Уголовная ответственность за побег из мест лишения свободы и уклонение от отбывания лишения свободы

                                       1

Уголовная ответственность за побег  из мест лишения свободы и уклонение  от отбывания лишения свободы

Оглавление

Введение

Глава 1. Оперативная и уголовно-правовая характеристика побегов из мест лишения  свободы и уклонения от отбывания  лишения свободы

1.1 Исторические предпосылки возникновения  ответственности за побеги и  уклонения из мест лишения  свободы

1.2 Объект и объективная сторона  побега

1.3 Субъект и субъективная сторона  побега

1.4 Квалифицирующие признаки побега

1.5 Объект и объективная сторона,  субъект и субъективная сторона  уклонения от отбывания лишения  свободы

Глава 2. Способы и ухищрения, используемые осужденными при побегах из мест лишения свободы

2.1 Оставление охраняемой зоны, то есть преодоление основных  ограждений (линии охраны) жилых  зон и производственных объектов

2.2 Побеги в пути следования  или с производственных и иных  объектов

2.3 Побеги, совершаемые осужденными,  содержащимися в колониях-поселениях, а также пользующимися правом  передвижения без конвоя

2.4 Условия, способствующие совершению  побегов

Заключение

Библиография

Введение

Одним из основных средств уголовно-правового  реагирования на преступления продолжает оставаться уголовное наказание  в виде лишения свободы. В последние  годы состояние преступности в исправительных учреждениях практически не изменилось, однако постоянно растет число правонарушений, регистрируемых в качестве предотвращенных  преступных деяний либо нарушений режима, часть из которых представляет собой преступления. К числу наиболее распространенных и опасных преступлений в местах лишения свободы относятся побеги. Дестабилизируя нормальную деятельность пенитенциарных учреждений, они представляют собой опасное посягательство на интересы правосудия и осложняют криминальную ситуацию в обществе, так как лица, бежавшие из мест лишения свободы, в условиях своего нелегального существования нередко вновь совершают преступления. Все это свидетельствует об особой актуальности задач, связанных с предупреждением побегов из мест лишения свободы, и обусловливает необходимость специального изучения их уголовно-правовых и криминологических аспектов.

Несмотря на принимаемые меры по недопущению побегов из учреждений УИС лиц заключенных под стражу и осужденных, нередко допускаются  факты их побега, что вынуждает  подразделения УИС тратить значительные силы и средства на их розыск.

Уклонение таких лиц от отбывания  наказания в виде лишения свободы  препятствует не только нормальному  осуществлению правосудия, а иногда позволяет скрывшимся совершать  новые более тяжкие преступления. Поэтому главная задача учреждений ФСИН, в том числе розыскных  подразделений, при розыске таких  категорий разыскиваемых обеспечить задержание максимального числа  разыскиваемых в наиболее сжатые сроки, с тем, чтобы предупредить совершение ими новых преступлений. Практика требует принятия единого  нормативного документа (приказа, объявляющего соответствующую инструкцию), в котором  должны найти свое официальное решение  вопросы организации розыскной  работы ФСИН.

Криминологический аспект проблемы заключается  в том, что побеги составляют около  половины преступлений в уголовно-исполнительной системе. Их совершение подрывает авторитет  правоохранительных органов, препятствует выполнению ими задач, вытекающих из уголовного и уголовно-исполнительного  законодательств, отвлекает силы и  средства на поиск и задержание бежавших, вызывает обоснованное беспокойство граждан, неверие их в способность государства  обеспечить надлежащую изоляцию от общества опасных для него преступников. Данное преступление свидетельствует также  и о том, что лицо, совершившее  побег, не встало на путь исправления.

Совершают побеги и уклонения от наказаний в целом лица, как  правило, судимые неоднократно, чаще всего за тяжкие преступления (кражи, корыстно-насильственные преступления), приговоренные к длительным срокам лишения свободы (пять и более  лет), не имеющие семей. Оперативные  работники зачастую не располагали  достоверной информацией о подготавливаемых побегах осужденных, хотя значительное число побегов готовилось длительное время и весьма квалифицированно.

Основными условиями, способствовавшими  совершению побегов явились: неисправность  инженерно-технических средств охраны; недобросовестное несение службы контролерским  составом; направление на хозяйственные  работы слабо изученных осужденных, оказавшихся склонных к побегу; отсутствие контроля за осужденными со стороны  воспитателей; перепоручение контролерами своих обязанностей.

Стоит отметить, что в 2005 году в  структуре преступлений, совершенных  в учреждениях уголовно-исполнительной системы, доля побегов составила 28,06%, в 2006 году - 25,09%, в 2007 году - 23,73%, в 2008 году - 16,49%, в 2009 году - 13,65% и за 6 месяцев 2010 года - 14,74%. По официальным данным ФСИН России, а также см.: УИС - 2009 в цифрах // Ведомости уголовно-исполнительной системы. - 2010. - №4. - С. 2-4. При этом следует учитывать, что, по мнению исследователей, побег относится к категории латентных преступлений, в связи, с чем следует предполагать, что официальная статистика не в полной мере отражает глубину негативных процессов в этой сфере.

В уголовно-правовой литературе проблемные вопросы, связанные с побегами из мест лишения свободы в разное время в той или иной мере освещались в работах Ю.М. Антоняна, А.В. Бриллиантова, В.И. Егорова, М.П. Журавлева, В.Е. Квашиса, Л.Г. Крахмальника, К.К. Мазняка, В.А. Машнина, М.П. Мелентьева, А.С. Михлина, Л.В. Перцовой, В.К. Сауляка, В.И. Селиверстова, Г.Г. Слободянюка  и других ученых. Их труды явились  теоретическим фундаментом дальнейших исследований предупреждения побегов  из мест лишения свободы, и нашли  логическое продолжение в более  поздних работах М.Р. Гарафутдинова, М.Ф. Костюка, В.В. Смирнова, А.Д. Смияна, О.В. Мазура и др.

