Кража как форма хищения

То есть по современной  юридической терминологии здесь  можно видеть не обособленный и фиксированный  состав некоего малозначительного  правонарушения, отделяемого от прочих, а юрисдикционное умаление санкции за общее правонарушение вследствие "малозначительности содеянного".

Исследовав состав кражи  по уголовному праву дореволюционной  России, мы можем сделать следующие выводы.

В рассматриваемый исторический период охрана собственности от преступных посягательств являлась одной из важных задач уголовного права.

К началу XX века законодательство об ответственности за преступления против собственности было значительно усовершенствовано. В уголовном праве Российской Империи выделялась качественно однородная группа посягательств на чужое имущество. В их число включались кража, мошенничество, грабеж и разбой. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года и Уголовном уложении 1903 года законодатель объединял эти деяния при помощи родового понятия «похищение».

Для русского уголовного права  было характерно понимание кражи  как тайного хищения чужого имущества. Создателями Уголовного уложения 1903 года была сделана попытка объединить составы кражи и грабежа в едином составе воровства как тайного или открытого похищения чужого движимого имущества. Однако эта новелла так и не была апробирована в России  1917года.

3.2 Уголовное законодательство об ответственности за кражу в советский период

Анализ первых законов  советской власти, направленных на борьбу с посягательствами на социалистическую собственность, свидетельствует о  том, что хищения социалистического  имущества относились к тяжким преступлениям. Имущественные преступления в годы советской власти предполагают строгое  разграничение ответственности  в зависимости от того, кто является субъектом права собственности. Назначаемые за хищения социалистической собственности наказания были приравнены к наказаниям за умышленные убийства в соответствии с «принятым курсом на усиление охраны социалистической собственности» .

Несмотря на смену экономического и социального строя в октябре 1917 года, новой власти пришлось решать задачу охраны собственности, в том  числе при помощи уголовно-правовых средств. Нравственная и правовая оценка посягательств на чужое имущество  и лиц, их совершающих, в этот период не изменилась. Преступления против собственности  неизменно относились к числу  наиболее опасных для общества деяний. За их совершение была установлена  повышенная уголовная ответственность, вплоть до смертной казни. Не претерпели существенных изменений составы  «классических» преступлений против собственности, в частности кражи. При их конструировании  использовались некоторые квалифицирующие  признаки, ранее содержавшиеся в  Уложениях 1845 и 1903 гг. Создавая собственное  уголовное законодательство, новая  власть использовала многие достижения теории дореволюционного русского уголовного права

Большое число законодательных  актов было посвящено вопросам борьбы с хищениями. Так, за период с ноября 1917 по май 1922 гг. ВЦИК и СНК РСФСР  были приняты шесть декретов, предусматривающих  ответственность за хищения. В каждом из них констатировалось усиление хищений  государственного и общественного  имущества, провозглашалась необходимость  борьбы с ними. Таким образом, уголовно-правовое нормотворчество Советской власти носило «запаздывающий» характер, характер реагирования на уже происшедшие  события. В значительной степени  такие тенденции нормативного реагирования были обусловлены сложными политическими  процессами в России рассматриваемого периода.

Уголовный кодекс РСФСР вступил в действие 1 июня 1922 года Нормы главы VI УК РСФСР «Имущественные преступления» предусматривали ответственность за посягательства на государственное или общественное имущество, а также на имущество граждан. Помимо кражи (статья 180) был предусмотрен состав хищения (статья 180-а).

Что касается описания признаков  посягательств, охватываемых термином «похищение», то советский законодатель увязал с ним только составы кражи, грабежа и разбоя, в трактовке  которых сначала пошел по пути Уложения о наказаниях уголовных  и исправительных: согласно УК РСФСР 1922 года кража есть «тайное похищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения»; разбой - «открытое, с целью похищения имущества, нападение отдельного лица на кого-либо, соединенное с физическим или психическим насилием, грозящим смертью или увечьем».

