Обеспечение обвиняемому /подсудимому/ права на защиту как один из принципов правосудия

23. Участие осужденного в суде  кассационной инстанции может  иметь важное значение для  объективного разрешения жалоб  и протестов. Поэтому суды должны  внимательно рассматривать ходатайства  осужденных, содержащихся под стражей, о вызове их в судебное заседание для дачи объяснений.

24. Суды, рассматривающие дела в  порядке надзора, в необходимых  случаях могут использовать право  вызова в судебное заседание  осужденных, оправданных и их  защитников. Вызов этих лиц может быть произведен по инициативе суда, а также по ходатайству прокурора, осужденного, оправданного или их защитников.

25. Разъяснить судам, что при  разрешении в порядке ст.ст. 368 и 369 УПК РСФСР и соответствующих статей УПК других союзных республик вопросов, связанных с исполнением приговора, суд может допустить защитника к участию в деле, если об этом ходатайствуют осужденный, его родственники или другие заинтересованные лица.

26. На основании ст.ст. 321 и 355 УПК РСФСР и соответствующих статей УПК других союзных республик судам следует реагировать на факты нарушения права обвиняемого на защиту, имевшие место в любой стадии уголовного процесса.

3.ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРИНЦИПА ОБЕСПКЧЕНИЯ ОБВИНЯЕМОМУ /ПОДСУДИМОМУ/ ПРАВА НА ЗАЩИТУ, НА КАЧЕСТВО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРАВОСУДИЯ. ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРАВ НА ЗАЩИТУ.

Конституционный принцип права  на защиту закреплен в ст. 45 Конституции РФ, согласно которой “государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется”, и в ст. 48, устанавливающей право “каждого на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения”.

 Институт защиты появился  в далеком прошлом. Право на  защиту было известно Великой  хартии вольностей, ограничивающей  произвол королевской власти  в отношении феодалов, гарантирующей  их неприкосновенность и личную  защиту. Аналогичным по своему  характеру был и Акт о лучшем обеспечении свободы подданного и о предотвращении заточения за морями (1679 г.) Habeas corpus act предусматривал судебную проверку обоснованности заключения под стражу

Настоящее право зафиксировано  и в американском Билле о правах — 6-я поправка к Конституции США предоставляет обвиняемому право на защиту.

Устав уголовного судоустройства России, утвержденный императорским указом от 20 ноября 1864 г., участие защитника  в досудебных стадиях процесса не знал, хотя со стороны ряда его разработчиков высказывались предложения допустить защитника к участию в уголовном деле уже на стадии расследования с правом присутствовать при всех следственных действиях и обращать внимание следствия на все обстоятельства дела, “могущие служить к оправданию обвиняемого”

Однако данное соображение было отклонено в 1864 г. Государственным  советом по тем соображениям, что  “при предварительном следствии, где  нет особого обвинителя, весьма трудно поставить защитника в надлежащие границы”

В 1908 г. внесенный в Государственную думу законопроект о допуске защитника на предварительное следствие был отклонен.

Декрет СНК от 24 декабря 1917 г. “О суде” указывал па то, что “по  делам, по коим присуждалось прежнее  взыскание свыше 100 рублей или лишение  свободы свыше 7 дней, допускалась просьба о кассации.., в роли же обвинителя и защитника допускаются в стадию предварительного следствия, а по гражданским делам — поверенными... все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами” (Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917—1953 гг. М., 1953. С. 15—16). Но включение такой нормы вызвало немало дискуссий среди правоведов. Так, Н. В. Крыленко, один из активных участников создания советского уголовного процесса, по этому поводу писал: “Почему это нужно? Какая муха укусила творцов права, что они сочли необходимым оговорить такую в конце концов ничтожную деталь?” (Крыленко Н. В. Реформа советского уголовного процесса //Революция права. 1928. N 1. С. 100).

Согласно Положению о народном суде РСФСР от 30 октября 1918 г. следственной комиссии было предоставлено право своими постановлениями ограничивать участие защитника в процессе расследования “по мотивам обеспечения интересов установления иcтины” (Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917—1953 гг. С. 20).