Несмотря на несомненную значимость этих исследований, вместе с тем  представляется, что они не исчерпали  всего круга вопросов, требующих  своего разрешения в данной области, так как в связи с изменением социально-экономических условий  в стране меняются структура и  динамика преступности, так и качественный состав самих осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы. В этой связи автором рассматривается  современное состояние проблем  борьбы с побегами из мест лишения  свободы, исследуются меры по их предотвращению, даются предложения по совершенствованию  законодательства и уголовно-исполнительной практики по предупреждению данных видов  преступлений.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, связанных с совершением побегов из мест лишения свободы и уклонением от отбывания лишения свободы, а также причины и условия, способствующие их совершению.

Предметом исследования является применение уголовно-правовых средств борьбы с побегами из исправительных колоний, а также практическая деятельность учреждений уголовно-исполнительной системы по их предупреждению.

Цель исследования состоит в комплексном изучении и анализе действующего законодательства и ведомственных нормативных актов по вопросам борьбы с побегами лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, и разработке на этой основе теоретических предложений по совершенствованию уголовного и уголовно-исполнительного законодательств в сфере борьбы с побегами, а также практических рекомендаций, направленных на предупреждение данных деяний.

Для достижения указанной цели в  работе ставились следующие основные задачи:

- провести анализ российского  уголовного законодательства об  ответственности за побег из  мест лишения свободы, который  позволил бы выявить дискуссионные  вопросы темы, требующие дальнейшей  разработки;

- раскрыть понятие и сущность  побега из мест лишения свободы,  предварительного заключения или из-под стражи, рассмотреть в историческом аспекте ответственность за побег, решить проблемные вопросы, связанные с трактовкой объективных и субъективных признаков состава преступлений, предусмотренных ст. 313 и ст. 314 УК, отграничить их от смежных составов преступлений;

- изучить причины и условия,  способствующие совершению побегов  из мест лишения свободы;

- разработать на этой основе  комплекс мер, направленных на  их предупреждение;

- сформулировать предложения по  совершенствованию норм уголовного  и уголовно-исполнительного законодательств,  предусматривающих ответственность  за побег из мест лишения  свободы;

- выработать практические рекомендации  по применению норм уголовного  законодательства.

Методологической основой работы стал диалектический метод познания правовых явлений в единстве их социального содержания и юридической формы, обеспечивающем научный подход к изучению явлений и процессов общественной жизни и позволяющем рассматривать их во взаимосвязи и постоянном развитии.

В процессе работы автором использовались следующие методы исследования: исторический, сравнительно-правовой, статистический, конкретно-социологический, логический, системного анализа и правового  моделирования.

Теоретическую основу исследования составили работы по теории уголовного права, уголовной политики, криминологии, уголовно-исполнительного права, логики, педагогики, психологии, социологии, относящиеся к проблемам данного исследования. В качестве нормативной базы использовались: Конституция Российской Федерации, международно-правовые акты и обязательства, принятые на себя Россией, действующие уголовное и уголовно-исполнительное законодательства Российской Федерации, подзаконные нормативные акты, регулирующие отношения в исследуемой сфере, руководящие разъяснения Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда РСФСР и Российской Федерации, опубликованная практика этих судов и иные документы, имеющие отношение к исследуемой теме. Использован дореволюционный материал по избранной теме.

Структура и объем работы. Структура работы обусловлена целью, задачами и логикой исследования. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии.

Глава 1. Оперативная и уголовно-правовая характеристика побегов из мест лишения  свободы и уклонения от отбывания  лишения свободы

1.1 Исторические предпосылки возникновения  ответственности за побеги и  уклонения из мест лишения  свободы

Российское уголовное законодательство в вопросах об ответственности за побег из мест лишения свободы  прошло длительный и сложный путь развития. Уголовное право дореволюционного периода относило побег из мест лишения свободы (места заключения) к преступлениям, посягающим на порядок управления. Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. устанавливалась уголовная ответственность как за непосредственно совершенный побег, так и за оказание содействия побегу. Статья 309 Уложения, предусматривающая ответственность за побег из мест лишения свободы, состояла из трех частей, учитывающих степень общественной опасности его совершения. Части 1 и 2 ст. 309 предусматривали квалифицирующие побег признаки. Часть 3 рассматриваемой нормы предусматривала ответственность за побег без отягчающих обстоятельств. В Уголовном уложении Российской империи от 22 марта 1903 г. в главу «О противодействии правосудию» были также включены и составы преступлений, предусматривающие ответственность за побег из мест лишения свободы, в том числе за побег с поселения (ст. 175) и за побег с каторги (ст. 176).

После Октябрьской революции молодое  государство приступило к слому  старой тюремной системы. В условиях гражданской войны, хозяйственной  разрухи, роста преступности и необычайных  масштабов внесудебной репрессии  в экспериментальном порядке  создавались опытные образцы  новых мест лишения свободы, деятельность которых была далека от идеала. Одной  из трудно решаемых проблем, вставших перед государством, являлась борьба с побегами из мест лишения свободы  и предварительного заключения (даже спустя многие годы ее не удалось решить полностью). В 1940 г. было совершено 11 813 побегов, в 1941 г. - 11 798, в 1942 г. - 11 822 побега. В среднем за год бежало 0,36% лиц, находившихся в заключении).

В первые послереволюционные годы уголовная  ответственность за побег не устанавливалась. К лицам, решившимся на это представителями  органов, исполнявших наказания  в виде лишения свободы, применялись  меры внесудебного порядка (исходя из «революционного правосознания»).

