Проблемы отграничения и квалификации грабежа

     Открытое  похищение, даже ненасильственное, таит в себе потенциальную опасность  применение насилия к потерпевшему или очевидцам, в которых грабитель  может видеть помеху завладению имуществом. Открыто, но без применения физического  или психологического насилия, изымая имущество, грабитель, в отличие от вора, полагается не на отсутствие очевидцев или ловкость рук, а на иные обстоятельства - внезапность, дерзость своих действий, растерянность и замешательство потерпевшего и его опасение подвергнуться вероятному насилию.

     Наибольшую  опасность представляет грабеж насильственный, т.е. такое открытое похищение, при  совершении которого виновный в качестве средства изъятия и завладения имуществом использует насилие, не опасное для  жизни или здоровья потерпевшего, или угрожает применить такое насилие.

     Обстановка  совершения преступления, т.е. совокупность условий, которые создали реальную возможность совершения грабежа. Одним  из таких условий является поведение  потерпевшего. Совершение грабежа во многих случаях облегчалось или даже обуславливалось тем, что - потерпевшие находились в состоянии опьянения. Пьяное состояние потерпевших не только облегчало совершение грабежа, но и ряде случаев провоцировало на совершение преступлений.

     Объективная сторона грабежа включает в себя следующие основные элементы: похищение имущества, совершенного открыто без насилия, или открыто с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего; общественно опасные последствия и причинную связь между действиями виновного и этими последствиями. Похищение составляет основное содержание грабежа. Его сущность состоит в противоправном изъятии (захвате) имущества из чужого владения с целью незаконного присвоения и обращения его в своё обладание с корыстной целью²³.

     Один  из конститутивных признаков похищения состоит в противоправном перемещении вещи из владения потерпевшего в незаконное обладание похитителя.

     Поэтому не может быть и речи о похищении  там, где нет противоправного нарушения чужого владения имущества.

     Следовательно, для установления признаков похищения существенное, если не сказать решающее значение имеет выяснение тех оснований, которые обусловили фактическое обладание имущества лицом, подозреваемым в грабеже: захватил ли он его противоправно или же получил в своё владение с ведома законного владельца и приобрёл право владения им. Самостоятельное распоряжение хотя и чужим имуществом, но находящимся в правомерном владении, не образует признаков похищения, поскольку не сопровождается нарушением чужого владения. Такие действия могут составить лишь присвоение или растрату имущества, но не грабёж²⁴.

     Общественная  опасность грабежа, как и других корыстных преступлений против собственности, в значительной мере определяется характером преступных последствий этих деяний, состоящих в том, что в результате их совершения, государственная или общественная организация либо гражданин утрачивают возможность владеть, пользоваться и распоряжаться похищенным имуществом.

     Следовательно, непосредственным последствием грабежа  является материальный ущерб, а вместе с тем и неправомерное обогащение грабителя за счёт присвоения похищенного.

     Материальный  ущерб, причиняемый грабежом, - это  всегда реальный имущественный ущерб, выражающийся в уменьшении наличного имущества.

     Особенностью  грабежа является то, что он относится к числу преступлений с материальным составом, считающихся оконченными при условии   причинения   реального ущерба объекту посягательства. Такой реальный ущерб имущественным интересам потерпевшего причиняется прежде всего тем, что он лишается фактической, реальной возможности использовать принадлежащее ему имущество, распоряжаться им в соответствии с его целевым назначением. При анализе объективной стороны грабежа необходимо установление причинной связи между действием и наступившим преступным результатом.

     Действие, послужившее причиной наступления  последствий, должно быть объективно опасным  для объекта посягательства - отношений  собственности 

     (а  при насильственном грабеже и  для личности потерпевшего) в  момент его совершения. Причинную  связь между действиями и последствиями при грабеже принято именовать прямой (или непосредственной связью). «Такая связь имеется ...между действиями обвиняемого при грабеже ... и наступлением преступного результата: причинением материального ущерба собственнику имущества. В самом деле, материальный ущерб, образующийся путем изъятия имущества неизбежно означает вместе с тем уменьшение его у собственника»^25.