В постановлении чрезвычайного VI Всероссийского съезда Советов от 8 декабря 1918 г. “О точном соблюдении законов” отмечается: “Вменить в обязанность всем должностным  лицам н советским учреждениям, по требованию любого гражданина республики, желающего обжаловать их действия или чинимые ему и законных притязаниях затруднения, составлять соответствующий краткий протокол... Копию протокола тут же выдать жалобщику, другую же немедленно сообщить соответствующему высшему учреждению”

В 1920 г. участие защитника на предварительном  следствии было полностью упразднено(См.: Положение о народном суде РСФСР  от 20 октября 1920 г.). В итоге это  привело к тому, что обеспечение  прав человека при производстве предварительного следствия провозглашалось хотя и важным, но далеко не главным требованием. Первостепенным оказалось расследование преступлзния, изобличение виновных с последующим наказанием в назидание другим и ему.

В УПК РСФСР 1922—1923 г. защитник в  качестве участника в производство расследования не допускался. В уголовном процессе того времени господствовала точка зрения, согласно которой “если и признать целесообразность участия защитника в расследовании, то в минимальном объеме. Раннее допущение к участию в следственном действии будет мешать следователю производить допрос свидетелей, очные ставки. При наличии в деле нескольких обвиняемых, и значит, нескольких защитников нормальное ведение следствия станет просто невозможным” (Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. М., 1951. С. 111). И до 1958 г. обвиняемый мог иметь защитника лишь после предания его суду.

Допуск защитника по всем уголовным  делам “к участию в деле с момента  предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в  совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения — с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения.” прошел длинный тернистый путь (См.: ч. 1 ст. 47 УПК РСФСР в ред. указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 26 нюня 1972 г. и 8 августа 1983 г., Закона РФ от 23 мая 1992 г. и Федерального закона от 15 июня 1996 г.//Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1972. N 26. Ст. 663; 1983. N 32. Ст. 1153; Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1972. N 25. Ст. 1389; СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2964). Только “когда начавшиеся в нашей стране демократические преобразования приняли необратимый характер и в России возобладало стремление приблизить к европейским и мировым стандартам правовое положение личности в уголовном процессе” (Международные нормы и

правоприменительная практика в области  прав и свобод человека М., 1993. С. 55), большинство  практиков восприняло нововведения как должное, поскольку это в итоге дало возможность в ходе проведения расследования уменьшить количество ошибок и тем самым улучшить качество следствия.

В современной литературе практически  не встречаются высказывания, в которых  дается отрицательная оценка допуска  защитника на ранних стадиях расследования преступления. (Сравним: “участие защитника в деле в момент предъявления обвинения создает помехи в работе следствия, может повлечь волокиту в расследовании и разглашении материалов дела”,“опасность разглашения результатов расследования преодолевается правом защитника знакомиться с материалами дела с момента предъявления обвинения сохраняется в урезанном виде, имея в виду, что следователь должен решить вопрос, какие из материалов дела следует предоставлять защитнику в данный момент, а какие только лишь по окончании следствия.

Право на защиту неотделимо от гарантий его осуществления. Органы дознания, следователь, прокурор и суд обязаны  обеспечить подозреваемому, обвиняемому, подсудимому возможность защищаться всеми установленными законом средствами и способами, а также охрану их личных прав (ст. 19 УПК РСФСР). Эти органы обязаны полно, всесторонне, объективно выяснить обстоятельства, как подтверждающие, так и опровергающие обвинение.

Право подозреваемого и обвиняемого  в совершении преступления на защиту обеспечивается, прежде всего, требованием ч. 1 ст. 20 УПК РСФСР, обязывающей “прокурора, следователя и лицо, производящего дознание, принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства”. Данная норма запрещает перелагать обязанность доказывания на обвиняемого и запрещает домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер.

В уголовно-процессуальном законе “право на защиту как обособленный конституционный  принцип рассматривается в виде совокупности конкретных прав, предоставленных  обвиняемому и подозреваемому для полного или частичного опровержения обвинения или смягчения уголовной ответственности” (Резник Г. М., Славин М. М. Конституционное право на защиту. М., 1980. С. 25). Все права, которые есть у обвиняемого, указаны в ст. 46 УПК РСФСР. Однако одного перечисления прав недостаточно, в законе должен быть четко прописан механизм их реализации. Так, праву обвиняемого знать, в чем его обвиняют, корреспондируют обязанности следователя, закрепленные в ст. 148 (которая устанавливает срок для предъявления обвинения с момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого) и ст. 154 (устанавливает правила предъявления обвинения в случае его изменения и ^исполнения) и т. д.