В правовых актах советской власти устанавливался порядок отбывания  наказания, для поддержания которого создавались специальные подразделения  в местах лишения свободы. Так, 23 июля 1918 г. Народный Комиссариат юстиции  утвердил Временную инструкцию «О лишении  свободы как мере наказания, и  о порядке отбывания такового», в которой устанавливался порядок  исполнения лишения свободы как  меры наказания. В развитие данной инструкции приказом Народного Комиссара по военным делам №284 от 20 сентября 1918 г. создается конвойная стража для конвоирования контрреволюционных элементов и уголовных преступников, а также для обороны и охраны исправительно-трудовых учреждений. Все  это находилось в ведении ВЧК. На основании Декрета и Постановления  ВЦИК «О лагерях принудительны работ», опубликованных 15 апреля и 17 мая 1919 г., в лагеря помещались «те лица и  категории лиц, относительно которых  состоялись постановления отделов  чрезвычайных комиссий, революционных  трибуналов, народных судов и других советских органов, коим предоставлено  это право декретами и распоряжениями». Этим же постановлением от 15 апреля 1919 г. лагеря были переданы в ведение  отделов управлений губисполкомов, а общее руководство осуществлялось НКВД. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства  РСФСР (далее - СУ РСФСР). 1919. №53. Ст. 589 // К новой жизни. - 1967. - №7. - С. 33-35.5 СУ РСФСР. 1919. №12. Ст. 124 // Власть Советов. 1918. №29. - С. 18 - 20.14 Данное постановление явилось правовой основой, пунктом четвертым которого предусматривалась уголовная ответственность за побег из мест лишения свободы. Обращает внимание суровость и как дифференцированность ответственности осужденных, его совершивших. Так, за первый побег из лагеря или с исправительных работ назначенный срок мог быть увеличен в 10 раз. Эта мера внесудебного воздействия отличается жесточайшим карательным характером. За повторный побег виновный предавался суду Революционного трибунала и мог быть приговорен к высшей мере наказания. Законодатель выделял два места, оставление которых признавалось преступлением: лагеря и места работы. При этом субъектами преступного деяния считались лишь лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы.

В статье 39 упомянутого постановления  ВЦИК для предотвращения побегов  предусматривалась возможность  установления круговой поруки заключенных. За побег одного заключенного ответ  несли все его сокамерники, что, по мнению законодателя, способствовало повышению их «бдительности» и заинтересованности в предотвращении побегов из мест лишения свободы.

В целях усиления репрессивного  воздействия на заключенных, совершивших  побеги, в §215 Положения об общих  местах заключения РСФСР от 15 ноября 1920 г. Определялось, что лицам, совершившим  побег, время, проведенное в заключение до побега, не засчитывается в срок наказания, если оно не превышает  одного года. Лица, возвращенные после  побега в место лишения свободы, зачислялись в штрафной разряд с  самыми строгими режимными правилами (§216).

В 1920 г. было принято «Положение об общих местах заключения» СУ РСФСР. 1921. №№23-24. Ст. 141-338.15, значительное внимание в котором уделялось предупреждению побегов. Так, испытуемые и подследственные могли иметь в камерах свои вещи и одежду, но, кроме предметов первой необходимости, другие вещи разрешалось иметь только в том случае, если они не могли быть использованы для побега и насилия. При направлении больных в гражданскую больницу администрация была обязана принимать все меры для предупреждения побега. Заключенные штрафного разряда находились в условиях более строгой изоляции. Если имелись сведения о том, что некоторые из них готовятся к побегу, то такие лица переводились в одиночные камеры либо в специальные общие камеры под особое наблюдение. Так осуществлялась индивидуально-предупредительная работа с лицами, склонными к совершению побега.

В процессе организации труда администрация  обязана была принимать все меры, чтобы не допустить побеги. В этих целях инструменты для работы в камере выдавались после специального разрешения заведующего, За работой  заключенных в мастерских устанавливался постоянный надзор; на внешние работы выводились только те, кто не вызывал  опасения, что может сбежать, и  только под конвоем. Число конвоиров  зависело от числа заключенных, их индивидуальных особенностей и условий местности; каждую группу сопровождал наблюдатель.

Если заключенные длительное время  размещались вне места заключения, то эти помещения оборудовались  специальными приспособлениями для  предотвращения побегов. Надзирателей обязывали не менее одного раз  в день проверять двери, решетки, водопроводы и т. д., чтобы убедиться  в невозможности побега.

Этим же положением определялся  и общий порядок применения оружия, а специальной инструкцией - порядок  и способ непосредственного использования  оружия при пресечении побега. Применять оружие разрешалось только тогда, когда это «представлялось безусловно необходимым за исчерпанием всех других способов» пресечения побегов. При привлечении к уголовной ответственности за побег время, проведенное в заключении до совершения побега, не засчитывалось в срок наказания, если оно не превышало одного года; в остальных случаях этот вопрос решался судом. Кроме того, бежавшие, после их задержания и возвращения в место заключения, переводились в штрафной разряд и подлежали особо тщательному наблюдению.

В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 года, уголовная ответственность  за побег была определенна в ст. 95 УК РСФСР в главе «Государственные преступления» во втором разделе  «О преступлениях против порядка  управления». Статья 95 УК РСФСР 1922 г. определяла: «Побег арестованного из-под стражи или из места заключения, учиненный  посредством подкопа, взлома или  вообще повреждения затворов, стен и т. п., а равно побег с места  высылки или с пути следования к ней карается лишением свободы  на срок не ниже одного года». Статья 94 УК предусматривала ответственность  за незаконное освобождение арестованного  из-под стражи или из места заключения. Наказание за это преступление было установлено в виде лишения свободы  на срок не менее одного года, а если незаконное освобождение осуществлялось посредством насилия над стражей, то такие действия карались лишением свободы на срок не ниже двух лет. СУ РСФСР. - 1924. - №79.- Ст. 786.

