Развитие института пробации в России

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2 Перспективы формирования службы пробации в России

 

В целях формировании государственной политики, соответствующей международным стандартам, считаем, что необходимо развить систему альтернативных мер уголовного наказания, основанную на правовых и социально-реабилитационных технологиях.

Анализ уголовно-исполнительных систем зарубежных стран и результаты реализации проектов и программ в субъектах РФ по усовершенствованию системы уголовного правосудия дают основания полагать, что наиболее эффективной и применимой в российских условиях системой предупреждения преступлений и правонарушений является система пробации. Пробация – комплексная социально-правовая технология реабилитации правонарушителей, решающая задачи качественного выполнения и координации в обществе уголовных наказаний, способствующая снижению нагрузки других правоохранительных органов и пенитенциарной системы. Кроме того, пробация экономически более выгодна, чем система исправительных учреждений ФСИН.

Считаем целесообразным создание в России отдельной службы – Федеральной службы пробации в системе Министерства юстиции РФ.

Федеральная служба пробации могла бы осуществлять следующие функции:

Исполнение уголовных наказаний, альтернативных лишению свободы.

Подготовка отчетов о социальной ситуации правонарушителя: по заказу органов следствия, суда и прокуратуры, а также по запросу суда при рассмотрении вопроса о его условно-досрочном освобождении из мест лишения свободы.

Непрерывное индивидуальное социальное сопровождение правонарушителей и лиц, освобожденных условно-досрочно из мест лишения свободы: разработка и координация деятельности работников ведомств и учреждений по реализации индивидуальных программ реабилитации поднадзорных лиц, привлечение реабилитационных ресурсов территории»20.

Поддержка и развитие социальных услуг и реабилитационных программ для правонарушителей по месту жительства и местах лишения свободы.

Постпенитенциарная помощь лицам, освободившимся из мест лишения свободы.

Медиация (примирение правонарушителя и пострадавшего).

Цели, задачи и используемые технологии и формы работы предопределяют требования к статусу работников. Работники федеральной службы пробации должны иметь статус гражданских государственных служащих, так как их основная функция – содействовать социальной реабилитации правонарушителей посредством индивидуального социального сопровождения и вовлечения реабилитационные программы по месту жительства. Исполнение ими функций надзора за исполнением решений суда (приговора) правонарушителем позволяет применять жесткие санкции в отношении правонарушителей, которые не выполняют предъявляемые требования.

Считаем, что работники федеральной службы пробации на местах должны иметь высшее образование (желательно квалификацию «специалист по социальной работе»). На начальном этапе целесообразно организовать централизованные курсы начального обучения работников основным методам и технологиям работы»21.

Предложения по продвижению института пробации в РФ:

Выход из достаточно сложной ситуации проектирования нового для России феномена пробации как целостной системы видится в целом ряде мер и шагов, направленных, в первую очередь, на уяснение реальной «карты» человеческой активности и ведомственных интересов в сфере зарождения нового социально-правового института. Безусловно, необходим анализ и точечного «живого» опыта, и формализованных программ.

Что касается анализа структурных программ и сопутствующих им нормативных актов, то он сильно затруднён желанием ведомств «сохранить лицо» в любой ситуации. Что в программе является рабочим, а что нет, и насколько легитимны те или иные акты – определить достаточно сложно. В основном, остается надеяться на квалифицированность, компетентность и хотя бы минимальную независимость отдельных специалистов-экспертов. Однако необходимо разработать критерии, которыми они могли бы пользоваться при оценке ситуации.

Что касается аналитической работы в сфере общественных инициатив, то общепринятая практика конференций и круглых столов кажется малоэффективной. Просто собрать воедино лучший опыт по профилактике преступлений в регионах и содействовать интенсивному информационному обмену между территориями в данном случае – не лучший выход. Эмпирические наблюдения без обобщений дают основания для оптимизма, но не для выводов. «Разрозненные общественные инициативы», центры помощи и даже НКО при структурах, ответственных за профилактику правонарушений, как правило (возможно, по инерции) придерживаются принципа «хорошо там, где нет традиционно въедливого бюрократического контроля» и неохотно обрастают процедурами согласований, отчетов, томами первичной переписки. Не всегда возможно проанализировать работу новаторских коллективов, в которых, например, отсутствует постоянная рефлексия оснований своей деятельности. Есть предположение, что многие хорошо работающие НКО на местах могут быть своего рода «эндемиками» – то есть их деятельность основана на использовании только местных, особых «человеческих» ресурсов. Например, волонтерские группы естественным образом складываются в основном в регионах с по-настоящему сильным добровольческим движением.