Как правило, обвиняемые и подозреваемые  — лица, неискушенные в правовых вопросах. Поэтому, учитывая их юридическую неосведомленность, которая может явиться серьезным препятствием для реализации права на защиту, ст. 149 обязывает следователя разъяснить обвиняемому его права, предусмотренные ст. 46 УПК РСФСР, о чем делается соответствующая пометка на постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, которая удостоверяется подписью обвиняемого. Это дает возможность обвиняемому защищаться установленными законом средствами и способами от предъявленного обвинения; обеспечивает охрану его личных и имущественных прав. Однако только разъяснения прав недостаточно. “Лицо, в отношении которого была избрана мера пресечения, в особенности заключение под стражу, ставится в неравное положение не только с органами обвинения, но и с потерпевшим. В целях обеспечения действительно равных прав обвиняемые и подозреваемые нуждаются в дополнительных гарантиях по сравнению с другими участниками процесса. Эти гарантии, связанные с допуском защитника к участию в деле, позволяют обеспечить обоснованность, всесторонность, полноту расследования, оказывают положительное влияние на соблюдение принципа презумпции невиновности при собирании, фиксации и оценки доказательств”. Поэтому одной из основных из гарантий реализации права на защиту является возможность иметь защитника, призванного выяснить все обстоятельства дела, говорящие в пользу подозреваемого или обвиняемого, а также оказывать своему подзащитному необходимую юридическую помощь (ст.51 УПК, РСФСР). В ст. 48 Конституции РФ указывается: “Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу, предъявления обвинения”.

Долгое время в уголовно процессуальном законе нашей страны существовало правило, согласно которому защитник допускался к участию в деле с момента предъявления обвинения, т. е. фактически после вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. “Это приводило к тому, что защитник не мог в полной мере упредить предъявления необоснованного обвинения. Кроме того, адвокат не имеет, как правило, возможности в полной мере познакомиться с материалами дела в промежутке между указанными процессуальными действиями (вынесением постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявлением обвинения), а если даже и располагает таковым, то вряд ли сразу уяснит, проанализирует и оценит все необходимое для осуществления защиты (состав преступления, доказательства и т.д.)” На практике это приводило к проявлению адвокатом пассивности при предъявлении обвинения и во время допроса обвиняемого.

Участие защитника в деле с момента  предъявления обвинения не могло  в полной мере ликвидировать неправовую практику предъявления обвинения и  окончания предварительного расследования. В связи с этим рядом юристов высказывались предложения о необходимости “установления некоторого срока, который должен быть “в запасе” после предъявлении обвинения, для удовлетворения ходатайств адвоката и т. п., однако и это не может быть эффективным способом решения данной проблемы”. В качестве обоснования приводились следующие аргументы:

дополнительный срок мог понадобиться для выполнения некоторых следственных действий, например, на установление необходимых  для предъявления обвинения доказательств, в товремя как следователь будет либо предъявлять обвинение, либо продлит срок предварительного следствия, либо предъявит обвинение без собранных доказательств; следователь будет заинтересован в том, чтобы сразу же после вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого предъявить обвинение (ибо он будет ограничен во времени). Со своей стороны защитник до предъявления обвинения в таком случае не сможет вообще знакомиться с материалами дела, без чего его участие в деле не будет эффективным; вряд ли следователь установит какой-либо срок для предупреждения нарушений законности после предъявления обвинения, если их можно предупредить или ликвидировать на более ранних этапах предварительного расследования.

Все это говорит о том, что необходимо допустить защитника к участию в деле на более ранних этапах расследования. “Допуск защитника к участию в деле с момента задержания подозреваемого или заключения под стражу будет способствовать своевременному выявлению и устранению ошибок, допускаемых при признании лица подозреваемым, поможет ему более активно и целенаправленно осуществлять свои нрава в уголовном процессе” (Денежкин Б. А., Якрен Ю. И. Надзор прокурора за обеспечением прав подозреваемого//Вопросы теории и практики прокурорского надзора. Саратов, 1974. С.48).