Квалифицирующие признаки преступления, предусмотренного ст.111 УК РФ

Как показало проведенное  исследование, правоприменители испытывают определенные трудности при квалификации тяжкого вреда по указанному признаку. Сущность проблему сводится к следующему:

1. требуется уточнить  соотношение понятия неизгладимости и обезображения;

2. наполнить содержанием понятие изгладимости с учетом возможности проведения пластических операций;

3. преодолеть «неопределенность»  признака обезображения;

4. установить границы  лица.

Первые две задачи успешно решены в российском уголовном праве.  В частности, суды рассматривают вопрос об обезображении лица лишь в том случае, когда в заключении судебно-медицинской экспертизы установлена неизгладимость повреждения. Что касается пластических операций, то их исключительный характер, обусловленный многоэтапностью, наличием дополнительных страданий, связанных с опасностью для здоровья потерпевшего и рядом других негативных факторов, не изменяет оценки повреждения лица как неизгладимого.

Сложнее дело обстоит  с третьей и четвертой обозначенными проблемами. Так, в литературе справедливо отмечалось, что понятие «обезображение лица» является неопределенным, поскольку решение вопроса о том, обезображивает ранение лицо или нет, представляет лишь субъективную оценку повреждения, даваемую каждым определенным лицом (судьей)⁸. Как быть в этом случае, скажем, следователям, возбуждающим уголовные дела о причинении тяжкого вреда здоровью человека по признаку неизгладимого обезображения лица, если заведомо нет ни какой уверенности в том, что суд признает то или иное повреждение именно обезображивающим лицо? Чем практические органы смогут подкрепить свое мнение о наличии данного признака?

Думаю, что конкретизировать данный признак до уровня четкого  определения вряд ли возможно, поскольку всякий раз при принятии судом решения о обезображении лица во внимание принимается целый ряд факторов: локализация повреждений, ряд эстетических представлений о нормальной внешности человека и т.д. Однако, чтобы более точно выявить содержание данного признака, вполне можно выработать комплекс наиболее типичных признаков обезображения лица и закрепить их в соответствующем законе.

Что касается определения  границ лица, то в судебной медицине для области лица предлагаются следующие условные границы: верхняя – край волосистого покрова головы, боковая – передний край ушной раковины, задний край – ветви нижней челюсти; нижний – угол и нижний край нижней челюсти⁹. Однако это определение области лица неоднозначно, так как в отдельных случаях позволяет расширить границы этого важного в данном (юридическом (судебном)) отношении образования (в частности, в случае частного или полного отсутствия волос на голове).

Следует отметить, что уголовный  закон (ч.1 ст.111 УК РФ) предусматривает ответсвенность за обезображение только лица человека. Между тем, как справедливо замечал О.С. Викторов, «не менее тяжкие постоянные душевные переживания вызывают у потерпевшего причинением неизгладимого обезображения и других частей тела, в особенности шеи». В этой связи ученый предлагает установить ответственность за причинение неизгладимого обезображения шеи¹⁰. Аналогичные суждения высказал Ю.Юшков¹¹. данное предложение заслуживает внимания, поскольку нередки случаи, когда повреждения шеи в передней, видимой части придают человеку не менее отталкивающий вид, чем нарушения внешнего вида лица. Схожие ассоциации, по моему мнению, вызывают обезображенное ухо.

Среди признаков причинения тяжкого  вреда здоровью человека некоторые проблемы квалификации вызывает такой признак как значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть, то есть не менее 33 %. Между тем Медицинские критерии к нанесению средней тяжести вреда здоровью относят значительную стойкую утрату общей трудоспособности от 10 % до 30 %. Получается, что значительная стойкая утрата общей трудоспособности выше 30 %, но не свыше 33 % не относится ни к тяжкому, ни к средней тяжести вреду здоровью человека. Думается, подобное несоответствие должно быть устранено применительно к тяжкому вреду здоровью округлением до 35 %, учитывая кратность 5 всех значений, указанных в таблице определения степени утраты общей трудоспособности в зависимости от нанесенного вреда.