В принятом НКЮ циркуляре №21 от 25 февраля 1923 г. с целью обеспечения  правильного применения ст. 95 УК давалось разъяснение о порядке привлечения  к ответственности за побег лиц, совершивших его из-под ареста. Указывалось на необходимость точного  соблюдения порядка привлечения  к ответственности за побег и  отмечалось, что данная норма устанавливает  уголовную наказуемость только при  отягчающих обстоятельствах, а побеги арестованных, совершенные при отсутствии таких обстоятельств, наказываются в дисциплинарном порядке. Статья 95 УК регламентировала случаи указанных  побегов не только из здания места  заключения, но и из всех других помещений, где могут хотя бы временно помещаться заключенные, например, из арестантского  вагона на железной дороге, из помещения  для арестованных в здании суда и  т.п. Следовательно, в ст. 95 УК РСФСР 1922 г. большее внимание уделялось  объективной стороне рассматриваемого преступления. При этом подчеркивалось, что преступлением считался такой  побег, который был учинен посредством  подкопа, взлома, повреждения затворов, стен и т. П.Особенность данной нормы  состоит в том, что побеги, совершенные  без отягчающих (квалифицирующих) обстоятельств, рассматривались как дисциплинарные проступки, за которые виновные привлекались к дисциплинарной ответственности. В определении Московского городского суда от 1 февраля 1923 года по делу №9020 г. Куликова говорилось: «Побег арестованного  из-под стражи карается в том лишь случае, если он учинен посредством  взлома, подкопа и вообще повреждения  затворов, стен и т. П., или же насилия  над стражей. Побег, учиненный без  указанных признаков, не содержит в  себе состава преступления». Определение  Московского городского суда от 01 февраля 1923 года по делу №9020 г. // Пролетарский суд. - 1923. - №2-3. Постановлением ВЦИК от 16 ноября 1924 г. была исключена уголовная ответственность за побег, совершенный путем подкопа, взлома и повреждения затворов, стен и т. п. Основным доводом в пользу отмены уголовной ответственности за побег было то, что он не может быть совершен там, где места заключения соответствуют своему назначению, в связи с чем наказание за побег, будучи фактически карой заключенного за плохое состояние мест заключения и за ненадлежащее выполнение должностными лицами мест лишения свободы своих обязанностей, не может применяться к лицу, его совершившему. Интересно отметить, что профессор Н.Д. Дурманов считал приемлемым такое обоснование отказа от уголовной ответственности заключенных за побеги. Более того, он полагал, что государство обязано обеспечивать изоляцию осужденного (заключенного) от общества, а последний в силу своего прирожденного права на свободу передвижения имеет право преодолеть эту изоляцию. Данное мнение, как полагает профессор Ю.М. Ткачевский, не бесспорно. Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. - 2003. - №8. - С. 70. Второй сессией ВЦИК XI созыва от 16 ноября 1924 г. был принят первый советский Исправительно-трудовой кодекс. Задачи Кодекса состояли в «установлении правил по осуществлению на территории РСФСР начал уголовной политики путем соответствующей организации лишения свободы и принудительных работ без содержания под стражей» (ст. 1 ИТК РСФСР). Исправительно-трудовым кодексом устанавливалась дисциплинарная ответственность заключенного за побег из мест заключения. В случае побега или покушения на побег, учиненный посредством насилия над стражей, подкопа, взлома или повреждения затворов, стен и т. д., а равно «побега из-под стражи при препровождении», вносилось представление в распределительную комиссию об изменении режима содержания для этих лиц. «Бежавшие по задержании при возвращении в место заключения, откуда они бежали», обязательно переводились в начальный разряд и «подлежали особо тщательному наблюдению» (ст. 13-18 ИТК). Время побега арестованным в срок лишения свободы не засчитывалось; о просрочившем отпуск или совершившем отлучку без уважительных причин сообщалось в распорядительную комиссию, которая, в зависимости от обстоятельств дела, принимала решение об изменении режима содержания для этих лиц.

В статье 82 УК РСФСР 1926 года законодатель вернулся к редакции ст. 95 УК РСФСР 1922 года, устанавливающей уголовную  ответственность лишь за побег арестованного  из-под стражи или из мест лишения  свободы, совершенный путем подлога, взлома или повреждения стен, запоров. Кроме того, ч. 1 ст. 82 закрепила ответственность  и за иной состав преступления - побег  по пути следования в поселение или  места поселения, а также за возврат  в места, в которых проживание лицу запрещено.

В УК РСФСР 1922 и 1926 гг. не предусматривалась  ответственность за квалифицированные  виды побегов.

В УК РСФСР 1960 года концепция уголовной  ответственности за побег осужденных или арестованных из мест лишения  свободы кардинально изменилась. Прежде всего, в ст. 188 было отменено деление побегов заключенных  на преступления и дисциплинарные проступки. К тому же, в ч. 2 этой статьи впервые  вводилась ответственность за квалифицированные  виды анализируемого преступления. Обстоятельствами, квалифицирующими побеги, признавались: повторность побега; его совершение по предварительному сговору группой  лиц; побег с завладением оружием  или его использованием; побег  с применением насилия либо способом, создающим угрозу для жизни и  здоровья других лиц; побег с повреждением инженерно-технических средств охраны или путем подкопа. Квалифицированный  побег влечет за собой наказание  в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет.

Помимо этого Указом Президиума Верховного Совета от 11.01.1977 года в УК РСФСР была включена ст. 188№, устанавливающая  ответственность за уклонение от отбывания наказания в виде лишения  свободы - невозврат осужденных в  колонию из краткосрочного выезда, а равно осужденных, отбывающих наказание в колониях-поселениях.

В уголовных кодексах республик  СССР значились в основном аналогичные  условия ответственности за побег. Отличия касались лишь обстоятельств, квалифицирующих это преступление.

В действующий УК РФ от 13.06.1996 г. включены следующие статьи, устанавливающие  ответственность за данные преступления:

- Статья 313. Побег из места лишения  свободы, из-под ареста или  из-под стражи.

- Статья 314. Уклонение от отбывания  лишения свободы.

Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, а также уклонение от отбывания  лишения свободы Уголовным законодательством  Российской Федерации отнесены к  группе преступлений, направленных против правосудия. Тем самым законодатель подчеркивает значительную общественную опасность последствий совершения данных преступлений. В уголовно-исполнительной системе Минюста России данные преступления относятся к группе особо учитываемых  преступлений.

Умение правильно квалифицировать  действия преступников играет большую  роль для предупреждения, пресечения и раскрытия данных видов преступлений.

Из расчета на 100 тыс. человек  совершается в три раза больше побегов из следственных изоляторов, чем из колоний. Лица, осужденные за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершают в три раза больше побегов  по сравнению с иными заключенными.

Средний возраст мужчин, отбывающих наказание в виде лишения свободы, равен примерно 32,3 года. Средний  возраст лиц, совершающих побеги намного ниже - 26 лет.

Необходимо отметить, что более 60% лиц, совершивших побеги, находились на профилактическом учете, что свидетельствует  о пробелах в организации работы оперативно-розыскной службы в местах лишения свободы.

1.2 Объект и объективная сторона побега

Объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность органов  следствия и суда, так как побег  препятствует производству дознания, следствия, судебному разбирательству, а также противодействует исполнению приговора. Если побег сопровождался  признаками, указанными в ч. 3 ст. 313 УК РФ, то в качестве дополнительного  объекта выступает еще и здоровье личности. Большинство авторов в  качестве непосредственного объекта  данного преступления считают нормальную деятельность органов следствия  и суда.

Более узкое понятие дал А.И. Друзин, определив непосредственный объект как общественные отношения, урегулированные нормами уголовно-исполнительного  законодательства, обеспечивающие исполнение приговора о назначении наказания  в виде лишения свободы либо ареста или определения (постановления) суда о замене обязательных работ или  исправительных работ лишением свободы  либо арестом. Друзин А.И. Воспрепятствование исполнению судебного акта. - Ульяновск: Дом печати, 2001. - С. 93. Данная характеристика непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ представляется более конкретной, поскольку в ней указаны непосредственно те наказания, от которых уклоняется осужденный при совершении побега.

По конструкции объективной  стороны данный состав является формальным. Он считается оконченным при побеге из мест лишения свободы или предварительного заключения - с момента оставления виновным соответствующего учреждения; при побеге из-под стражи - когда  субъект выйдет из-под надзора  и контроля охраняющих его лиц. Если побег был совершен лицом, пользующимся правом бесконвойного передвижения или проживания вне предела колонии, то преступление будет считаться  оконченным при самовольном изменении  маршрута или границ нахождения лица, установленных администрацией исправительного  учреждения, свидетельствующих о  желании осужденного покинуть место  лишения свободы и уклониться от наказания хотя бы на время.

Иначе считает О.В. Мазур, по его  мнению, побег из места лишения  свободы - преступление с материальным составом, поскольку лицо, обязанное  находиться в местах лишения свободы  и отбывать назначенное наказание, в результате совершения побега оказывается  за пределами места лишения свободы, вне сферы охраны и контроля за ним со стороны администрации  исправительного учреждения и при  этом не отбывает наказание за ранее  совершенное преступление. Данное утверждение  является ошибочным: оно не учитывает  ни специфику побега как готовящегося преступления, ни критерии деления  составов по конструкции на материальные и формальные.

Побег может быть совершен только из мест, указанных в диспозиции статьи: лишения свободы; предварительного заключения; иных мест, где лицо находится  под стражей.

К местам лишения свободы следует  относить колонии-поселения, исправительные колонии всех видов режимов, воспитательные колонии для несовершеннолетних, тюрьмы, следственные изоляторы и  лечебные учреждения уголовно-исполнительной системы. Местом лишения свободы  следует считать и арестные дома, так как, согласно уголовно-исполнительному  законодательству, на осужденных к  аресту распространяются условия содержания, установленные для лиц, отбывающих наказание в тюрьмах строгого режима.

К местам предварительного заключения относятся следственные изоляторы  МВД и ФСБ, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых МВД, Пограничных войск России, камеры временного содержания в случаях, предусмотренных  законом, учреждения уголовно-исполнительной системы МВД, исполняющие наказание  в виде лишения свободы, а также  гауптвахты.

К иным местам, где лицо находится  под стражей можно отнести  пересылочные пункты, транспортно-пересылочные отделения; транспортные средства для  конвоирования или этапирование задержанных лиц, которым избрана  мера пресечения в виде содержания под стражей, или осужденных к  лишению свободы или аресту; кабинет  прокурора, следователя, лица, производящего  дознание; зал судебного заседания; место проведения следственных действий.

А теперь об этом и другом более  подробно.

Побег традиционно является самым  распространенным преступлением, совершаемым  осужденными. Доля его в структуре  пенитенциарной преступности достаточно высока. Так, в 2003 году было совершено (без  покушений) 136 побегов, а за январь - октябрь 2004 года уже 184 побега. Несмотря на то, что у правоохранительных органов имеется большой опыт предотвращения побегов и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих  ответственность за совершение этого  преступления, побеги, как отмечалось выше, довольно распространены, а при  применении норм уголовного закона возникают  определенные затруднения как при  решении вопроса о наличии  состава преступления, так и при  квалификации побега. При этом следует  отметить, что указанные трудности  обусловлены отнюдь не изменениями  уголовного закона и, соответственно, отсутствием теоретических наработок  по его реализации. Побег уже на протяжении нескольких десятилетий  в законе определяется как «побег». С точки зрения А. Бриллиантова имеющиеся  затруднения связаны с тем, что  до настоящего времени нет единой позиции по, казалось бы, простому вопросу  о понятии побега и его признаках. Бриллиантов А. Проблемы квалификации побега // Уголовное право. - 2005. - №2. - С. 14. Видимо, решение этого вопроса и приведение различных позиций к единому знаменателю может быть осуществлено только путем определения в законе понятия побега. Но в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации оно отсутствует, и поэтому на практике по аналогичным ситуациям принимаются нередко различные решения.