Уголовный кодекс РСФСР 1926 года в статье 162 в целом воспроизводил положения статьи 180 УК РСФСР 1922 года. Так, было уточнено понятие кражи - «тайное похищение чужого имущества». Термина «хищение» и нормы, аналогичной статье 180-а, новый кодекс не содержал.

Важно отметить, что УК РСФСР 1922 и 1926 гг. предусматривали повышенную ответственность за кражи «из  государственных или общественных учреждений и складов». Эти нормы  служили «охране и укреплению социалистической собственности, борьбе с преступными методами развития частного капитала в период новой  экономической политики». Однако очень  важно, что законодатель указал на принадлежность государству хранилища, а не находящегося в нем имущества (принадлежащего, например, товариществу и поступившего на государственный склад по договору хранения).

Закон «Об охране имущества  государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» был  принят ЦИК и СНК СССР 7 августа 1932 года. В преамбуле данного закона провозглашалось, что «общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой советского строя, она священна и неприкосновенна».

В годы Великой Отечественной  войны в законодательстве об охране собственности сохранялись отмеченные разночтения. По делам о хищении  социалистической собственности еще  более широкое распространение  получил Закон от 07.08.1932 года. Нормы Уголовный кодекс РСФСР об уголовной ответственности за имущественные преступления по таким делам практически не применялись.

Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 08.01.1942 года признал, что кражи имущества граждан во время воздушных налетов врага, при оставлении населенного пункта в связи с появлением или приближением врага, а также кража личного имущества эвакуированных как в пути, так и оставленных в прежнем месте жительства являются кражами с отягчающими обстоятельствами, по своему характеру и по повышенной опасности подпадают под признаки кражи, совершенной во время пожара, наводнения или иного общественного бедствия, и должны поэтому квалифицироваться по пункту «г» статьи 162 Уголовного кодекса РСФСР. Если подобные кражи совершены группой лиц либо неоднократно или лицами, ранее судившимися за кражи, а также при особо отягчающих обстоятельствах, они должны квалифицироваться как бандитизм по статье 593 Уголовного кодекса РСФСР.

Президиумом Верховного Совета СССР 4 июня 1947 года были изданы Указы «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан». Указы были изданы в целях установления единства законодательства об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества.

Существенные изменения  ответственности за посягательства на собственность произошли с принятием Уголовного кодекса РСФСР в 1960 году. Кодекс предусматривал ответственность за эти преступления в двух главах Особенной части - глава II «Преступления против социалистической собственности» и глава V «Преступления против личной собственности».

Наиболее существенной отличительной особенностью Уголовного кодекса РСФСР 1960 года являлось то, что он долгое время различал посягательства на социалистическое (государственное, общественное) и личное имущество граждан. Такой подход не был случайным, ибо в основе его лежала идея необходимости обеспечить повышенную охрану социалистической собственности. Эта идея нашла свое отражение не только при конструировании пределов уголовно-правовых санкций, но и при формулировке оснований ответственности.

Закрепив одну из тенденций  принимаемых актов 20 - 50-х гг. - обособление  ответственности за посягательства на социалистическую собственность, Уголовный кодекс РСФСР 1960 года не воспринял другую идею: переосмысление понятия и способов хищения. Не давая общего определения преступлениям такого вида, этот Уголовный кодекс достаточно последовательно исходил из того, что способами их совершения являются кража, грабеж, разбой, присвоение, растрата, злоупотребление служебным положением и мошенничество.

Кража является традиционным преступлением для уголовного законодательства России. Так, статья 180 УК РСФСР 1922 года признавала кражей тайное похищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения. Уголовный кодекс РСФСР 1926 и 1960 гг. также делали акцент на тайном характере этого преступления, но Уголовный кодекс 1960 года разделял хищения государственного и общественного, а также личного имущества в разные главы (вплоть до 1994 года, когда глава о преступлениях против государственной и общественной собственности была исключена). УК РФ в качестве предмета всех преступлений против собственности указывает чужое имущество.