Заканчивая характеристику возможных  последствий причинения тяжкого вреда здоровью человека, важно обратить внимание на такой признак, как заведомо полная для виновного утрата профессиональной трудоспособности потерпевшего. Сущность данного признака раскрыта в Медицинских критериях и в теоретической литературе, однако, это не снимает всех возникающих проблем. Указанный признак не вписывается в общую концепцию причинения вреда здоровью, поскольку не является ни телесным повреждением (в чистом виде), ни заболеванием, ни патологическим состоянием. Например, пианист, которому сломали пальцы рук, хотя и восстановил в последствии работоспособность пальцев, однако навсегда утратил виртуозную технику владения инструментом. Таким образом, распространенное в настоящее время понятие «вред здоровью» требует пересмысления на социальном уровне.

Причинение тяжкого здоровью при  наступлении одного из перечисленных последствий. Между деянием и наступившим вредом в каждом конкретном случае должна быть установлена причинная связь.

3. Субъективная  сторона

Субъективная сторона  преступления характеризуется умышленной виной. Умысел при этом может быть прямым или косвенным. Лицо осознает, что совершает деяние (действие или бездействие) опасное для здоровья другого человека, предвидит возможность или неизбежность причинения тяжкого вреда его здоровью и желает (при прямом умысле) или безразлично относится к факту его причинения (при косвенном умысле). Умысел здесь чаще всего неопределенный (неконкретизированный). Действия виновного в таких случаях квалифицируются по фактически наступившим последствиям.

Уголовный кодекс РФ в ч.4 ст.111 УК РФ выделил особо квалифицирующий признак – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, предусмотренное ч.1,2,3, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. На практике вопрос о квалификации содеянного по ч.4 ст.111 УК РФ и об отграничении данного преступления от умышленного убийства и неосторожного причинения смерти решается далеко не просто. Трудности обусловлены, во-первых, установлением признаков, описанных в ч.1,2,3 этой статьи, во-вторых, различным пониманием термина «повлекшие» и, в-третьих, наличием конкретных признаков, характеризующих субъективную сторону данного вида преступления.

В теории уголовного права случаи неосторожного отношения к квалифицирующим обстоятельствам в умышленном преступлении именуют двойной формой вины¹². Такой подход возможен не только в случаях, когда речь идет об умышленных преступлениях, но и по отношению к умышленным преступлениям, влекущим два последствия – непосредственное (первичное) и отдаленное (вторичное, более тяжкое), которые взаимосвязаны и взаимообусловлены.

В соответствии со ст.5 УК РФ привлечение к уголовной ответственности можно признать обоснованным лишь при условии, что виной субъекта охватываются все обстоятельства, свойственные данному преступлению. Это и конструктивные, и квалифицирующие его признаки. Многие криминалисты полагают, что по отношению к последствиям, имеющим в умышленных преступлениях значение квалифицирующего признака, вина может выражаться только в неосторожности¹³.

Основа для существования двух разных форм вины в одном преступлении заложена в характеристике субъективной стороны сложного составного преступления, каковым является умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Анализ такого преступления показывает, что законодатель прибегает к объединению умышленного и неосторожного преступления, учитывая существующие в действительности устойчивые связи и зависимости. Эти преступления могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом они образуют качественно новое иное преступление со специфическим субъективным содержанием. Следует согласиться с А.И. Рарогом, что идея раздельного анализа психического отношения к деянию и его последствиям плодотворна лишь в том случае, если сами деяния преступны, а последствия являются квалифицирующим признаком преступления¹⁴.

Преступления с двойной формой вины предполагают жесткую причинную связь между выполнением виновным действий, содержащих признаки основного преступления, и наступлением дополнительных, производных действий. Эти последствия могут быть вменены в вину лицу лишь в случае, если они обусловлены совершением основного преступления. Если основное преступление – материальное (ч.1 ст.111 УК РФ), то причиной преступления является не само действие, а наступившие после его совершения последствия. В рассматриваемом преступлении причинение тяжкого вреда здоровью тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, и является причиной смерти потерпевшего. Если эти последствия не укладываются в единую линию развития причинной связи, то содеянное следует квалифицировать по совокупности статей, а не по ч.4 ст.111УК РФ.