Дело в том, что в научной  литературе употребляется несколько  похожих терминов: «побег», «самовольное оставление» места отбывания  наказания, «незаконное оставление»  учреждения. В указанные понятия  вкладывается различное содержание, соответственно и правовые последствия  совершения таких деяний должны быть неодинаковы. Но объединяет эти деяния то, что любое из них может быть совершено в период отбывания  наказания, нахождения под арестом  или под стражей. При этом имеет  место и определенная конкуренция  рассматриваемых понятий. Например, осужденный по недосмотру администрации  оказался без охраны и покинул  место лишения свободы. Совершил ли он побег? Позиции ученых в оценке таких ситуаций расходятся. Первая точка зрения по данной проблеме достаточно категорична и в обобщенном виде заключается в следующем: «Нет охраны - значит, нет необходимости ради свободы преодолевать преграды, то есть совершать побег». Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. - 2003. - №8. - С. 72. По мнению авторов, придерживающихся указанной позиции, в рассматриваемой ситуации имеет место уклонение от отбывания наказания, самовольное оставление места отбывания наказания. Отсюда следует и другой значимый вывод - побег не может иметь место, если отбывается наказание в условиях ограничения свободы, если осужденные не охраняются, например, в колониях - поселениях. В этой связи Ю.М. Ткачевский отмечает, что «следует внимательнее относиться к терминам. Наказание, отбываемое в колониях-поселениях, является не лишением свободы, а разновидностью ограничения свободы. Следовательно, за незаконное оставление осужденным этих учреждений необходимо устанавливать ответственность как за уклонение от отбывания наказания, а не побег». Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. - 2003. - №8. - С. 72.

Рассматривая изложенную позицию, которая в принципе импонирует своей  конкретностью и определенностью  критериев побега все-таки хочется  обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, побег по своей сущности также является самовольным оставлением места отбывания наказания и уклонением от отбывания наказания. Во-вторых, даже отбывание наказания в охраняемых учреждениях предполагает возможность законного нахождения осужденного за пределами охраняемых территорий, например, передвижение осужденных к лишению свободы без конвоя или сопровождения (ст. 96 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации), проживание за пределами исправительного учреждения (ч. 3 ст. 121 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации), проведение длительных свиданий за пределами воспитательной колонии (п. «б» ч. 2 ст. 133 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации) и т.д. При этом осужденные, которым предоставлены перечисленные возможности, не охраняются, но за ними осуществляется надзор, они находятся в сфере воздействия администрации учреждений, исполняющих наказание, их поведение контролируется. Так, в соответствии с Инструкцией о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях, утвержденной приказом Минюста России от 07 марта 2000 года №83 (в ред. Приказа Минюста РФ от 24.12.2002 года №351), надзор в колонии - это система мер, направленных на обеспечение порядка и условий исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы путем постоянного наблюдения и контроля за поведением осужденных в местах их размещения и работы, предупреждения и пресечения их противоправных действий, обеспечения изоляцией, а также безопасности осужденных и персонала. Как видно из приведенного положения, надзор осуществляется не только в пределах охраняемой территории, а в любом месте нахождения осужденного. Последнее видно, в частности, и из того положения, что в состав дежурной смены входит помимо иных лиц также младший инспектор по надзору за осужденными, пользующимися правом передвижения без конвоя, а также осужденными, освобожденными из-под стражи под надзор администрации колонии.

Итак, надзор осуществляется и за пределами  охраняемых территорий. Охрана осужденных не является во всех случаях обязательным атрибутом наказания в виде лишения  свободы даже при его отбывании  в охраняемых учреждениях.

Видимо, из этого же положения исходит  и законодатель, устанавливая ответственность  за побег. Так, если обратиться к содержанию диспозиции статьи 313 Уголовного кодекса  Российской Федерации, понятие побега связывается, в первую очередь, с  местом нахождения лица - место лишения  свободы. Аналогично за определенным исключением  следует понимать и указание в  законе на побег из-под ареста или  из-под стражи. Места лишения свободы  определены в ст. 58 УК РФ. К ним  относятся колонии поселения, исправительные колонии общего, строгого и особого  режимов, тюрьмы, воспитательные колонии. Местами содержания под стражей  подозреваемых и обвиняемых, являются: следственные изоляторы, уголовно-исполнительной системы; следственные изоляторы органов  Федеральной службы безопасности; изоляторы  временного содержания подозреваемых  и обвиняемых органов внутренних дел; изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых Пограничных  войск Федеральной службы безопасности. В случаях, предусмотренных федеральным  законом, местами содержания под  стражей подозреваемых и обвиняемых могут являться учреждения уголовно-исполнительной системы, исполняющие уголовное  наказание в виде лишения свободы  и гауптвахты.

В случаях, когда задержание по подозрению в совершении преступления осуществляется в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации капитанами морских судов, находящихся в дальнем плавании, или начальниками зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовками, подозреваемые содержатся в помещениях, которые определены указанными должностными лицами и приспособлены для этих целей.

Несколько сложнее обстоит дело с определением понятия «из-под  ареста». Согласно ст. 313 УК РФ субъектом  побега является лишь лицо, отбывающее наказание или находящееся в  предварительном заключении. Но арест  к этим лицам не применяется. Дело в том, что уголовно-процессуальное законодательство (ст. 98 УПК РФ) в  качестве меры пресечения предусматривает  лишь домашний арест. Данная мера пресечения уже не может быть применена к  лицам, находящимся в предварительном  заключении. К рассматриваемой категории  ареста нельзя отнести и административный арест (ст. 3.2 КоАП РФ), так как он не является уголовным наказанием. Под  понятие ареста, используемое в ст. 313 УК РФ, подпадает лишь наказание  в виде ареста (ст. 54 УК РФ), но оно  до настоящего времени не введено  в действие. Как видно, вопрос о  побеге решается законом и с позиции  правового статуса лиц, который  как образующий фактор состава побега также следует учитывать при  определении рассматриваемого понятия.

