно возрастает, а иногда становится необоснованно пристрастным3. Данные факты особо заметны по делам об изнасилованиях. Полагаем, что в целях обеспечения объективности предварительного следствия во всех случаях необходимо учитывать предвидение позиции, поведения и показаний по делу допрашиваемых жертв преступлений.

Каждая категория  потерпевших (малолетние, взрослые, умственно  отсталые и др.) по-разному реагирует  на однотипные ситуации, что обусловливает  способ преступного воздействия на личность и характер образования следов насилия1.

Исследования, проведенные В.Н. Сидориком, свидетельствуют  о следующем: потерпевшими от изнасилования  являются, как правило, лица до 14 лет - 10 %, 15 лет - 10 %, 16 лет - 28 %, 17 лет - 14 %, 18 лет - 22 %, 19 лет - 8 %, от 20 до 25 лет - 8 %2.

В ходе изучения уголовных дел об изнасилованиях, совершенных группой несовершеннолетних, Е.В. Лялиной было установлено, что возраст потерпевших колеблется и распределяется следующим образом: малолетние - 5 %, несовершеннолетние того же возраста, что и преступники - 85 %, женщины по возрасту старше преступников - 1 %, возраст потерпевших четко не определен и не имеет значения при выборе жертвы - 9 %3.

Характеризуя демографические  сведения о потерпевших, Ю.В. Кадонцев отмечает, что чаще всего жертвами изнасилований, совершенных молодыми взрослыми (от 18 до 25 лет), становятся их сверстницы. Значительно меньшее число посягательств совершается в отношении несовершеннолетних и взрослых потерпевших4.

Этот же ученый провел анализ потерпевших в зависимости от их поведения, предшествующего совершению преступления. По указанному признаку потерпевших можно разделить  на следующие группы:

1) нейтральные - чаще всего, это жертвы нападения неизвестного лица, поведение которых никак не связано с совершением изнасилования (37,3%);

2) легкомысленные - это потерпевшие,  знакомые с преступником или  легко знакомящиеся с неизвестными  людьми, поведение которых нельзя признать развязным или аморальным. Легкомысленные жертвы не осознают грозящей им опасности и находятся в так называемой «рискованной ситуации», или осознают это, но надеются избежать сексуального нападения (30%);

3) жертвы с виктимным  поведением - это потерпевшие, легко знакомящиеся с неизвестными людьми, проводящие досуг в малоизвестных компаниях, распивающие спиртные напитки. Аморальное поведение этих потерпевших, характеризующееся бестактностью, развязностью, зачастую формирует у преступника «иллюзию доступности» жертвы и обуславливает совершение изнасилования (32,7%)1.

При исследовании данного  вопроса М.И. Могачевым были названы  субъективные признаки, обусловливающие поведение потерпевшей до изнасилования. К ним относятся: 1) психологические особенности будущих жертв (легкомысленность, доверчивость, повышенная внушаемость, пассивная подчиняемость, психические аномалии и т.д.); 2) систематические или одномоментные (устойчивые или случайные) поведенческие особенности (неосторожные, непродуманные поступки, связанные с употреблением алкоголя, наркотиков, неразборчивость в половых связях и т.д.)2. Пожалуй, имеет смысл согласиться с данной авторской позицией, поскольку указанные признаки существенно облегчают преступнику достижение его цели и поэтому могут быть объектом его сознательного поиска и использования в преступном намерении.

Некоторые авторы определяют поведение потерпевших по степени их физической сопротивляемости насильнику, и, более того, «недостаточно активное противодействие проявлениям сексуального намерения» предлагают рассматривать как «безнравственное поведение потерпевшей»1.

На наш взгляд, подобные оценки, наряду с иными аналогичного характера (например, предложение соотносить степень виновности насильника с  наличием у потерпевших прошлого сексуального опыта) безосновательны и не могут быть апробированы. Недопустимо рассматривать в качестве смягчающих вину насильника обстоятельств факты предыдущих сексуальных контактов потерпевших с мужчинами, нахождение женщины в состоянии алкогольного опьянения, а также поведение женщины, воспринимаемое будущим насильником как «флирт» и т.д. Принципиально важно помнить о дистанции между поведением женщины, пусть даже и легкомысленным, и следующим за этим насильственным поведением мужчины.

По нашему мнению, абсолютно справедливо высказывание Ю.М. Антоняна: «Во всех случаях, когда женщина направляет свои усилия на то, чтобы привлечь внимание мужчин, желая интимной близости, можно говорить, если угодно, о «провоцировании» ею мужчины на эту близость, но никак не на изнасилование»2. Таким образом, значимость данных о поведении потерпевшей до, в момент и после совершения преступления становится очевидной для расследования изнасилований.

По свидетельству К.А. Толпекина, потерпевшие от данного  вида посягательства в основном характеризуются  положительно, как не склонные к  случайным связям: 21,1 % не имели сексуального опыта, лишь 18,8 % имели отрицательную  морально-нравственную характеристику3.