Возможно, на первом этапе один из важных шагов – это составление сбалансированных, аналитически проработанных, концептуально обоснованных программ регулярного взаимодействия не только структур, но и частных лиц, объединений, движений и т.д. – всех, у кого есть реальный опыт разрешения проблем в данной сфере. Таким образом, пилотные площадки разной направленности и различного статуса в их постоянной связи между собой (например, на междисциплинарных аналитических сессиях) – могут стать итогом первого этапа развития пробации в России.

В западных странах получили широкое развитие так называемые «альтернативы уголовному преследованию», и внимание многих социальных сервисов сфокусировано именно на ранних стадиях уголовного процесса. Даже в благополучной Европе власти стараются уравновесить возрастающее в геометрической прогрессии экстенсивное направление материальных ресурсов в систему исполнения наказаний за счет постоянных «гуманитарных вложений» в, несомненно, более эффективную систему пробации. Финансовые расходы в данном случае уравновешены живыми человеческими усилиями. Таким образом, задействуются «неосязаемые активы», используется активный человеческий интерес, задействуются большие накопления знаний, привлекаются ресурсы местного сообщества и т.д. Применительно к пробации, это означает, что вложения в людей и в реорганизацию укоренившихся систем социальной работы должны предшествовать созданию организационных структур.

При этом уповать на естественный исход событий не приходится (рост самосознания граждан, повышение интереса у профессиональных сообществ, развитие НКО – все это очень медленные процессы). Своим темпом процесс гуманитарных преобразований в уголовной сфере (у тех же самых западных стран) занял не менее тридцати лет.

Соответственно для ускорения процесса, нам необходимо выработать определенный проектный подход к проблеме становления пробации. Идея о необходимости проектирования и «запуска» естественно-искусственных процессов в России не нова, но, на наш взгляд, до конца не принята. При этом, обсуждение сложных социально-правовых объектов (таких, как, например, пробация) нуждается в применении сложных методов современного социально-культурного проектирования и планирования. Сама ситуация «запуска» новых масштабных гуманитарных механизмов возлагает повышенную ответственность на всех участников данного процесса и требует установления определенных норм гуманитарной аналитической и проектировочной работы. Определенные смысловые блоки работы могут быть намечены в соответствии с наиболее значимыми проблемными точками, возникшими в последние несколько лет. Следует отметить, что развивать службу пробации можно как сравнительно компактный государственный орган, который выступает в качестве государственного заказчика и контролера исполнения государственного социального заказа, а исполнителями такого заказа могут выступать некоммерческие организации, работающие в данной сфере и располагающие необходимыми квалифицированными кадрами и опытом деятельности»22.

Вывод: ВРоссии есть уголовно-исполнительные инспекции, уполномоченные исполнять наказания, не связанные с изоляцией осужденного от общества, например, такие, как обязательные и исправительные работы, осуществлять контроль за осужденными условно.

Однако уголовно-исполнительные инспекции в России не выполняют следующие функции зарубежных служб пробации: не представляют досудебные доклады суду и прокурорам, в том числе при решении судом вопроса о мере пресечения в виде ареста; не организовывают процедуры примирения между потерпевшим и жертвой преступления; не разрабатывают и не осуществляют программы коррекции социального поведения поднадзорных лиц; не решают задач наилучшего обеспечения интересов осужденного несовершеннолетнего. Но главное - уголовно-исполнительные инспекции не оказывают реальную помощь своим поднадзорным в социальной адаптации, не обеспечивают их социальное сопровождение. Сделать уголовно-исполнительные инспекции этого не могут, потому что существующее уголовно-исполнительное законодательство России таких функций для них не предусматривает и в своем нынешнем виде предусматривать не может хотя бы потому, что исполнение общепризнанных норм международного права и международных обязательств России в сфере исполнения наказаний нашим законодателем, принявшим Уголовно-исполнительный кодекс, поставлено в прямую зависимость от "экономических и социальных возможностей" (наступление которых в обозримом будущем в России, судя по всему, не ожидается). Достаточно обратиться к ст. 3 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, согласно которой уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации учитывает международные договоры Российской Федерации, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденными, в соответствии с экономическими и социальными возможностями рекомендации (декларации) международных организаций по вопросам исполнения наказаний и обращения с осужденными реализуются в уголовно-исполнительном законодательстве Российской Федерации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