     В связи со сказанным о последствиях грабежа и причинной связи  возникает необходимость в рассмотрение вопроса о моменте окончания грабежа.

     Грабеж  должен признаваться оконченным преступлением  при стечении двух признаков: во-первых, факта изъятия имущества из чужого владения и, во-вторых, перехода его  в неправомерное обладание виновного, т.е. при условии, когда законный владелец неправомерно замещен владельцем, незаконным грабителем. Грабеж следует считать оконченным при условии, когда чужое имущество не только открыто изъято из владения потерпевшего, но и перешло в фактическое обладание похитителя (объективный показатель), полагающего свои действия завершенными и получившего основание считать себя владельцем похищенного (субъективный показатель).

     Похищение предполагает такое безвозмездное  изъятие имущества, которое направленно  на то, чтобы присвоить похищенное и на этом основании распорядиться им как своим собственным. Поэтому нет хищения в тех случаях, когда вещь изымается хотя и против воли и согласия собственника либо лица владеющего имуществом или охраняющим его, но без цели присвоения, а например, для временного использования, в шутку, из мести, в силу крайней необходимости, для использования изъятой вещи в интересах самого собственника или его близких лиц либо для сохранения.²⁶ От хищения необходимо также отличать различного рода самоуправные действия в отношение имущества. Открытое (даже насильственное) изъятие из того или иного лица имущества, совершенное, например, в счёт погашения невозвращенного долга, в возмещение стоимости похищенных ранее вещей и т.п., образуют не похищение, а самоуправство или гражданско-правовой деликт.

     Если  при таком изъятии к потерпевшему было применено насилие действия виновного должны по совокупности квалифицироваться как соответствующее преступление против личности, если данный способ насилия уголовно наказуем. 
 
 

     2.2. Субъективные признаки грабежа

     Грабеж, как форма хищения, отвечает всем объективным и субъективным признакам  хищения. В частности, для квалификации содеянного как грабежа необходимо установить наличие прямого умысла на обращение чужого имущества в свою пользу и корыстной цели. Захват или отобрание чужого имущества с целью его уничтожения либо временного использования, из хулиганских побуждений либо в силу действительного или предполагаемого права на это имущество не образуют состава грабежа, но могут квалифицироваться, в зависимости от обстоятельств дела, по другим статьям Уголовного кодекса, устанавливающим ответственность за хулиганство, самоуправство, уничтожение имущества и др.

     В содержание умысла виновного при  грабеже входит и открытый способ изъятия имущества. Если субъект  этого не сознает, ошибочно считая хищение тайным, хотя в действительности его действия замечены потерпевшим или посторонними лицами, то содеянное нельзя считать грабежом. Изъятие имущества при таких обстоятельствах квалифицируется как кража. Подтверждением умысла на совершение кражи служит выполнение им определенных действий, направленных на то, чтобы изъять имущество скрытно от потерпевшего и посторонних²⁷.

     Таким образом, грабеж является таким умышленным преступлением, при совершении которого вина преступника выражается только в виде прямого умысла, направленного  на завладение чужим имуществом с корыстной целью. Совершая грабеж, виновный сознает общественно опасный характер своих действий, направленных на открытое хищение чужого имущества, предвидит общественно опасные последствия этих действий в виде нанесения ущерба собственнику или иному лицу и желает наступления такого ущерба. В этом проявляется единство сознания и воли виновного, являющееся необходимым условием наличия субъективной стороны грабежа.

     С субъективной стороной грабежа тесно  связана и корыстная цель, казалось бы, при хищении очевидная. В то же время без установления корыстной цели даже при наличии всех остальных признаков, перечисленных в примечании к ст. 158 УК РФ, деяние не может расцениваться как хищение.

     Таким образом, корысть – это один из многих специальных юридических терминов, имеющих «собрата» с общеупотребительным значением и потому требующих пояснений.

     Корысть в практике судебных органов означает желание получить не столько личную выгоду, сколько возможность распорядиться  имуществом как своим собственным. Таким образом, корыстная цель вовсе не предполагает – как ни странно – обязательного наличия корыстного мотива, т.е. желания лица получить от похищенного выгоду для себя лично, для своих близких либо соучастников преступления²⁸.