Для примера эволюции квалифицирующих  признаков хищений в уголовном законодательстве России XX века приведем данные о понятии и квалифицирующих признаках кражи по Уголовным кодексам РСФСР и Российской Федерации. Квалифицирующие признаки других хищений, а также вымогательства во многом совпадают с установленными для краж .

Как и следовало ожидать, подготовка соответствующего раздела  нового уголовного законодательства вызвала  немало предложений. Некоторые были учтены в проекте Уголовного кодекса, но при его принятии — исключены. Такая судьба постигла, в частности, взгляд авторов данного проекта на необходимость восстановить уголовно-правовую оценку приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, как одного из посягательств против собственности (в Уголовном кодексе Российской Федерации это деяние в конечном счете было включено в главу «Преступления в сфере экономической деятельности»). Не была воспринята также идея о дифференцированном подходе к криминализации деяний с учетом их направленности на имущество движимое и недвижимое. Реально возникающая опасность сужения понятия хищения, предметом которого мыслится только движимое имущество, и сложности в практическом отграничении этого преступления от предлагаемого состава «завладение чужим недвижимым имуществом из корыстных целей» побудили законодателя отказаться от деления посягательств по данному признаку. Не получили поддержки и нововведения, непосредственно касающиеся формулировок того или иного способа хищения.

Приоритет отдавался охране социалистической собственности. Это  решение соответствовало положениям Конституции СССР 1977 года, статьей 10 которой провозглашала: «Основу экономической системы СССР составляет социалистическая собственность на средства производства». Следствием такого подхода явилось то, что в Особенной части Уголовного кодекса РСФСР нормы об охране социалистической собственности стояли перед нормами главы III «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности».

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 03.12.1982 года последний из перечисленных квалифицирующих признаков был отменен. Вместо него в статьях 89 и 144 Уголовного кодекса РСФСР были введены новые квалифицирующие признаки - «с проникновением в помещение или иное хранилище» и «с проникновением в жилище».

Последние крупные изменения  в Уголовном кодексе РСФСР были внесены Федеральным законом от 01.07.1994 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР». Так, в соответствии с положениями части 2 статьи 8 Конституции Российской Федерации 1993 года из Уголовного кодекса РСФСР была исключена глава II. Ответственность за преступления против собственности, вне зависимости от ее формы, была установлена в нормах главы V Уголовного кодекса РСФСР. Статья 144 в новой редакции определяла кражу как «тайное хищение чужого имущества». В примечании к этой статье было раскрыто понятие хищения. Оно аналогично тому, которое содержится в примечании 1 к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации - «совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Была дополнена и система квалифицирующих признаков кражи: с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище; совершенная организованной группой.

Итак, мы можем видеть:

1) до принятия Федерального закона от 1 июля 1994 года ни уголовное, ни административное законодательство не содержало легального определения хищения, что влекло затруднения в установлении самих признаков регламентируемых Уголовным кодексом и КоАП деяний. В теории уголовного права предпринимались попытки дать хищению научно обоснованное определение, но ни одно из толкований не получило всеобщего признания;

2) действующее законодательство  не устанавливало четких критериев  квалификации деяния как мелкого  хищения. Административно-правовые  нормы помимо формального стоимостного  критерия устанавливали зависимость  квалификации деликта от количества похищенного в натуре, его веса, объема и значимости для народного хозяйства. Оценка такого рода была произвольной, и администрация предприятия, народный суд и другие юрисдикции имели все правовые основания для произвольного отнесения правонарушения в разряд уголовно или административно наказуемых;

3) кроме того, решение  вопроса о применении того  или иного вида ответственности  зависело и от "учета обстоятельств  дела и личности" виновного.  Такая расплывчатая формулировка закона (статья 96 Уголовного кодекса РСФСР) предполагала еще большую свободу действий, как со стороны потерпевшей организации, так и со стороны правоприменителя. Виновное лицо полностью попадало в зависимость от субъективного решения лиц, реализующих ответственность или характеризующих его по месту работы. Закон не устанавливал даже каких-то опорных критериев, которыми должны были руководствоваться принимающие решение лица.