В данной курсовой работе можно сделать вывод, о том что:

Создание государственной службы пробации свидетельствует о намерении государства брать на себя ответственность за членов своего общества, а также о том, что правонарушитель не потерян для общества и что система наказания в нашем государстве не носит характер отмщения»23. В настоящий момент вопросы, связанные с темой пробации следует считать одними из наиболее  актуальных  для правового пространства России,  и к осмыслению данной проблематики будет  подключен большой научный  потенциал.

Опыт в сфере внедрения элементов ювенальной юстиции свидетельствует о том, что элементы службы пробации, применимые к несовершеннолетним могут успешно внедряться в рамках действующего законодательства и отрабатываться в рамках проектов и программ на региональном уровне. Внедрение новой технологии на ограниченной территории и в отношении ограниченной категории правонарушителей (несовершеннолетних) не является финансово обременительным, позволяет проводить эффективный мониторинг осуществления проекта и по мере необходимости своевременно вносить в него изменения. Разработка программ профилактики криминальных ситуаций в стране, нужно по возможности избегать стратегий, при которых мы окажемся в роли тех, кто постоянно «догоняет ошибки запада». Выполняя работы на каждом этапе продвижения пробации, необходимо параллельно корректировать их с новейшими тенденциями гуманитарной мысли. Поэтому внедрять в России пробацию необходимо с учетом всего накопленного опыта и отечественных традиций. В силу этого, как уже отмечалось, служба пробации должна начинать работу с подозреваемыми, потерпевшими и свидетелями еще на досудебной стадии, продолжать работу с осужденным после вынесения приговора и с лицом, отбывшим назначенное наказание. Также у нас в России есть уголовно-исполнительные инспекции, уполномоченные исполнять наказания, не связанные с изоляцией осужденного от общества, такие, как обязательные и исправительные работы, осуществлять контроль за осужденными условно.

Однако уголовно-исполнительные инспекции в России не выполняют следующие функции зарубежных служб пробации: не представляют досудебные доклады суду и прокурорам, в том числе при решении судом вопроса о мере пресечения в виде ареста; не организовывают процедуры примирения между потерпевшим и жертвой преступления; не разрабатывают и не осуществляют программы коррекции социального поведения поднадзорных лиц; не решают задач наилучшего обеспечения интересов осужденного несовершеннолетнего. Но главное - уголовно-исполнительные инспекции не оказывают реальную помощь своим поднадзорным в социальной адаптации, не обеспечивают их социальное сопровождение. Сделать уголовно-исполнительные инспекции этого не могут, потому что существующее уголовно-исполнительное законодательство России таких функций для них не предусматривает и в своем нынешнем виде предусматривать не может хотя бы потому, что исполнение общепризнанных норм международного права и международных обязательств России в сфере исполнения наказаний нашим законодателем, принявшим Уголовно-исполнительный кодекс, поставлено в прямую зависимость от "экономических и социальных возможностей" (наступление которых в обозримом будущем в России, судя по всему, не ожидается). Достаточно обратиться к ст. 3 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, согласно которой уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации учитывает международные договоры Российской Федерации, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденными, в соответствии с экономическими и социальными возможностями рекомендации (декларации) международных организаций по вопросам исполнения наказаний и обращения с осужденными реализуются в уголовно-исполнительном законодательстве Российской Федерации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сделаь в соответствии с критериями оформления

 

 

Список использованной литературы:

Нормативно-правовые акты:

 

1. "Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 05.04.2013)
2. "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 26.04.2013, с изм. от 21.05.2013)
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 (ред. от 05.03.2013) "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации"
4. "Конвенция о правах ребенка" (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989) (вступила в силу для СССР 15.09.1990)