     Поскольку, в частности, по отношению к грабежу возникает вопрос о том, обязательно ли наличие какой-либо личной заинтересованности лица, совершившего открытое хищение имущества (т.е. особого – корыстного мотива посягателя), для признания его действий хищением, поясним, что уже в момент хищения имущества посягатель достигает поставленной им перед собой корыстной цели – он распоряжается имуществом как своим собственным (если речь не идет о единственной цели уничтожения имущества – о случае, предусмотренном специальной нормой ст. 167 УК РФ).

     Самой известной иллюстрацией к сказанному является ситуация из фильма «Берегись  автомобиля». Речь там, правда, шла о  кражах, а не о грабежах, но проблема заключалась именно в определении того, обязателен ли при хищении корыстный мотив, т.е. получение похитителем выгоды лично для себя.

     Напомним, герой фильма Деточкин, воруя машины, продавал их, а деньги (правда, за исключением  «накладных расходов») перечислял в  детские дома.

     И если бы суд следовал той точке  зрения, что корыстная цель обязательно  должна сопровождаться корыстным мотивом, то Деточкин не мог бы быть осужден за кражи, поскольку никакой личной выгоды от изъятия имущества не получал.

     Однако  суд занял иную позицию, заключавшуюся  в том, что корыстная цель –  это желание получить возможность  распорядиться имуществом по собственному усмотрению или, по справедливому мнению ряда ученых, как своим собственным²⁹. Проще говоря, можно незаконно завладеть чужим имуществом и при этом лично не обогатиться, но действия эти при иных необходимых условиях все равно будут признаны хищением.

     Возникали вопросы, как квалифицировать действия лиц, которые изъяли имущество с  целью временного использования  либо его уничтожения, повреждения и т.п. Изучение судебной практики показало, что многие суды не признавали грабежом открытые действия, направленные на завладение чужим имуществом с целью его уничтожения, совершенные из хулиганских побуждений, или в целях временного его использования, либо в связи с действительным или предполагаемым правом на это имущество. Однако были факты осуждения за хищения чужого имущества лиц, которые изымали имущество не из корыстных побуждений.

     В целях устранения подобных ошибок Пленум в п. 7 Постановления разъяснил, что если противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом, совершены не с корыстной целью, то они не образуют состава преступления - кражи или грабежа. В зависимости от обстоятельств дела данные действия при наличии к тому оснований подлежат квалификации по ст. 330 УК РФ (самоуправство) или другим статьям УК РФ.

     Суды  не всегда знают, как квалифицировать, например, действия виновного, который наряду с повреждением или уничтожением имущества потерпевших незаконно его изымает. Пленум разъяснил, что, если лицо, изымая имущество, преследовало корыстную цель, содеянное в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности с другим преступлением (например, с хулиганством, изнасилованием).

     Грабёж  является таким преступлением, при  совершении которого вина преступника выражается только в форме прямого умысла и корыстной цели. Руководствуясь корыстным мотивом, он преследует цель незаконного извлечения наживы за счет чужого имущества. Совершая грабёж, виновный осознаёт общественно опасный характер своих действий, направленных на открытое похищение чужого имущества, на которое он не имеет законного права, предвидит общественно опасные последствия этих действий и желает наступления ущерба для собственника или иного владельца имущества. В этом проявляется единство сознания и воли виновного, являющееся необходимым условием наличия субъективной стороны грабежа.

     Умысел  при грабеже включает в себе сознание того, что похищаемое имущество принадлежит на праве собственности государству, организациям или гражданам.

               Волевой элемент умысла виновного  при грабеже, заключающееся в желании завладеть чужим имуществом, определяет и цель его действий. Лицо, совершающее открытое похищение чужого имущества, всегда преследует корыстную цель-извлечение имущественной, материальной выгоды для себя лично или для других лиц (знакомых, родственников и т.д). Корысть, как стремление к извлечению материальной выгоды, является обязательным признаком любого хищения, в том числе и грабежа. Поэтому в тех  случаях, когда виновный открыто стремится  изъять