И, наконец, еще одно соображение. Отбывание  наказания, нахождение в предварительном  заключении в ряде случаев сопряжены  с необходимостью перемещения осужденных или находящихся в предварительном  заключении в этот период у указанных  лиц правовое положение не изменяется. Поэтому побег в период нахождения под конвоем также подпадает  под признание преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ.

Рассматривая вопрос о понятии  побега, целесообразно обратить внимание еще на одно обстоятельство. Способ совершения побега не является конструктивным элементом состава преступления. Тем не менее, в ряде случаев (и  в литературе и на практике) ему  придается именно такое значение. Так, говоря о понятии побега, Ю.М. Ткачевский отмечает, что побег заканчивается  в противоправном преодолении изоляции путем выхода из-под охраны. Исходя из этого определения, следует сделать  вывод о том, что с позиции  указанного автора, и с этим следует  согласиться, способ побега не влияет на наличие состава преступления. Вместе с тем, рассматривая решения  Судебной коллегии по уголовным делам  Верховного Суда РФ Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - №1. - С. 37. по делу В., который не самовольно покинул на короткий срок место лишения свободы, а сделал это по разрешению часового, Ю.М. Ткачевский полагает, что этот способ значим для решения вопроса о составе преступления - если осужденный «добровольно вернулся в колонию, должны быть применены меры дисциплинарного характера. Если же осужденный остался на свободе, на лицо уклонение от наказания лишения свободы. Но побега в описанном случае нет, так не было преодоления охраны». Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. - 2003. - №8. - С. 75. Эта позиция представляется дискуссионной. Во-первых, преодоление охраны, думается, все-таки имело место, хотя и с помощью самого охраняющего. Во-вторых, умыслом виновного охватывалось обстоятельство противоправного оставления места лишения свободы, поскольку он осознавал, что часовой не обладает правом разрешать выход за пределы колонии. В-третьих, закон не соотносит состав побега со способом совершения преступления, и, следовательно, неправомерно полученное разрешение на оставление места лишения свободы само по себе не исключает преступность деяния. Здесь следует отметить, что среди способов побега довольно значительное место занимают такие способы, как обман, подкуп охраны, администрации. Несмотря на то, что в этих ситуациях осужденному или лицу, находящемуся в предварительном заключении не приходится ломать стены, совершать подкоп, распиливать решетки и т.п., деяние нельзя квалифицировать иначе, чем побег.

Достаточно дискуссионный вопрос о признании побега длящимся преступлением. Специалистами высказаны по этому  поводу диаметрально противоположные  суждения. В науке уголовного права  имеется точка зрения, сторонники которой (В.Н. Кудрявцев, Д.О. Хан-Магомедов, Г.З. Анашкин) подвергают сомнению обоснованности отнесения побега к длящемуся  преступлению. Например, как считает  В.И. Егоров, побег из места заключения всегда имеет конкретное место совершения, в качестве которого выступает место  дислокации учреждения или административный район, в котором осужденный отбывал  наказание. Побег имеет и конкретное время его совершения, определяемое временем выполнения субъектом объективной  стороны состава преступления. С  этого момента побег признается оконченным преступлением, а дальнейшая деятельность субъекта коренным образом  изменяется и не носит характера  тождественных действий, как это, например, при незаконном ношении  оружия или другом типично длящемся преступлении. Все это свидетельствует  о том, как считает В.И. Егоров, что побег не длящееся преступление. С такой позицией согласиться  нельзя.

По нашему мнению, побегу присущи  все признаки длящегося преступления. Он начинается с акта преступного  действия, направленного на незаконное самовольное оставление места лишения  свободы или ареста, и далее  длится в форме бездействия - невыполнения возложенной приговором суда обязанности  отбывать наказание в виде лишения  свободы или ареста. Признание  рассматриваемого деяния длящимся преступлением  имеет принципиальное значение для  решения двух вопросов: применения амнистии и исчисления сроков давности. В целях ликвидации спорных вопросов, на наш взгляд, момент окончания  длящихся (в том числе продолжаемых) преступлений следовало указать  непосредственно в законе.

Принимая во внимание все вышеизложенное, побег необходимо определить как  противоправное самовольное оставление места лишения свободы или  нахождение под стражей, или под  арестом, а равно противоправное, самовольное оставление иных установленных  пределов места нахождения осужденного  или лица, находящегося в предварительном  заключении, обеспечивающих возможность  контроля за этими лицами со стороны  сотрудников специальных учреждений или лиц, осуществляющих конвоирование. Думается, что подобный подход к  определению понятия побега подтверждается также и позицией законодателя, устанавливающего уголовную ответственность не за побег, а за уклонение от отбывания  лишения свободы (ст. 314 УК РФ), в случаях, когда осужденный находится вне  места лишения свободы и вне  сферы контроля за ним со стороны  указанных выше лиц на законных основаниях - при наличии разрешения выезда за пределы места лишения свободы, отсрочки исполнения приговора суда или отбывания наказания.

1.3 Субъект и субъективная сторона побега

Еще одним принципиальным вопросом, возникающим при установлении состава  рассматриваемого преступления, является вопрос о его субъективной стороне. В теории и на практике существуют разные подходы к решению этой проблемы, суть которой можно сформулировать следующим образом: необходимо ли для  состава побега наличие специальной цели уклонения от отбывания наказания.

По этому вопросу имеется  две позиции. Первая состоит в  признании необходимости цели уклонения  от отбывания наказания для наличия  состава побега. Сторонники этой позиции, например, полагают, что кратковременная  отлучка из мест лишения свободы  или предварительного заключения для  свидания с родственниками, улаживание семейных дел, решения иных личных вопросов и т.п. не является побегом, а относится  к нарушениям установленного порядка  отбывания наказания. См. например: Уголовное право. Особенная часть - М.: Юридическая литература, 1998. - С. 421; Комментарий к Уголовному кодексу  РФ. - М.: Вердикт, 1986. - С. 557. Практике известны и судебные решения, основанные на указанной позиции.