В процессе изучения личности потерпевших от половых  посягательств К.И. Масленниковым  были получены аналогичные результаты: из общего количества потерпевших 43 % вели себя негативно, а поведение 57 % никак не способствовало преступнику в совершении преступления. При этом под негативным автор понимает такое поведение, в котором проявились развращенность, нездоровое любопытство, корыстная заинтересованность в получении подарков или денег от преступника, недопустимая доверчивость. Интересно, что, по его наблюдениям, негативное поведение потерпевших характерно в большей степени для малолетних и составляет 67, 3 %1.

В.Н. Сидорик дифференцирует поведение потерпевших, предшествовавшее изнасилованию, на следующие разновидности: 1) совместное распитие спиртных напитков - 35 %; 2) «застольные» беседы, переросшие в преступные действия - 15 %; 3) «застольные» беседы, переросшие в развратные действия - 8 %; 4) провоцирующее поведение потерпевших, выражающееся в демонстрации обнаженных участков тела - 22 %2.

По мнению Е.П. Ищенко и А.А. Топоркова, «при расследовании изнасилований важно иметь в виду виктимологический аспект, т.е. поведение потерпевшей, которое в ряде случаев провоцирует действия насильника. Это необходимо для уяснения субъективной стороны преступления, поскольку в ряде случаев подозреваемый, ориентируясь на поведение потерпевшей, расценивает ее действия как согласие на вступление в половую связь»2.

Типичными формами  виктимного поведения могут быть: нахождение потерпевшей в нетрезвом состоянии на улице или в общественном месте (23,7%); совместное проведение времени с молодыми людьми в так называемой рискованной ситуации (13%); совместное распитие спиртных напитков (19%)3.

Говоря о виктимологических  аспектах изнасилований, важно определить и то, насколько правильно ведет  себя жертва в ходе начавшегося нападения, чтобы максимально не допустить  вредных для себя последствий. Оказать реальное физическое сопротивление насильнику может лишь незначительная часть потерпевших. Среди возможных способов избежать насилия жертвы предпочитали звать на помощь, пытаться уговорить и обмануть насильника, умоляли пожалеть, пытались убежать.

Ошибочное или несоответствующее  поведение жертвы не только не мешает преступникам, но и усиливает их агрессивные тенденции. Жертва может  активно сопротивляться тем, кто  хочет безропотной покорности, либо наоборот, безропотно выполнять все команды преступников. В этих случаях поведение насильников может проявиться по-разному, начиная от испуга с дальнейшим паническим бегством с места преступления до неоправданно жестокого подавления сопротивления потерпевшей.

В ходе установления механизма совершенного преступления, в том числе поведения потерпевшей в момент посягательства, степени ее сопротивляемости преступным действиям, нельзя сбрасывать со счета влияние таких факторов, как парализация жертвы под воздействием страха, внезапность нападения насильников, а также вероятность ранения или смерти. Проведя сопоставление поведения потерпевшей до и во время совершения преступления, получаем закономерность, выражающуюся в преимущественном большинстве случаев в оказании физического сопротивления в ходе посягательства теми потерпевшими, чье поведение никак не способствовало совершению преступления, и попытках уговорить, упросить, умолить - со стороны потерпевших, поведение которых до совершения преступления было негативным.

Немаловажное значение имеет и изучение личности потерпевшей после совершения преступления. Потеря душевного равновесия у жертвы изнасилования сочетается иной раз и с неуверенностью в способности органов расследования вынести правильное решение, особенно в тех случаях, когда ее поведение было опрометчивым, неосторожным или содержало элементы провоцирующего характера1. Постоянное опасение, что в результате разглашения случившегося будет потеряно уважение окружающих, угнетает потерпевшую и на фоне соматических и психических последствий посягательства порождает глубокую эмоциональную напряженность, которая усугубляется острым дефицитом информации о возможностях наиболее приемлемого выхода из создавшегося положения. Психические состояния, образующиеся у потерпевших в ходе предварительного и судебного следствия, динамично связаны с пережитыми ими психическими состояниями в момент преступления и после него, при возбуждении уголовного дела. Бесспорно, что особенно значительное эмоциональное напряжение испытывают потерпевшие при расследовании дел об изнасилованиях, совершенных группой, так как, кроме участия в нескольких допросах, девушке приходится опознавать подозреваемых и обвиняемых, давать показания на очных ставках с ними, выезжать на место происшествия и т.п. В итоге часто оказывается, что с ее участием проводится больше следственных действий, чем с любым из лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

При избрании тактики  общения с потерпевшей следователю необходимо учитывать и вероятность совершения недобросовестным защитником противоправных действий по отношению к ней. Например, при производстве очных ставок, иных следственных действий с участием подзащитных, а особенно в ходе судебного рассмотрения дела распространяются заведомо ложные заявления, что потерпевшая ведет распутный образ жизни, грубо спровоцировала подзащитного на совершение преступления либо вообще инсценировала изнасилование. В данном случае позиция адвоката во многом связана с позицией подзащитного, и если последний допускает заведомую клевету, то многие защитники считают своим долгом поддерживать его, игнорируя положения п. 11 ст. 53 УПК РФ1 об использовании только таких средств и способов защиты, которые не запрещены уголовно-процессуальным законодательством. Особенно часто подобных фактов можно ожидать в случаях, когда защита осуществляется на возмездной основе2.