Например, по приговору суда Эдильханов осужден по п. «в» ч.4 ст.162 и п. «з»  ч.2 ст.105УК РФ. В надзорной жалобе осужденный Эльханов поставил вопрос о переквалификации его действий с п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ на ч.4 ст.111 УК РФ, поскольку умысла на убийство потерпевшего у него не было. Он не желал и не предвидел возможности наступления смерти потерпевшего при нанесении удара кулаком ему в шею.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорную жалобу, указав следующее: по смыслу уголовного закона при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти выражается в неосторожности. При решении вопроса о направленности умысла виновного следовало исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного, учитывая способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Осужденный Эльханов в ходе предварительного следствия и в судебных инстанциях последовательно утверждал, что, нанося в темноте удар кулаком потерпевшему , он не предвидел возможности наступления от его действий смерти. О том, что он не желал и не предвидел наступление смерти потерпевшего, свидетельствовали обстоятельства совершения преступления.

Из материалов дела видно, что осужденный никаких предметов для лишения  жизни потерпевшего не применял, нанес лишь один удар кулаком в область шеи, специальным приемам единоборства не обучался, специальными навыками не владел. Характер действий Эльханова, его последующее поведение также свидетельствовали об отсутствии у него прямого или косвенного умысла на лишение потерпевшего жизни. Следовательно, вывод суда о предвидении Эльхановым наступления от его действий смерти потерпевшег не был основан на материалах уголовного дела. Отношение к смерти потерпевшего у него выразилось в форме неосторожности. При таких обстоятельствах Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Эльханова с п. «з» ч.2 ст.105УК Р Ф на ч.4 ст.111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего¹⁵.

Умышленное причинение тяжкого  вреда здоровью может рассматриваться в качестве оконченного преступления (при наличии признаков, описанных в ч.1,2,3 ст.111 УК РФ) при наличии реальных вредных последствий. Но в ряде случае развитие причинной связи в этих преступлениях не ограничивается причинением тяжкого вреда здоровью, и тогда наступает производное последствие – смерть потерпевшего, не входящая в содержательную сферу умысла виновного. Здесь первое последствие и причинная связь между ним и противоправным деянием субъекта находятся в рамках основного умышленного преступления, а дополнительные последствия и причинная связь его с основным преступлением – за пределами умысла, а следовательно, и за пределами основного преступления, и охватываются неосторожной формой вины. Эта характерная особенность сложного составного преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, отличает его о оценочных признаков, присущих идеальной совокупности преступлений.

Преступление с двумя формами  вины (двойной формой вины) является умышленным, что предопределено умышленной формой вины в основном преступлении. В свою очередь, отнесение рассматриваемого преступления к умышленным обуславливает его характеристику как особо тяжкого, что меняет правовой статус лица. Двойная форма вины в рассматриваемом преступлении может проявиться в одном из четырех сочетаний: прямой умысел – преступное легкомыслие, прямой умысел - преступная небрежность, косвенный умысел – преступное легкомыслие, косвенный умысел- преступная небрежность. Из сказанного видно, что причинение тяжкого вреда здоровью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Применительно к рассматриваемому преступлению предметом сознания как элемента умысла являются те фактические обстоятельства, из которых складывается общественно опасное деяние и его социальные свойства. Сознание виновного охватывает главный социальный признак преступного деяния – его общественную опасность. Общественно опасным будет такое деяние, которое по своим фактическим свойствам способно причинить противоправный тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Субъект данного преступления может лишь в общих чертах сознавать, что его деяния могут причинить такой вред. Осознанию общественно опасного характера содеянного помогает и понимание социального значения всех фактических свойств совершаемого деяния (места, времени, способа, обстановки совершаемого преступления).

Вторым интеллектуальным признаком прямого умысла является предвидение причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Предвидение в этом случае – это мысленное представление о том вреде здоровью, который будет причинен его деянием, и осознанием причинно-следственной зависимости между деянием и наступившими последствиями в виде тяжкого вреда здоровью. При совершении данного преступления с прямым умыслом виновный предвидит реальную, конкретную, а не абстрактную возможность причинения такого вреда. Законодатель такое предвидение связывает с возможностью или неизбежностью наступления общественно опасных последствий.

Волевой элемент прямого  умысла данного преступления – желание  наступления вредных последствий для здоровья потерпевшего. Воля лица в этом случае выражается в регулировании им своего поведения, что требует определенных усилий для преодоления последствий на пути к причинению вреда здоровью. Желание наступления вреда здоровью может выступать в качестве конечной цели, когда само причинение тяжкого вреда здоровью является представлением о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, посягая на здоровье потерпевшего. Желание может выступать в рассматриваемых преступлениях также в качестве промежуточного этапа на пути к достижению конечной цели (например, когда причиняется вред здоровью из корыстных побуждений).