Так, определением Верховного Суда Российской Федерации от 18 мая 1993 года по делу Матвеева было установлено следующее: Ингодинским  районным судом г. Читы Матвеев осужден  по ч. 1 ст. 188 УК РСФСР. Он признан виновным в побеге из места лишения свободы. Отбывая наказание в исправительно-трудовом учреждении и воспользовавшись предоставленным  ему правом бесконвойного передвижения, Матвеев 11 июля 1992 года в 15 час. ушел с  территории учреждения без разрешения администрации и отсутствовал до 00 час. 30 мин., то есть до задержания его  работниками милиции в общежитии  завода.

Судебная коллегия по уголовным  делам Читинского областного суда приговор оставила без изменения. Президиум  Читинского областного суда протест  прокурора оставил без удовлетворения. Заместитель Генерального прокурора  Российской Федерации поставил вопрос об отмене судебных решений с прекращением дела за отсутствием состава преступления.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 18 мая 1993 года протест удовлетворила, указав следующее.

В судебном заседании Матвеев не признал своей вины и показал, что действительно без разрешения администрации находился до ночи за пределами территории учреждения, но умысла на совершение побега не имел, он вынужденно остался на ночь у  знакомых в связи с алкогольным  опьянением.

В этой связи судебная коллегия указала, что по смыслу ст. 188 УК РСФСР побег  из мест лишения свободы может  совершаться только с прямым умыслом  с целью уклонения от отбывания  наказания. Поэтому уголовную ответственность  за побег из мест лишения свободы  Матвеев может нести, если в материалах дела содержатся доказательства, подтверждающие наличие у него умысла на уклонение  от отбывания наказания.

Однако оснований признать, что  собранными по делу доказательствами установлено, что наличия у Матвеева умысла на побег из места заключения с целью уклонения от отбывания  наказания не имеется. Такого основания  нет ни в приговоре, ни в кассационном определении, ни в постановлении  президиума областного суда.

Материалы дела указывают на сам  факт оставления Матвеевым места  отбывания наказания без разрешения администрации и обстоятельства задержания Матвеева, что последний  и не оспаривал. Оценки показаний  Матвеева, мотивировки квалификации его действий по ч. 1 ст. 188 УК РСФСР как совершения побега с целью уклонения его от отбывания наказания в них не содержится.

Объяснения Матвеева свидетельствуют  о нарушении им правил поведения  и условий содержания осужденных в исправительно-трудовых учреждениях  и действующих правил поведения  осужденного, пользующегося правом передвижения без конвоя, влекущих дисциплинарную ответственность и  лишение права передвижения без  конвоя.

Поэтому органы следствия и суд, признавая Матвеева виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 188 УК РСФСР, обязаны были представить  доказательства, подтверждающие наличие  у него умысла на совершение им уголовно наказуемого преступления. В ряде случаев и в настоящее время  вопрос о наличии состава побега решается аналогичным образом.

Думается, что приведенное решение  Судебной коллегии и позиция о  необходимости специальной цели для состава побега не основаны на законе. И в ранее действовавшем  Уголовном кодексе и в Уголовном  кодексе 1996 года отсутствует указание на цель уклонения от отбывания наказания. Так, Комаров и Распопов были признаны виновными в совершении побега, который  произошел при следующих обстоятельствах. Осужденные, отбывая лишение свободы, ушли из расположения жилой зоны колонии, проехали несколько километров на поезде, зашли в дом к путевому рабочему, где стали распивать спиртные напитки. Затем они были задержаны. На приговор суда был принесен протест, в котором ставился вопрос о прекращении  уголовного дела за отсутствием в  действиях осужденных состава преступления, поскольку цели уклониться от отбывания  наказания они не имели, а уехали из зоны, чтобы распивать спиртные напитки. Президиумом окружного  суда протест был отклонен. Одним  из мотивов отклонения явилось то обстоятельство, что, по мнению президиума, «побег из места заключения лицом, отбывающим заключение наступает независимо от цели ухода из колонии». Сборник  постановлений Президиума и определений  Судебной коллегии по уголовным делам  Верховного Суда РСФСР 1985-1995. - М.: Юрид. лит., 1996. - С. 388-389. Исходя из анализа содержания ст. 313 УК РФ, представляется, что более правильную позицию занимают авторы, полагающие, что для состава побега не имеет значение, имел ли виновный намерение вовсе уклониться от отбывания лишения свободы, или намеренно уклониться от отбывания лишения свободы на тот или иной период времени. Ни мотивы побега, ни цель, которую преследовал виновный, не имеют значения для состава преступления. Курс советского уголовного права. Особенная часть. - М., 1959. - Т. 2. - С. 487; Курс советского уголовного права. Часть особенная. - Л., 1978. - Т. 4. - С. 579; Уголовное право России. Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. - М., 1998. - С. 416; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. А.С. Михлина. - М.: Юрист, 2004. - С. 416. Поэтому следует признать, что формально в деянии Матвеева имеется состав побега. Однако изучение практики применения мер взыскания в исправительных учреждениях показывает, что нередко подобные случаи, действительно, оцениваются как нарушения установленного порядка отбывания наказания. Думается, этой практике способствует, по крайней мере, два обстоятельства. Первое заключается в том, что в таких случаях факты побега не включается в отчетность как преступления. Второе - побеги, действительно, совершаются при разных обстоятельствах, и эти обстоятельства могут свидетельствовать о незначительной степени общественной опасности деяния и лица его совершившего. Но при наличии последних обстоятельств более верным, по сравнению с указанием на обязательность для состава побега цели уклонения от отбывания наказания, было бы принятие решения на основании ч. 2 ст. 314 УК РФ, что в полной мере соответствовало бы требованиям закона.